Натурализм и объективизм становятся объектом критики Гуссерля. Где и когда доказано, что иной истины, кроме научной, нет и не может быть? На чем основана уверенность, что научно описанный мир реален? Наука картезианского типа исключила в принципе проблемы, наиболее сложные и неотвратимые в контексте человеческого существования, отдав их на произвол судьбы. Что может сказать наука по поводу разумности и неразумности поведения человека и мира, его окружающего? По поводу нас как субъектов свободного выбора? Ясно, считает Гуссерль, науке чистых фактов, абстрагируясь от какого бы то ни было субъекта, нечего сказать об этом.

Упразднение философской интенциональности означало редукцию рациональности к научной ее форме. Научно-категориальное вытесняет докатегориальное, то, что Гуссерль называет «жизненным

Шелер: против кантианского формализма 377

миром» (Lebenswelt). Это область исконно человеческих «смысловых формаций», предшествующих рождению науки и не исчезающих с ее развитием. Ученые не могут не считаться с их присутствием. Мир перцепций остается на плечах геометрии. Историк, анализирующий документ, не может абстрагироваться от коммуникативной и смысловой интенциональности (как юридический кодекс подразумевает комплекс природных потребностей, настроений, целей и т. п.).

Таким образом, драма современной эпохи началась с Галилея. Галилей выделил из жизненного мира физикоматематическое измерение, и это измерение стали считать конкретной жизнью. Признавая значение науки и техники, философия должна сохранить за собой историческую традицию, не допускать технической фетишизации истории и науки. Феноменология есть первая философия, оставляющая человеку свободу выхода к новым горизонтам. Феноменологическая редукция не может быть завершена: ее смысл — в неостановимом возобновлении.

Для философии важен тот факт, что любая объективность неабсолютна: в ее пересмотре — смысл жизни. Склеротическим претензиям на абсолютность она противопоставляет субъективность с ее интенциональной созидательной активностью. Единственно реальный исторический субъект — само человечество со всеми его небезгрешными проектами. Философы могут стать его служителями и даже спасателями в «скептическом наводнении». Для этого достаточно открыть сознанию его автономию и свободу взамен пассивной слепоты органического роста.

3.МАКС ШЕЛЕР

3.1.Против кантианского формализма

Немногие знают, что Макс Шелер (1875—1928) был не просто гением, а гением-«вулканом». С феноменологией его связывают недоверие к абстрактным конструкциям и интуитивный дар постигать сущность. Свои идеи Шелер сформулировал в работах «Кризис ценностей» (1919), «О вечном в человеке» (1921),

«Положение человека в космосе» (1928), «Формы знания и общество» (1926), «Сущность и формы симпатии» (1923). В сочинении «Формализм в этике и неформальная этика ценностей» (1916) феноменологический метод был применен в сфере морали.

Шелер был решительным противником кантианской этики. Известно, что в основе кантианской этики лежит альтернатива долга и

378 Феноменология, экзистенциализм, герменевтика

удовольствия. Мы делаем нечто либо потому, что этого требует моральный закон, либо потому, что нам это нравится. Но такая постановка вопроса означает отсутствие объективной оценки. Для оправдания моральной оценки мы должны соотнести ее с моральным законом путем обобщения.

Такая императивная этика Шелеру представляется произвольной. Она повелевает: «Ты должен потому, что должен», — но императив не обоснован. Это этика досады : недовольство рождается из напряжения между желанием и невозможностью его удовлетворить. Так, во имя долга мы лишаем себя радости жизни и полноты бытия.

Шелер находит иное основание этики: не долг, а ценность. Кант не отделял блага от ценностей. Благо — нечто наделенное ценностью. Хорош, например, автомобиль, ибо удобен и полезен. Прекрасны картина, благородный жест, справедливый закон. Блага, таким образом, суть факты, а ценности — сущности. Шелер согласен, что моральный закон нельзя выводить эмпирически индуктивно, что его универсально-априорный характер отвергает этику успеха, взывая к внутренним помыслам.

Но априорное не значит формальное — в этом видит Шелер ошибку Канта. Моральные нормы априорны (а значит, необходимы и всеобщи), но вместе с тем и материальны, хотя материи, на которые эти нормы опираются, вовсе не факты, а сущности, т. е. ценности. Так Шелер приходит к обоснованию априорной этики неформального свойства, материальной этике ценностей.

3.2. Иерархия материальных ценностей

Шелер исходит из примата ценностей над долженствованием. Человека обступают со всех сторон ценности, их не надо изобретать, но обнаружить и признать необходимо. Для этого нужна активность не теоретическая, а эмоционально-интуитивная. Пытаться распознать ценности при помощи интеллекта равносильно желанию увидеть звук. Непризнание интенциональности чувства проистекает из предубеждения, что любая духовная активность берет начало в интеллекте.

