7. Позднеиндоевропейская прародина по данным археологии. Индоевропеизация Центральной и Северной Европы.

(Праиндоевропейцы в Центральной Европе)

Как уже указывалось, выше модель развития трех культур Вична, Лендьел и Культуры воронковидных кубков более всего соответствует концепции существования позднендоевропейской прародины.

Комплекс признаков, присущих блоку культур Лендьел и КВК, удовлетворяет условиям, сформулированным выше к археологическому эквиваленту и. е. пракультуры, и не существует ни в одной культуре неолита, бронзового века Европы. Процесс развития культуры Лендьел и КВК представляет материализованную историю развития праиндоевропейской культуры. В развитии каждой культуры существенны вопросы происхождения, судеб и контактов с другими культурами. Решение этих вопросов приближается к достоверности, если решены вопросы периодизации и хронологии. Именно эти вопросы и разбираются в этой главе.

Ареал культуры Лендьел охватывает географически Среднее Подунавье и западную часть Карпатского бассейна, включая междуречье Савы и Дравы на юге и Силезию и Малопольшу на севере. Эта территория входит административными подразделениями в несколько го- сударств— Венгрию, Чехословакию, Австрию, Польшу, Югославию, поэтому культура Лендьел исследуется учеными разных стран, что обуславливает региональный подход к проблемам лендьелской культуры. В вопросах синхронизации памятников Лендьела с предшествующими и соседними культурами выявляются большие расхождения. Это находит выражение, в частности, в нескольких периодизациях памятников культуры.

В данном исследовании используется четырехступенчатая схема эволюции культуры Лендьел. Первая ступень КЛ носит название «краснорасписного Лендьела», но ее подразделяют на две фазы Лендьел 1а и Лендьел 1b. Вторая ступень КЛ называется «белорасписным Лендьелом». Третья ступень КЛ — это нерасписной Лендьел. Четвертая ступень КЛ ознаменовалась образованием отдельных археологических культур—иордансмюльской (или йордановской), бжесць-куявской и луданицкой группой. При том, что говорят об отдельных культурах, сохраняет свое значение и ступень Лендьел IV.

В настоящее время выделяется на территории Словакии, Венгрии, Югославии и даже Западной Болгарии предлендьелский горизонт (Павук, 1969; Калиц, 1972). Это имеет большое значение для выявления происхождения культуры Лендьел. Если раньше древнейшие памятники Лендьела синхронизировались с концом культуры Желиз, то в настоящее время после открытия этого горизонта лендьелские памятчики помещают после Желиз, а синхронизируют с последней памятники предлендьелского горизонта.

Абсолютные даты культуры Лендьел получаются либо непосредственно из датирования по С 14, либо косвенно через лендьелские импорты в культуре Винча и определяют границы существования этой культуры от 4100 г. до н. э. до 28 в. до н. э. (дата для Болераза по С 14, приведенная в работе В. Немешовой — Павуковой, 1981; появление Болераза ознаменовало исчезновение культуры Лендьел в Карпатском бассейне). Таким образом, эта культура прошла более, чем тысячелетний путь развития.

Лендьел I представлен памятниками «краснорасписного Лендьела» (название дано по способу украшения керамики росписью — желтой и красной краской, наносимой после обжига). Эта ступень представлена па территории от Дравы до Верхней Силезии: в Венгрии, Западной Словакии и Моравии. Отдельные элементы обнаруживаются в памятниках культуры накольчатой керамики в Чехии и Польше, что характеризует форму появления носителей КЛ в Карпатском бассейне. Это позволяет составить систему взаимных соотношений культуры Лендьел с культурами Карпатского бассейна. Абсолютная дата этой ступени— первая половина IV тыс. до н. э.

Все локальные группы краснорасписного Лендьела следуют за памятниками предлендьелского горизонта — культурой Сопот II — Бичке — и там, где его нет, в Силезии и Малопольше, в Боге- мии— за позднежелезовскими памятниками, и появляются там в массиве культуры накольчато-ленточной керамики.

Древнейшими памятниками классического (расписного) Лендьела считается группа Лужанки в Юго-Западной Словакии, относящаяся к рубежу V/IV тыс. до н. э. Сравнение керамических комплексов локальных вариантов культуры Лендьел, , включая и Лужанки, а также сравнение культурно-хозяйственного типа, показывает сходство между ними. Одинаков состав комплекса; одни и те же ведущие формы керамики (кувшин или амфоровидный сосуд, кубок, чаша, чаша на пьедестале); одинаковая орнаментация — пластическая и роспись. Мотивы и элементы орнаментации совпадают (это меандры, «бегущая волна», зигзаг, дуги и т. д.). Погребальный обряд сходен в деталях, общее знакомство с обработкой меди, Это подтверждает, что группа Лужанок относится к керамике лендьелского круга и может рассматриваеться как древнейший локальный вариант культуры Лендьел, и помещаясь за предлендьелским горизонтом, составленным памятниками Бичке — Сопот II — Биня.

Установив генетическое родство древнейших памятников культуры Лендьела—Лужанок— с памятниками классического Лендьела, можно переходить к вопросам происхождения, выделяя местную традицию, уходящую корнями в культуры предлендьелского горизонта (Сопот —Бичке—Биня) с растворенными в нем элементами Желиз — деривата культуры линейно-ленточной керамики, и пришлую — с более южных регионов, на которые указывают лендьелские импорты в слоях винчанских поселений.

Сравнение комплексов предлендьелского горизонта — культуры Сопот II — Бичке — Биня (по Калицу — Павуку) и комплексов расписного Лендьела показывает (по способу совмещения) показывает, что компненты первых входят в состав Лендьелского культурного комплекса. Таким образом, это позволяет рассматривать их происхождение в одной связке.

Однако в керамическом комплексе культуры Лендьел существует и другой компонент, который не может быть выведен из культуры Сопот II — Бичке. Генетические истоки неместного компонента культуры Лендьел как ее классического, так и древнейшего варианта ведут к культуре Северных Балкан — Винче. Сравнение составляющих культурног о комплекса Лужанок и Винча показывает сходство двух культур, которое выходит за рамки ареальных связей, которое можно интерпретировать только как генетическое родство двух культур.

14 форм керамики, которые составляют 11 типов, в Лужанках находят полные и тождественные соответствия в керамике Винчи. Культурно-дифференцирующими признаками двух культур Лендьел и Винча служат орнаментация каннелюрами (характерна для Винчи и отсутствует в Лендьел, хотя присутствует в Бичке), роспись (характерна для Лендьела, но отсутствует в Бичке и Винче). Эти же признаки являются культурно-определяющими для этих культур. Еще более разительным представляется сходство лендьелской и винчанской пластики. Эта пластика и антропоморфная, и зооморфна. Она включает отдельно стоящие и сидящие фигурки, одетые и обнаженные. Алтари — столики на ножках с углублением в центре — встречены в обеих культурах, а также зооморфные ручки сосудов, проушные топоры, плоские каменные тесловидные топоры, костяные, каменные бусы и подвески из клыков.

