сша

В США существует форма детского дома – интернатные группы. Дети по признаку возраста, развития делятся на группы, проживающие в разных домах на территории одного городка. Воспитатели, педагоги, психологи и социальные работники не живут вместе с детьми, а работают в домах посменно. Такая система близка к нашей «классической» форме детского дома, за исключением уровня проживания и достаточно разнопланового в американском варианте штата работников [10].

Во всем мире самым приемлемым способом социальной адаптации детей-сирот, конечно, является усыновление. Отношение российского общества к этой процедуре прямо противоположно западному. Российскому гражданину, усыновившему ребенка, по закону положены льготы. В США же, как и в большинстве стран Западной Европы (за исключением скандинавских), будущим родителям не только не полагается «компенсация» за ответственный шаг, но, напротив, с них требуется огромное количество всяческих подтверждений собственной состоятельности для принятия такого решения. Потенциальные усыновители должны предъявить практически все, что может описать их жизнь: от финансовых документов, свидетельствующих, что они могут обеспечить ребенку нормальный уровень проживания, образования и т.д., до медицинских анализов. Зато потом, после усыновления, они вправе рассчитывать на поддержку общества: к их услугам психологи, социальные работники, кризисные центры. В некоторых штатах США услуги врача и психолога для усыновленного ребенка предоставляются бесплатно. В России все по-другому: после усыновления, кроме причитающихся минимальных в денежном выражении льгот, от государства, тем более от общества, никакой помощи ждать не приходится. Поэтому, казалось бы, логично, что за границей в развитых странах детей усыновляют чаще, чем в нашей стране. Это связано, конечно, с плохими условиями проживания, бедностью, но не только. Многие эксперты отмечают, что меньший процент усыновления в России сильно отличается от процента имеющих желание усыновить – таких гораздо больше.

Всему виной социокультурная обстановка. Всегда следует принимать во внимание социальный контекст, в котором совершается усыновление. На Западе усыновление – это нормально, потому что всегда престижнее иметь семью и детей, даже не своих, нежели оставаться бездетным. В России же приемные родители инсценируют беременность, прибегают к различным хитростям, только чтобы никто не заподозрил, что ребенок не родной. Получается, что за границей социальный климат априори благоприятнее для более успешной и безболезненной адаптации ребенка-сироты в обществе.

Важный аспект адаптации ребенка-сироты в обществе – уровень его подготовки к самостоятельной жизни, а именно бытовая и социальная адаптация. Для российских детей, выходящих из интернатов и детских домов, это чуть ли не важнейшая жизненная проблема. Государственная опека избавляет воспитанников своих учреждений от какой-либо привычки к самообеспечению, позиционированию себя в обществе, общению с новыми людьми. Получив по выходе из детского дома стипендию и квартиру, молодые люди через два дня могут оказаться совершенно без денег и выдворенными на улицу предприимчивыми обманщиками.

На Западе дети-сироты, которые воспитываются в семейных детских домах или интернатах, обязаны проходить курсы «независимого проживания» и получать по выходе из воспитательного учреждения сертификат об их окончании. Это является одним из условий самостоятельного проживания. Обычно с детьми занимаются педагоги, обучающие их домоводству, планированию семейного бюджета и другим необходимым вещам, и психологи, которые помогают детям справляться с собственной агрессией, общаться с друзьями, учителями, коллегами, прививают им чувство ответственности.

В Соединенных Штатах нет детских домов в том смысле, в каком мы их понимаем в России. В американской традиции превалирует право на воспитание ребенка в семье. Оно реализуется в размещении детей, оказавшихся без призора, не важно насколько — на сутки или несколько лет, — в так называемых фостерных семьях (от англ. foster — «воспитывать»). Так устроены около 85 процентов американских сирот.

Тут надо понимать, что речь идет не только о детях, ставших сиротами в результате преждевременной смерти или гибели родителей, но и о ребятишках из неблагополучных семей, откуда малолетних граждан вынуждены были забрать сотрудники социальных служб. Значительный контингент также составляют несовершеннолетние, родители которых оказались в тюрьме или на принудительном лечении в психбольницах, дети алкоголиков и наркоманов. Возрастной диапазон — от грудничков до 18-летних выпускников школ.

Предполагается, что ребенок пробудет в фостерной семье недолго - от одного дня до нескольких месяцев. И за это время для него необходимо найти постоянный дом. Если удается уладить ситуацию в кровной семье, то ребенок возвращается к своим родителям. Если нет, то находят родственников, готовых взять его на воспитание. Других детей усыновляют, причем все чаще - сами фостерные родители. Самые же трудные ребята могут оказаться в так называемых «групповых домах», своего рода небольших семейных детских домах или в специнтернатах, где они находятся под наблюдением психологов. Это в теории. 

