Тема №15 «Советское государство и право в 1945-1985 гг.»

Лекция 2

План

Введение

1. Развитие советского государства в период с сер. 1960-х до сер. 1980-х гг.

2. Деятельность государства в сфере законности и правопорядка

3. Общая характеристика развития права и кодификация законодательства

Заключение

Введение

1970-1980 гг. – это довольно сложный период в истории нашей страны. С одной стороны, это были годы крупных достижений в экономике, а с другой – время накапливающихся нерешенных проблем и застойных явлений в жизни общества, приведших к предкризисной ситуации, к необходимости начать в 1985 г. так называемую «перестройку».

Еще предстоит выявление глубинных корней застойных явлений, истоков механизма торможения. Историков ждет еще большая работа над «перестроечным» периодом, изучение и анализ многочисленных ошибок и просчетов. Данная лекция не может претендовать на полное освещение этой темы, на истину в последней инстанции. Хотелось бы заставить слушателей подумать над этим непростым, насыщенным событиями периодом нашей истории.

1. Развитие советского государства в период с сер. 1960-х – сер. 1980-х гг.

В конце 1964 г. Н.С. Хрущев был смещен с поста руководителя партии и страны. В свое время у него хватило смелости разоблачить культ личности Сталина, но не хватило мужества признать свои собственные ошибки и просчеты.

На посту Генсекретаря ЦК КПСС Хрущева сменил Л.И. Брежнев, который находился у власти до 1982 г. Начиная с 1965 г. в жизни страны прослеживаются две разнонаправленные тенденции:

1. Продолжаются поиски решения экономических проблем, начатые еще в 1950-е гг.

2. Политическая жизнь развивалась вразрез с провозглашенными XX съездом принципами демократического курса.

К середине 1960-х гг. в обществе созрело понимание необходимости выработки системы мер, а не отдельных улучшений и поправок. Хозяйственная реформа середины 1960-х гг. затронула сразу несколько отраслей: промышленность, строительство, сельское хозяйство. Она была попыткой «приоткрыть дверь» в рыночную экономику. Предприятиям была предоставлена определенная автономия, сократилось число планируемых сверху показателей. Основой оценки работы предприятия стал показатель реализованной продукции, пришедший на смену «вала». Часть доходов оставалась в распоряжении предприятий, создавался фонд стимулирования, который позволял материально поощрять добросовестных тружеников, развивать производство и соцкультбыт. Однако серьезным препятствием на пути реформ был ведомственный принцип в сфере управления и планирования: вертикальная подчиненность хозяйственных органов исключала их горизонтальное взаимодействие. (Как вы помните, совнархозы также себя не оправдали, в 1965 г. они были упразднены и восстановлены центральные отраслевые министерства, которые начали ограничивать права предприятий, т.е. вновь усилился диктат центра). Реформа как бы остановилась посредине на уровне предприятия, не дойдя до конкретного работника – с одной стороны, и не затронув эшелоны управления – с другой стороны. Командно-административная система «отторгла» эту реформу. Она не вписывалась в ее структуру. Реформа стимулировала производство с помощью таких средств, как хозрасчет, цена, прибыль и т.д., но эти экономические рычаги были неприемлемы для командно-административной системы.

Сторонники командного управления экономикой уже в 1965 г. заметили определенное расхождение между Л.И. Брежневым и А.Н. Косыгиным. Если первый из них прямо требовал укрепления централизованных начал в руководстве промышленностью и строительством, то второй ориентировал внимание на принципах хозрасчета, хозяйственной самостоятельности предприятий. По мере упрочения позиций главы партии положение Председателя Совета Министров усложнялось, его слово теряло значимость.

