Монгайт А.Л., Археология Западной Европы. Бронз..

Основой хозяйства германцев были земледелие (хлебопашество) и скотоводство. В последние века до нашей эры, когда кельты уже применяли плуг с железным лемехом и упряжкой волов, германцы еще пользовались примитивной сохой. Железный плуг, борона и другие земледельческие орудия появились у них только во II в. н. э. В условиях экстенсивного земледелия времен Цезаря германцы выращивали ячмень, овес, рожь и пшеницу, просо, бобы, горох, морковь, репу, а также коноплю, лен и вайду. В римское время некоторые племена стали заниматься овоще- и садоводством. Из меда диких пчел изготовляли напиток, кроме того из ячменя или пшеницы варили пиво 209.

У многих племен, по-видимому, до I в. н. э. главным источником питания было скотоводство — разведение крупного рогатого скота, лошадей и овец. В отличие от земли стада составляли частную собственность.

В приморских и озерных областях значительную роль играло рыболовство. Важным источником пищи оставалась охота.

стр.339

Зарождалась социальная дифференциация. Из общей массы общинников выделилась родовая знать. Война, которая стала постоянным промыслом, и грабежи играли большую роль в накоплении богатств. Верховная власть в племени принадлежала народному собранию. Старейшина племени и военный вождь избирались обычно из круга знатных семей. У некоторых германских племен к началу нашей эры существовала королевская власть. Во времена Тацита германцы жили еще родовым строем.

В III в. н. э. разложение родового строя усилилось: ослабело значение народных собраний, возникли зачатки государственной власти. Заметен рост производительных сил: применение плуга с железным лемехом, колесного плуга с широким ножом и отвальной доской, улучшение пород скота, развитие ремесел 210.

В I в. н. э. переселения германских племен несколько замедлились, и для этого времени по сведениям Плиния Старшего, Тацита, Страбона и Птолемея можно получить представление о местах жительства важнейших племен. Выше уже говорилось, что мы не можем провести твердых границ по данным материальной культуры, но и сведения письменных источников дают самую общую картину.

На Верхней и Средней Эльбе и до Одры расселились племена большого союза свевов, к которым принадлежали маркоманны и квады — в Богемии и Моравии, гермундуры 211 — на Средней Эльбе и Заале, семноны — на Хафеле и лангобарды — на Нижней Эльбе 212. По-видимому, свевы первоначально обитали в области Бранденбурга, а в I в. до н. э. часть их передвинулась на Верхний Рейн.

Маркоманны жили между Майном, Рейном и Дунаем, но позже ушли в Богемию 213. После падения племенного союза Марабода они попали в зависимость от Рима, но постоянно угрожали римлянам на дунайской границе, выступая здесь совместно с квадами. В 166—180 гг. н. э. их натиск вылился в тяжелую для Рима Маркоманнскую войну. Семноны в III в. н. э. продвинулись на юг и, по-видимому, составили ядро племенного союза алеманнов.

К рейнско-везерским германцам принадлежали племена батавов, проживавших в дельте Рейна; бруктеров, обитавших между Средним Эмсом и верхним течением Липпе; хамавов — восточнее Гессена, а после войны с бруктерами — и в низовьях Липпе; ангривариев — на Среднем Везере; хаттов — севернее Нижнего Майна; убиев — между Майном, Рейном и Нижним Ланом; танктеров и сигамбров — на Рейне, херусков — между Везером и Эльбой и др. В III в. н. э. на исторической сцене появляются франки, в состав которых вошли многие из названных рейнско-везерских племен.

К североморским германцам принадлежали хавки, жившие между Эмсом и Эльбой на Нижнем Везере, англы — у Фленсбургского фиорда, фризы — на берегу Северного моря между Эмсом и Зюдер-Зее и др. В III в. н. э. в области хавков появляется наименование саксов, возможно происходивших от хавков.