На основании проведенного анализа правомерно говорить о доминирующей роли винчанского компонента в сложении культуры Лендьел и ее древнейшего варианта — Лужанок. Ареал Сопот II — Бичке смыкается с Винчей на своих восточных границах, а с Лужанками — на северной границе. Так осуществляется принцип непрерывности территории при доказательстве происхождения культуры Лендьел от Винчи. Далее, если один компонент, слагающий культуру раннего Лендьела (Лужанок), Сопот II — Бичке, происходит из Винчи, и второй компонент развитого краснорасписного Лендьела происходит также из Винчи, то в целом можно говорить о миграционном происхождении культуры Лендьел от Винчи. Механизм участия Винчи в образовании ряда центральноевропейских неолитических культур представляется следующим образом.

Культура Винча, появившись как сложившийся культурный комплекс на Северных Балканах, в массиве памятников культурно-исторической области Старчево — Криш — Кереш, во второй половине V тыс. до н. э. оказывала все возрастающее влияние на северную периферию. Может быть выделено несколько хронологических периодов влияния Винчи на северные области, в один из которых наступила дезинтеграция монолитной культуры линейно-ленточной керамики, что выразилось, в частности в образовании культуры Желиз. На последующих стадиях Винча В1—В2 влияние Винчи на северо- западную периферию сохранилось, о чем свидетельствует существование в этом регионе винчанских памятников (Осептиван в Венгрии, Тор- дош в Румынии) и памятников культуры Сопот I—II. Влияние Винчи в северо-восточном направлении на Потисье выразилось в дезинтеграции массива культуры алфелдской линейной керамики и образовании групп типа Сакалхат-Лебе.

Процесс сложения краснорасписного Лендьела является, по нашему мнению, отражением в материальной культуре процесса формирования позднеиндоевропейской общности. Так, он является сложным взаимодействием двух разных, но генетически связанных групп (Сопот II — Бичке и Лужанки), корни которых — в культуре Винча. Процесс формирования культуры Лендьел начался с появления группы Лужанки в Юго-Западной Словакии, а закончился становлением краснорасписного Лендьела на территории Венгрии.

Таким образом, учитывая, что Лендьел является культурой позднеиндоевропейского состояния, образующей с культурой воронковидных кубков последнюю прародину индоевропейце в перед распадом их единства, мы должны видеть в процессе формирования культуры Лендьел процесс сложения позднеиндоевропейской общности, а культуру Винча считать предшествующей и частично синхронной позднеиндоевропейскому состоянию праиндоевропейской общности.

Процесс формирования культуры Лендьел начался с появления группы Лужанки в Юго-Западной Словакии, а закончился становлением краснорасписного Лендьела на территории Венгрии.

Ареал первой позднеиндоевропейской прародины (ПИЕ I) образовался в последнее столетие V тыс. до н. э. и очерчивается границами группы Лужанки. Он должен быть занят этнически однородным населением и в силу территориальной компактности (120—130 км в поперечнике), и в силу однообразия и устойчивости материальной культуры немногих памятников лужанской группы. Различные коллективы «лужанского» населения благодаря территориальной близости постоянно могли легко общаться друг с другом. Однородность материальной культуры как раз и свидетельствует о тесных контактах ее носителей. Это исключает наличие диалектов внутри языка «лужанского» населения.

Ареал второй позднеиндоевропейской прародины (ПИЕ II) образовался на рубеже V—IV тыс. до н. э. По территории ареал ПИЕ II больше ареала ПИЕ I (400 км с севера на юг и 200 км с востока на запад), но его земля сплошной полосой занята памятниками краснорасписного Лендьела ступени Ib. Участие в формировании краснорасписного Лендьела двух разных, хотя и родственных групп Лужанки и Бичке, делает вполне возможным наличие диалектного членения в языке носителей культуры этих памятников, но археологически выявить это не представляется возможным.

Ареал третьей позднеиндоевропейской прародины (ПИЕ III) образовался в конце первой половины IV тыс. до н. э.; характеризуется ступенью II развития культуры Лендьел, отличительной чертой которой является белая роспись в керамике, а также фактом отпочкования в это время от лендьелской культуры памятников новой культуры, генетически связанной с Лендьелом,— культуры воронковидных кубков. КВК широко распространена во времени (сер. IV—III тыс. до н. э.) и пространстве (от Южной Скандинавии и Балтийского моря — на севере, до Дуная — на юге, от Нидерландов — на западе, до Прикарпатья— на востоке).

Периодизация и хронология датских памятников КВК установлена известным датским археологом Беккером (1958) на основании совстречаемости форм сосудов в керамических (поминальных) комплексах торфяников Дании. Беккер разделил керамику КВК на 5 типологических групп (А—Е). Сопоставление выделенных групп с известными к тому времени неолитическими комплексами керамики Северной и Средней Европы при учете палинологических анализов и дат торфяников по С14 показало хронологическое значение этого распределения.

Автор доказывает южное происхождение КВК от лендьелской культуры, поскольку в этом случае находится объяснение возникновению яркого керамического комплекса КВК, почти все формы которого восходят к лендьелской керамической традиции, а удивительное сходство культурно-хозяйственного типа и архитектуры обеих культур убеждает в их генетической связи. Наконец, данные радиокарбонного анализа подтверждают большую древность южных памятников.

По устоявшемуся представлению появление новой археологической культуры отмечается новой керамической традицией. В культуре воронковидных кубков новой, ведущей и определяющей формой является воронковидный кубок или формообразующий элемент, встречающийся и на других сосудах в рамках этой керамической традиции, выраженный в преувеличенно раскрытой горловине в виде воронки. В развитии керамической традиции КВК намечаются периоды, первый из которых характеризуется набором форм, типологических близких к лендьелским; воронкообразная горловина на отдельных сосудах еще не гипертрофированно увеличена, а соизмерима с пропорциями сосудов.

Весь ранний комплекс КВК ступени АВ, по Беккеру, находит полную аналогию в культуре Лендьел I, однако гораздо более полные аналогии находит КВК АВ в белорасписном Лендьеле (Лендьел II), которому синхронен ранний комплекс КВК АВ.

Например, I тип — узкогорлые амфоры (высота 30—40 см); отношение диаметра горловины к диаметру тулова—1:3. Украшаются жгутовидными ручками в придонной части или зооморфными ручками на плечевой части. В белорасписном Лендьеле — культуре моравской расписной керамики подобные амфоры таких же размеров встречаются, но уже с горизонтальными ручками, укрепленными на наибольшем диаметре.

Сравнение по типам керамики комплекса КВК АВ с белорасписным Лендьелом Моравии и Польши показывает, что ранний комплекс КВК выкристаллизовался из лендьелского комплекса, отличаясь только большим однообразием и вариантными деталями (ручки, декор, отсутствие росписи в КВК).

Этот блок культур Лендьел и КВК, сосуществуя на протяжении почти тысячи лет, определил развитие позднего неолита-энелиота Центральной Европы и предопределил культурное развитие региона в эпоху бронзы.