В сельском хозяйстве, несмотря на увеличение капитальных вложений (в 1970-е гг. они составили 228 млрд. рублей), несмотря на создание в 1965 г. новых органов управления: районных производственных управлений сельского хозяйства, положение не улучшилось. Не улучшилось оно и после создания РАПО (районные агропромышленные объединения), когда на селе попытались с помощью создания агропромышленных комплексов изменить ситуацию к лучшему. Положение на селе вело к оттоку населения в город, к обострению продовольственной проблемы. Особенно обезлюдели деревни в нечерноземной зоне России. Как уже говорилось на предыдущем занятии, в советской экономике всегда имел место перекос в сторону опережающего развития отраслей группы «А» в ущерб отраслям группы «Б». Это приводило к тому, что развитие легкой промышленности не успевало за растущим спросом, что вело к росту спекуляции, образованию «теневой экономики». Преобладание остаточного принципа распределения ресурсов для социальной сферы проявилось в обострении транспортных проблем для населения, в недостаточном и некачественном бытовом обслуживании населения и т.д.

На протяжении 1970-1980-х гг. из одного пятилетнего плана в другой переносилось требование увеличить производство товаров народного потребления. Однако требование это оставалось невыполненным.

В 1970 – начале 1980 гг. в жизни советского общества получили широкое распространение застойные явления. Страна стала терять темп экономического развития, становилось все более заметным отставание от развитых стран Запада, Японии в технологии, в уровне и качестве жизни. Хотя именно в этот период (1970-1980 гг.) национальное богатство страны возросло почти в 2 раза. Но следует учитывать, что 40% бюджета давала продажа нефти и газа. Кстати, говоря о «застое», необходимо отметить, что не все ученые согласны с таким определением. Периодом стабильного развития называют эти годы авторы учебника по истории государства и права России под редакцией С.А. Чибиряева.

В доказательство они приводят следующие аргументы: «Именно в «период застоя» было проведено огромное по масштабам жилищное и дорожное строительство. В ряде городов было построено метро, завершилась полная электрификация села и газификация большей его части, созданы единые энергетические и транспортные системы, постоянный прирост населения в год составил около 1,5%. Судя по динамике множества показателей, СССР в 1965-1985 гг. находился в состоянии благополучия, несмотря на многие неурядицы, которые в принципе могли быть устранены». Так считают авторы вышеназванного учебника. Как бы там ни было, но неурядиц становилось все больше.

На съездах партии принимались правильные решения о необходимости улучшать качество выпускаемой продукции, волевые методы управления заменять экономическими. На практике же брежневское руководство фактически стало на защиту сложившихся устоев. Перевод экономики с экстенсивного развития на интенсивные методы осуществлен не был, процветала показуха, имел место глубокий разрыв между словом и делом. В обществе возросла значимость людей «полезных», способных «достать», «помочь», «устроить». В зависимость от интересов легкой наживы попадали и работники органов власти и управления, правоохранительных органов. Все это вызывало у людей недоверие к власти, порождало бездуховность и безнравственность.

Подлинная забота о людях подменялась массовой раздачей наград, званий, премий. Особо следует сказать о выборах в различные представительные органы, когда кандидат в депутаты подбирался под заранее полученные сверху требования (пол, возраст, национальность и др.).

Руководство в партийных верхах оказывалось вне контроля и критики. Одной из самых уязвимых сторон жизни партии была кадровая политика. Протекционизм, взяточничество, кумовство – позволяли недостойным людям занимать высокие и ответственные посты. Многие руководящие работники возомнили себя непогрешимыми. И это несмотря на то, что в 1962 г. была создана система партийно-государственного контроля, а в 1965 г. – органы народного контроля (Комитет народного контроля СССР и т.д., до групп народного контроля на предприятиях).

Новое название «народный контроль» подчеркивало, что право контроля принадлежало народу. Но, увы… это были лишь красивые слова. Ни рабочий класс, ни народ в целом не располагали реальными возможностями для того, чтобы реализовать принципы народовластия, свое положение хозяина страны. Декларированные права оставались формальностью, создавалась благоприятная обстановка для политического волюнтаризма, возникновения культа высшего руководителя, широкого злоупотребления властью.

Продолжали нарастать негативные явления и в национальных отношениях.

