Философия в вопросах и ответах (Назаров В.Н. 2004)

И вместе с тем сердце имеет свое «лицо». Оно существенно отличается от души, ума, духа, чувства, от сознания вообще. Сердце — это прежде всего некий скрытый центр, скрытая глубина, недоступная для взора.

По словам русского философа Б.П. Вышеславцева, сердце глубже и, так сказать, нейтральнее, чем психологический центр сознания. Оно есть центр не только сознания, но и бессознательного, не только души, но и духа, не только духа, но и тела, не только умопостигаемого, но и непостижимого; одним словом, оно есть абсолютный центр.

Сердце как орган откровения есть постижение непостижимого. Оно не только узревает и постигает, но и стремится, избирает, решает, любит и ненавидит. Оно постигает именно силой любви. И философия как «любовь к мудрости» является изначально любовью сердца, а не рассудка.

Сердце — это также центр свободы. Из него исходит как добро, так

изло, как ненависть, так и любовь.

В«Живой Этике» сказано, что сердце по существу своему есть свыше действующий и дающий орган; потому в природе сердца всякое даяние. Ничто не может так утончить сердце, как беспредельное духовное даяние. Вот почему высшим даром считается то, что дается «от сердца».

Сердце как орган откровения есть благодатно просветленный разум, способный постигать непостижимое. Чистота и глубина сердца придают разуму целостность и полноту миросозерцания. Человеческий дух открывает в себе способность к восприятию сверхчувственного, когда он видит глазами сердца, слышит гул мира ушами сердца, проникает в сущность мира разумом сердца.

Широко известна древнегреческая притча о Диогене, который среди бела дня ходил с зажженным фонарем и на недоуменные вопросы отвечал: «Ищу человека». На Востоке существует другая притча. Некий отшельник вышел из своего уединения с вестью, говоря каждому встречному: «Имеешь сердце!» Когда же его спрашивали, почему он не говорит о душе, разуме, милосердии, терпении, преданности, любви и других высших духовных благах жизни, он отвечал: «Лишь бы не забывали о сердце, остальное приложится»,

Литература

Юркевич ПД. Сердце и его значение в духовной жизни человека // Юркевич П.Д. Философские произв. М., 1990. С. 69—103.

Ильин ИЛ. Поющее сердце: Книга тихих созерцаний // Соч.: В 2 т. М, 1994. Т. 2. С. 467-471.

Вышеславцев Б.П. Сердце в христианской и индийской мистике // Вопросы философии. 1990:№4. С.62-86.

Живая Этика, или Агни Йога: Сердце. М., 1993.

Разум сердца: Мир нравственности в высказываниях и афоризмах. М, 1990. С. 15—19.

мор.-) o i l

Заключение ФИЛОСОФИЯ ФИЛОСОФИИ

Такчтожетакоефилософия,или Почему нельзя взойти на небеса, не пройдя через философию?

В заключении мы вновь подошли к вопросу, с которого началась эта книга и ради которого она была задумана: Так что же такое философия? Разумеется, речь идет не об окончательной дефиниции, которая вряд ли что-нибудь добавила бы к содержанию книги. Мы говорим о смысле философии. Философия, во всем пытается найти смысл: но вчем смысл самой философии? Случайноли ее возникновение или в этом следует видеть некое знамение духа? Дана ли философия как высший духовный дар, как -благодать, откровение, или это проклятие, наложенное на род человеческий, след испорченности его природы, результат прегрешения и вины?

Ведет ли философия к спасению, просветлению духа, или, напротив, к его погибели и окончательному затмению истины?

Мыисходилиизтого,чтофилософияестьрациональноезнание,мышление в понятиях. Но каждый раз мы убеждаемся в том, что рациональность, логичностьи понятийностьфилософии не есть самоцель, чтоэтотолько форма духовногосамосознания,средстводуховнойтрезвости.

Любовь к мудрости есть не безрассудное упоение знанием, доходящее до самозабвения, но осознанное стремление слиться с предметом любви, не утратив при этом своего лица, оставаясь самим собой. В этом смысле философия — это религия, сохранившая в себе чувство самосознания, и оккультизм, и наука, и искусство, и нравственность, просветление самосознанием.

Это значит, что философия становится религией там, где оскудевает вера, что она становится искусством там, где иссякает творческое воображение, что она становится наукой там, где господствует суеверие, что она становится нравственностью там, где общество погрязает в пороках, что она оказывается идеологией там, где преданы забвению национальные идеи и традиции.

Какова ценность философского знания в системе всех существующих и когда-либо существовавших человеческих знаний? Является ли философия высшим, священным, сакральным знанием, достойной преемницей и наслед-

310 Заключение

ницей, надежной хранительницей изначальной духовной традиции человечества, или появление ее, напротив, знаменует собой искажение и забвение этой традиции?

Существует точка зрения авторитетного эзотерического мыслителя XX в. Р. Генона, согласно которой философия есть вырождение и профанирование изначальной духовной традиции, высшей божественной мудрости, замена ее поддельной, ложной мудростью чисто человеческого и поэтому исключительно рационального порядка.