Ранний комплекс культуры воронковидных кубков (КВК А и КВК В по Беккеру, или континентальная фаза КВК АВ, по Беккеру— Запо- гоцкому) распространен от Чехии, Моравии на север до Польского Поморья на запад до Голландии и Скандинавии, причем он хронологически не расчленен. Это объясняется как малочисленностью, так и однообразием находок. Ареал распространения белорасписного Лендьела гораздо меньше: это Моравия, Словакия, Силезия, Малопольша, Северное Прикарпатье, Волынь. Древнейший комплекс КВК АВ появляется на окраине культуры Лендьела, определяется как новое культурное явление (культурно-специфические формы керамики, отсутствие орнамента на ней, новый погребальный обряд в виде металитических обкладок под курганом и т. д.) и является своеобразной «подвижной частью» культуры Лендьел. Однако уже на следующей фазе КВК — баальбергской — происходит такое сильное взаимовлияние двух культур, что в культуре Лендьел происходит переход от расписной к нерасписной фазе — Лендьел III

Ареал III позднеиндоевропейской прародины (ПИЕ III — рис. 43: 2) качественно отличается от ареала I и II ПИЕ именно своей двукультурностью (сосуществованием двух генетически родственных культур — Лендьел и КВК). Другим отличительным признаком ПИЕ III от ПИЕ I и ПИЕ II является отсутствие компактности и разбросанность ее памятников на большие расстояния друг от друга.

Локализация памятников КВК АВ и датировки их по С 14 позволяет поставить вопрос о колонизации Северной Европы племенами земледельческой культуры воронковидных кубков в конце IV тыс. до н. э. Колонизация племенами КВК Северной Европы на начальном периоде проходила, вероятно, мирно в результате относительно коротких миграций отдельных коллективов праиндоевропейцев по рекам, берущим начало в предгорных районах Центральной Европы и впадающим в Балтийское море. Продвигаясь к северо-западу, носители КВК вступали в активные отношения с населением приальпийских областей, в результате чего, очевидно, имело место сложение михельсбергской культуры со специфическими круглодонными и воронковидными кубками, обнаруживаемыми в обеих культурах. Вероятно, связями с местным населением следует объяснять появление нордического типа в КВК, который имеет много общих черт со средиземноморским типом, характерным для памятников лендьелской культуры.

При продвижении Лендьела и КВК на север и северо-запад в антропологическом типе его носителей появляются палеоевропеоидные и лаппоноидные антропологические типы, а также смешанные с ними гибридные типы. Это может свидетельствовать лишь об относительно медленной и относительно мирной ассимиляции редкого аборигенного населения севера Европы, стоявшего к моменту появления здесь праиндоевропейцев на мезолитической стадии развития. что

Тесные связи КВК с западными соседями, включение в свой состав редкого аборигенного населения, удаленность датских и шведских памятников КВК на 750—850 км к северо-западу от центрально-европейской эйкумены способствовало языковому обособлению северных групп населения КВК. Из-за полного сходства их материальной культуры, а также близости древнейших КВК и памятников белорасписного Лендьела нельзя предположить выделения языков в период ПИЕ III, учитывая еще и кратковременность (два-четыре века) процесса колонизации племенами КВК севера Европы.

Диалектное членение праязыка в ареале ПИЕ III— третьем ареале индоевропейской прародины — несомненно, поскольку оторванные от своей эйкумены вследствие далекой миграции на северо-запад, коллективы праиндоевропейцев не могли поддерживать регулярную связь со своей юго-восточной родиной. Отношения с основным массивом индоевропейского населения становились эпизодическими и у одиночных членов мигрировавшего коллектива, забывались и видоизменялись традиции, а вместе с ними и часть слов родного языка.

Заимствование носителями КВК и усвоение ими ряда элементов материальной культуры у западных соседей и северных аборигенов, а также свидетельства о слиянии носителей КВК с аборигенным, вероятно, приальпийским населением, выражающемся в изменении антропологического типа, как раз и предполагает существенные, без сомнения, уже диалектные изменения языка у праиндоевропейского населения, мигрировавшего на северо-запад.

Это хорошо согласуется с выделением в праиндоевропейской языковой общности древнейшего (западного, по Крае, а точнее — северо- западного) древпеевропейского диалекта и. е. праязыка и восточного (точнее, юго-восточного) праиндоевропейского ядра. Выделение древпеевропейского диалекта праиндоевропейского языка научно обосновано Крае, который указывал, что германские, кельтские, иллирийские, окско-умбрские, латинский, венетский, балтийские и, в меньшей мере, славянские языки «имеют отличительные признаки лексики и грамматики и отмежевываются от остальных индогерманеких (и. е.— В. С.) языков». Географическое распределение исторических языков и данные гидронимии позволили Крае утверждать, что древнеевропейский диалект находится на западном краю ареала праиндоевропейского языка. Действительно, все перечисленные языки в раннеисторическое время занимали северо-западные индоевропейские территории, а остальные языки (греческий, тохарский, индоиранские) занимали по отношению к ним юго-восточное положение. Совершенно такое же соотношение мы видим в географическом распределении двух генетически связанных между собой археологических культур: Лендьел и КВК. Отпочкование КВК от Лендьела на северо-западных границах последней, территориальный разрыв между памятниками КВК Дании и Швеции от основной эйкумены обеих культур, заметные различия при общей близости их материальной культуры, некоторое изменение антропологического типа КВК за счет включения аборигенного и западного компонента позволяют считать КВК эквивалентом древпеевропейского диалекта праиндоевропейского языка.

Ареал IV позднеиндоевропейской прародины (ПИЕ IV) простирается от Венгерского Задунавья на юге до Южной Скандинавии на севере, от Альп на западе до Малопольши и Западной Украины на востоке. Археологическим эквивалентом пракультуре индоевропейцев ПИЕ IV являются те же две культуры—Лендьел и КВК, находящиеся на других хронологических уровнях развития. Хронологические рамки ПИЕ IV обосновываются датами по С 14. Радиокарбонные даты для памятников ПИЕ IV показывают, что все они укладываются в промежуток 30—29 вв. до н. э. А вот радиокарбонные даты культур приальпийской зоны находятся в промежутке 34—30 вв. до н. э., из чего следует, что памятники западной зоны — более древние.

Лендьелский комплекс в Словакии представлен памятниками Бродзани — Нитра или Лендьел III; в Моравии— нерасписной стадией культуры моравской расписной керамики, КМК IV; в Венгрии — нерасписным Лендьелом, Лендьел III; в Средней Германии — группой Гатерслебен; в Силезии — группой Очице I, на Западной Украине — памятниками типа Гоща — Вербковицы.

Баальбергский комплекс (КВК), синхронный Лендьел III, представлен как новое культурное явление только в Средней Германии. В Чехии, Моравии, Польше он проявляется в большей или меньшей мере: баальбергские элементы в комплексах позднего неолита этих регионов служат хронологическим репером, отмечающим появлением нового культурного качества.

Непрерывность лендьелской традиции при переходе от расписного Лендьела I—II к нерасписному Лендьел III доказывается фактом непрерывного развития этой культуры на ее основных местонахождениях— Венгрии, Моравии, Словакии. А основные керамические типы КВК баальбергской фазы развития являются продолжением типов КВК АВ, хотя набор форм баальберской керамики пополнился очень характерными и специфическими формами, которые являются отличительными признаками данной хронологической ступени КВК.

Например, I тип — узкогорлые амфоры — в баальбергском варианте украшаются вертикальными жгутовидными ручками на линии наибольшего диаметра в верхней трети сосуда и у основания горловины. А вот абсолютные и относительные размеры сосудов этого типа в КВК АВ и в КВК баальбергской ступени одинаковы.

