новиков фонвизин
.docНовиковский период в истории просвещения
После роспуска Уложенной комиссии главной трибуной передовой общественно-политической мысли стали сатирические журналы Н. И. Новикова «Трутень» и «Живописец», издававшиеся им в 1769—1773 гг. Не выяснено, кто писал отдельные статьи: Новиков, Фонвизин, Радищев или неизвестные нам авторы, поэтому целесообразно рассмотреть новиковские журналы в целом. Предшественники Новикова критиковали крепостное право в экономическом и юридическом плане. Новиковские журналы показали его аморальность, его разлагающее влияние как на крестьян, так и на помещиков, которые, привыкнув пользоваться даровым трудом, видят в крестьянах лишь рабочий скот, превращают истязание их в развлечение, сами становятся «хуже зверей» и «недостойны быть рабами у своих рабов». Новиковские журналы дали целую галерею портретов помещиков. Одни из них требовали, чтобы крестьяне «и взора их боялись», другие утверждали, что «крестьяне не суть человеки» а «крепостные рабы», которые только для того и существуют, чтобы «претерпевая всякие нужды, работать и исполнять волю помещика исправным платежом оброка». Третьи гордились своим правом за всякий пустяк «всем людям кожу спустить», четвертые восхищались жестокостями при выколачивании оброков и умением получать «барашка в бумажке». Екатерина II запретила крестьянам жаловаться па помещиков. В связи с этим новиковский «Трутень» опубликовал потрясающие по силе и достоверности «копии с крестьянских отписок и помещичьего указа», которые звучали как общерусская челобитная крестьян. В деревне неурожай, падеж скота, населению угрожает голодная смерть и уже осенью «многие пошли по миру», но крестьяне должны внести подати, отдать помещику оброк, заплатить бесконечные штрафы. Неплательщиков «на сходе сек[ут] нещадно», продают их жалкое имущество и снова «каждое воскресенье сек[ут]», хотя и знают, что «им взять негде»4. Новиковские журналы много места отводили обличению произвола и взяточничества в административных и судебных учреждениях, где сидели «дворяне без ума, без науки, без добродетели и воспитания». Резкая критика крепостнических порядков, смелая полемика с Екатериной и разоблачение ее политики были причиной непрерывных репрессий, которые обрушивались на новиковские издания. Новиков неоднократно вынужден был менять форму критики, названия журналов. Летом 1773 г., накануне Крестьянской войны, издание их было запрещено. В ряде вопросов буржуазная направленность общественно-политических взглядов Новикова выступала еще отчетливее. В многочисленных изданиях той поры, когда он стоял во главе типографии Московского университета (1779—1789 гг.), Новиков подчеркивал значение «коммерции» в жизни общества и утверждал, что для ее развития наиболее благоприятен республиканский строй. Он публиковал статьи, в которых осуждался деспотизм, ведущий страну к бедности и упадку, доказывались преимущества свободы экономической деятельности и свободной конкуренции. Новиковские издания этого времени подробно информировали читателей о ходе революционной войны Америки за независимость и открыто выражали симпатии к американцам, боровшимся за свободу. Особое внимание уделялось тому, как в молодой республике решался вопрос о рабовладении; осуждалась работорговля и приветствовалось ограничение рабства в Северных штатах. Еще более показательны характеристики в новиковских изданиях «славных людей нынешнего столетия». В их числе нет ни одного деятеля, связанного с монархией и крепостничеством. Ими оказываются Монтескье, Вольтер, Рейналь, Руссо, Франклин, Адаме, Лафайет, Вашингтон — идеологи грядущей французской революции. Главной заслугой Вашингтона автор считал провозглашение республики, которая будет «прибежищем свободы, изгнанной из Европы». Выступления журналов Новикова свидетельствовали о его определенной симпатии к республиканскому строю, почти не оставлявшей места для веры в «просвещенного монарха». За несколько месяцев до французской революции правительство отобрало у Новикова университетскую типографию, а сам он два года спустя был отправлен Екатериной без суда в Шлиссельбургскую крепость.
