Mills_R_-_Vlastvuyuschaya_Elita_-_2007_1

ВЛАСТВУЮЩАЯ ЭЛИТА*

I. Высшие круги

Сфера приложения сил и возможностей обыкновенных людей ограничена миром их повседневных дел и забот, но даже в этом кругу, замыкающемся профессиональной работой, семейными и соседскими отношениями, они часто оказываются во власти таких внешних сил, которые они не могут ни понять, ни подчинить себе. "Великие перемены" ни в какой степени не зависят от них, но тем не менее оказывают влияние на их поведение и воззрения. Эти перемены довлеют теперь над простыми людьми со всех сторон, а сама структура современного общества обрекает их на служение чужим замыслам. Вот почему они чувствуют, что в эпоху, когда они лишены влияния на общественную жизнь, они лишены также возможности строить свою собственную жизнь по своему желанию и разумению.

Но не все люди являются в этом смысле обыкновенными людьми. С централизацией средств информации и политической власти

19058 I. Высшие круги 2

некоторые лица достигли в американском обществе такого положения, которое дает им возможность взирать на обыкновенных людей, так сказать, сверху вниз и своими решениями оказывать могущественное влияние на их повседневную жизнь. Они добились этого положения не своим личным трудом – они сами предоставляют работу или отнимают ее у тысяч людей. Их жизнь не замыкается кругом обычных семейных забот; они имеют возможность избавиться от этих забот. Они могут проживать во многих домах и отелях, но они не связаны ни с какой территориальной общиной. Им не приходится посвящать свою жизнь всего лишь удовлетворению повседневных потребностей, поискам "хлеба насущного"; они в известной мере сами творят свои потребности и заставляют других удовлетворять их. Отрицают ли они свою общественную власть или открыто признают ее – это не меняет того факта, что их технический и политический опыт в данной области далеко превосходит опыт низших слоев населения. Большинство американцев могло бы сказать о своей элите то же самое, что говорил Яков Буркхардт о "великих людях": "Им дано все, что не дано нам".

Властвующая элита состоит из людей,

занимающих такие позиции, которые дают им возможность возвыситься над средой обыкновенных людей и принимать решения, имеющие крупнейшие последствия. Принимают ли они эти решения или нет – это менее важно, чем самый факт владения такими ключевыми позициями; их уклонение от известных действий

ирешений само по себе является действием, зачастую влекущим за собой более важные последствия, чем решения, которые они принимают. Это обусловлено тем, что они командуют важнейшими иерархическими институтами и организациями современного общества. Они руководят крупными корпорациями, они управляют механизмом государственной власти и претендуют на ее прерогативы. Они направляют деятельность военного ведомства. Они занимают в социальной системе стратегические командные пункты, в которых ныне сосредоточены действенные средства, обеспечивающие власть, богатство и известность, которыми они пользуются.

Властвующая элита не состоит из людей, правящих в одиночку. Их наиболее важные идеи

ирешения – это зачастую идеи и решения, подсказанные советниками и консультантами, трибунами и творцами общественного мнения.

Ступенькой ниже властвующей элиты располагаются на общественной лестнице профессиональные политики из средних звеньев власти, принадлежащие к кругам конгресса и другим влиятельным группам, а также к богачам старой и новой формации, проживающим в крупных и мелких городах и в сельской периферии. С ними переплетаются в самых причудливых формах (которые мы покажем) те профессиональные знаменитости, которые постоянно живут рекламой и вместе с тем всегда жаждут (пока они остаются знаменитостями) еще более широкой рекламы. Эти знаменитости не стоят, правда, во главе какой-либо господствующей иерархии, но они зачастую наделены способностью отвлекать внимание публики или давать выход влечению масс к захватывающим переживаниям или же более прямым путем завоевывать расположение тех, кто стоит непосредственно у власти. Более или менее независимые в своих ролях толкователей основ общественной морали, специалистов по делам государственного управления, представителей бога на земле, людей, формирующих чувства и настроения народных масс, эти знаменитости и консультанты непосредственно причастны к той сцене, на которой элита показывает публике

творимую ею историческую драму. Но творится эта драма в иерархических верхах главенствующих социальных институтов.