Нет необходимости приводить различные доказательства этого тезиса. Большинство философских учений действительно являются «профаническими», не выдерживают проверки на сакральность и абсолютность знания. Но что такое философия по самой своей сути? Зачем она была «изобретена» абсолютным духом? Для чего понадобился философский разум?

Не для того ли, чтобы сохранились сама изначальная духовная традиция и, главное, человеческая способность ее усвоения, высшее свойство человеческого духа, которое только и делает возможным глубинное постижение абсолютного, божественного знания? Это свойство — единство сознания и непрерывность самосознания, единая нить памяти, единство познающего «я» на всех уровнях бытия, во всех состояниях сознания (в состоянии бодрствования, экстаза, сновидения, умирания, «посмертного» существования и т.д.). Ибо философия есть прежде всего единство сознания и самосознания, неразрывность познания и самопознания. В этом ее сущность и смысл. В этом ее священная миссия перед изначальной традицией, божественной мудростью.

Философия «всего лишь» не позволяет духу забыть себя. В этом самосознании духа, в этой ни на мгновение не дремлющей духовной рефлексии это наша единственная опора и последняя надежда на различение добра от зла, истины от лжи, красоты от уродства, света от тьмы, Бога от дьявола, Христа от Антихриста, человека от зверя.

Ибо оккультная тайна без самосознания духа способна завести в лабиринт чернокнижия и демонизма. Наука — завлечь идеалом благоденствия и подвести к порогу пресыщения жизнью и самоуничтожению. Искусство — увести в мир грез и наслаждений призрачной красотою сущего. Религия — заставить поклоняться «золотому тельцу». Нравственность — желая блага, творить зло, не ведая этого.

И только одна философия не дает ни на миг забыться, целиком раствориться в предмете своей тайны, истины, красоты, веры, любви. Только одна философия не дает уйти от вечного сомнения в истинности Истины, в добротеДобра, вкрасотеПрекрасного, втаинственности Тайного, вбожественности Бога, в человечности Человека.

Вот почему мы можем с чистой совестью закончить книгу словами средневекового философа, с которых мы ее и начали: НИКТО ДА НЕ ВЗОЙДЕТНА НЕБЕСА, НЕ ПРОЙДЯ ЧЕРЕЗ ФИЛОСОФИЮ.

:ЧГ'ОТ Т'Т/НТОЭПГ/ >

ПРИЛОЖЕНИЕ

Как изучать философию по первоисточникам, или Есть ли сюжет у философских книг?

Чтение философской литературы предполагает особый настрой ума. Философский трактат лишен сюжетной основы, занимательной фабулы; он не является и изложением фактов, перечнем знаний, которые можно было бы заучить и запомнить. Ни художественная занимательность, ни научная описательность, ни историческая фактология, ни тем более текущая информативность не могут служить примером для восприятия философской мысли.

Если подходить, скажем, к «Метафизике» Аристотеля с меркой занимательности или познавательности, то интерес к чтению пропадет уже на первых страницах трактата. Столь же бесплодными окажутся попытки заучивания, запоминания или конспектирования текста. .

Причина этого заключается в особой природе философского знания, в основе которого лежит личностный опыт постижения общего смысла бытия, что предполагает жизненное вовлечение человека в процесс искания истины.

Любой философский текст, при всей сложности языка и отвлеченности мысли, есть продукт личностного творчества, индивидуального философского опыта. По словам Н.А. Бердяева, философия не может не быть личной, даже когда она стремится быть предельно объективной. Не только философия Августина, Паскаля, Шопенгауэра, Ницше, Кьеркегора была личной. Не менее личной представляется философия Аристотеля, Фомы Аквинского, Спинозы, Канта, Гегеля.

В каждом философском произведении скрывается определенная идея, вырастающая на почве философского настроения и жизненного опыта мыслителя. Самые «объективные» и «безличные» философы приходят к своему учению через настроение и эмоции, имеющие определенную жизненную причину. Духовный план, на котором философ строит свою систему, обязательно соприкасается с жизненным, личностным планом. Реальность житейского преображается при этом в символику духовного.

Как, согласно преданию, Ньютон открыл закон гравитации в благодаря упавшему ему на голову яблоку, так и философские идеи-открытия имеют в

312 Приложение

своем истоке некий жизненный случай, приобретающий впоследствии символическую или легендарную окраску.

Вот как описывает, например, такой случай Н.О. Лосский в связи с открытием основной идеи интуитивизма — непосредственного восприятия предметов внешнего мира «в подлиннике»: «Был туманный день, когда все предметы сливаются друг с другом в петербургской осенней мгле. Я был погружен в свои обычные размышления: "Я знаю только то, что имманентно моему сознанию, но моему сознанию имманентны только мои душевные состояния, следовательно, я знаю только свою душевную жизнь". Я посмотрел перед собой на мглистую улицу, и вдруг у меня блеснула мысль: "Все имманентно всему", т.е. все предметы внешнего мира могут вступать в подлиннике в кругозор моего сознания»*.