ГОСУДАРСТВЕННО-ПРАВОВЫЕ ВОЗЗРЕНИЯ
Д. И. ФОНВИЗИНА
Денис Иванович Фонвизин более известен как баснописец и драматург. Тем не менее, его перу принадлежит ряд сочинений, в которых он излагает свои представления о сущности государственной власти и права и свое отношение к имевшемуся в тогдашней России правосудию. Суждения Д.И. Фонвизина по этим вопросам не составляют стройной системы, они скорее фрагментарны, но интересны, в том числе и потому, что отражают, как в капле воды, взгляды части его современников об этих феноменах.
Предваряя анализ взглядов Д.И. Фонвизина, несколько слов следует сказать о жизни и деятельности драматурга, которые в какой-то степени объясняют их истоки и причины написания этих работ [Макогоненко, 1961; Пигарев, 1954; Рассадин,1980].
Денис Иванович Фонвизин родился 3 (14) апреля 1745 г. (по другим сведениям 1744 г.) в дворянской семье. С десятилетнего возраста он обучался в дворянской гимназии Московского университета, которую закончил в 1762 году. В период обучения несколько раз награждался золотыми медалями за прилежание, успехи в учебе, хотя сам к этим наградам относился иронично. Во время пребывания в гимназии, прекрасно зная языки, будущий драматург много переводил, в том числе и сочинения А. Арно, Ф.М.А. Вольтера, С. Геснера, Ж.Ж. Руссо.
По окончании гимназии Д.И. Фонвизин поступил на философский факультет Московского университета, где практически не учился, т.к. вскоре получил предложение о работе в коллегии иностранных дел. Сначала он работал под руководством статс-советника дворцовой канцелярии И.П. Елагина, а после успеха комедии "Бригадир", Д.И. Фонвизин стал очень популярен, что способствовало его переводу в 1769 году на должность ближайшего помощника канцлера Н.И. Панина по коллегии иностранных дел.
В коллегии иностранных дел писатель по роду своей деятельности занимался переводами политических трактатов, появлявшихся в Европе. Так, им было переведено сочинение Юсти "О правительствах", которое оказало влияние на государственно-правовые взгляды Д.И. Фонвизина. В пользу данного утверждения свидетельствует сравнительный анализ текстов указанного сочинения и анализируемых ниже работ писателя, в которых высказаны схожие суждения о назначении и сущности государственной власти и права [Макогоненко, 1961, с.26-41].
Несколько раз писатель бывал за границей, в том числе в 1777-1778 годах путешествовал по Франции. В Париже он посещал заседания Французской Академии, встречался с Ж. Л. Д Аламбером, Ж.Ф. Мармонтелем, А. Тома, думал о встрече с Ж.Ж. Руссо.
Хотя Д.И. Фонвизин не имел юридического образования, и не связан был по роду своей деятельности с юриспруденцией, он во время путешествия живо интересовался этими вопросами. Будучи в г. Монпелье (Франция), он берет домашние уроки по философии и юриспруденции. При этом отмечает, что уроки по юриспруденции, как науке "при состоящем развращении совестей человеческих" ни к чему почти не служащей, стоят "гораздо дешевле" [Фонвизин, 1983, с.283-284].
В одном из писем П.И. Панину драматург дает характеристику правовой системе Франции, отмечая ее кризисное состояние: "Система законов сего государства есть здание, можно сказать премудрое, сооруженное многими веками и редкими умами, но вкравшиеся мало-помалу различные злоупотребления и развращения нравов дошли теперь до самой крайности..." [Фонвизин, 1983, с.283-284]. Интересны и его наблюдения, касающиеся возможностей французов пользоваться правами, которые зависят от наличия или отсутствия собственности, дающей право выбора поведения и превращающей формальные возможности в их фактическое воплощение. "Первое право каждого француза есть вольность; но истинное настоящее его состояние есть рабство, ибо бедный человек не может снискивать своего пропитания иначе, как рабскою работою, а если захочет пользоваться драгоценною своею вольностию, то должен будет умереть от голоду. Словом, вольность есть пустое имя, и право сильного остается правом превыше всех законов" [Фонвизин, 1983, с. 283-284].