Уже в начале 1980-х гг. стало ясно, что деформаций в этой сфере общественной жизни накопилось не меньше, если не больше, чем в других областях общественного бытия. Один за другим всплыли на поверхность многие нерешенные здесь вопросы.

В свое время Лениным был осужден сталинский проект «автономизации» и партия формально отказалась от него. Но на деле Сталину удалось его осуществить, что привело к формированию строго централизованного государства. Вместо Союза, предполагающего разделение полномочий между центром и республиканскими органами власти, утвердилась сверхцентрализация управления в общей командно-бюрократической системе.

Эта система, доставшаяся в наследство от времен сталинизма, почти полностью сохранилась и в последующие годы. Административно-командная система, чем дальше, тем больше игнорировала потребности национального развития. Под предлогом защиты общегосударственных интересов ограничивалась самостоятельность республик, набирала силу тенденция к унитаризму. Суверенитет союзных республик стал во многом формальным. В 1970-е гг. было немало свидетельств о нарастании национальных противоречий, но тогдашнее партийное руководство делало все возможное, чтобы не выносить сор из избы (достаточно вспомнить о многочисленных обращениях крымских татар, советских немцев и т.д.).

Партийное руководство, сросшееся с государственным руководством, оказалось неготовым действовать в условиях обострения межэтнических конфликтов. Причина здесь не только в личности самих руководителей. В области национальной политики в те годы бытовало мнение, что «происходит сближение уровня развития союзных республик, что достигнуто фактическое равенство народов». Действительно, за годы Советской власти во всех республиках была создана своя индустрия. Но вместе с тем имели место серьезные просчеты в размещении производительных сил, что привело к возникновению острых экологических и демографических ситуаций.

Так, в Казахской ССР доля добывающих отраслей была в 1,7 раза выше, чем в целом по стране. При этом больше половины экономического потенциала Казахстана находилось в ведении союзных ведомств (при общей прибыли предприятий в 15 млрд. в год, в республиканский бюджет шло лишь 30 млн. рублей). В Казахстане более половины сел не имели учреждений здравоохранения, каждая пятая больница не имела воды, канализации. То же самое можно сказать и о среднеазиатских республиках, где была высокая рождаемость, а темпы экономического роста отставали, что приводило к увеличению разрыва в уровне жизни населения союзных республик. К 1970 г. в детских учреждениях Таджикистана могло находиться 11% детей, а в Эстонии – 50%. Об отставании среднеазиатского региона по уровню жизни от республик европейской части говорят и другие данные. Экономический диктат из центра приводил к тому, что на местах, в республиках не могли рационально распоряжаться своими ресурсами.

Пагубность экономической политики в сверхцентрализованном государстве при отсутствии рыночных связей становилась все более ощутимой.

Кроме того, в борьбе с националистическими проявлениями партийные организации не всегда умели отличать их от проявлений национальных интересов народа. Все это только обостряло обстановку. В Молдавии как национализм рассматривалось даже представление об этническом единстве молдаван и румын. Интерес молдавской молодежи к румынской культуре объявлялся «позорным явлением». Национальная интеллигенция в больших или меньших масштабах осознавала национальные интересы своих народов. Отсюда настойчивые требования ослабления власти центральных ведомств и обеспечение реального суверенитета республик (особенно в Прибалтике и Закавказье).

Несмотря на весь перечисленный выше негатив, нельзя не отметить и то положительное, что имело место в жизни страны. Вооруженным силам СССР в эти годы уделялось большое внимание. В 1960 г. в составе Вооруженных сил СССР был создан новый вид войск – ракетные войска стратегического назначения. Современным оружием и боевой техникой были оснащены Сухопутные войска, Военно-воздушные Силы, Военно-морской флот, Войска противовоздушной обороны. Закон СССР о всеобщей воинской обязанности 1967 г. сократил на 1 год срок действительной военной службы (на флоте с 4 до 3 лет, а в армии с 3 до 2 лет). Установлен был один призывной возраст (18 лет), введена обязательная начальная военная подготовка, с учетом требований современной войны переработаны были воинские Уставы. По ракетно-ядерному вооружению СССР в 1970-е гг. достиг паритета с США.

