Muzh_na_chas

–Нарисуй мне, нарисуй! – сын взял его за руку и потащил к письменному столу. – А то у Натальи Борисовны лошадки не получаются!

Он достал из ящика стола альбом для рисования и раскрыл

–Вот, видишь!

На альбомном листе красовалась кособокая симпатичная зверушка, похожая то ли на крысу, то ли на собаку.

–Это лошадка? – предположил Игорь.

–Да, – кивнул Стёпка. – Правда, не похожа? Нарисуй мне лошадку!

–Я, вообще-то, тоже не художник, – вдруг испугался Игорь. Лошадей в своё время он рисовал много и охотно – вдруг, лет в двенадцать напала на него такая страсть, и он изводил полностью подобные альбомы, срисовывая в них из книг и с плакатов лошадиные головы, гривы, изгибы шей, упругие узлы мышц, стремительный разлёт копыт. Он рисовал лошадей лет до восемнадцати, а потом как-то сразу перерос своё увлечение. Вернее, появились другие интересы, и его стали волновать совсем другие изгибы и упругости. И теперь Игорь смотрел на чистый лист бумаги, вспоминая свои детские ощущения. Вспомнил…

–Дай карандаш.

Он взял у сына карандаш и, не задумываясь и не примеряясь, провёл на листе первую линию. Потом ещё одну, ещё…

–Ух ты! – восхищённо выдохнул над ухом Стёпка. На рисунке скакал конь. У коня была длинная гибкая шея, маленькая точёная голова с острыми ушами и развевающейся гривою, мощная грудь, красивая спина, тонкие в лодыжках ноги, которые легко несли это ладное лошадиное тело. – Красивая лошадка! А какого она будет цвета?

–А это ты уже сам решай, – Игорь смотрел и удивлялся, насколько хорошо у него получилось. Рука, будто вспомнив, сама всё нарисовала. – Я нарисовал, а ты раскрашивай.

–А давай, лошадка будет красная, а ещё травка и солнышко…

Стёпка утащил альбом на свободное место, положил на пол, рассыпал рядом карандаши, плюхнулся на живот и уже возил по бумаге красным карандашом. Игорю отчаянно захотелось курить.

– Стёп, ты порисуй пока, я сейчас вернусь, ладно?

Сын кивнул, и Игорь вышел из комнаты, а потом – на террасу у дома. Петрысик сидел у стола на газоне под тентом и тоже курил.

–Ну, как вы там? – спросил он Игоря, и тот подошёл и сел на соседний стул.

–Рисуем. Слушай, зачем вы с Викой покупаете ему эти жуткие игрушки? От них ведь у взрослого человека крыша съедет! А тут – ребёнок.

–Да ладно тебе, игрушки, как игрушки. Гости ему надарили на день рождения, – Петрысик рассеянно посмотрел на окурок и бросил его в траву. – Слушай, а вы со Стёпкой очень похожи, просто одно лицо. Всегда мечтал, чтобы у меня был сын, и он был бы на меня похож.

–Ну, так вперёд, ты человек семейный, – хмыкнул Игорь.

–Вика не хочет больше рожать. Говорит, что и Стёпка был ошибкой. Слушай, Захаров, она хочет его отправить в Англию.

–Зачем? – оторопел Игорь.

–Учиться. Вика узнала, что в Англии есть частные школы с полным пансионом, где детей принимают с семи лет.

–Что? – Игорь поперхнулся затяжкой и закашлялся. – Она хочет сдать Стёпку в интернат?

–Ну, если можно назвать интернатом заведение, которое стоит двадцать тысяч евриков в год, то – да.

–Нет, вы что, так нельзя! Этого нельзя делать! – он даже охрип, стараясь донести до Петрысика весь кошмар принятого Викой решения. Эти спальни, эти классы, и кучки мальчишек, и казённая тоска от того, что всё общее, все на виду и нет своего, только

Наталья Баклина (Никифорова) www.tvori-jivi.ru

Страница 81

своего угла, личного пространства, куда без приглашения не сунется никто посторонний. И хотя этот кошмар и будет приправлен определённой роскошью – берут же они за что-то двадцать тысяч – и британским английским, он всёравно останется кошмаром. – Зачем его отпрвлять в интернат? Стёпка ведь не сирота!

–Не сирота. Но очень похож, – Петрысик сложил руки на столе и мрачно глянул на Игоря. – Тебе он не нужен. Вике он мешает. А я хочу Стёпку усыновить.