В 1782 году Д.И. Фонвизин ушел в отставку и полностью посвятил себя творчеству. Именно в это время писателем написаны три работы: "Опыт российского сословника", "Несколько вопросов, могущих возбудить в умных и честных людях особливое внимание" и "Рассуждение о непременных государственных законах", в которых аккумулируются его государственно-правовые воззрения [Фонвизин, 1983, с.141-152;215-218;231-242].
Создание "Сословника" было связано с учреждением Российской Академии. В задачи Академии входила подготовка полного толкового словаря русского языка. Писатель был одним из тех, кому поручалось выработать правила его составления. Будучи знаком с французскими образцами словарей подобного типа, Д.И. Фонвизин подготовил проект правил "Начертания для составления толкового словаря славяно-российского языка", а затем "Сословник", который опубликовал в журнале "Собеседник любителей российского слова" в 1783 году. Внешним образцом для этого сочинения послужил французский словарь синонимов аббата Жирара. Отдельные статьи были просто переведены оттуда. Но большая часть выбора лексического состава, не говоря уже о толковании, принадлежали самому Д.И. Фонвизину. Каждая статья "Сословника" состоит из набора синонимов, их толкования, сравнительного анализа и примеров применения. Всего в указанном произведении 32 раздела, в 10 из которых использование синонимов иллюстрируется на примерах, связанных с правосудием. Именно эти 10 статей "Сословника" интересны для юристов. Они дают представление, во-первых, о том каковы были взгляды Д.И. Фонвизина по поводу желаемого права, а, во-вторых, какой виделась ему имевшаяся юстиция. Уже то обстоятельство, что треть статей "Сословника", так или иначе, затрагивает эти вопросы, позволяет сделать вывод о том, что они были животрепещущими и занимали писателя.
В основе государственно-правовых взглядов Д.И. Фонвизина, как изложенных отчасти в "Сословнике", так и в других произведениях, лежит представление о том, что человечество должно оказывать личности содействие, помощь ("человечество заставляет подавать помочь беззащитным") [Фонвизин, 1983, с.144]. Следовательно, если исходить из указанного постулата, отправной точкой деятельности государства, как формы организации общества, и его органов, основное назначение права заключается в обеспечении прав личности.
Именно этот гуманистический подход является фундаментом положений, сформулированных писателем в различных статьях "Сословника":
- назначение закона заключается в защите прав человека ("не действуют законы тамо, где обиженный притесняется") [Фонвизин, 1983, с.142];
- сущность правосудной деятельности - это разрешение дел в соответствии с законом (" правосудие ... определено награждать и наказывать сходственно с законом") [Фонвизин, 1983, с.146];
- деятельность суда и судьи должна быть подзаконной ("судья не властен внимать правоте своей, а повинен следовать правосудию, то есть закону") [Фонвизин, 1983, с.146];
- определение понятия преступления как тяжкого виновного деяния предусмотренного только законом ("тяжкая вина, то есть важное нарушение закона, именуется преступлением") [Фонвизин, 1983, с.143];
- разграничение понятий "проступок" и "преступление" по критерию степени общественной опасности ("проступок есть меньшая степень прогрешения") [Фонвизин, 1983, с.143];
- неотвратимость наказания за совершенное преступление ("... само правосудие обязало преступление ... не предавать забвению") [Фонвизин, 1983, с. 145];
- дифференцированный подход к применению наказания (" "не всякая вина заслуживает наказания") [Фонвизин, 1983, с.143];
- объективное и всестороннее исследование обстоятельств совершения преступления при решении вопроса о применении наказания ("надлежит преступление исследовать осторожно, прежде нежели осудить преступника к наказанию") [Фонвизин, 1983, с.143].