С конца 1960-х гг. стал формироваться жесткий внешнеполитический курс, опиравшийся на развитие военно-промышленного комплекса страны (ввод войск в Чехословакию в 1968 г., в Афганистан в 1979 г.).

Вывод. Итак, в 1970-80-е гг. страна добилась высоких показателей в развитии оборонного комплекса, были созданы единые энергетические и транспортные системы, имел место постоянный прирост населения, национальное богатство страны возросло почти в два раза – все это действительно было. Но, в то же время, именно в эти годы началось отставание от передовых стран Запада и Японии, где «вовсю шла» научно-техническая революция, развивались высокие технологии, осуществлялась широкая компьютеризация. И это отставание год от года нарастало, темпы развития экономики снижались (за исключением тех отраслей, которые работали на оборону).

В рассматриваемый период весьма неоднозначно, противоречиво развивались отношения центра с союзными республиками. Экономическая реформа 1960-х гг. предусматривала расширение полномочий союзных республик в экономической сфере. На деле же тенденция расширения прав союзных республик не получила достаточного развития. Основной стала тенденция на сужение их прав и расширение прав Союза ССР.

2. Деятельность государства в сфере законности и правопорядка

Вопросы по укреплению социалистической законности и правопорядка ставились на каждом съезде партии. А тем временем в обществе продолжали нарастать такие негативные явления как пьянство, проституция, наркомания, взяточничество, хищение государственной собственности и т.д. Экономический застой, развитие «теневой экономики», нетрудовых доходов – все это способствовало росту преступности. С высоких трибун постоянно говорилось о том, что преступность снижается, но как стало теперь известно только за 10 лет (с 1973 по 1983 гг.) число преступлений возросло в 2 раза. Борьба с преступностью велась слабо, она носила формальный характер, росла рецидивная преступность (в 1985 г. каждый четвертый преступник был рецидивистом).

Почему так происходило? Дело в том, что в то время считалось, поскольку в СССР нет антагонистических классов, то нет и антагонистических противоречий, а значит и отсутствуют социальные корни преступности! Если преступления и имели место, то это объяснялось пережитками капитализма, недостатками воспитательной работы, влиянием буржуазного Запада и т.д. Глубокий всесторонний анализ проблемы, к сожалению, отсутствовал. Чтобы скрыть несостоятельность указанной выше концепции, данные о преступности были строго засекречены. Кроме того, прокуратура, милиция всячески старались скрыть часть преступлений от регистрации. Многие руководители предприятий скрывали факты хищения государственной собственности на предприятиях. Бесконтрольность и безнаказанность чиновников возрастала с каждым днем. И это несмотря на то, что в 1970 г. были восстановлены союзные и республиканские министерства юстиции (они были упразднены в 1956 г.).

В 1970-1980-х гг. стали обычным явлением приписки, хищения, взятки. Причем наказывались мелкие сошки, а армия дельцов росла и укреплялась. (Капиталы «теневой экономики» оценивались в 80 млрд. рублей). В обществе сложились преступные структуры, фундаментом которых стали финансы теневой экономики, а крышей – коррумпированные элементы различных эшелонов власти и управления (достаточно вспомнить «хлопковое дело» в Узбекистане, дело заместителя министра внешней торговли Сушкова и т.д.). Стали наблюдаться сбои в деятельности правоохранительных органов. Партийные и государственные деятели часто вмешивались в работу милиции, суда, прокуратуры (среди юристов получил распространение термин «телефонное право»). Используя давление на правоохранительные органы, немало преступников из числа «номенклатуры» уклонялось от уголовной ответственности, а лица из высших эшелонов власти вообще были недосягаемы для правосудия. Почти все судебные процессы над лицами, занимавшими высокие посты в партии и государственном аппарате, состоялись уже после 1985 г.