–Что?! – рванулся к нему Игорь.

–Сядь. Послушай. – В голосе Петрысика прозвучала такая усталость, что Игорь справился с порывом схватить гада за грудки и остался на месте.

–Если я усыновлю Стёпку, я смогу влиять на Викины решения. Пока же она единолично распоряжается его судьбой. А ты устранился.

–Я не устранился. Меня устранили, – глухо напомнил Игорь, вытаскивая новую сигарету – прежняя улетела в траву, когда он вскакивал. – Вы устранили, ты и Вика.

–И ты гордо усох! – хмыкнул Петрысик. – Утонул в своих соплях и переживаниях!

–Петрысик, ты что, дурак? Вы с Викой меня через колено переломили и выбросили. Какие, к чертям, сопли, я чуть не спился, я повеситься хотел! Я считал себя кругом виноватым! Вы с ней всё придумали и обстряпали, а я год, целый год, думал, что сам, своими руками пустил всё под откос! Я не устранился – я умер!

–Но теперь-то ты ожил? – дёрнул углом рта Петрысик, и Игорь подумал, что если кто из них двоих и похож на покойника, так это он, Петрысик. – А раз ожил, то давай решать, кто за Стёпку отвечает, ты или я.

–Я отвечаю. – Успокоился Игорь. – А ты передай Вике, что я хочу регулярно видеться с сыном и участвовать в его жизни. А если она будет мне мешать, я подам в суд.

–Подавай, – согласился Петрысик. – Я хорошего адвоката порекомендую, он специализируется на семейном праве. Аркадий Богатов, может, слыхал?

–Что-то знакомое… – попытался вспомнить Игорь.

–Зверь мужик. Он нашему соседу, Додику Абрамяну, помогал с четвёртой женой разводиться. Додик в восторге! Прежние бабы общипывали его как миленького, а от этой он отделался отступными в двести тысяч евро и квартирой в Париже. Додик меня с адвокатом, кстати, в Париже и познакомил – встретили, вдруг, этого Аркадия в клубе одном на Монмартре. У меня где-то визитка его валяется, позвони, я найду.

**

Звонка от Игоря она прождала весь день. Не то чтобы сидела сиднем и страдала – нет, конечно, кто бы ей такую роскошь предоставил. Просто ожидание его звонка было неким фоном дневных дел. А дела навалились кучей. Княгиня заполучила в свои руки какого-то монаха из зарубежной православной церкви и устроила срочное с ним интервью, по своему обыкновению всех поставив на уши: и режиссёра Ксению Борисовну, и оператора Евгения Иваныча, и её, Людмилу. Монаха звали отец Ферапонт, завтра после обеда он возвращался к себе в Бостон, и нужно было успеть его записать.

Ферапонт оказался нестарым, лет тридцати пяти, мужчиной с рыжеватыми пушистыми волосами, стоявшими венчиком над ранними залысинами. У Ферапонта было круглощёкое лицо с умными серыми глазами под интеллигентной тонкой оправой очков и негромкий приятный голос, которым он на хорошем русском языке обсуждал с Княгиней

очём, собственно, будет их интервью. Людмила сначала присутствовала при беседе, отмечая для себя основные акценты, чтобы потом, при расшифровке, проматывать лишнее и зря не тратить время. Это оказалось непростым делом. Княгиня, похоже, сама не очень чётко представляла, о чём можно расспросить монаха. Она по своему обыкновению просто воспользовалась возможностью записать что-нибудь, что получится, а потом уже посмотреть, куда это что-нибудь приспособить. А Ферапонт всё уточнял, чего именно от него ждут, делал какие-то записи на чистом листе бумаги и всё пытался выстроить нить беседы.

Наталья Баклина (Никифорова) www.tvori-jivi.ru

Страница 82

В конце концов, Княгине это надоело, и она потащила Ферапонта в Бальную залу – парадную комнату их особняка, с высоким, расписанным фресками потолком, стрельчатыми окнами в буфах легких занавесей и бронзовыми люстрами с хрусталём подвесок. Режиссёр с оператором уже выстроили кадр – так поставили стул для отца Ферапонта, что окна, занавеси и люстры позади него образовали летящий глубокий фон. Людмила посмотрела на получившуюся картину и подумала, что с этой точки Бальная зала похожа на католический храм. А отец Ферапонт в своей черной с глухим воротом рясе – на католического священника, который забыл прицепить белый воротничок. Княгиня уселась напротив монаха, возле камеры, так, чтобы самой не быть в кадре. И, покачивая ногой в полуснятой дорогой туфле, начала задавать вопросы в своей обычной сумбурной манере.