Однако, как указывалось выше, Д.И. Фонвизин помимо представлений о праве излагает и свое отношение к тогдашнему российскому правосудию, которое является крайне негативным. Он отмечает такие его черты как:
- нечистоплотность стряпчих ("стряпчие обыкновенно проводят челобитчиков") [Фонвизин, 1983, с.141];
- невежество и безответственность судей ("сколько судей, которые, не имев о делах ясного понятия, подавали на своем роду весьма много мнений, в которых весьма мало мыслей" [Фонвизин, 1983, с. 142]. К указанной цитате примыкает и притча о Глупоне, приведенная в статье "Ум, разум...", который без особого труда и без образования смог стать судьей) [Фонвизин, 1983, с.147-149];
- мздоимство судей ("можно запамятовать имя судьи, который грабит, но трудно забыть, что он грабитель...")[Фонвизин, 1983, с.145];
- волокита в судах ("тяжбу начать легко, да окончить трудно") [Фонвизин, 1983, с.146].
Сочинение "Несколько вопросов, могущих возбудить в умных людях особливое внимание" было опубликовано в 1783 г. в 3 книге "Собеседника любителей российской словесности" вместе с ответами Екатерины II. В этой работе Д.И. Фонвизин сформулировал самые злободневные вопросы, касающиеся жизни России. Всего лишь два из них посвящены юриспруденции. Они связаны с теми проблемами, которые он затрагивает в "Сословнике" и дополняют их.
Во-первых, автора волнует вопрос о том, почему в России власть безнравственна и почему не действует закон. Однако вопрос задан не прямо, а в завуалированной форме: "Отчего, известные и явные бездельники принимаются равно с честными людьми?" [Фонвизин, 1983, с.216]. Неверно подобранный, по нашему мнению умышленно, антоним "бездельники" к слову "честный" не ввел в заблуждение Екатерину II по поводу скрытой сути вопроса. Она поняла, что речь идет обо всем известных казнокрадах, мздоимцах и т.п. На это указывает и использование в вопросе прилагательных "известный" ("такой, о котором знают, имеют сведения; такой о деятельности которого все хорошо знают...; некоторый, подразумеваемый (но в данном случае прямо не называемый)" и т.п.) [Ожегов, 1990, с.241] и "явный" ("нескрываемый, открытый, видимый, совершенно очевидный") [Ожегов, 1990, с.912]. Ответ, данный Екатериной II, лишь подтверждает, что эта проблема имела место: "Оттого, что на суде не изобличены"[216]. Более того, она подтверждает то обстоятельство, что и закон, и суд не выполняют своего предназначения. То, что Екатерина II уловила смысл вопроса, подтверждает, и использование в ее ответе слова изобличен, значение которого (и его производных) истолковывается как "обнаружить в ком-нибудь что-нибудь предосудительное, уличить в чем-нибудь", которое применяется обычно в словосочетаниях "изобличить взяточника", "изобличить во лжи" и т.п. [Ожегов, 1990, с.245].
Волновал Д.И. Фонвизина и его современников и ход законодательных работ, которые неоднократно инициировались Екатериной II, и именно им посвящен второй вопрос: "Отчего в век законодательный никто в сей части не помышляет (выделено мною) отличиться?" [Фонвизин, 1983, с.216]. Императрица ответила на этот вопрос следующим образом: "Оттого, что сие не есть дело всякого" [Фонвизин, 1983, с.216].
