О пленении и заключении в темницу магистра Иеронима Пражского

И еще, в месяце мае магистр Иероним ¹, муж, выдающий­ся по своей учености и красноречию, направлявшийся в Боге­мию из Констанца, где он вывесил открытые объявления у городских ворот, на дверях храмов и на домах кардиналов и других знатных прелатов, желая добиться от часто уже на­зывавшегося короля Сигизмунда и от собора надежной охран­ной грамоты, чтобы открыто и публично перед всеми и каждым в отдельности опровергнуть любое обвинение в заблуждении или ереси, если кто-либо пожелал бы выставить таковое против него, и чтобы доказать перед вышеназванным Констанцским собором чистоту своей правильной ортодоксальной веры. Он, несмотря на охранную грамоту, вовсе не достигшую той цели, о которой было сказано выше, и вследствие предательства своих противников на обратном пути домой был схвачен в Гиршау слугами герцога Баварского Иоанна, сына Клема, гра­фа Палатинского, и приведен в Зульцбах пред лицо самого герцога. Когда об этом узнали Сигизмунд, король римский и венгерский и пр. и собор, они предъявили вышеназванному герцогу Иоанну требование переправить магистра Иеронима к ним в Констанц. Вышепоименованный герцог Баварский Иоанн, подчиняясь их требованиям и желаниям, переправил магистра Иеронима в оковах в Констанц со своим письмом, в котором велеречиво и пространно превозносил собор и при­зывал мужественно вести войну во имя божие для искоренения заблуждений и ересей, а магистра Иеронима и ему подобных осудить на плотскую смерть, чтобы спасти души их в день суда господня ². Итак, в оковах Иероним был привезен в Констанц и представлен собору и затем, после многих по­ношений и хулений, ввержен был в мрачнейшую темницу в одной из городских башен близ кладбища церкви св. Павла; там он был поставлен на тяжелую колоду, ноги его были закованы в ножные оковы, а руки прикованы к железным поручням, и гак он висел в течение почти 11 дней; силы его поддержива­лись лишь весьма скудной пищей, и по причине слабости он едва не был замучен до смерти. Когда же после нескольких дней перерыва в мучениях он стал оправляться, то в расчете на то, что он на соборе со всем согласится и признает все постановления самого собора, суровые условия его заключения были смягчены. И так он пролежал в этой башне в оковах почти в течение целого года (С.30-31).

Примечания: 1. Иероним — Иероним Пражский. Он происходил из состоятельной пражской семьи. Друг Я. Гуса, он стал университетским профессором в Праге, учился также в Оксфорде (1399—1401), откуда привез в Чехию переписанные им произведения Виклефа и стал ревно­стным поклонником и распространителем его взглядов. Был необычайно образованным ученым, магистром четырех европейских университетов, выдающимся оратором, преподавал во многих университетах Европы (Париже, Гейдельберге, Кёльне-на-Рейне, Вене). Резко критиковал состояние современной церкви, пытался найти союз­ников чехам против католической церкви в православном русском и бе­лорусском народе. Для этого отправился в 1413 г. к литовскому князю Витольду и посетил Витебск и Псков, где общался с православными свя­щенниками. 2. Согласно католическому верованию — день последнего суда при кон­це света.

Осуждение и сожжение магистра Яна Гуса

И еще, в 7-й день месяца июня, а это был 6-й день недели после дня св. Бонифация, в 11 часов совершенно затмилось солнце, так что нельзя было совершать богослужения без свечей. Это был знак того, что затуманилось солнце прав­ды — Христос — в сердцах многих прелатов, злопыхавших против магистра Иоанна Гуса, вскоре после этого осужденного собором на умерщвление.

Итак, в субботу, через неделю после дня апостолов Петра и Павла, или, иначе, в 6-й день месяца июля, магистр Иоанн Гус, утвержденный бакалавр священной теологии, муж славной жизни и чистых нравов, верный проповедник евангелия Христова по ложному показанию свидетелей и вследствие не­престанного подстрекательства со стороны богемского духовен­ства, а именно доктора теологии магистра Стефана Палеча и Михаила de Causis, настоятеля храма св. Адальберта в Но­вом Городе Пражском, а также и по настоянию короля вен­герского Сигизмунда, Констанцским собором был приговорен к смерти, после того как ему даже не было предоставлено никакой аудиенции для оправдания себя, как следовало бы сообразно с его невинностью. Будучи осужден несправедли­во, он был на общем собрании самого собора лишен священ­нического сана и передан в руки светских властей. Он был вы­веден из города Констанца и на некоем лугу привязан цепями и веревками к столбу, сделанному наподобие острого кола, воткнутому в землю, и обложен вязанками соломы и дров; он был поглощен пучиной огня, радостно возглашая: «Иисусе, сын бога живого, помилуй мя...» После его сожжения, чтобы не сохранилось на земле никаких от него останков, даже самый прах его брошен был для унижения богемцев в поток Рейна, протекающего там невдалеке (С. 32-34).