Со всеми негативными явлениями велась определенная борьба, но частичные меры не давали эффекта.

В 1970-е гг. имели место попытки подготовить широкие программы борьбы с преступностью. В 1972 г. было принято постановление ЦК КПСС и Совета Министров «О мерах по усилению борьбы против пьянства и алкоголизма». В нем была намечена долговременная программа действий, которая предполагала борьбу не только с пьянством, но и с тунеядством, и другими асоциальными явлениями, которые способствовали росту преступности. В конце 1970-х гг. вновь были сделаны попытки разработать программы усиления борьбы с преступностью и в частности с преступностью несовершеннолетних, а также с рецидивной преступностью. Но главный упор вновь был сделан на усиление административных и уголовно-правовых запретов. Намеченные программы не обеспечивались ресурсами, не был продуман механизм их реализации.

К началу 1980-х гг. преступность приобретает новые опасные черты: организованная преступность начала консолидироваться на межрегиональной и межотраслевой основе. Происходило сращивание уголовного мира с отдельными представителями власти, которые за огромные взятки покрывали преступников, а то и устраняли неугодных и неподкупных людей.

Первые попытки переломить течение негативных явлений были предприняты в 1982-1983 гг. Генеральный Секретарь ЦК Ю.В. Андропов на июльском (1983 г.) Пленуме ЦК сказал, что советское общество подошло к такому рубежу, когда стали неизбежными глубокие качественные изменения. За 15 мес. при Андропове были сменены 18 союзных министров, 37 первых секретарей обкомов, крайкомов. Юрий Владимирович существенно отличался от многих политических деятелей своего времени. Один из работавших под его руководством так излагает свои впечатления: «Я понял, что имею дело с человеком острого и цепкого ума, который значительно превосходит окружающих не только бесконечно ответственным отношением к делу, но и каким-то прирожденным, интуитивным ощущением веса и значимости политического слова и действия. Он был деятелем, созданным для того, чтобы принимать решения и нести за них ответственность». К этой деловой характеристике можно добавить высокий уровень культуры и творческих способностей, личную скромность и бескорыстие, цельность мировоззрения. К сожалению, такой набор качеств у руководителя высокого ранга выглядел скорее исключением, чем правилом.

Но Ю.В. Андропов сформировался как человек и политик в определенных исторических условиях, которые не могли не оставить на нем свой отпечаток. Он был представителем жесткой, «силовой» манеры действий, что отчетливо прослеживается на всех этапах его деятельности.

При нем началась борьба с хищением социалистической собственности, использованием служебного положения, проводились мероприятия по укреплению трудовой дисциплины. Укрепление трудовой дисциплины – это было требование жизни. «Наведение порядка не требует каких-либо капиталовложений, а эффект дает огромный», – говорил Андропов. Нельзя сказать, что Андропов абсолютизировал укрепление дисциплины. Но в дисциплине он увидел ту ниточку, потянув за которую можно было начать распутывать клубок обострившихся проблем. Требование генсека об укреплении дисциплины стало осуществляться на практике с большими перегибами (начали «отлов» прогульщиков в магазинах, банях и т.д.).

С приходом Андропова на высшие посты в официальных документах и выступлениях появились реалистические оценки, победные реляции стали уступать место критике и тревоге за будущее. Уже в самых первых речах Андропова прозвучали требования ускорить интенсификацию производства, перейти к расширению самостоятельности предприятий, колхозов, совхозов, добиться повышения производительности труда. Это говорит о том, что вопросы экономического развития страны глубоко продумывались им.

Тем не менее, как считают многие исследователи, Андропов не смог отрешиться от административно-бюрократических методов управления. История, к тому же, и не отвела ему для этого нужное время. Выделив основные черты нараставшего кризиса, Ю.В. Андропов не успел осуществить меры их преодоления.