К восточным германцам принадлежали вандалы, первоначально обитавшие в Скандинавии, а в I—III вв. н. э. занимавшие земли по Средней и Верхней Одре и далее на юг до Дуная; бургунды, проникшие в первых веках нашей эры на континент (возможно, с острова Борнхольм), а в IV в. н. э. осевшие в верховьях Майна; готы, гепиды, бастарны, скиры, руги, жившие где-то у Балтийского моря, и др.

Постоянное передвижение и перемешивание германских племен, возникновение и распад племенных союзов, перенос древних наименований

стр.340

на более поздние племенные образования — все это не дает возможности четко проследить историю отдельных племен и определить их археологические признаки 214. Кроме того, сходство экономического развития, культовых и погребальных обрядов и влияние сначала кельтов, а потом римлян нивелировали германскую культуру и стерли отличительные черты отдельных племен. На примере изучения готов будет показано, как обстоит дело с изучением отдельных германских племен. К сожалению, археологическая характеристика отдельных германских племен рубежа нашей эры пока нам недоступна 215. Мы знаем, что они отличались друг от друга и уровнем своего развития, и обычаями, но приходится обращать основное внимание на их общие черты и характеризовать культуру германцев в целом.

Германские ремесленные изделия в римское время представляют большей частью развитие форм, уже существовавших в последние века до нашей эры. Конечно, сказывалось влияние кельтского и римского мастерства, и хотя, скажем, фибулы близки к позднелатенским, но они уже изготовлены с применением самых различных методов обработки металла: литья, ковки, клепки, паяния, чеканки, гравировки, инкрустации, позолоты, филиграни.

Найдены орудия труда различных ремесленников: ювелиров — молотки, наковальни, клещи, напильники; столяров — стамески, рубанки, долота и др. Токарный станок применялся для изготовления деревянных изделий, а также бус из янтаря.

В римское время распространился обычай класть оружие в могилы. Нередко встречаются мечи, но еще чаще одно- или двулезвийные боевые ножи с изогнутым лезвием. Железные наконечники копий — ланцетовидные, узкие и короткие, чаще всего их находят парами: одно копье — для метания, другое — для дальнейшего сражения. Круглые железные ум-боны восходят к латенским образцам. Щит был овальным, обитым по краю металлом 216.

Керамика в основном изготовлялась без круга. В западногерманских областях типичен орнамент, нанесенный зубчатым колесиком в виде меандра или уступчатых узоров. В восточногерманских областях господствует линейный и точечный орнамент. Кроме чернолощеных сосудов, появляются коричневые и красно-коричневые. Встречаются высокие ситулы, миски, чаши, воронковидные урны, кубки на высокой ножке. В некоторых областях (в частности, в Тюрингии и Саксонии) во II—III вв. н. э. наряду с лепной была распространена круговая керамика 217.

Об одежде можно судить не только по археологическим находкам, но и по описаниям античных авторов и изображениям скульпторов.

Одежда мужчин состояла из длинных брюк, куртки с рукавами и плаща. Пояс застегивался пряжкой, вытянутый конец которой свисал и был украшен бронзовой оковкой. На найденном в Даммендорфском болоте (Шлезвиг) трупе был плащ в виде четырехугольного платка из тонкой шерсти, брюки длиной 1, 15 м, обмотки из широких лент и ботинки из одного куска кожи. Женщины носили длинное, опускающееся волнами платье и различные украшения, чаще всего браслеты, стеклянные и глиняные бусы и подвески из благородных металлов. Характерные формы фибул начала римского времени в эльбогерманской области и далее на восток до Моравии и Словакии — «глазная», получившая свое название по отверстиям в виде глаз — штампованным узорам на спинке 218, и фибула, у которой спиральная конструкция прикрыта круглой крышкой из тонкого металла. Во II—IV вв. н. э. старые формы фибул приобретают высокий иглодержатель, появляются новые формы из римских

стр.341

провинций — фибулы с диском, украшенным эмалью, лучковые и арбалетовидные.