Дж. Реале и Д. Антисери. Западная философия от истоков до наших дней. От романтизма до наших дней (4) — Издательство «Пневма», С-Петербург, 2003, 880 с, ил.

Для Шелера мир чувств обладает абсолютной легитимностью, подобно чистой логике, и к интеллектуальной активности несводим. Сущности как ценности открыты чувству. Есть род опыта, говорит Шелер, предметы которого недосягаемы для интеллекта. Только в рамках такого опыта предметы обретают свой подлинный порядок

ииерархию. Врожденная чувственная интуиция расставляет объективные ценности примерно в таком порядке: Иерархия этих ценностей самоочевидна для чувственно-эмоциональной интуиции, которая, независимо от воли

идолга, ставит их в нужном порядке. Неверно, таким образом, утверждение, что все, что нерационально, то чувственно. Существует и вполне реальна духовная активность экстратеоретического плана. Эмоциональная интуиция сродни тому, что Паскаль называл 1'ordre du coeur (порядок сердца).

3.3. Личность

Следующим шагом стал анализ и критика этического субъективизма. Антропологии буржуа, всегда недовольного, недоверчивого, прагматичного и нечувствительного к трагическому, Шелер противопоставляет так называемую персоналистскую антропологию. Человек способен дойти до сути всякой вещи, уловить ее особость безотносительно с собственным витальным интересом. Человек в силах уйти от давления власти, корысти, зоологических импульсов. Как духовное существо, он не просто открыт в мир, но обладает миром. Персональное означает, что человек — центр интенциональных актов. Личность не трансцендентальное Я, а конкретный индивид, органическое единство духовного субъекта, который использует тело для реализации ценностей.

Из такой концепции личности проистекает идея мирской аскезы. Шелер отмежевывается и от гедонизма, и от патологического аскетизма; во избежание солипсизма он помещает человека в триптих: природа — ближний — Бог. Изначально личность дана себе как «я» другого, начиная от базовых социальных отношений, кончая любовными отношениями в кульминации.

Макс Шелер: Личность 379

380Феноменология, экзистенциализм, герменевтика

Вработе «Сущность и формы симпатии» Шелер рассматривает симпатию как единственно подлинное

основание межличностных отношений. Сама возможность общения и понимания, разрушающего иллюзию солипсизма, заложена именно в симпатическом восприятии другого как равного мне.

Впрочем, и симпатия небезгранична. Я более симпатизирую тому, кто одной со мной национальности, родственно или дружески близок и т. п. Только любовь не знает границ, и преодолевает все барьеры. Истинно любящий никогда не рассматривает другого как тождественного себе, умеет представить себя на месте другого во всей его непохожести. Любовь лежит в основании симпатии, она обращена к природе, личности, к Богу.

Первая философская очевидность, пишет Шелер в работе «О вечном в человеке», состоит в том, что есть нечто вместо ничто. Кто хоть раз заглянул в бездну Ничто, не может не проникнуться изумляющей позитивностью бытия. Интуиция говорит и о том, что есть абсолютное существо. На Божественную благодать человек отвечает верой. Человек может познать Бога только будучи в Боге, значит, Бог растворен в самом религиозном акте веры. Бог-Спаситель не что иное, как личность, поэтому негативная теология более глубока, чем катафатическая теология.

3.4. Социология знания

Персоналистская и теистическая онтология Шелера обрела несколько неожиданный поворот в 1923 г. Философ задумал сконструировать «философскую антропологию» в духе эволюционисткого пантеизма. Почему духовные факторы недостаточно эффективны? Задавшись этим вопросом, Шелер переосмысливает закон трех стадий Конта. Он выделяет три формы знания, сосуществующие в каждую из эпох:

1.Религиозное знание, или знание о спасении, определяет отношение личности к Высшему Существу.

2.Метафизическое знание, устанавливающее отношение человека с истиной и миром ценностей, или формирующее знание.

3.Техническое знание, позволяющее человеку использовать природу и господствовать над ней.

Одна форма знания в определенную эпоху может превалировать над другими, но исключить их не может. Интерес представляют межфункциональные отношения между формами знания и социальными структурами. Например, между философским реализмом и феодальным обществом, между номинализмом и кризисом феодализма, триумфом буржуазии и механистическим рационализмом,

Гартман: от неокритицизма к феноменологии 381

капитализмом и позитивизмом и т. п. Но Шелера интересуют и проблемы совместимости научного,

Дж. Реале и Д. Антисери. Западная философия от истоков до наших дней. От романтизма до наших дней (4) — Издательство «Пневма», С-Петербург, 2003, 880 с, ил.