Здесь перед нами — и определенная философская идея, и соответствующее философское настроение мыслителя, и, наконец, «жизненный случай»: погруженность предметов в туманную петербургскую мглу, символически преображенную в идею «всепроникающего мирового единства».

А вот что говорит об открытии основной идеи своей философии — принципа благоговения перед жизнью — немецкий мыслитель и миссионер А. Швейцер: «Мы медленно продвигались на пароходе вверх по течению по африканской реке, с трудом лавируя между песчаными отмелями: то было сухое время года. Углубившись в себя, я сидел на палубе баржи, размышляя о проблеме элементарного и универсального понятия этического, которого я не нашел ни в одной философии. Страницу за страницей исписывал я бессвязными фразами только для того, чтобы сосредоточиться на проблеме. Вечером третьего дня, когда на заходе солнца мы проезжали сквозь стадо бегемотов, передо мною мгновенно возникло слово, которого я в тот момент не искал и не ждал, — "благоговение перед жизнью". Железная дверь поддалась, тропинка в чаще обозначилась. И вот я пришел к идее, содержащей вместе миро- и жизнеутверждение и этику!»**

Эти примеры свидетельствуют о том, что понимание философии должно проистекать из самой жизни философа, что изучение философских первоисточников должно быть освещено жизнеописаниями философов.

По своей природе философия есть цельное знание, заключающее в себе символически преображенный жизненный опыт субъекта философского творчества. И чтобы понять смысл философского учения, необходимо воссоздать картину философского настроения на фоне жизненного опыта философа.

Ключ к изучению философии состоит в том, чтобы открыть связь между философским учением и философским настроением мыслителя, превратностями его жизненного пути. Причем речь идет не о простом знакомстве с био-

Лосскип Н.О. Воспоминания. Жизнь и философский путь. Мюнхен, 1968. С. 255. ** Швейцер А. Из моей ижзни и мыслей // Швейцер А. Благоговение перед жизнью.

М, 1992. С. 533-534.

графией философа, но об открытии тех знаменательных «случаев жизни», которые определили характер его философствования.

Разумеется, эти данные нелегко почерпнуть из формальных биографических справок, обычно предшествующих изложению самого учения в рамках общей истории философии. Для этого необходимо обратиться к жанру философскихжизнеописаний.

Когда философ повествует о своей жизни или когда один философ описывает «жизненную драму» другого философа, то жизнь и философия предстают как единое целое: проясняются жизненные истоки философских идей, философская система освещается личностным смыслом, выявляется логика восхождения от конкретного опыта жизни к абстрактным понятиям рассудка.

Существует два основных вида литературы «философских жизнеописаний», которые следует в первую очередь рекомендовать изучающим философию по первоисточникам: жанр философских автобиографий, исповедей, дневников и писем (когда философы описывают свою собственную жизнь) и жанр жизнеописаний философов и мудрецов (когда одни философы описывают жизнь других).

К первому виду можно отнести «Исповедь» Августина, «Из моей жизни и мыслей» А. Швейцера, «Самопознание: Опыт философской автобиографии» НА. Бердяева, «Автобиографические заметки» С.Н. Булгакова, «Воспоминания» Н.О. Лосского, «Метафизический дневник» Г. Марселя, «Письма» Платона, Декарта, Лейбница, Канта, «Переписку» Гегеля и Шеллинга и т.д.

Ко второму — «О жизни, учениях и изречениях знаменитых философов» Диогена Лаэртского, «Жизнеописания философов и софистов» Евнапия, «Воспоминания о Сократе» Ксенофонта, «Апологию Сократа» Платона, «Жизнь Пифагора» Порфирия, «Жизненную драму Платона» B.C. Соловьева и многие другие работы.

Параллельное чтение философских источников и жизнеописаний философов позволит сделать философию в меру доступной и занимательной.

20. Как соотносятся мировая философская мысль и национальные философии? .. 65

35. В чем смысл и ценность смерти с точки зрения философии жизни? ..... 116

47.Какова взаимосвязь между логической структурой суждения (высказывания) и картиной мира, или Существует ли золотая гора? .... 146

59.Как соотносятся магический, естественно-научный и философский взгляды на природу? Каковы принципы философского

68.В чем различие между законами природы и законами общества и как это различие отражается на методах познания социальных и

72.Каковы философские предпосылки и основания идеи права? В чем состоит свобода подчинения закону, или Мог ли Сократ

74.Что такое собственность с точки зрения философии права?

Вчем состоит право собственности («вещное право»)?

77.В чем сущность преступления как формы нарушения права? Что означает право преступника на наказание? Какой должна

78.Каковы основные способы постижения истории? В чем своеобразие философского взгляда на историю в сравнении с религиозно-

79.В чем сущность исторической реальности как особой сферы бытия? Почему нельзя говорить об истории природы или об истории ангелов,