Анализ и сравнение формулировок этих вопроса и ответа позволяют, по нашему мнению, сделать следующие выводы:
- признание того непреложного факта, что в государстве должны быть законы ("век законодательный");
- работа на юридическом поприще была не престижной в Екатерининское время. На этот вывод наталкивает применение слова "помышляет", значение которого - "подумать, предположить в мыслях" [Ожегов, 1990, с. 558]. Иными словами никто не желал, не предполагал заниматься юриспруденцией, в том числе и законодательными работами. Об этом же более конкретно писатель пишет в "Рассуждении": "Лестно ли быть судьею, когда правосудным быть не позволяется" [Фонвизин, 1983, с. 233];
- понимание того, что законодательными работами могут заниматься только специально обученные люди ("сие не есть дело всякого").
Безусловно, императрица уклонилась от ответа, указав лишь на одну из причин неудач в этой деятельности. Причина эта была действительно одна из основных, поскольку в России того времени практически не было профессиональных юристов, способных к такой работе, но она была не единственной.
Постановка этих двух вопросов и полученные автором ответы императрицы подтверждают, что правовая система в России конца XYIII века была в кризисном состоянии и нуждалась в преобразованиях.
Самым значительным произведением Д.И. Фонвизина, в котором, достаточно системно излагаются его государственно-правовые взгляды, является "Рассуждение о непременных государственных законах" (1782-1783 г.г.) [Фонвизин, 1983, с.231-242].
Это сочинение было подготовлено им по инициативе графа Н.И. Панина как введение к проекту государственных законов. При жизни писателя оно не печаталось, хотя в списках было известно в среде декабристов и либеральных слоев населения. Впервые было опубликовано в 1861 году [Стенник, 1983, с.327].
Вокруг создания этого произведения сложилась легенда, изложенная в воспоминаниях племянником писателя декабристом М.А. Фонвизиным [Вдовина, 1995, с. 43-47; Пигарев,1954, с. 134-139].
Если в "Вопросах" и "Сословнике" преимущественно затрагиваются вопросы правового характера, то в "Рассуждении" писатель излагает свои представления, прежде всего о сущности государства и права и об их взаимосвязи.
Свое сочинение писатель начинает с определения назначения власти государя, которое он видел в осуществлении блага для подданных ("верховная власть вверяется государю для единого блага его подданных") [Фонвизин, 1983, с.231].
Обосновывая этот тезис Д.И. Фонвизин приводит следующие аргументы: власть монарха носит божественный характер ("одного свойства со властью существа высшего") [Фонвизин, 1983, с.231]; это предопределяет необходимость делать благо для подданных (бог всемогущ, т.к. "не может делать ничего другого, кроме блага") [Фонвизин, 1983, с.231]; осуществление власти ("делать... благо") возможно только в соответствии с устанавливаемыми законами, нарушение которых, деградирует власть, лишает ее легальности (божественности) ("постановил она правила вечные ... для самого себя непреложные,... коих не перестав быть богом, сам преступить не может") [Фонвизин, 1983, с.231].
Основным назначением закона (его естественным свойством), как и государственной власти, также является общая польза, поэтому закон не может исходить из интересов государя, "приноравливаться" к его праву [Фонвизин, 1983 с.232].
Являясь сторонником связанности государственной власти правом, Д.И. Фонвизин указывает на то, что право обеспечивает стабильность в обществе, а, следовательно, и стабильность власти. Отсюда вытекает значение права для государства, которое заключается в том, что без него ни государство, ни власть не могут рассчитывать на прочность своего положения ("без сих правил, или, ... без непременных государственных законов не прочно ни состояние государства, ни состояние государя") [Фонвизин, 1983, с.231]. Право интегрирует общество. Отсутствие законов или их несоблюдение способствует установлению произвола, это, в конечном итоге, приводит к гибели государства (в отсутствие законов " нет того политического тела, которого члены соединялись бы узлом взаимных прав и должностей") [Фонвизин, 1983, с.232].
Право, интегрируя общество и стабилизируя его, обеспечивает процветание общества и государства, т.к. никто не будет "дела свои располагать тамо, где без всякой справедливой причины завтра вменится в преступление то, что сегодня не запрещается" [Фонвизин, 1983, с. 232].