Сравнительно с фазой КВК АВ керамические формы баальбергской ступени КВК включают сосуды с одной и двумя ручками. Последние формы сосудов стали продуктивными для культур последующего времени, поскольку они имеют вполне однозначную бытовую функцию (кружки, кувшины, чаши).

Несмотря на огромное сходство керамики Лендьел III и Баальберга — КВК III стадии (по Сюшиискому) в зависимости от ареальных связей в монолитной области, которая охватывается этими двумя культурами, намечается деление на две зоны. Западная, где доминирует традиция КВК — Моравия, Чехия, Средняя Германия, североальпийские предгорья, и восточная зона —Польша, Силезия, где КВК оформляются под сильным влиянием культур лендьелско-полгарского круга. Все южные импульсы в КВК проходят через лендьелско-полгарскую среду: например, амфорные формы, развиваемые в культуре Винча на поздних фазах ее развития; орнаментация в виде борозд, появившаяся в культуре Иордансмюль (Лендьел IV и КВК С), а затем в виде канелюр (группа Болераз и вальтерниенбург-бернбургской группы КВК)

Две первые фазы развития (зарождение и формирование, консолидация керамического комплекса) КВК АВ и Баальберга проходят под знаком теснейшей связи с культурой Лендьел II и III. Лендьел и КВК. Культурно-хозяйственный тип культур Лендьел и КВК совпадает по более, чем 20 признакам. Это служит несомненным свидетельством в пользу генезиса КВК из культуры Лендьел.

например

Типологический анализ инвентаря КЛ и КВК, анализ экономической структуры в каждой культуре, сравнительный ана- лиз духовной культуры дает все основания считать КВК культурой, возникшей в недрах культуры Лендьел, отпочковавшейся от нее, разместившейся на древнейшей стадии по периферии КЛ. Керамические формы обеих культур поначалу имеют такое сходство, что различаются практически лишь по более ярко выраженным формам воронко- видных кубков. Ранние памятники КВК немногочисленны, Трудно провести границу между ними и комплексами раннего расписного Лендьела. Все же количество новых этно- и культурно-дифференцирующих признаков оказывается большим, чем этноинтегрирующих, для того, чтобы КВК была выделена в отдельную культуру. Действительно, выделяется ядро культуры — сумма признаков КВК, которые живут в течение всего периода существования КВК, и вместе с тем выделяют КВК из окружающих культур, в том числе и КЛ. Южная граница ПИЕ IV не меняется сравнительно с ПИЕ II—III. Меняется западная граница: культура Лендьел доходит до Средней Германии. На севере, в Силезии и Куявии, образуется бжесць-куявская культура которая, по мнению исследователей, частично уже синхронна Лендьел III: в ней ощутимы как следы контактов с культурой накольчатой керамики, так и с культурой Бодрогкерестур, синхронной Лендьелу IV).

В результате произошли значительные изменения в культуре Лендьел в сторону инноваций, явственно выраженных уже в древнейших памятниках КВК. Полностью утрачивается традиция росписи сосудов, не связанная с генетическими истоками Лендьела, уводящими к культуре Винча, а приобретенная лужанскими племенами, вероятно, в результате контакта с носителями культур расписных керамик и включения элементов субстрата в свою среду (Кереш, Желиз). Наблюдаются выравнивания керамических типов КЛ и КВК. С массовым продвижением Лендьела и КВК к северу и северо-западу заполнился территориальный разрыв между северными и южными памятниками КВК, что способствовало интеграции их материальной культуры так же, как и продвижение к северу лендьелской культуры и чересполосное существование с ней КВК способствовало тесному сближению материального и хозяйственного облика обеих культур.

Ареал IV позднеиндоевропейской прародины (ПИЕ IV) характеризуется, вероятно, и языковой интеграцией, и территориальной целостностью праиндоевропейского массива в связи с массовой колонизацией праиндоевропейцами Северной Европы. В это время в регионе благодаря новой волне родственного праиндоевропейского населения двух древнейших диалектных групп и смешению его со старым «древнеевропейским» населением нивелируются в значительной мере языковые различия. В то же время археологические материалы указывают на несомненные и постоянные контакты северных областей с южными и юго-восточными регионами праиндоевропейской общности. Вряд ли можно сомневаться, что северные языковые нововведения не затронули этих областей. Вероятно, язык праиндоевропейцев в этот период становится более однородным и общим. В последний раз перед распадом праиндоевропейской общности происходит ее консолидация в ареале от Альп и Карпат до Скандинавии, которая, однако, не могла стереть диалектные различия, возникшие в предшествующий период. Это связано с тысячекилометровой протяженностью прародины с севера на юг и с запада на восток и однокультурностью в этот период Скандинавии и Дании и западных областей побережья Балтийского моря.

После этого наступает период дезинтеграции единства КВК и КЛ, характерного для ПИЕ V. Эта разобщенность выражается в образовании локальных групп в КЛ и КВК, вплоть до выделения их в отдельные археологические культуры.

Ареал V позднеиндоевропейской прародины (ПИЕ V) соответствует периоду Лендьел IV (по Не- мешовой — Павуковой) или Лендьел V (по Лихардусу) и фазам развития КВК, датирующимся началом первой трети III тыс. до и. э. Территориально прародина V расширяется в своих северо-западных и северо-восточных границах. К концу ПИЕ V памятники КВК доходят до Голландии, до Поморского Поозерья и левобережья Вислы в ее нижнем течении. В содержании ПИЕ V появляется много новых характеристик, хотя ее по-прежнему составляют памятники двух праиндоевропейских культур — КВК и КЛ. Памятники КЛ ряд исследователей выделяет в отдельные, хотя и производные от лендьелской, культуры, например, бжесць-куявскую культурную группу па территории Великопольши и Куявии, группу Балатон I на территории Венгрии, группу Луданица в Западной Словакии и др.

Единство памятников баальбергского типа сменяется в ареале ПИЕ V отчетливо выраженными вариантами КВК: в Средней Германии и Чехии развивается вторая стадия КВК — средняя ступень зальцмюндской культуры; в Польше ей соответствует поздневюрекская стадия, которая разделяется с любоньской стадией болеразскими элементами

Ареал ПИЕ V характеризуется по археологическим и антропологическим данным началом процесса дезинтеграции на диалекты индоевропейской общности, приведшей в юго-восточной части ареала, вероятно, и к более глубокому ее расчленению, что выражается в образовании новых культур на лендьелской основе. Если северные и северо- восточные территории заняты КВК, представляющей, по нашему мнению, эквивалент древнеевропейского диалекта, то при описанной выше археологической ситуации на юге мы можем констатировать начало процесса обособления юго-восточного крыла индоевропейской общности, соответствующего, вероятно, началу процесса обособления греко- индоиранской общности в центральной и восточной части ареала.

Начало дезинтеграции ПИЕ V в археологическом выражении следует связывать с сильным воздействием с юга культуры Сэлькуца, которая, по характеристике Д. Берчу является региональным проявлением Гумельницы, перекрывает слои поздней Винчи С, происходит от цивилизации Винча, перекрывается слоями Коцофени и содержит в своей последней фазе — Сэлькуца IV — элементы Бадена.