1

Правда о природе элиты, о ее могуществе не является неким секретом, который власть имущие знают, но таят про себя. Эти люди имеют самые различные представления о своей роли в происходящих событиях и принимаемых решениях. Нередко они не имеют на этот счет твердого мнения, а еще чаще к их оценкам своего собственного могущества примешиваются их опасения и надежды. Каковы бы ни были подлинные размеры их власти, они обычно точнее представляют себе сопротивление, оказываемое другими в процессе ее использования, чем ее природу и размеры. Вдобавок к этому большинство власть имущих американцев основательно овладели официальной фразеологией, которой прикрываются политические отношения, – и в некоторых случаях овладели настолько основательно, что пользуются ею и в своем кругу и сами, таким образом, начинают верить в нее. Личные представления самих действующих лиц – это лишь один из нескольких источников, которые необходимо изучить для понимания социальной роли американских высших кругов. А между тем многие из тех, кто отрицает существование элиты

или, во всяком случае, ее общественную значимость, опираются в своих доводах на представления власть имущих людей о себе или по крайней мере на их публичные высказывания.

Существует, однако, и другая точка зрения. Те, кто чувствует, хотя бы и смутно, что в Америке имеется теперь сплоченная и могущественная группа, оказывающая огромное влияние на жизнь страны, часто обосновывают это ощущение ссылкой на исторические тенденции нашего времени. Они, например, чувствовали на себе исключительное значение военных факторов, и из этого они непосредственно делают вывод, что генералы, адмиралы и те государственные деятели, которые находятся под их влиянием, должны, очевидно, обладать безмерным могуществом. Они слышат, что конгресс снова передоверил кучке людей право принимать решения, заведомо связанные с вопросами войны и мира. Они знают, что атомная бомба была сброшена на Японию именем Соединенных Штатов Америки, хотя никто и никогда не советовался с ними по этому вопросу. Они чувствуют, что живут в эпоху крупных решений, но знают, что сами они их не принимают. Вот почему, рассматривая исторические особенности современной жизни,

они приходят к выводу, что в центре ее должна, видимо, находиться могущественная элита, принимающая решения или воздерживающаяся от них.

Люди, у которых крупные исторические события вызывают подобные ощущения, предполагают, что элита существует и что ее власть велика. Но, с другой стороны, те, кто внимательно прислушивается к отзывам людей, несомненно причастных к высокой политике, часто не верят в существование элиты, наделенной решающей властью.

Обе эти точки зрения следует принимать во внимание, но ни та ни другая не выражает всей истины. Ключ к пониманию могущества американской элиты надо искать не только в изучении поверхностных аспектов исторических событий и не только в личных оценках, сообщенных нам людьми, от которых явно зависят политические решения. За отдельными людьми такого пошиба и за историческими событиями кроется то, что связывает их воедино: важнейшие институты современного общества. Эти иерархические институты – государство, корпорации, армия – образуют собой орудия власти; как орудия власти, они сейчас имеют такое значение, какого они никогда еще не имели

на протяжении всей истории человечества; на вершинах этих иерархий находятся командные пункты современного общества, выявление которых дает нам социологический ключ к пониманию роли американских высших кругов.

В современной Америке основная движущая сила развития страны сосредоточена в экономических, политических и военных институтах. Все другие социальные институты оказались на задворках современной истории и вынуждены в соответствующих случаях подчиняться первым трем. Нет такой семьи, которая могла бы оказывать такое же прямое влияние на государственные дела, как любая крупная корпорация; никакая церковь не в состоянии оказывать ныне такого же прямого влияния на жизненный путь молодых американцев, как военное ведомство; ни одно высшее учебное заведение не в состоянии столь решительно влиять на важные события, как Национальный совет безопасности. Религиозные, просветительные и семейные институты не представляют собой самостоятельных центров национального могущества; напротив, особенности этих децентрализованных сфер жизни все в большей мере формируются "большой тройкой", внутри которой совершаются