–Отец Ферапонт, скажите, можно ли сказать, что русская православная церковь за рубежом сохранила души своей паствы в неприкосновенной первозданности заветов наших предков?

Ферапонт, мигом растерявшись от внимательного чёрного глаза камеры, напористого взгляда Княгини и от попыток понять вопрос, начал отвечать, вспотел и попросил воды.

–Людмила, принесите воды, пожалуйста, – распорядилась Княгиня, а монах схватил листы, как студент шпаргалку, и начал там что-то вычитывать. – Отец Ферапонт, расслабьтесь, пожалуйста. Говорите всё, что придёт в голову. Потом мы всё, что отсняли, расшифруем, нужное возьмём, ненужное оставим. Вы будете выглядеть в самом лучшем свете, я вам гарантирую!

–Но я могу быть уверенным, что я увижу своё выступление прежде, чем оно станет достоянием гласности? – затравленно взглянул на Княгиню монах, видимо, уже жалевший, что согласился на интервью. – А то, знаете ли, владыка…

–Конечно же, о чём вы говорите! Мы же с вами уже это обсудили, и с владыкой всё будет согласованно! – прижала руки к груди Княгиня, а Людмила поспешила за водой, понимая, что ей предстоит расшифровывать интервью часа на три, не меньше. И хорошо, если получится выудить оттуда минут пять связной информации.

Монаха писали не три часа, а два с половиной, дважды делая перерывы. От них отец Ферапонт выбрался еле живой, даже не оставшись на чай. Видимо, рад был поскорее убраться.

–Очень несобранный человек, – прокомментировала Княгиня, передавая Людмиле кассету с записью. – Всё время ждал наводящих вопросов, как будто ему самому сказать нечего. Посмотрите, пожалуйста, что из всего этого можно выудить.

–Я завтра с утра посмотрю, – пообещала Людмила, – а то уже пять вечера, не буду начинать.

–Ну, хорошо, пусть будет завтра, – разрешила Княгиня. – Только не затягивайте, а то я уже с телевидением договариваюсь, что мы для них фильм сделаем минут на двадцать о православии в русском зарубежье. Потом, кстати, поройтесь в наших архивах, поищите что-нибудь на эту тему.

–Ладно, – вздохнула Людмила. Рыться в архивах означало пересмотреть все их старые записи – серые «бетакамовские» кассеты полностью забили полки одного из шкафов. Сначала ей предстояло пересмотреть бумажечки с описаниями, приклеенные к каждому футляру. Потом, если на бумажечках мелькнёт что-нибудь подходящее к теме – порыться в компьютерных файлах с расшифровками содержимого кассеты. И уж если в расшифровках окажется что-либо пригодное – смотреть на кассете, прохронометрировав нужные куски. Только где же кассеты-то смотреть, если у них магнитофон барахлит?

Вопрос задать было некому, Княгиня уже унеслась по своим делам. И Людмила почувствовала, как ожидание звонка от Игоря, служившее фоном сегодняшнего дня, вдруг вышло на первый план. И оказалось, что ей больше невмоготу жать, позвонит он или нет,

идумать, отчего не звонит. Неопределённость тяготила, и она собралась с духом и

Наталья Баклина (Никифорова) www.tvori-jivi.ru

Страница 83

набрала номер на мобильнике, заранее приготовив эдакую бесшабашную интонацию: «Привет, как дела, всё ли у тебя в порядке?»

–В настоящее время абонент не доступен. Вы можете оставить свое сообщение после гудка, – вежливо предложил голос в трубке. И она выдохнула, смирившись с неизвестностью, и пошла домой.

Аркадий был дома, сидел за компьютером. Услышав, что жена открывает дверь, вышел её встречать.

–Привет. Устала?

–Привет. Вымоталась слегка. Ты ужинал?

–Нет, тебя жду. Покормишь?

–Покормлю, наверное. Посмотрю, что есть в холодильнике.

Людмила прошла на кухню, заглянула в морозилку, пытаясь вспомнить, осталось ли рыбное филе, или они его уже съели. Филе осталось, и она запихнула его размораживаться в микроволновку, сообразив, что приготовить. Сделает быстрый пирог с рыбой, и суп сварит картофельный, Аркадий любит такой. Как раз за час и управится.