Таким образом, если дезинтеграция КЛ проходит с выделением групп, которые не считают уже лендьелскими, то расслоение КВК на отдельные культуры проходит с сохранением культуры ядра. Процесс распада пракультуры индоевропейцев — культуры Лендьел и КВК — проходит в два этапа. На первом из них возникают памятники Болераза, которые сначала были выделены Немешовой-Павуковой только для Юго-Западной Словакии, а в настоящее время обнаруживаются по всей территории, где позже появляются баденские памятники, и включаются в раннюю, болеразскую ступень Бадена. На втором этапе появляются памятники классического Бадена, исчезает КЛ, но существует КВК. Так, если юго-восточный- импульс Сэлькуца IV — Чер- павода I вызвал перегруппировку позднелендьелских памятников и образование болеразских памятников, то в ареал КВК этот импульс доходит только частично в виде отдельных элементов, не доводя до культурного перерождения КВК.

Ареал VI позднеиндоевропейской прародины (ПИЕ VI) характеризуется сосуществованием праиндоевропейской культуры КВК в виде ряда локальных групп и новых общностей, представленных памятниками болеразской группы на юге праиндоевропейского ареала и культурой погребений с охрой в Потисье (продолжающей развитие древнеямной культуры Северной Молдавии , возникшей в предыдущий период , ПИЕ V).

Ареал ПИЕ VI, строго говоря, следовало бы ограничить ареалом только КВК как единственной праиндоевропейской культурой. Однако поскольку изменения в ПИЕ VI сравнительно с ПИЕ V носят характер перегруппировки праиндоевропейских культур без перемещения их, то условно название ПИЕ VI сохраняется за всем ареалом.

Связь ДЯК, КВК и Лендьел обеспечена аналогиями в антропологическом типе, керамическом инвентаре и погребальном обряде. Древнеямная культура в Венгрии и Румынии имела полукочевое хозяйство, ведущей отраслью которого было скотоводство, а хозяйство болеразской группы носило земледельческо-скотоводческий характер. Это обусловило и некоторые различия в материальной культуре. В то же время немногие керамические комплексы в курганах древнеямной культуры на территории Венгрии трудно отличить от болеразской керамики.

На юге индоевропейского ареала мы уже не прослеживаем отдельно памятников КВК или Лендьела, как это имело место в ПИЕ V. Их место занято памятниками болеразского типа, возникшими на основе двух культур КВК и Лендьел. Болераз признается древнейшей ступенью Баденской культуры.

Исчезновение двух культур, которые мы считаем праиндоевропейскими, КЛ и КВК, к началу болеразской ступени Бадена, которое датируется по С 14 2825+60 и 2720+40 гг. до н. э., т. е. 29—28 вв. до н. э. (Немешова-Павукова), означает, что на юге праиндоевропейского ареала ПИЕ V единство общеиндоевропейского состояния кончилось, и границы ПИЕ сместились к северу. Распад позднеиндоевропейской общности на севере начался фактически только с ПИЕ VI, когда появляются новые культуры, производные от КВК, культура шаровидных амфор и культура шнуровых керамик. После образования этих культур КВК продолжала существовать и занимать основную часть территории. Синхронизация памятников севера и юга ПИЕ обеспечивается нахождением в комплексах Зальцмюнда канеллированной керамики, т. е. когда на юге ПИЕ VI существуют памятники Болераза, на западе и северо-западе продолжается развитие КВК.

На крайнем северо-западе ареала ПИЕ VI носители КВК начинают осваивать земли в низовьях Рейна (Голландия, Одорн, 2620+80). Вступление в контакт с культурами североевропейского мегалитического круга и, вероятно, связанные с этим далекие экспедиции в Средиземноморье привели к выделению в ареале континентальной КВК двух областей — Средней Германии с зальцмюндской группой КВК и Северной Германии с вальтерниенбург-берн бургской группой КВК.

Археологические материалы позволяют говорить и о более далеких связях КВК, а именно с культурами островной Греции и даже Кипра, что выражается в появлении орнаментации на керамике вальтерниенбург-бернбургской группы и вазах Зальцмюнда и в занесении в керамический комплекс КВК Южной Скандинавии так называемых «сковород», характерных для культуры Керос-Сирос и Раннэлладского II—III периодов в Греции.

Этап развития КВК Зальцмюнда и Вальтерниенбург-Бернбурга до появления дочерних культур КША и КШК — это этап территориальной целостности древнеевропейского диалекта.

Сравнительный типологический анализ керамики двух культур, КВК и КША показывает совпадение большого числа основных типов керамики. Однако при всем сходстве керамики КША и КВК следует видеть и черты различия, которые обосабливают КВК и КША в отдельные культуры. Прежде всего удельный вес параллельных форм различен, а преобладание круглодонной шаровидной амфоры с 2 и 4 ручками в КША и отсутствие ее в КВК делает этот признак культурно- дифференцирующим для памятников 2-х культур.

Таким образом, в конце существования ПИЕ VI, на рубеже 28/27 вв. до н. э. на основе КВК возникает производная от КВК — культура шаровидных амфор, а затем в 27/26 вв. до н. э. — северо-западная производная КВК — культура шнуровых керамик. Сложение древнейших памятников КША происходит на периферийных территориях КВК, в Куявии аналогично тому, как ранее в середине IV тыс. до н. э. проходило зарождение КВК на окраине ареала культуры Лендьел. Позднее носители КША продвигаются на запад и занимают территории вальтерниенбург-бернбургской группы КВК с отдельными проходами до Рейна, на юг — до Восточной Чехии и Се- верной Моравии, -а затем на восток — до Днепра и Северного Кавказа. Появление на западном и восточном крыле позднеиндоевропейской эйкумены или древнеевропейской прародины — в археологическом выражении культуры воронковидных кубков — двух культур КША и КШК — характеризует распад единства материальной культуры в указанном регионе, занимаемом ранее одной культурой КВК, что соответствует, вероятно, началу распада древнеевропейского диалекта и. е. праязыка.

Если учесть, что образование болеразских памятников на южном крыле позднеиндоевропейской эйкумены — это конец процесса исчезновения горизонта Гумельницы и родственных ей культур, начало движения на запад носителей выделившейся культуры индоиранской атрибуции ДЯК, образование на краю эйкумены КВК — культуры шаровидных амфор, то можно констатировать, что начало болеразского горизонта — это и есть конец общеиндоевропейского состояния и начало членения древнеевропейской общности.

ПИЕ VII характеризуется противостоянием праиндоевропейской культуры КВК на севере аpeaла и ее дочерних производных — КША и КШК, а на юге баденской культуры как новой фазы интеграционного импульса , в которой объединяющие черты преобладают над своеобразием каждой из включенных в нее культур.

Баденская культура классического типа в этот период занимает юг праиндоевропейского ареала — территорию Моравии, Словакии, Венгрии, Нижней Австрии. Она заходит также в Югославию. В степных районах Венгрии и Западной Румынии наблюдается чересполосное существование этой культуры, Баден I, II, с древнеямной — ДЯК, памятники которой продолжают существовать и в период, соответствующий ПИЕ VII.

