15.Социокультурный кризис

СОЦИОКУЛЬТУРНЫЙ КРИЗИС

Сложность и трагизм переживаемых Россией перемен делают исключительно актуальной проблему осмысления нынешнего социокультурного кризиса. Нам не легче от того, что теория и практика культурного развития показывают, что кризис является необходимым и закономерным этапом в развитии современной культуры, ее динамика представляет собой непрерывный процесс дестабилизации и достижения нового уровня стабильности, архаизации и обновления, рассогласования и гармонизации социального и культурного миров. Можно говорить о наступлении «эры кризисов», связанных с ускорением социокультурного развития, всеусложняющейся дифференциацией различных сфер жизни общества. В результате утрачивается тождество человека с самим собой и единство культуры.

Ощущение чуждости и абсурдности происходящих событий пронизывает индивидуальное сознание человека в эпоху социокультурных катаклизмов. Индивид как бы покидает свой «дом», где все понятно и знакомо, и внезапно оказывается в чужой «культурной стране». С одной стороны, это заставляет человека задумываться о той культуре, которая была привычна, не замечалась в старом обществе. «Старая культура» была настолько естественна, что человек принимал ее нормы, ценности и правила поведения, не осознавая этого.

Резкие изменения в социокультурной среде заставляют четче осознавать те культурные нормы и ценности, которые уходят в прошлое, сравнивать их с новыми, возникающими непосредственно и спонтанным образом. С другой стороны, столкновение двух систем ценностей, старой и новой, ведет к возникновению явления, которое в культурантропологии называют «культурный шок». Сущность его заключается в остром конфликте старых и новых ценностей, ориентации и идеалов, норм поведения на уровне индивидуального сознания, когда человек теряет ориентиры своего бытия.

Огромные массы населения, выброшенные из активной социальной деятельности, оказываются на обочине жизни. Например, культуролог, критик и переводчик Б.В. Дубин так характеризует «перестроечный» период российской истории: «Мы как бы эмигрировали из СССР в Россию, многим с этим трудно смириться». Люди осознают свою чужеродность новой культуре и оказываются эмигрантами в собственной стране.

Как можно реагировать на подобную ситуацию? Во-первых, возможна добровольная самоизоляция от происходящих процессов, создание своеобразного культурного гетто, живущего по законам и на основе культурных ценностей старой социальности.

Во-вторых, возможна частичная ассимиляция, в ходе которой происходит своеобразный разрыв жизненных сфер индивида. Человек жертвует своими идеалами и убеждениями ради успешной деятельности в той или иной сфере жизни. Так, на работе он вписывается в чуждую ему систему норм и правил поведения, а в семье, в отношениях с друзьями или в религиозной сфере отдает дань своему истинному Я.

Наконец, возможен и вариант полной приспособляемости, ассимиляции, когда человек полностью принимает новые правила игры, отказывается от своего прошлого, порывает с прежней социальностью.

В любом случае возникает проблема «жития в кризисе», отношения к кризису как к неизбывному, естественному элементу процесса обновления общества, человека и культуры.

Конкретные формы такого «жития» определяются в связи с различными фазами его динамики, видами рассогласованности социального и культурного. Такая дисгармония, дисбаланс социального и культурного реализуется в трех основных сферах: 1) на уровне общества — как противоречие между его социальными и культурными подсистемами; 2) на уровне взаимодействия человека, субъекта культурно-исторического процесса, и общества — как отрицание индивидом деградирующего мира социума и культуры; 3) на уровне личности, внутренний мир которой содержит установку на собственную внутреннюю, духовную «анормальность», «недостроенность» в отношении с миром абсолютных культурных ценностей, а внешнее бытие, ее социокультурный статус оценивается в качестве ущербного и подлежащего изменению.

История человеческого общества и культуры демонстрирует возможные варианты разрешения социокультурного кризиса — в зависимости от того, в какой п редметной сфере (общества, индивида или их взаимоотношений) следует искать глубинную основу данного процесса.

Первый вариант предполагает укрепление, реставрацию, воссоздание в первоначально-идеальном виде старой социокультурной системы, причем его реализация мыслится прежде всего через укрепление порядка при помощи усиления контролирующего и репрессивного воздействия на людей: «социальное» нормализует «культурное». Репрессивное начало культуры, ее защитительный характер становятся господствующим моментом в гармонизации обострившихся противоречий общественной жизни. П. Сорокин заметил: «Всякий раз, когда в одном обществе нравственно-юридическая разность и протиоречия возрастают, количество и строгость карательных мер одной части общества по отношению к другой тоже возрастают; и при прочих равных условиях, чем больше несоответствия ценностей, тем резче этот рост» (Сорокин П.А. Причины войны и условия мира//Социс. 1993. № 12. С.143).