Она делала привычные дела – чистила лук и картошку, разводила кефиром муку – и чувствовала себя заводным механизмом, автоматом, который движется по давно заданной и кем-то написанной программе. Механизм под названием «верная супруга». Автомат по имени «здравомыслящая женщина». Ну, случился у автомата сбой в программе, потребовал он развода, жизнь свою, видите ли, решил изменить. Сбой – перезагрузка. Вот она, твоя жизнь.

Пирог уже подрумянивался в духовке, Людмила уже бросала нарезанный укроп в готовый картофельный суп, когда зазвонил её мобильник.

–Алло! – сказала она в трубку, мигом перестав чувствовать себя автоматом с механизмом. Звонил Игорь.

–Люда, привет, это я! Представляешь, телефон разрядился, зарядник дома остался. Добрался, включил – сразу же эсэмэска пришла, что ты звонила. У тебя всё нормально?

–У меня – да.

–С мужем поговорила?

–Поговорила.

Она отвечала односложно и мучилась от этого. Ей казалось, что ответы слишком холодны, и Игорь подумает, что она на него обиделась. А она нисколько не обиделась, просто физически ощущала, как прислушивается к её разговору Аркадий, и ей не хотелось давать волю эмоциям.

–Ты не можешь сейчас говорить? – догадался Игорь. – А выйти ко мне можешь?

–Да, могу. Куда и во сколько?

–А давай через часок возле твоего метро встретимся. У меня сегодня столько событий, хочу тебе рассказать.

–Ладно, договорились, – согласилась Людмила, улыбаясь в пространство. Сохраняя эту улыбку она накрыла на стол, позвала мужа:

–Аркадий, иди, ешь, всё готово!

Он вошёл сразу же, как будто стоял в коридоре и ждал, пока позовут. Сел за стол, зачерпнул супу и спросил

–Кто звонил?

–Да так, по делу. Нужно будет с одним человеком встретиться.

–С мужчиной?

–Аркадий, не начинай.

–Я не начинаю. Я напоминаю, что ты дала мне две недели.

–Я помню.

Людмила возила ложкой в супе, придумывая повод уйти из-за стола. Сидеть рядом с мужем было тяжело. И тут, словно в ответ на её желание, зазвенел городской телефон. Она выскользнула в коридор и взяла трубку.

Наталья Баклина (Никифорова) www.tvori-jivi.ru

Страница 84

–Да, алло!

–Люд, это я, Варвара.

–А, привет! Тебе Аркадия?

–Нет, я тебе звоню. Знаешь, я сейчас у Димы в деревне, мы медитировали, и я посмотрела твою ситуацию. Люда, события, которые с тобой происходят в последнее время, не случайны. Ты на переломе своей жизни. Ты меня слышишь?

–Слышу, – ответила Людмила, подбирая слова, чтобы завершить разговор и не обидеть Варвару.

–Я увидела, что тебе вредит человек из близкого окружения. Я не поняла кто, мужчина или женщина, но уловила, что какая-то история из прошлого потянулась по линии твоей судьбы.

–Варь, спасибо тебе, конечно, но у меня сегодня был такой изматывающий день…

–Люда, я не шучу. Всё очень серьёзно. Дима ощутил, что ты ходишь по краю, что ты вот-вот можешь завершить своё земное воплощение, не решив кармических задач. Конечно, ты можешь к ним вернуться в следующей реинкарнации, но, думаю, лучше тебе всё завершить в этом круге. Будь осторожна.

–Хорошо, Варя, я буду.

–Я завтра к вечеру вернусь в город, приду к тебе, и мы проработаем ситуацию вместе, ладно? Я вижу беду, и хочу её отвести.

–Ладно, Варенька. Ты позвони, когда соберёшься, чтобы я дома была, ладно? Людмила тряхнула головой, прогоняя слова Варвары, застрявшие в голове

наваждением, – странная всё-таки у Аркадия сестра. Но уж лучше пусть так, чем прежнее холодное презрение. – И пошла собираться на свидание с Игорем.

ГЛАВА 15

Его высокую худощавую фигуру Людмила заметила издалека. Захаров стоял, небрежно привалившись задом к гранитному барьеру, огораживающему подземный переход. И сердце её вдруг так забухало в груди, так захотелось сразу же ринуться к нему через дорогу, что она даже подосадовала на автомобили, мчавшиеся перед ней вереницей и несколько минут не оставлявшие просвета для рывка.