На практике же многое оказывается гораздо сложнее. Как правило, быстро разрешить ситуацию не удается. И большинство детей надолго остаются в фостерных семьях. Согласно официальной статистике, в среднем ребенок живет в одной семье 33 месяца. Затем он может оказаться в другой семье, потом в третьей и так далее, и в результате многие так и вырастают в фостерных семьях, не обретя собственного дома. 

Всего в фостерных семьях США живет более полумиллиона детей. Почему так получается? Чаще всего вернуть ребенка в родную семью невозможно. Нечасто удается найти и родственников, готовых взять на себя воспитание ребенка. Передать таких детей на усыновление тоже не просто, потому что у большинство из них родители живы и даже не лишены родительских прав. По статистике только каждый пятый ребенок, живущий в фостерной семье, может быть усыновлен. Кроме того, процесс усыновление в США очень сложный. И именно поэтому многие американцы предпочитают усыновлять детей за границей. Согласно американским законам, например, биологические родители имеют огромные права и могут потом через суд вернуть себе ребенка. 

На уровне штатов, а иногда даже районов устанавливается размер финансовой помощи на каждого приемного малыша. Выплаты эти в одних случаях особого значения не имеют и играют для приемных семей второстепенную роль. Но есть семьи, которые сделали уход за чужими детьми и их воспитание своей профессией и, конечно, имеют свой интерес к финансовой составляющей. В любом случае разброс этих выплат очень велик — от 120 до 1100 долларов на одного ребенка. Причем это не всегда денежные чеки, а, к примеру, продовольственные талоны (food stamps) или бартер в виде детской одежды и обуви... Устройство ребенка в фостеровскую семью рассматривалось в качестве меры по защите его прав и носило временный характер. Семья обеспечивала уход и воспитание ребенка, была наделена полномочиями действовать в соответствии с "разумной необходимостью" с целью за щиты и обеспечения его благосостояния. Между кровными родителями (если они были), местными органами власти и фостеровскими воспитателями четко разграничивались полномочия и ответственность. Обязательным являлось планирование программы помощи ребенку. Для каждого воспитанника составлялся индивидуальный план, в котором определялись цель помощи, действия и меры, которые необходимо предпринять, а также устанавливалась ответственность конкретных лиц за их исполнение, определялись сроки достижения поставленных задач. Составлению плана предшествовало всестороннее обследование, оценка состояния здоровья ребенка и ситуации в семье. В соответствии с динамикой процесса развития ребенка проводились мониторинг и корректировка плана. Фостеровские родители проходили отбор согласно выработанным критериям и стандартам, подготовку и обучение по специальной программе, так как они должны были заниматься квалифицированным социально-педагогическим трудом, который требует определенных знаний. С ними заключался договор, который фиксировал права и обязанности сторон. Семью курировали два социальных работника: один - ребенка, другой - взрослых. Фостеровское воспитание в своем развитии прошло несколько этапов. На первом этапе главной задачей было переместить как можно больше детей (и в максимально короткие сроки) из плохо оснащенных, перегруженных детских домов.

В этот период основной упор делался на самых маленьких и здоровых воспитанников. Фостеровские родители брали на себя весь комплекс родительской заботы. Кровные родители практически полностью исключались из процесса воспитания. Социальная служба помощи не оказывала, но принимал решения и нес ответственность за судьбу ребенка социальный работник. Задачей второго этапа было сократить количество окончательных изъятий детей из семьи, что предполагало постоянную работу с кровными родителями. В фостеровские семьи стали поступать очень запущенные и трудные дети, для воспитания которых нужны были специальные знания и навыки. В связи с этим появились службы подготовки фостеровских воспитателей к предстоящей работе. Третий этап характеризуется началом помещения в семьи детей-инвалидов и очень запущенных подростков из детских домов. Возникла необходимость в системе непрерывной подготовки воспитателей, в социальном работнике, который отвечал бы за поддержку семьи, в письменных соглашениях и трудовых контрактах (тогда впервые фостеровские воспитатели стали получать заработную плату наряду с пособием на ребенка). На четвертом этапе происходит окончательная профессионализация труда фостеровских воспитателей, и они стремятся к различным формам консолидации на уровне определенных команд. Пятый этап связан с решением проблемы поддержки выпускника фостеровской семьи после окончания допустимого срока его пребывания на государственном попечении. Признано, что молодым людям необходим близкий взрослый человек, к которому можно обратиться за практическим сонетом и психологической поддержкой. В некоторых странах эта миссия возлагается на фостеровских воспитателей. На шестом этапе решается задача сохранения связей ребенка с кровной семьей усилиями фостеровских воспитателей без изъятия ребенка из родной семьи.