2. Олигархия
Другой неразрешенной проблемой Византии стала коррупция и олигархия.
В самом конце XII в. начальник константинопольской тюрьмы Лагос по ночам выпускал на свободу наиболее дерзких воров «на промысел», а те, возвращаясь утром, делились с ним добычей. Состоятельных граждан он бросал в темницу и занимался вымогательствами. Накануне нападения крестоносцев начальники императорского флота мегадука Михаил Стрифн по кличке «толстопузый», женатый на сестры императрицы Евфросинии, и друнгарий Иоанн Стирион (бывший пират) приторговывали имуществом из арсеналов военно-морского ведомства. В ход шли якоря, корабельные скрепы, паруса, канаты, гвозди, весла. В результате против крестоносной флотилии империя смогла выставить лишь десяток прогнивших и изъеденных червями суденышек…
Олигáрхия (от греч. «власть немногих») – это немногочисленная (греч. «олигой») группа лиц, обладающих властью («архэ»). Аристотель так назвал один из типов государственного устройства. В наше время термин получил иное наполнение. Говорят о «финансовой олигархии» – узкой прослойке богатых людей, формально властью не обладающих, но фактически претендующих на контроль за политической жизнью. Конечно, империя не была олигархией в аристотелевском смысле. По политическому устройству типичной олигархией была Венецианская республика. Но в Византии существовали олигархи иного рода. В ходе усиливавшейся социальной дифференциации появилась и усилилась немногочисленная, но очень влиятельная группа богатых и влиятельных людей (иногда семей), стремившихся заполучить контроль над государством. В отличие от западной аристократии, чья власть была основана на феодальном праве, знатные византийцы (источники именуют их «динатами» – «сильными») не имели особых правовых привилегий. Источником их влияния было даже не богатство, а близость к трону: именно благодаря открывавшимся в этой сфере возможностям приходило к ним движимое и недвижимое имущество. В Византии господствовала частная собственность, но при этом существовало сильное государство. Проследить, где кончаются государственные и начинаются личные интересы того или иного министра и чиновника, было не под силу даже самой суровой инспекции. Время от времени императоры перетряхивали госаппарат, подвергая особо зарвавшихся сановников ссылкам и конфискациям. Но в XI в. процесс социального расслоения стал неуправляем. Население, составлявшее основу армии и налоговой системы, нищало, а «сильные» богатели и все настойчивей защищали свои интересы. Ослабевшее в период династических смут государство стало игрушкой в руках соперничавших группировок – столичной бюрократии и военных. Во взаимной борьбе они подорвали устои государства, и империя покатилась в пропасть.
После смерти Василия II бесконтрольное усиление влиятельных и богатых семейств, тесно связанных с государственным аппаратом, привело к фактической олигархизации страны. Борьба кланов за влияние и доступ к выгодным должностям привела к ослаблению центральной власти, обнищанию крестьянства, развалу армии и экономическому кризису.
Византия всегда была жестко централизованным бюрократическим государством, и это было отнюдь не ее слабостью, а напротив, ее исторической силой. Любые попытки срастания власти и частных интересов всегда пресекались здесь жестко и решительно. Но в один из моментов, в период политических и административных реформ, возник соблазн заменить старую и кажущуюся неповоротливой бюрократическую машину на более эффективную и гибкую, в которой роль государства была бы ограничена и сведена к надзору над формальной законностью. Короче говоря, государство ради благих целей, фактически добровольно, отказалось от части своих стратегических монопольных функций и передала их в руки некого узкого круга семейств.
Эта вскормленная государством новая аристократия недолго находилась под контролем бюрократического аппарата, как это задумывалось. Противостояние шло с переменным успехом и кончилось тяжелейшим политическим кризисом, выбраться из которого пришлось ценой необратимых уступок иностранцам. Что за этим последовало, мы уже знаем. Олигархическое же разложение государства продолжалось до самого завоевания турками Константинополя.
Кстати, во время этой последней турецкой осады олигархи не только не дали ни монеты на оборону города, но и расхитили те скудные средства, которые еще оставались в казне. Захватив Константинополь, молодой султан Мехмед, потрясенный богатствами некоторых горожан и в то же время полным отсутствием средств у защитников города, призвал к себе самых богатых граждан и задал им простой вопрос: почему они не дали деньги на защиту города от неприятеля? «Мы берегли эти средства для твоего султанского величества», – льстиво ответили те. Мехмед тут же приказал предать их всех самой жестокой казни: им отрубили головы, а тела бросили собакам. Те же из олигархов, которые бежали на Запад, надеясь там укрыть свои капиталы, были нещадно обобраны западными друзьями и закончили жизнь в нищете.