Совершенно справедливо Д.И. Фонвизин отмечает, что право выполняет свое социальное предназначение только тогда, когда в государстве каждый выполняет его предписания. В противном случае "прихоти и неправосудие сильнейших" приводят к тому, что никто не считает себя обязанным соблюдать права других ("не считает себя в обязательстве наблюдать того с другими, чего другие с ним не наблюдают") [Фонвизин, 1983, с.232]. Как следствие это приводит к тому, что в государстве, в котором отсутствует естественный закон, стирается различие между личным интересом правителя (государя) и интересами государства (общества). Все зависит от произвола личности ("собственность и безопасность каждого колеблется") [Фонвизин, 1983, с.232]. В таком государстве карьера не результат личных заслуг, а милость фаворита либо государя ("какой чин, какой знак почести, какое место государственное не изгажено скаредным прикосновением пристрастного покровительства") [Фонвизин, 1983, с. 233]. Все помыслы направлены только на то, чтобы найти средства к обогащению, исполнение принятых указов сводится к тому, чтобы "исчислить, что принесет ... и во что ...стать... может" указ [Фонвизин, 1983, с. 233]. Правосудие превращается в "торжище и можно бояться потерять без вины свое и надеяться без права взять чужое" [Фонвизин, 1983, с.233]. Такое государство, приходит к выводу Д.И. Фонвизин, неминуемо гибнет. Всеобщее бесправие объединяет интересы всех людей, они стремятся защитить себя и освободиться. "Все частные интересы, раздробленные существом деспотического правления, нечувствительно в одну точку соединяются. Вдруг все устремляются расторгнуть узы нестерпимого порабощения". Государство оказывается ... "колоссом, державшимся цепями. Цепи разрываются, колосс ... сам собою разрушается" [Фонвизин, 1983, с.234]. Последствием наступившей анархии вследствие гибели государства, является появление деспотизма, который вновь приводит к анархии ("Деспотичество, рождающееся обыкновенно от анархии весьма редко в нее опять не возвращается") [Фонвизин, 1983, с.234].
Изложив в "Рассуждении" представления о назначении государственной власти, последствия игнорирования предписаний закона, писатель пытается изложить те меры, которые, по его мнению, могут уберечь государство от краха. Он возвращается к посылкам, сформулированным в начале работы, указывая на единственное средство, спасающее государственность, - это закон, который позволяет государю знать пределы своих прав и способствует тому, что он не нарушает законы, а общество вследствие этого уважительно относится к власти [Фонвизин, 1983, с.234]. Но в этой части сочинения Д.И. Фонвизин развивает и конкретизирует это положение.
Совершенно очевидно, что концептуальной основой этих рассуждений является естественно-правовая теория. Так, связанность власти правом объясняется тем, что взаимные обязательства в государстве между обществом и властью формируются на добровольной основе ("... все человеческие общества основаны на взаимных добровольных обязательствах, кои разрушаются так скоро, как их соблюдать перестают") [Фонвизин, 1983, с. 235].
Объем делегированных полномочий государя зависит от того, чем облекает его народ [Фонвизин, 1983, с. 235]. Именно поэтому нация не может наделить государя властью творить беззаконие, а, следовательно, "не может быть законной власть, которая ставит себя выше всех законов естественного правосудия" [Фонвизин, 1983, с.235-236].
Производный характер власти обуславливает и ее ответственность перед обществом. Жертвуя частью своих прав и вверяя их власти для всеобщего благополучия, общество рассчитывает на то, что государь отвечает не только за виновное поведение тех, кто осуществляет управление ("их преступления, им терпимые, становятся его преступлениями") [Фонвизин. 1983, с.236-237], но и за свое и их (чиновников) бездействие ("не только за дурно, которое сделал, но и за добро которого не делал") [Фонвизин, 1983, с.236-237].