Такой подход имеет давние традиции. Еще Платон в своих диалогах «Законы» и «Государство» предложил репрессивный путь восстановления идеального общественного устройства и разрешения социокультурного кризиса через реализацию тщательно разработанных мер, прежде всего контролирующего и карательного воздействия. Вся эта система жестоких репрессий понадобилась Платону, по мнению А.Ф. Лосева, не для чего иного, как для реставрации классического греческого полиса периода его расцвета. Платон считал, что развал настоящего можно остановить, восстанавливая культуру прошлого, причем самыми крутыми морально-политическими мерами. Эта проповедь государства с тоталитарными тенденциями пронизана у Платона глубочайшим трагизмом. Эстетический взгляд на идеальное государство как на «вечную музыку и пляску» оказывается «подлинной и самой настоящей трагедией», когда необходимость реставрационных мер связана с таким ужесточением правил, норм жизни в обществе, когда лучшие деятели культуры, поэты — даже столь любимый Платоном Гомер — должны быть изгнаны из идеально упорядоченного государства.

Подобную ситуацию мы обнаруживаем и в столь ценимую человечеством эпоху Возрождения. Для современных людей Ренессанс есть исторический период, давший прежде всего высочайшие образцы человеческой мысли, художественного таланта, открывший неповторимость и уникальность личности. Однако не следует забывать, что Возрождение — это эпоха не только возникновения нового, но и одновременно эпоха глубочайшего кризиса средневековой культуры. В это время мы наблюдаем попытки восстановить традиционные способы жизни и бытия людей при помощи карательных мер. Напомним, что инквизиция как всемогущее учреждение возникла в эпоху Возрождения. В ХIII в. папа Григорий XIX направляет своих представителей в Южную Францию для расследования еретических деяний, конфискации имущества и сжигания на костре еретиков. (Вплоть до XIV в. сожжение ведьм на костре было единичным явлением). Во второй половине XV в. появились папские буллы, которые узаконили преследование ведьм в качестве обязанностей именно церковного руководства. Знаменитый трактат «Молот ведьм», характеризующий страшную репрессивную обстановку того времени, появился в 1487 г. Примечательно; что именно в период глубокого кризиса западноевропейского общества (XVI — XVII вв.) вводятся новые нормы уголовного права, связанные с применением самых строгих карательных мер за различные преступления. Причиной этому послужил взрыв насилия в обществе.

Т. Мор (1614—1687), создатель «Утопии», английский гуманист, человек позднего Возрождения, недаром в своих теоретических попытках спасти ренессансные идеалы опирался на идеи Платона, в особенности на его модель идеального общественного устройства. На острове Утопия именно государство становится всеобщей регламентирующей силой, обуздывающей своеволие своих граждан: «...Люди спасены, и с ними обходятся так, что необходимо им быть добрыми». Под контролем государства «спасаются» не только совершившие преступления, но и все остальные граждане. Неравенство ликвидируется при помощи всеобщего равенства. Благороднейшую и гуманную цель — освобождение человека от угнетения, тирании богатых — предлагается достичь путем тотальной нивелировки личности под мощным государственным прессом. Даже интимная жизнь человека подлежит публично-правовой регламентации: «Если мужчина или женщина до супружества будут соединены тайной страстью, его и ее тяжко наказывают», браки расторгаются «не иначе, чем смертью», за супружескую измену «наказывают тяжелейшим рабством».

Глубина нынешнего социокультурного кризиса в России вновь обращает внимание как политиков, так и простых людей на необходимость жесткими мерами восстановить общественный порядок, законосообразность социальной жизни (в этом смысле весьма показательна дискуссия о восстановлении на Лубянке памятника Ф.Э. Дзержинскому).

Второй вариант выхода из социокультурного кризиса связан с попытками преодоления его путем «уничтожения» одной из противоположностей: кризисного внешнего мира, который отрицается, отвергается сознанием индивида. Оппозиция «мир— человек», где человек является страдающей и возвышающейся над всем несовершенством мира стороной, предполагает, что все беды связаны прежде всего не с природой самого человека, а с кризисом и деградацией внешних, в первую очередь, институциональных форм человеческого бытия. В частности, одна из главных идей западного Ренессанса и Просвещения заключалась в том, что человек является совершенным, добрым и прекрасным по своей природе, которую искажают внешние, деградирующие и кризисные условия бытия. Выход из кризиса здесь мыслится прежде всего как устранение всего того, что мешает развертыванию истинной и гармоничной природы человеческого «Я». Таким образом, речь идет о разрушении политических, идеологических, социальных и экономических институтов, которые препятствуют данной самореализации. Основой этого является вера в естественное совершенство человека, в бесконечный прогресс, осуществляемый силами человека, но вместе с тем механическое его понимание. Так как все зло объясняется внешним неустройством человеческого общежития и потому нет ни личной вины, ни личной ответственности, то вся задача общественного устроения заключается в преодолении этих внешних неустройств, конечно, внешними же реформами.