Баденская культура знаменует отсутствие праиндоевропейских культур в ареале ПИЕ (в южной части его), а следовательно, и прекращение общеиндоевропейского состояния в этом районе.

Существенно важна территориальная близость памятников Бадена как к курганным погребениям древнеямной культуры (ДЯК), так и к памятникам ранней бронзы Фессалии, поскольку ДЯК имеет индоиранскую атрибуцию, а памятники Фессалии конца III тыс. до п. э. с так называемой «минийской» керамикой близки к памятникам Греции Раннеэлладского периода середины III тыс. до н. э. и, таким образом, определяют возможность их протогреческой атрибуции. Однако баденская вуаль покрывала не только протогреков, но и палеобалканский субстрат — носителей фракийского, фригийского, карийского, македонского языков. Если на Дунае баденская культура налагается на две праиндоевропейские культуры — Лендьел и КВК, то на юге ее памятники сменяют памятники культур, производных от Винчи (Гумельница, Сэлькуца). Синтез баденской культуры с культурами субстрата позволяет предполагать, что под баденской вуальюв этническом отношении скрывается более архаичная по языку индоевропейская этническая группа.

Таким образом, генетическая связь «минийской керамики» с керамикой Раннеэлладского и Раннебронзового века Греции, а по цепочке аналогий и с централыюевропейскими культурами Болераз, поздний Лендьел и Баден, позволяет видеть в культурах южного крыла праиндоевропейского ареала археологический эквивалент протогреков и палеобалканского субстрата. В этом же ареале находятся и индоиранцы (ДЯК), поскольку связь ДЯК через полтавкинскую культуру со срубной культурой, связанной с североиранскими племенами, по мнению многих исследователей, утверждает индоиранскую принадлежность ДЯК.

Так выглядит схема эволюции блока праиндоевропейских культур Лендьел и КВК и доказательства их праиндоевропейской атрибуции. Позднеиндоевропейская прародина не представляет в свете этих данных чем-то застывшим, неизменным. Напротив, это динамичная система взаимодействия археологических культур, выделяющихся из праиндоевропейских культур на разных хронологических отрезках, определяющих иерархию их родства с позднеиндоевропейскими культурами Лендьел и КВК и с культурой финальной поры среднеиндоевропейского состояния — Винча.

8. Портрет праиндоевропейского общества по данным

лингвистики и археологии (Сравнительный анализ культурно-хозяйственного типа позднеиндоевропейской общности и культур Винча, Лендьел и культуры воронковидных кубков)

В данной главе автор проводит исследование на соответствие признаков ХКТ индоевропейской пракультуры, выделенных из анализа общеиндоевропейской лексики, и археологических характеристикх ХКТ Винчи, Лендьел и КВК. Таким образом он обосновывает индоевропейскую атрибуцию этих культур и показывает нам портрет праиндоевропейского общества.

Как показывает анализ общеиндоевропейекой лексики, праиндоевропейцы представляли общество со сложной структурой (разветвленная система родства и свойства), иерархизированное (род, племя, племенной союз, народ), имущественно — и социально-дифференцированное (имущественное расслоение выражается в существовании терминов 'власть имущие, богатые' и 'бедные, обездоленные, рабы'; выделяются социальные ранги независимых членов общества — жрецов, воинов, и в разной степени зависимых пахарей, пастухов, ремесленников). Хотя нет свидетельств существования централизованной власти, символом единства и благополучия праиндоевропейского сообщества был 'священный царь'. Социальная жизнь строго регламентировалась институтом жречества, который выполнял как ритуальные, так и правовые функции, и таким образом, можно допустить разделение функций управления обществом между жрецами и предводителями родов, племен. Основу экономики составляли земледелие и скотоводство с приоритетом земледелия, хотя и интенсивное пашенное земледелие могло появиться при развитом скотоводстве (об этом свидетельствует исчисление времени по земледельческим циклам и обозначение пастбища как 'невозделанного поля'). Прогрессивные формы земледелия создали базу для роста поголовья стада, накопления богатства в виде стад, создали предпосылки для обособления и выделения ремесел. Накопление богатства, выраженное такими терминами, как 'добро', 'богатство', 'дворец', вызвало к жизни новые отношения обмена. Необходимость охраны стад, домов вызвала появление людей, овладевших воинским искусством, а также объединений их в виде 'войска', во главе с военными предводителями. Возникают крепости со сложными фортификационными сооружениями; города как объединение нескольких поселений (фиксируемые общеиндоевропейской лексикой различные обозначения города отражают разные формы его образования). Праиндоевропейцы владели многими ремеслами — ткачеством, гончарным, плотницким делом, кожевенным делом, металлообработкой, обработкой кости и камня, строительным делом. Революционные изменения в экономике (использование упряжных пахотных орудий с помощью парной запряжки быков, волов, приведшее к интенсификации земледелия) после изобретения колеса, подготовили изобретение колесного транспорта, открывшего перед праиндоевропейцами огромные возможности в освоении широких пространств, позволявшие перейти к далеким миграциям. Высокие проявления духовной культуры праиндоевропейского общества и отражение в них социальных процессов фиксируются сложением и эволюцией пантеона богов, оформлением представлений о загробной жизни в погребальных культах, в сложении календарной системы и системы десятичной счета, накоплении научных знаний. Открытие в индоевропейскую эпоху поэтического языка и его метрической структуры неизбежно ставит вопрос о древнейшей в мире поэтической традиции и поэтической культуре, возникшей в праиндоевропейской общности. Портрет праиндоевропейского общества как древнейшей мировой цивилизации следует завершить данными, позволяющими на языковых фактах ставить вопрос о наличии древнейшей в мире праиндоевропейской системы письма, поскольку цивилизация — это классовое общество, овладевшее письменностью.

Преемственность культуры Лендьел традиций древнейшей цивилизации Старого Света — культуры Винча — позволяет предполагать, что именно в этой культуре, ареал которой лежит в области праиндоевропейской флоры, фауны и гидронимии, находится эквивалент охарактеризованной выше культуры праиндоевропейцев.

Земледелие у праиндоевропейцев по данным общеиндоевропейской лексики было пашенным с использованием упряжных пахотных орудий типа рала, сохи. Сочетание двух значений способа внесения зерна в землю в одной общеиндоевропейской форме 'сеять вдавливать, закапывать в землю' говорит о том, что переход от мотыжного земледелия, с которым связано закапывание зерен в землю, к пашенному земледелию с характерным для него высеванием зерен совершился в позднеиндоевропейскую эпоху, а также и то, что мотыжное земледелие не потеряло значения, сузив сферу применения, с внедрением пашенного земледелия.