Эффективность правового регулирования, по мнению писателя, зависит от осознанного, добровольного исполнения предписаний, которое становится долженствованием, в противном случае реализация права будет основана на принуждении, а, следовательно, и права как такого не будет [Фонвизин, 1983, с. 238].
Подытоживая свои рассуждения о фундаментальных законах, Д.И. Фонвизин пишет, что они должны регламентировать три блока вопросов: касающихся политических прав нации ("политических вольностей"; права собственности, которое является основой политических вольностей; формы государства ("форма действия публичной власти") [Фонвизин. 1983, с. 239-240]. Основное требование к этим законам - ясность, которая бы не позволила понимать их различно ("ясность должна быть такова, чтоб ни малейшего недоразумения никогда не повстречалось, чтоб на них монарх и подданный равномерно знали свои должности и права") [Фонвизин, 1983, с.240].
Поскольку "Рассуждение" задумывалось, как введение к фундаментальным законам, Д.И. Фонвизин обосновывает их необходимость для Российской империи, описывая состояние современной ему России, которое, по его мнению, именно таково, как это характерно для деспотического государства. Правда, делает это он осторожно, рассказывая о некоем виртуальном государстве [Фонвизин, 1983, с. 240-241]. Такое состояние Российской государственности, с точки зрения автора, требует немедленного "врачевания", при этом он предостерегает от заимствования государственно-правовых институтов ("преимущества, какими наслаждаются благоучрежденные европейские народы"), поскольку привнесение таких учреждений на неподготовленную почву ("не приуготовя нацию") приведет к окончательному разрушению государства [Фонвизин, 1983, с.241].
Заканчивает свою работу Д.И. Фонвизин на первый взгляд неожиданным, не связанным с содержанием сочинения, выводом: как бы противореча самому себе, он отрицает возможность улучшить жизнь посредством законов ("именных указов"). Единственным средством, которое позволяет этого достичь является, "благонравие государя", которое "образует благонравие народа", об этом свидетельствует "здравый рассудок и опыты всех веков" [Фонвизин, 1983, с. 241].
Если сопоставить указанную мысль автора с приведенными выше рассуждениями о назначении власти и права; о необходимости ограничения власти законами, соблюдения политических прав и права собственности; о выработке надлежащих форм управления; о последствиях пренебрежения законом и правами граждан; предостережения о том, что анархия порождает деспотизм, и об опасениях по поводу слепого заимствования выработанных наиболее развитыми народами учреждений, что тоже приводит к разрушению государственности; указаний на "опыты всех веков" можно сделать вывод, что автор, будучи сторонником эволюционного пути развития, прекрасно понимал, что надлежащая форма государства может быть выработана лишь в течение длительного времени, и что даже самая, совершенно устроенная, власть не исполнит своего предназначения, если будет безнравственна.
Таким образом, приведенный выше анализ трех произведений российского драматурга позволяет сделать следующие выводы:
1. Концептуальной основой государственно-правовых воззрений Д.И. Фонвизина является естественно-правовая теория. Кроме этого, на взгляды писателя оказали воздействие его сословная принадлежность, российские реалии и впечатления о правовой системе Франции, полученные во время путешествия. Нельзя не упомянуть и того влияния, которое имел на писателя канцлер Н.И. Панин, являвшийся сторонником ограниченной монархии.
2. В своих произведениях Д.И. Фонвизин излагает не только свои представления, но и дает оценку как прямо, так и иносказательно государственно-правовым институтам современной ему России.
3. Для России Д.И. Фонвизин видит лишь одну форму правления - ограниченную монархию, в которой деятельность власти основана на строжайшем соблюдении закона.
4. Писатель является сторонником эволюционного развития общества и государства, противником неосмотрительной рецепции государственно-правовых институтов.
5. Основное назначение права и государства - обеспечение блага человека и общества. Несоблюдение властью своего предназначения, нарушение права приводит к гибели государства, анархии и возрождению деспотизма.