Наконец дорога освободилась, и она побежала к Игорю, но потом поняла, что выглядит смешно, сдержала шаг и подошла к нему почти спокойно

–Привет!

–Здравствуй! – он потянулся к ней и поцеловал в щёку, и сердце её опять заколотилось, а коленки ослабли.

–Какие у нас планы? – выдохнула Людмила, справляясь с волнением.

–Уже не помню! – признался Игорь, придерживая её за талию и глядя в глаза. – Увидел тебя – всё из головы вон. Одна мысль осталась. Поедем ко мне, а?

–Поедем! – решилась она.

Игорь взял её за руку и пошёл ловить машину, не отпуская, словно боялся, что Людмила куда-нибудь исчезнет. Возле них тормознула белая «Волга», и лысоватый водитель блеснул золотым зубом:

–Куда, командир?

–На Живописную, – наклонился к окну Игорь.

–Триста! – определил таксу лысоватый.

–Садись, – открыл Игорь дверцу, Людмила скользнула на заднее сиденье, и он, обойдя машину, тоже уселся сзади и опять взял её за руку.

–А почему ты не на своей машине? – спросила Людмила тихонько, когда водитель отъехал от обочины и перестраивался в потоке машин, выбираясь к повороту.

–А у меня её угнали, – беспечно ответил Игорь и вспомнил, что так и не зашёл в ГИБДД.

–Ой, – огорчилась Людмила. – Может, ещё найдётся!

Наталья Баклина (Никифорова) www.tvori-jivi.ru

Страница 85

–Да какой там найдётся! – включился в беседу водитель, поглядывая в зеркало, чтобы видеть их лица. – Кому это надо, машину в угоне искать! Какая-то хоть машина была?

–«Тойота»

–Ну, эту точно не найдут! Небось, ей уже в каком-нибудь гараже номера перебивают!

–Нет, не перебивают, – огорчил водителя Игорь. – Она уже нашлась.

–Что, неужели менты расстарались? – недоверчиво поглядел в зеркало водитель.

–Нет, не менты, – не стал уточнять Игорь. – Слушай, друг, а как ты нас везёшь? Ты точно улицу услышал? Нам на Живописную.

–Услышал я тебя, услышал. Так короче и пробок меньше, – опять взглянул на них в зеркальце водитель. – Я, между прочим, Москву как свои пять пальцев знаю. Все улицы знаю – ночью разбуди, скажу, как раньше называлась, и как сейчас называется.

–Вы таксистом работали? – вежливо уточнила Людмила.

–Нет, пожарным. У нас нормативы были по времени, мы все маршруты назубок учили. Двадцать лет в пожарном расчёте оттарабанил, пока по инвалидности не списали.

–А что с вами случилось? – посочувствовала Людмила.

–Да, баллон газовый рванул! – объяснил водитель, сворачивая на очередную улицу.

–Пожар тушили на складе, я его выкатить хотел, а он уже нагрелся и рванул. У меня, как после фронта, вот здесь, – он постучал себя по груди, – осколок. Вот тут, – теперь он постучал по левому виску – титановая пластина.

–Почему… титановая? – удивилась Людмила, соображая, разыгрывает их водитель, или нет.

–Врачи такую поставили, – охотно объяснил водитель. – Мне же осколком в голову попало, мозг задело, операцию в нейрохирургии делали!

–И что, без последствий? – хмыкнул Игорь. Лично он был уверен, что мужик сочиняет.

–Ну какое там, без последствий, – опять глянул тот на них в зеркало. – Инвалидность первой группы, отправили меня на пенсию. Потому что кому нужен пожарный с тридцатью процентами зрения? Ни-ко-му!

–А когда зрение восстановилось? – сочувственно спросила Людмила.

–А оно и не восстановилось! – радостно сообщил водитель. – Левый глаз не видит совсем, правый – на шестьдесят процентов.

–А как же вы… За рулём?

–А вот так! – он притормозил у светофора, пережидая красный свет. – Цвета различаю, силуэты тоже. А по Москве я и с закрытыми глазами проеду. Говорю же, знаю город, как свои пять пальцев!

–Игорь, я боюсь, – шепнула Людмила, прижимаясь к Игорю. – А вдруг он в когонибудь врежется?

–Не врежется! – он обнял её за плечи и потёрся носом о макушку. – Я точно знаю, что с нами не может случиться ничего плохого. И так слишком много событий, хватит уже.