Обряд погребения — главным образом трупосожжение. На обширных полях погребений римского времени урны расположены иногда рядами, иногда без какого-либо ясно выраженного порядка, иногда остатки трупосожжения погребены в ямке без урны. Оружие положено рядом или над погребальной урной. Если оружие помещали в урну, его сгибали. Мелкие металлические предметы чаще всего находят в урне или рядом с ней. В эльбогерманской области существовал обычай хоронить женщин и мужчин на отдельных кладбищах. Примером «мужского» кладбища является Гросс Роммстедт (округ Веймар, ГДР), на котором раскопано около 600 погребений I—II вв. н. э. 219 В I—II вв. н. э. среди единообразных полей погребальных урн появляются трупоположения и трупосожжения с более богатым, чем в других могилах, инвентарем, в том числе большим количеством римских импортных вещей.

Выделяют особую любсовскую группу «княжеских» погребений, названную по могильнику у деревни Любсово (Любишево) в Северной Польше. Могилы в Любсове представляют камеру из камня или дерева, в центре которой, по-видимому, находился деревянный гроб с телом. В одной из камер найдены два римских серебряных кубка, бронзовое ведро, сковородки со скульптурными украшениями, стеклянные сосуды, золотые и серебряные фибулы и др. 220 В других могилах любсовской группы, распространенной до Чехии, Дании и Скандинавии, наряду с трупоположениями встречаются трупосожжения, но всюду такой же богатый инвентарь из серебряных, бронзовых, стеклянных и глиняных сосудов и украшений. Эти могилы свидетельствуют не о племенной, а о социальной дифференциации в первые века нашей эры. Принадлежность богатых погребений выделяющейся из общины аристократии подчеркивается также тем, что они составляют отдельные группы вне больших могильников. Влияние и богатство военно-аристократического слоя в особенности возросло в III в. н. э., когда в результате нападений на римский лимес и вторжений в Галлию было захвачено много военных трофеев 221.

Значительная часть римских вещей, найденных в германских могилах, приобретена, однако, в результате торговли. Римские золотые и серебряные монеты служили источником металла для изготовления украшений местными мастерами, обслуживавшими аристократию 222. Сделанная на круге керамика также первоначально предназначалась исключительно для нужд аристократического слоя. На поселениях и в могильниках рядовых граждан еще сохраняется лепная керамика, и очень медленно распространяется гончарный круг. Постепенно происходит и смена погребального обряда. В IV в. н. э. у германских племен между средним течением Рейна и Рудными горами повсеместно распространено трупоположение.

О религиозных представлениях германцев можно судить главным образом по письменным источникам. Уже в римское время почитались общегерманские боги: Вотан (северогерманский Один) — бог бури, владыка загробного царства, Тор (южногерманский Донар) — бог грома и молнии, Тиу (Циу) — бог сияющего неба. Формы культа были несложны и состояли в основном в жертвоприношениях и гаданиях о воле богов. Святилищ и храмовых зданий у германцев не было. Местами культа служили священные рощи. Изображения богов неизвестны, кроме найденных в болотах грубых деревянных фигур — вероятно, идолов.

Погребальный культ был не везде одинаков, однако повсеместный обычай помещать в могилу вещи, питье и еду свидетельствует о вере в за-

стр.342

гробную жизнь. Возможно, что существование отдельных кладбищ для мужчин-воинов связано с представлением о том, что храбро сражавшиеся попадали во дворец Одина — Валгаллу, где предавались пирам и удовольствиям. Глиняные сосуды в виде вепря или с изображением кабаньей головы и бронзовые фибулы в виде свиньи, может быть, свидетельствуют о тотемических пережитках, а может быть, связаны с почитанием бога плодородия. Во времена Тацита у германцев образовался уже весьма влиятельный слой жрецов, которых еще не было за 150 лет до этого, при Цезаре, когда культовые обязанности выполняли старые женщины 223.