Осуждение и сожжение магистра Иеронима Пражского

И еще, в лето Господа 1416-е, в субботу перед Вознесеньем Господним, иначе в день месяца мая 25-й ¹, вышепоименован­ный магистр Иероним Пражский приведен был на публичную аудиенцию в кафедральный Констанцский собор, и там, в при­сутствии всего собора, снова были выставлены против него со стороны вышеуказанных его обвинителей комиссарами со­бора 107 обвинений, чтобы он не мог избежать сетей смерти, которые они ему расставили. На самой аудиенции, с раннего утра и до полудня, он давал весьма тонкие ответы более чем на 40 обвинений, против него выдвинутых: он отрицал, что впадал в те грехи или совершал те, которые были указаны в особенно опасных и вымышленных обвинениях, и утверждал, что свидетели показывали это против него ложно, как его личные враги. На этом заседании он еще не был присужден к смерти, так как, ввиду наступления полудня, он не смог дать ответы на все обвинения до самого конца; вследствие этого ему был предоставлен собором срок для ответа на оставшиеся обвинения до 28-го дня мая месяца ². Итак, в этот самый день с раннего утра он снова был приведен в кафедральный собор для дачи ответов на оставшиеся обвинения, и там было принято решение о его смерти. Во время этой аудиенции с самого раннего утра говорилось очень глубоко и тонко о различных материях. Среди прочего упомянуто было чрезвычайно много философов и мудрецов древних народов, именно: Платон, Сенека, Катон и другие, а также Исайя, Иеремия со многими другими пророками и святыми Ветхого завета и святые апостолы со многими прочими и разными святыми и мучениками из Нового завета, как все последние и весьма многие из дру­гих невинно подвергались разного рода мучениям за истину и преданы были смерти. Под конец он вновь повторил положе­ние магистра Иоанна Гуса и подтвердил его невинность, за­являя, что сам знал его с юности и что не был тот ни раз­вратником, ни пьяницей, ни грешником, но чистым душой, воз­держанным, святым и верным проповедником святого еванге­лия и что он до самой смерти будет держаться того, чего дер­жались и о чем писали магистр Иоанн Гус и магистр Иоанн Виклеф, особенно же против злоупотреблений клира и против роскоши; при этом он прибавил, что они были святые люди и что он сам верит по всем пунктам католической веры так же, как верит и святая римская церковь. Наконец, он еще доба­вил, что ни от одного своего греха он не чувствует такого угрызения совести, как от того, который он совершил на этой зачумленной кафедре, когда несправедливо говорил в своем показании против этого доброго и святого мужа магистра Иоанна Гуса и его учения, в особенности же, когда соглашался с его несправедливым осуждением. В заключение он сказал, что то свое прежнее покаяние, сделанное им с этой отмечен­ной печатью проклятия кафедры, он целиком берет обратно, потому что, добавил он, сделал он его из-за страха смерти и вследствие малодушия. После этого он снова был отправлен в тюрьму, где руки его, плечи и ноги были жесточайше свя­заны железными цепями.

В субботу после Вознесения господня, иначе в день месяца июня первый ³, он был приведен в сопровождении большого количества вооруженных людей к кафедральному храму на публичное заседание собора. Там был вынесен ему приговор: он был присужден к смерти. На его голову был надет широ­кий и высокий бумажный колпак, разрисованный по бокам красными дьяволами, и он был выведен из города. Он шел на смерть, возглашая символ веры: «Верую во единого бога-отца», отпустительную молитву и «Блажен бо еси», и обра­щался к народу на тевтонском наречии со следующими сло­вами: «О возлюбленные дети, в том, что я ныне возглашаю, я убежден глубоко, и такова есть моя вера. Иду же я на смерть оттого, что я не хотел согласиться с собором и вместе с ним утверждать и распространять то, что магистр Иоанн Гус этим собором осужден свято и справедливо. Я хорошо, знал его и убежден, что был он человек святой и верный проповедник евангелия Иисуса Христа». И когда он прибыл на место казни, на то самое место, на котором невинно принял гмерть магистр Иоанн Гус, он был привязан веревками и железными цепями к сделанному наподобие заостренного кола и врытому в землю столбу, с него были сорваны одежды и он был обложен кругом дровами. Радостным голосом возглашая; Слава тебе, показавшему нам свет» и «В руки твои, господи, предаю дух мой», он был охвачен пучиной огня. Затем сож­жено было его покрывало и остальные его одежды, и весь, пепел на тачках был свезен к протекавшему поблизости Рейну и сброшен в его поток, чтобы не осталось на земле ничего из его останков (С. 38-41).

Примечания: 1. Правильно —23 мая. 2. Правильно—26 мая. 3 Правильно —30 мая.