3. Общая характеристика развития права и кодификация законодательства

Вопрос об укреплении законности и правопорядка в советский период рассматривался как закономерность развития советской государственности. В программах партии, в резолюциях партийных съездов неизменно упоминалось о необходимости укрепления законности и правопорядка. Однако на практике все обстояло несколько иначе. Одной из причин ослабления законности в годы застоя было то, что нередко ведомственные акты, постановления ЦК КПСС имели большую силу, чем законы. При расхождении закона и ведомственного акта должностные лица обязаны были руководствоваться ведомственным актом (что для правового государства абсолютно недопустимо).

В советском же государстве в руках верховного эшелона управленческого аппарата сосредоточилась необъятная власть, что дало возможность этому аппарату подмять под себя и выборные представительные органы, и судебные органы. Исполнительный бюрократический аппарат плодил бесчисленные инструкции, вытесняя органы представительной демократии. Он начал законодательствовать, фактически командовал судами, диктуя суду кого и как судить, предрешая еще до суда содержание судебных приговоров.

Падение престижа Советов всех уровней вело к снижению авторитета закона. В годы застоя в СССР восторжествовала практика нормативного регулирования общественных отношений не посредством законов, а в виде совместных постановлений ЦК КПСС и Совета Министров СССР.

К началу 1980-х гг. только в управлении народным хозяйством накопилось до 200 тысяч различных приказов, инструкций и других подзаконных актов. Многочисленные инструкции, предписания часто противоречили не только друг другу, но и закону. Так, например, Министерства бытового обслуживания союзных республик предусматривали уплату стоимости услуги при оформлении заказа, хотя Гражданский кодекс предусматривал оплату после исполнения заказа и одобрения его клиентом.

Установился также такой порядок, что законы Верховного Совета СССР объявлялись в тех или иных ведомствах приказами их руководителей. А до издания такого приказа общесоюзные правовые акты в министерствах и ведомствах не принимались к исполнению. Таким образом, руководители ведомств присвоили себе своеобразное право вето. Дело дошло до того, что ведомства стали распространять действия своих актов на всех граждан, нередко ущемляя их права и законные интересы. Достаточно вспомнить Устав железных дорог и правила перевозки пассажиров и багажа, установленные Министерством путей сообщения и Аэрофлотом. В этих правилах ведомства предусмотрели многочисленные обязанности пассажиров и освобождали себя от ответственности (хотя бы имущественной) за невыполнение или ненадлежащее выполнение своих обязанностей (за опоздания поездов и самолетов, утерю багажа и т.д.).

Во второй половине 1960-х гг. и далее в 1970-1980 гг. была продолжена кодификационная работа. Мы уже говорили, что в конце 1950-х – начале 1960-х гг. было кодифицировано уголовное, гражданское, а также уголовно-процессуальное и гражданско-процессуальное законодательство СССР и союзных республик. В июне 1968 г. принимаются основы законодательства СССР и союзных республик о браке и семье, в декабре 1969 г. – Основы земельного законодательства. На их основе в 1970 г. были приняты земельные кодексы союзных республик, а в 1969 г. – новый Примерный Устав колхоза (расширены права в области планирования, гарантированная денежная оплата и т.д.). До 1970 г. в СССР не было единого кодифицированного общесоюзного закона о труде, в 1970 г. он был утвержден Верховным Советом СССР.

Наряду с кодификацией традиционных отраслей права проходила работа по формированию новых отраслей. В декабре 1970 г. утверждаются Основы водного законодательства, а в 1969 г. – Основы законодательства о здравоохранении, в 1975 г. – Основы законодательства о недрах, в 1976 г. – Закон об охране и использовании памятников истории и культуры, в 1977 г. – Основы лесного законодательства, в 1980 г. – Основы законодательства об административных нарушениях. Характерно, что кодификация новых отраслей права осуществлялась на союзном уровне.

В 1976 г. было принято решение «О подготовке и издании Свода законов СССР». В Свод должны были войти все законодательные акты и постановления правительства, имеющие общенормативный характер. В марте 1978 г. была одобрена схема Свода, включающая 7 разделов законодательства. Работу предполагалось закончить к 1985 г. Однако закончена она не была. Данный Свод не стал настольной книгой всех юридических учреждений России (как это было с изданным в XIX веке Сводом законов).