Земледельческий характер культур Винча, Лендьел и КВК не вызывает сомнений. Появление земледелия в Северной Европе связывают только с культурой воронковидных кубков, а событие это датируют рубежом IV/III тыс. до н. э. К моменту появления культуры Винчи на Северных Балканах обитатели этих районов — носители культуры Старчево-Криш — знали земледелие, однако оно было качественно отличным от винчанского земледелия. Тип земледелия, практикуемого в Старчево-Керш, обозначается как «кочевое» или мотыжное. В Центральной Европе у носителей культуры Лендьел были также предшественники, знакомые с «кочевым» земледелием. Это племена культуры линейно-ленточной керамики (КЛЛК). Тип земледелия КЛЛК находит отражение в структуре слоя поселений КЛЛК, который похож на слоеный пирог со стерильными прослойками, свидетельствующими о периодическом запустении поселения с последующим возвращением носителей КЛЛК. Такая необходимость возникала с истощением лессовых почв. На этом фоне отчетливо высвечивается особый характер земледелия в Винче, Лендьеле и КВК, для которых характерны либо тель с очень мощными наслоениями (несколько метров), либо поселения большой площади с достаточно мощным, непрерываемым слоем.

Сочетание всех трех признаков пашенного земледелия (следы вспашки, упряжные пахотные орудия, парная запряжка тягловых животных) в культурах Винча, Лендьел и КВК уникально, поскольку больше этого сочетание не повторяется ни в одной культуре V—IV тыс. до н. э. в Европе и Азии, появляясь там только в начале III тыс. до н. э.

Зерновые культуры, выращиваемые праиндоевропейцами, были, судя по общеиндоевропейским названиям растений, ячмень, пшеница просо. Из технических культур выращивался лен. Соответственно во всех трех культурах найдены сорта пшеницы, ячменя, проса, а в КВК - и льна.

Уборка урожая и заготовка сена, вероятно, производилась серпами, о чем говорит общеиндоевропейское слово "серп", что находит соответствие в сохранившихся остатках серпов (кремниевых с деревянной рукояткой) в комплексах рассматриваемых культур.

Обработка продуктов земледелия заключалась в обмолоте, измельчении зерен злаков до крупы, муки посредством зернотерок, жерновов, ступ с пестами, о чем свидетельствуют соответствующие общеиндоевропейские семантемы. Известно, что праиндоевропейцам была знакома выпечка хлеба. Соответственно, есть сведения о зернотерочных сооружениях в региональных вариантах Винчи, много зернотерок и пестов происходит из поселений Лендьела и КВК.

Земледелие было основой благосостояния праиндоевропейского общества, о чем свидетельствует развитая земледельческая лексика. Высокий процент прибавочного продукта способствовал образованию и становлению древнейшей цивилизации Старого Света и всех ее выдающихся для своего времени достижений в области архитектуры, фортификации, металлообработки, организации социального коллектива, духовных проявлений, изобретении письменности и много другого, а также способствовал росту народонаселения и территориальному расширению в виде производных культур Винчи — Лендьела и КВК.

Скотоводство у праиндоевропейцев было уже полифункциональным: скот использовался как тягловый; сложилось молочное хозяйство; наконец, домашнее стадо обеспечивало как потребности в мясе, так и в сырье (кожа, шкуры, шерсть, жилы и т. д.). Об этом свидетельствуют общеиндоевропейские семантемы — упряжка, ярмо; доить, давать молоко, вымя, молоко, масло, сливки; кожа, шкуры, шерсть, руно, рог. Большой прибавочный продукт в виде зерна позволил создать дополнительную кормовую базу к традиционным кормам — сену. Выпас проводился как на участках, близких к пахотным, так и на отдаленных. Необходимость охраны стад выдвинула новую фигури — пастуха. Пастух, пасти, пастбище — это общеиндоевропейские семантемы. Поголовье стада было большим. Очевидно разделение его на крупный рогатый скот и мелкий рогатый скот. Эти термины являются также общеиндоевропейскими. Праиндоевропейцам были известны все виды домашних животных, которые существуют вплоть до настоящего времени. Это бык, корова; овца, баран, ягненок; коза, козел; свинья, поросенок; конь, лошадь; осел; собака.

При сравнении признаков скотоводства раннего неолита Европы и культур Винча — Лендьел — КВК обращает внимание, что ранненеолитическое скотоводство было неустойчивым по составу стада: в одних культурах преобладал мелкий рогатый скот, в других — крупный рогатый скот. Это связано с тем, что скотоводство велось на естественных выпасах, зависело от ландшафта и кочевого образа жизни, который задавался формами земледелия. Кочевому земледельцу некогда было интенсивно заниматься охотой -на крупных животных, поэтому костей диких животных на неолитических поселениях ранней поры значительно меньше, чем домашних. В культурах Винча — Лендьел — КВК процент диких особей в остеологическом материале приближается к 40%. Увеличение костей диких животных в рассматриваемых культурах имеет место и потому, что продолжается доместикация видов, а основной способ доместикации — импретинг — связан с отловом детенышей, взрослая особь при «этом становилась просто объектом охоты. В праиндоевропейском словаре зафиксирован импретинг в терминах 'приручать', и 'детеныш дикого животного'. Селекция стада для его лучшего приспособления к местным экологическим условиям проводилось носителями Винчи, Лендьел и КВК и путем скрещивания особей крупного, а также мелкого рогатого скота и даже кабана.

Мелкий рогатый скот в Винче, Лендьел и КВК представлен так же, как и в словаре праиндоевропейских семантем козой и овцой.

Культовая значимость козла и барана в праиндоевропейском обществе засвидетельствована в письменных традициях древних индоевропейских народов, что подтверждается обнаружением удивительно реалистических воспроизведений (в скульптуре, рельефе) козлов и баранов в Среднем Задунавье и более северных районах Центральной Европы в памятниках Винчи, Лендьел и КВК.

В V—IV тыс. до н. э. в культуре Винча, Лендьел, КВК не только был известен мелкий рогатый скот, но и шерстоткачество. Свидетельства праиндоевропейской лексики об этом виде ремесла являются древнейшими, как и данные о шерстоткачестве в Лендьеле и КВК, и, возможно, в Винче. Они датируются IV тыс. до н.э. и даже его началом. Вероятность находки шерстяных тканей в Чатал Хююке (сохранились лишь отпечатки) велика, поскольку «сведения о наличии шерстистых овец появляются в Передней Азии в начале VII или VI тыс. до н. э. В таком случае приоритет в изобретении шерстоткачества не за блоком культур Винча, Лендьел, КВК, а за культурой Чатал Хююк, в которой, в конечном счете, и лежат истоки трех названных культур. Указанные факты и уникальные свидетельства культовой значимости барана и козла в культурах Винча, Лендьел, КВК, находящие детальные подтверждения в праиндоеврпейской лексике и традициях, укрепляют уверенность и в праиндоевропейской атрибуции названных культур. Роль крупного рогатого скота в жизнеобеспечении праиндоевропейского общества по данным и. е. лексики велика и разнообразна. С большими стадами крупного рогатого скота многие древние и. е. народы связывали вероятно, как и праиндоевропейцы, свое благополучие, а охрану стад считали делом, достойным героя; почитали первейшей обязанностью и долгом. "Пасти, охранять" обозначается одним и тем же словом в и. е. праязыке. Крупный рогатый скот хотя и частично обеспечивал потребности праиндоевропейского общества в мясе, однако подтверждением этого служит одна праиндоевропейская лексема «мясо».

Крупный рогатый скот в жизнеобеспечении населения Винчи, Лендьел и КВК, без сомнения, играл важнейшую роль. Его поголовье в Винче составляло 60%, в Лендьеле — 77—80%, в КВК — от 50 до 75%.