Вероятно, в конце II — начале III в. н. э. появились зачатки рунической письменности. Надписи обнаружены на золотых серьгах, обкладке ножен меча, фибулах и т. п. Происхождение рун неясно. Некоторые ученые считают, что в основу их был положен латинский или греческий шрифт 224.

12

Население железною века между Одрой и Вислой. Славяне. Балты. Германцы

Прежде чем писать о населении между Одрой и Вислой в латенское время, нам придется вернуться несколько назад, так как в главе о гальштате эта территория не была описана. Важнейшая из археологических культур этой территории — лужицкая — описана в главе о бронзовом веке. Однако она существовала очень долго, почти тысячу лет (ее позднюю дату некоторые ученые относят к 300 г. до н. э. ), и многие культуры железного века считают производными от лужицкой.

В гальштате (С, D) отдельные группы лужицкой культуры продолжают развиваться, и некоторые из них в это время достигают наивысшей ступени расцвета. Такова, например, биллендорфская (немецкое Billendorf), или бяловицкая (польская Bialowice), группа — поздняя ступень лужицкой культуры, существовавшая до IV в. до н. э. 225 Область ее распространения — от Саксонии до Поморья. На Нижней Варте и Одре распространена горицкая (немецк. Göritz), или гужицкая (польск. Górzyca), группа лужицкой культуры, поздний период существования которой синхронен биллендорфской группе 226. Обе эти группы известны только по обширным полям погребальных урн, в которых часть могил обложена камнями. Металлический инвентарь очень беден: поясные пряжки, ножи, серпы, лебедевидные или лопатковидные булавки. В горицкой группе встречены фибулы чертозского типа. В инвентаре обеих групп распространены стеклянные бусы.

Различия между этими группами, как в большинстве случаев и между другими группами поздней лужицкой культуры, обнаруживаются главным образом в керамических комплексах. В основном бяловицкая керамика представлена амфорами, мисками, чашками, кувшинами, сковородками, биконическими сосудами, яйцевидными горшками, украшенными каймой из точек, горизонтальными каннелюрами, лентами из полукругов или штриховыми и пластическими орнаментами. Встречается и расписная керамика. Для позднего периода гужицкой группы типичны сосуды с воронковидным горлом, грушевидные амфоры, тарелки, черпаки, часто украшенные

стр.343

псевдошнуровым орнаментом, нанесенным специальным металлическим орудием и напоминающим оттиски шнура.

В Северо-Западной Чехии и Моравии поздний этап лужицкой культуры представлен силезско-платеницкой культурой, заканчивающей свое существование в латенское время.

В Польше, кроме частично заходящих на ее территорию бяловицкой и гужицкой групп, выделены среднесилезская, восточновеликопольская, западнопоморская, куявско-хелминская, верхнесилезско-малопольская, тарнобжегская, мазовецко-подлясская группы 227. Типичной формой керамики позднегальштатского периода (500—400 гг. до н. э. ) были амфоры с округлым брюшком и суживающейся шейкой, с небольшими ушками или без них, яйцевидные сосуды с двумя ушками, бочковидные сосуды, чаши с ушками, миски с загнутым внутрь краем и др. Орнамент выполнен инкрустированными белой пастой глубокими желобками, поверхность сосудов черная, но обычно не графитированная. Часто встречается псевдошнуровой орнамент.