Такой подход мы обнаруживаем и в культуре эпохи Возрождения (которая, тем самым, проявляет свою противоречивость в поисках путей выхода из кризиса).

Развитие принципа «устранения внешних причин кризиса» приводит в культуре Просвещения к идеям революционного переустройства общества (1789 г.), а в дальнейшем и к социалистическому разрушению «дурной стороны» старого мира (мира насилия, частной собственности, эксплуатации человека человеком и т.п.) для преодоления глубочайшего социокультурного кризиса в России начала XX в.

"Третий путь выхода из кризиса связан с идеей культурной аномии. Это понятие можно определить как выражение состояния кризисного развития, при котором человек осознает не только абсурдность внешнего мира, но и собственное несовершенство, незавершенность, неготовность к диалогу с этим абсурдным миром. Преодоление ущербного наличного культурного бытия личности осуществляется через осознание такового в противопоставлении с миром абсолютных культурных ценностей и через установку на саморазвитие, самосовершенствование, «самодостраивание» личности. Выход заключается прежде всего не в революционной ломке и разрушении «старого мира», а в самоизменении, совершенствовании, наполнении новым ценностным содержанием старых форм социальной деятельности. Именно самосовершенствование личности может привести и к изменению внешних, социальных условий жизни, формированию новой культуры. Об этом говорил прообраз будущего старца Тихона «князю Ставрогину», олицетворяющему революционно настроенную русскую интеллигенцию: «...Прыжка не надо делать, а восстановить человека в себе надо долгой работой, и тогда делайте прыжок» (Ф.М. Достоевский).

Об этом же напряженно размышлял С.Н.Булгаков (1871— 1944), осмысливая культурные основы русского революционного движения. Ошибку русской революционной интеллигенции он видел в том, что в ее сознании превалировал возрожденческий способ выхода из социокультурного кризиса: «И вместо того, чтобы начать с воспитания народа (и прежде всего самой себя, как его самой активной части) в духе внутренней свободы, начали с попытки преобразования внешних условий существования народа — т.е. опять же с политической революции — в тщетной надежде, что таким путем будет достигнуто его освобождение».

Возможность самосовершенствования человека для гармонизации с высшим социокультурным миром — проблема исключительно сложная. В частности, именно «воспитание нового человека» явилось тем барьером, который оказался слишком высоким для Советской власти, хотя ее лидеры прекрасно понимали важность этой задачи, рассматривая ее решение как одну из трех составляющих строительства комунизма.

Не более удачными оказались и попытки религиозного воспитания гармоничного с миром человека — от М. Лютера до С. Булгакова и А. Швейцера.

Методологическая основа представлений о возможности улучшения личности, ее самосовершенствования как начальной точки изменения социокультурного порядка, состоит в понимании личности как процесса в процессе, в представлении о «внутреннем» моменте ее деятельности, выступающем в качестве реализации индивидуальности человека. Конечно, личность — это определенная устойчивая целостность базовых черт, которая не сводится к простому перечислению ее характеристик. Личность благодаря устойчивой целостности базовых черт и меняется, и одновременно остается тождественной самой себе. Данная устойчивая организация внутренней жизни индивидов «удерживает» единство психических процессов в определенном качественном состоянии, хотя человек осуществляет в процессе своей жизнедеятельности многоплановые взаимодействия с миром. Результаты данного взаимодействия и «подключенность» личности к культуре, миру «абсолюта», несводимому к конкретно существующим формам культурного бытия, ведет к возникновению многочисленных новообразований в содержании жизнедеятельности индивида.

Возможно, есть и другие, кроме трех описанных, путей выхода из социокультурного кризиса. Но сегодня самой актуальной является задача духовного обновления человека. Ее решение предполагает: 1) неприятие наличных социокультурных реалий (России), 2) осознание не только внешнего мира, но и самого себя культурно несовершенным, 3) убеждение в наличии вечных культурных ценностей, идеалов, позволяющих человеку преодолеть собственную греховность и тем самым спасти мир своей культуры