Молочное хозяйств о у праиндоевропейцев, зафиксированное по данным лексики и в материальной культуре Винча , Лендьел и КВК, относятся к середин е V—IV тыс. до н. э. и являются самым и древним и свидетельствам и этого вида производящей экономики в мире. Оно подтверждается фактами обнаружения керамических форм, предназначенных для переработки продуктов молочного хозяйства — дуршлагов для приготовления сыра, сосудов со сливами, вероятно, маслобоек, натеками на сосудах от подгоревшей молочной пищи, сосудами без дна, служащими воронками для слива молока. Лишь через тысячу лет молочное хозяйство возникло в Египте, затем в Месопотамии. Молочное хозяйство одна из важнейших предпосылок возникновения полукочевого и кочевого хозяйства, что, вероятно, и обеспечивало мобильность и быстрое расселение праиндоевропейцев в Центральной и Северной Европе, а потом явилось и причиной великих миграций индоевропейцев на восток, юго-восток.

Доместикация крупного рогатого скота зафиксирована в памятниках Лендьел, Винча и КВК. Нет свидетельств ее в памятниках археологии Восточной Европы, что говорит в пользу проникновения скотоводческих групп населения в Восточную Европу (вместе со скотом), поскольку «зубр» в этом регионе не мог быть одомашнен.

Специализация хозяйства и отделение ремесел по данным и. е. лексики прослеживается на немногих примерах. Индоевропейские корни «тесать» и «прясть» могут в одинаковой мере свидетельствовать о специализации, не исключая и всеобщего участия в этих операция без специализации. То же следует сказать и о терминах «шерсть», «лен», и терминах гончарства, существование которых — еще не достаточное свидетельство выделения отдельных коллективов людей, специализирующихся только на изготовлении керамики. Единственным термином, бесспорно характерным обозначением существования вида ремесла, является слово «ковать» (общеевропейский корень и. е. языка).

Специализация хозяйства и выделение ремесел в КЛ и КВК зафиксировано на тех же видах человеческой деятельности.

Так, присутствие в инвентаре памятников КВК больших серий каменных клиновидных топоров и лесные районы, в которых обнаружены эти памятники, говорят о постоянной, обработке дерева.

Наличие многочисленных находок пряслиц (Доистория Чехии) и семян льна свидетельствуют о существовании специализации населения КВК в ткачестве, что соответствует словам в общеиндоевропейском языке «прясть», «лен».

Гончарство культуры Лендьел и воронковидных кубков позволяет уверенно судить о выделении этого ремесла, что, вероятно, способствовало долговечности керамической традиции, выражающейся в высокой стандартизации некоторых форм, существующих на протяжении 1000 лет, переживших саму культуру и зафиксированных в КША и КШК, генетически связанных с КВК. Разнообразный керамический набор: кубки различных форм, «вазы для фруктов», баночные сосуды, бутыли, амфоры, «пифосы», кувшины, миски, тарелки, «сковородки», «лампы», душлаги, «чайники» и др.; богатая орнаментация, большое число штампов, использование инкрустации белой пастой, скульптурные детали на сосудах, зооморфные ручки свидетельствуют не только о развитой гончарной традиции, но и выделении гончарного ремесла.

Металлообработка у праиндоевропейцев по данным лексики устанавливается лишь на основании корня «ковать», характерного для европейских языков, хотя знакомство с медью, серебром и золотом зафиксировано наличием общеиндоевропейских названий этих металлов и в и.е. языках. Это свидетельствует о том, что индоиранцы до выделения их из индоевропейского массива были только знакомы с указанными металлами, но не знали его обработки. В то же время знакомство с обработкой металлов могло произойти в то время, когда племена, говорившие на европейских диалектах и. е. языка, находились еще в относительной близости к друг другу. Металлургия (литье, производство металла) в общеиндоевропейской лексике не отражена, это говорит о том, что распад основной части индоевропейской общности произошел до освоения техники литья металлов.

Колесный транспорт в общеиндоевропейской лексике занимает немаловажное место. Названия, имеющие отношения к колесному транспорту, многочисленны: колесо, ось, ступица иго (узда), ярмо, повозка, воз, везти, ехать. Эти слова позволяют утверждать не только наличие транспорта у индоевропейцев, но и то, что транспорт играл особую роль в жизни индоевропейцев, позволяя им легко перемещаться на большие расстояния. Тем самым он обеспечивал технические средства для далеких миграций, поэтому индоевропейцы должны были ознакомиться с колесом до распада и. е. единства, или распада и. е. континуитета.

Колесный транспорт в КВК зафиксирован в позднем варианте КВК в Нидерландах, где найдены в торфяниковых болотах деревянные трехчастные колеса с выделенными ступицами для крепления колес на оси. Такие находки предполагали и существование повозки у носителей КВК. И действительно, как сказано выше, при раскопках в Броночицах в Польше в слое КВК был найден сосуд, на котором было нанесено условное изображение 4-х колесной повозки с тягловой упряжкой.

По данным лингвистики реконструируется достаточно высокий уровень духовной культуры индоевропейского общества в период до распада, характеризуемый социальной дифференциацией с выделением правителей, военных вождей, царей, выделением такого социального института как жречество. Особенно показательная роль жречества в закреплении в общественной практике более сложных понятий — метрической и календарной системы, начал геометрических знаний, которые отмечены у носителей КВК.

Социальная дифференциация подтверждается и погребальными обрядами. Если в ранней фазе культуры Лендьел и КВК погребальный ритуал характеризовался экстрамуральными могильниками, грунтовыми, с земляными ямами, однородностью обряда погребения, что не свидетельствовало о социальной дифференциации, то уже в Баальберге (КВК) появляется земляной курган как поминальное место. С мегалитами связаны стелы, отмечавшие места погребения. В Польше длинные курганы (или куявские) также должны были отвечать задаче особого выделения места погребения. Кроме того они воспроизводили форму длинных домов, которые были жилищами людей при жизни. Существование коллективных погребений, длинных курганов говорит об отсутствии социальной стратификации общества северной группы КВК. От мегалитической религии носители КВК восприняли существенные стороны заупокойного культа: отверстие во внутренней перегородке мегалитической камеры, возможно, связано с понятием о душе и усложненных верованиях. С мегалитами связано и изображение божеств заупокойного культа в виде стилизованных рисунков и рельефов, а также менгиров.

В культуре Лендьел и культуре воронковидных кубков при общем культурном единстве, выражающемся, главным образом, в керамике, имеются различия в погребальном ритуале, что говорит о каких-то процессах интеграции при консервативно сохраняющихся отличиях. Участие в сохранении подобных традиций жрецов представляется бесспорным, а такое состояние культуры соответствует первоначальному культурному единству, которое было прервано с распадом и. е. общности.

Итак, к рубежу IV/III тыс. до н. э. закончилась индоевропеизация Центральной Европы и колонизация Северной Европы земледельческими племенами праиндоевропейцев. Мощные индоевропейские коллективы, жившие в долговременных хорошо укрепленных поселениях, оттеснили к западу за Рейн племена культуры линейно-ленточной керамики, занимавшие земли Подунавья и Центральной Европы, и ассимилировали редкое мезолитическое население Северной Европы.