стр.345

В металлических изделиях обозначается решительная победа железа, из которого изготовлены почти все орудия труда и оружие. Бронзу применяли только для украшений. Из железа изготовляли втульчатые топоры, долота, ножи, серпы, шилья, боевые топоры и наконечники копий. Кроме железа на изготовление орудий шли также рог, кость и дерево. Из рога делались мотыги, шилья, наконечники стрел. Целиком деревянными были рама и дисковидные колеса телег. Из украшений позднегальштатского времени типичны лебедевидные булавки, бронзовые гривны с витыми желобками, бронзовые браслеты с открытыми концами, иногда сделанные из четырехгранной проволоки, очковидные фибулы, фибулы чертозского типа и другие изделия, в основном местного изготовления, но иногда копирующие южные формы. По-прежнему основным обрядом погребения оставалось трупосожжение. Большая часть грунтовых могильников не имела насыпей, или они были такими небольшими, что теперь целиком стерлись. Некоторые могилы отмечены каменной обкладкой, а прах бывает помещен не в урну, а в каменный ящик. Однако уже в позднем бронзовом веке и в особенности в гальштатское время в верхнесилезско-малопольской группе памятников лужицкой культуры появляются трупоположения. Встречаются они также и в Чехии и Моравии и, как полагают, распространяются в результате иллирийского влияния.

В конце бронзового века в области лужицкой культуры появляются укрепленные поселения с валами из глины, с деревянными и иногда каменными конструкциями в валах. Это не городища-убежища 228. Многие из них были густо и постоянно заселены: здесь найдены многочисленные дома и следы различных мастерских. Они располагались на воз-

стр.346

вышенностях или в болотных и озерных местностях, труднодоступных для врагов. Дома большей частью столбовой конструкции (около 10 X X 7 м) со стенами из плетня, обмазанного глиной, или из балок. Некоторые городища были важными центрами отправления культа, о чем свидетельствуют остатки жертвоприношений. Таким был, например, Лоссов на левом берегу Одры, южнее Франкфурта (на Одре). Лучше всего изучено относящееся к железному веку (550—400 гг. до н. э. ) Бискупинское городище в 90 км к северо-востоку от Познани 229. Оно укреплено мощной стеной из деревянных конструкций, заполненных землей и песком. Длина укреплений 463 м, обнесенная ими площадь 20 тыс. кв. м. К воротам через торфяник ведет деревянный мост длиной 120 м. Одна окружная улица и 11 поперечных состоят из рядов прямоугольных деревянных домов (около 10 X 8 м). В каждом доме по два помещения, одно — с очагом. Стены сооружены из вертикальных столбов и закрепленных в них горизонтально балок. Всего здесь было свыше 100 домов. По-видимому, городище было племенным поселком с общим количеством населения 1000—1200 человек.

Вопрос об этнической принадлежности лужицкой культуры вызвал длительные, до сих пор незаконченные споры. Ее приписывали германцам, фракийцам (карпо-дакам) и иллирийцам. Гипотеза о германской или фракийской ее принадлежности почти полностью отпала. Длительную полемику вызвала теория об иллирийском характере лужицкой культуры, причем были приведены серьезные возражения 230.

Широко распространена и пользуется поддержкой многих советских и чехословацких ученых теория о славянской принадлежности лужицкой культуры, наиболее четко изложенная в польской научной литературе 231. Мне кажется заслуживающим большого внимания взгляд, что носители лужицкой культуры представляли собой ветвь индоевропейских племен, неизвестных нам по наименованию, но сыгравших важную роль в истории Европы и принявших участие в формировании исторических славян, кельтов, иллирийцев и других народов. Эта точка зрения, впервые сформулированная археологами 232, находит все больше подтверждении в работах языковедов 233.

В IV в. до н. э. лужицкая культура повсеместно исчезает, и значительную часть территории ее распространения занимает поморская культура.

Поморская культура сложилась на основе культуры, распространенной в конце эпохи бронзы на Кашубской возвышенности. Ее происхождение спорно. И. Костшевский предполагает, что она первоначально была особой группой лужицкой культуры 234; другие считают поморскую культуру местной по происхождению, но возникшей независимо от лужицкой культуры; третьи полагают, что она появилась в результате переселения группы племен с запада из-за Одры или с севера из Скандинавии. Во всяком случае с начала эпохи железа формы лужицкой и поморской (или, как ее называют некоторые польские ученые, восточнопоморской) культур настолько отличаются друг от друга, что их происхождение от единого корня требует веских доказательств, которых у нас пока еще нет.