В декабре 1977 г. Президиум Верховного Совета СССР принял постановление об организации работы по приведению законодательства СССР в соответствие с Конституцией 1977 г.

Конституция СССР 1977 г. была единогласно утверждена 7 октября Верховным Советом СССР. Работа по разработке Конституции началась еще при Хрущеве (XXII съезд в 1961 г. решил ее разработать). После XXV съезда (1971 г.) работа пошла интенсивно.

Характеризуя отличительные особенности этой Конституции, следует указать, что она сохранила преемственность по отношению к ранее действовавшим советским Конституциям. Она провозгласила построение в СССР развитого социалистического общества, т.е. общенародного государства. Как и в Конституции 1936 г. в новой Конституции в качестве политической основы закреплялись Советы. Однако в условиях общенародного государства они получили название Советов народных депутатов (ст. 1,2). Одной их характерных черт Конституции 1977 г. являлось расширение пределов конституционного регулирования. В ней рассматриваются вопросы, связанные с охраной природы, обеспечением воспроизводства природных богатств и окружающей человека среды.

Конституция СССР 1977 г. существенно расширила совокупность прав и свобод граждан. К ранее установленным правам теперь добавились право на охрану здоровья (ст. 42), право на жилище (ст. 44), право на пользование достижениями культуры (ст. 46), право участвовать в управлении государственными и общественными делами, вносить предложения в государственные органы, критиковать недостатки в их работе.

Впервые в истории советских конституций в Основном Законе 1977 г. прямо закрепляется принцип социалистической законности как один из основных принципов деятельности государства, его органов и должностных лиц. Впервые предусмотрено право обжаловать в суд действия любых должностных лиц (ст.58). Закреплен еще один вид социалистической собственности: имущество общественных организаций (ст.10). Более развернуто трактовались обязанности граждан (ст. 67 – обязанность беречь природу, ст. 68 – обязанность охранять памятники культуры). В соответствии с новой Конституцией были приняты законы о Верховном Суде СССР, Прокуратуре СССР, Государственном арбитраже, адвокатуре, народном контроле, местных органах государственной власти, а также основы жилищного законодательства. Во всех этих законах учитывались новые положения Конституции.

Вывод. Начиная с 1960-х гг. в СССР шло обновление законодательства и его кодификация. Только в 1978-1981 гг. было принято белее 20 общесоюзных законов. Почти все новые законы публиковались для обсуждения, в них вносились поправки. Однако в процессе обновления законодательства были и серьезные негативные моменты. Ряд законодательных актов был сформулирован недостаточно конкретно, не всегда предусматривались санкции за их нарушения, не всегда с принятием нового закона определялся механизм его реализации. Это приводило к тому, что права (особенно политические), предоставленные гражданам СССР по Конституции, не могли быть ими практически реализованы. Только после начала перестройки появились нормативные акты, определяющие порядок реализации таких конституционных прав, как право на свободу слова, на проведение митингов, демонстраций.

Заключение

К концу 1970-х гг. проблемы в развитии страны нарастали быстрее, чем решались. Страна оказалась в предкризисном состоянии. Руководство игнорировало экономические законы развития. КАС не сдавала свои позиции. Главной причиной неудач всех преобразований являлось то, что принимаемые решения касались главным образом экономического базиса, не затрагивая политической надстройки. Ничего не было сделано для развития демократических институтов в стране. Имел место разрыв между словом и делом. Призывов было немало, а дела практически стояли на месте. Ю.В. Андропов, гласно сказавший о кризисе, не успел, не смог преодолеть негативные тенденции. К 1985 г. стало ясно, что если радикально не изменить положение, то это будет иметь самые серьезные последствия. Апрельский Пленум (1985 г.) ЦК КПСС взял курс на «перестройку».