Главное отличие поморской культуры от лужицкой заключается в погребальном обряде и особой керамике в погребениях.

Первые памятники поморской культуры были открыты еще в XVII в. В XIX в. Р. Вирхов объединил материалы отдельных открытий и выделил особую культуру, названную им культурой лицевых урн. Первое монографическое исследование памятников поморской культуры было опубликовано Э. Петерсеном в 1929 г. 235 Он датировал начало этой куль-

стр.347

туры 1000—800 гг. до н. э., а конец — III в. до н. э. И. Костшевский обосновал новые даты, подразделив поморскую культуру на три этапа: I — 650—500 гг. до н. э.; II — 500—400 гг. до н. э.; III — 400—100 гг. до н. э. На первом этапе, когда, по его мнению, поморская культура была еще не самостоятельной культурой, а лишь группой лужицкой, памятники ее занимали сравнительно небольшую территорию в пределах современного Гданьского воеводства и северных районов Быдгощского и Кошалинского воеводств 236.

Широкая экспансия поморской культуры относится к периоду гальштат D, когда территория, занятая ее памятниками, доходит на западе до р. Реги, на юге охватывает всю Великую Польшу и часть Силезии, на востоке — Куявию, Хелминскую землю и прилегающие районы Мазовии.

Погребальный обряд — трупосожжения на бескурганных кладбищах, курганы редки. Типичной формой погребения были захоронения в каменных ящиках, сложенных из плит или валунов. Размеры ящиков колеблются от 0, 5 до 6 м в длину и от 0, 5 до 1, 5 м в ширину. Как правило, это коллективные захоронения, и в одном ящике бывает от 2 до 30 урн с прахом. В некоторых урнах находятся останки двух человек. Встречаются также урновые погребения, обставленные камнями, и ямные, в которых урна обсыпана остатками костра 237.

стр.349

Кроме каменных ящиков, важнейшую типичную черту поморской культуры представляют так называемые лицевые урны, специально изготовлявшиеся для погребения. Это стройные грушевидные сосуды с натуралистическим или схематическим изображением человеческого лица или по крайней мере некоторых его черт. Туловище сосуда украшено геометрическим орнаментом и изображениями. На основании определенных признаков во многих случаях можно отличить мужские урны от женских. На женских лицевых урнах есть стилизованные уши, в которых воткнуты бронзовые колечки с нанизанными стеклянными или янтарными бусами или цепочки с подвесками или даже раковинами каури. На шее изображена гривна, а иногда бывает надета настоящая бронзовая или железная гривна. На мужских лицевых урнах уши сделаны в натуралистической манере, на животе изображены две булавки или оружие, например два наконечника копий, круглый или овальный щит, изредка меч, а кроме того, есть изображения коня, или всадника, или четырехколесной повозки, или сцены охоты. Поверхность ранних урн гладкая черненая, орнамент заполнен белой пастой. Крышка имеет вид шапки с полями. Более поздние урны приземистые, с короткой широкой шейкой и шероховатой поверхностью. Урны обоих типов бывают без изображения лица. Под конец второго периода поморской культуры появляются урны с широким верхним отверстием, с двумя или тремя ушками и с крышкой в виде миски.

стр.350

Значение и происхождение лицевых урн неясно. По-видимому, эта изображения умерших. К. Шухгардт высказал предположение, что они возникли как подражание этрусским образцам. Однако нет никаких доказательств связей между столь отдаленными областями, не найдено никаких передаточных пунктов. Развитие лицевых урн ставят также в связь со средненемецкими (встречающимися кроме того в Скандинавии и на Поморье) урнами в виде домиков («домковыми») 238. Эти последние появились в конце бронзового века в Гарце, вероятно, действительно под италийским влиянием. Но антропоморфные урны не имеют никаких общих деталей с «домковыми», и трудно доказать, что те и другие порождены какой-то общей религиозной идеей.

Наряду с лицевыми урнами в погребальном инвентаре встречаются немногочисленные другие сосуды: горшки с выпуклым туловом и короткой цилиндрической шейкой (у большинства из них шейка лощеная, а тулово — с шершавой и бугристой, «хроповатой» поверхностью); горшки приземистые с широким, плавно округленным туловом и широкой короткой шейкой; миски тонкостенные с лощеной или тщательно выглаженной поверхностью коричневого, реже черного цвета; кувшины и кружки с большим плоским ухом; плоские дисковидные, конусовидные и сферические крышки 239. Среди украшений известны нагрудники из нескольких дуговидных обручей, скрепленных ажурной пластинкой, браслеты с несоединенными концами, гривны с петлевидными концами, бронзовые и янтарные грушевидные подвески, лебедевидные булавки, крестовидные и чертозские фибулы и т. д. Орудия труда редки: это бронзовые втульчатые топоры (кельты), железные ножи, долота, бронзовые серпы. Найдены также железные бритвы — трапециевидные, полукруглые и в виде полумесяца и туалетные щипчики с расширенными концами. Оружия в могилах почти нет. По нескольким находкам можно считать, что воины носили короткий однолезвийный меч в кожаных ножнах с бронзовой или железной оковкой.

Поселения поморской культуры почти не изучены. Известно, что они были неукрепленными и что дома были столбовой конструкции.

На третьем этапе (400—100 гг. до н. э. ) памятники поморской культуры распространяются еще шире и появляются почти во всех областях, занятых до того лужицкой культурой. На юго-востоке они доходят до Горыни. Происходят довольно значительные перемены в погребальном обряде и материальной культуре. Постепенно исчезают лицевые урны; их заменяют горшки с высоко приподнятыми плечиками и приземистые с широким туловом и широкой короткой шейкой. Вместо коллективных погребений в каменных ящиках распространяются индивидуальные урновые погребения с каменной обкладкой или без всякой каменной защиты. Часто встречаются урновые погребения, обсыпанные остатками костра, или просто ямные погребения без урн. Металлические изделия в большинстве случаев сделаны из железа. Наряду с лебедевидными булавками типичны гвоздевидные и с головкой в виде небольшого трубчатого ушка. Распространены фибулы ранне- и среднелатенского типа, ожерелья из стеклянных бус, шейные гривны в виде корон. Оружия по-прежнему почти нет.

Около начала I в. до н. э. памятники поморской культуры исчезают на всей территории их распространения.

Этническая принадлежность поморской культуры не установлена. Согласно одной из точек зрения, ее создателями были германцы и даже более определенно — бастарны. Спорно уже предположение, что бастарны — германцы, так как некоторые античные авторы (Полибий, Тит Ливий) упоминают о них как о кельтах. По другим данным, это кельти-

стр.351

зированное гетское или фракийское племя, жившее на Дунае. Около 230 г. до н. э. бастарны появляются в Причерноморье. Керамика и часть вещей, найденных в могильниках между Днестром и Прутом и датируемых III—II вв. до н. э., сходны с керамикой и вещами, относящимися к позднему этапу поморской культуры. Это и послужило основанием приписать бастарнам всю поморскую культуру. Но, как уже было сказано, памятники типа Поянешти — Лукашевка вряд ли могут считаться бастарнскими.

Концепция о принадлежности поморской культуры германцам также имеет мало доказательств. Исходные ее положения, сформулированные Коссинной, который считал, что лицевые урны появились сначала в Скандинавии, а потом в результате переселения германцев — в устье Вислы, вообще не подтвердились. Есть все основания утверждать, что эта культура не пришлая, а местного происхождения, восходящая к эпохе бронзы.