Одноглазый инвалид-пожарный, действительно, довёз их быстро и без приключений. Людмила забыла о нём сразу же, как они поднялись в квартиру Игоря. Слишком много у них там было занятий, чтобы помнить что-то и думать о чём-то ещё, кроме собственных рук, губ, горячих тел и взаимного восторга слияния, узнавания и абсолютной ясности: это

–мой мужчина, это – моя женщина.

–Ты знаешь, я весь день ждала твоего звонка, – вспомнила Людмила, когда они уже лежали рядом и дышали в унисон, возвращаясь из своей общей дали. – Ты утром сказал, что тебе не до меня, и весь день не звонил. И я решила, что у нас с тобой была просто интрижка, и что мне и дальше надо жить, как жила. И так мне тоскливо стало! Представляешь, раньше жила – и ничего. А теперь – словно меня на казнь приговорили.

Наталья Баклина (Никифорова) www.tvori-jivi.ru

Страница 86

–Дурочка, – Игорь поцеловал её в макушку. – Никуда тебя не приговорили. Но у меня, действительно, столько днём всего случилось, что на какое-то время стало не до тебя.

–Машину угнали, да? – вспомнила Людмила.

–Да фигня это, машина. Хотя обидно, конечно – только-только страховка закончилась, новую сделать не успел. Её угнали почти сразу, как я вчера вечером домой приехал. Угнали и в хлам разбили. И сами погибли. А старики сюжет по телику увидели, машину узнали и решили, что это мы с тобой убились.

–Какой ужас! – ахнула Людмила.

–Анна Николаевна – мне звонить, у отца сердечный приступ…

–У отца?

–Да. Савельич мой отец, представляешь? Он в больнице перед нами с мамой Аней в грехах покаялся. Он любил мою маму, хотел жениться… И женился бы, если бы не арест. Поэтому он и разыскал меня в интернате. А признаться боялся, потому что у Анны Николаевны слабое сердце.

–С ума сойти! – Людмила села и обхватила колени. – Про вас кино можно снимать!

–Во-во, я как раз и чувствовал себя героем какого-нибудь индийского фильма! – согласился Игорь. – А потом я встретился со Стёпкой.

–С сыном? – поняла Людмила.

–С сыном. Петрысик, хоть и сволочь, но, видно, что-то такое понял про жизнь, раз помог мне Стёпку увидеть.

–А кто это, Петрысик?

–Долгая история… Ладно, слушай.

И он рассказал ей всё, с самого начала.

–Наверное, этот Петрысик не слишком счастлив от того, что сломал тебе жизнь, – задумчиво сказала Людмила.

–Наверное. В общем, он мне подсказал отсудить свои родительские права и даже адвоката порекомендовал. Имя такое знакомое, не вспомню, где слышал… Аркадий Богатов.

–Аркадий? – Людмила уставилась на Игоря во все глаза. – Он рекомендовал тебе Аркадия?

–Чёрт, точно, ты же Богатова! – Игорь вспомнил, где слышал фамилию. – Значит, придётся другого адвоката искать.

–Он попросил у меня две недели, – сказала Людмила, чувствуя, как портится настроение. – Сказал, что попробует восстановить наши отношения.

–А ты?

–А я дала ему эти две недели.

–Зачем, Люда, зачем?

–Не знаю… Он так расстроился. И так старается, завтрак сегодня приготовил… И Соньке позвонил, пообещал, что мы вместе скоро к ней приедем…

–Люд, тебе, конечно, решать, – голос Игоря звучал глухо и отстранённо, – но, помоему, ты рубишь хвост по кусочку. Кому нужны эти две недели агонии?

–Аркадию…

–А тебе?

Она задумалась, вспоминая утреннюю досаду на мужа, заставившего её разговаривать с дочерью, удивление с оттенком жалости, когда он приготовил им завтрак, дневное ожидание звонка от Игоря и отчаяние от мысли, что она всё себе придумала. Вспомнила своё вечернее отупение и превращение в мёртвый автомат с программой супружеского долга.

–Мне не надо, я всё уже решила…

–Тогда скажи ему, не мучай напрасной надеждой.

Наталья Баклина (Никифорова) www.tvori-jivi.ru

Страница 87

Она подумала немного, потом кивнула решительно, вылезла из-под одеяла и пошла звонить мужу.

–Аркадий? Это я.

–А, Люда! Слушай, тут тебе повестка пришла! – перебил её муж, словно знал, что она хочет ему сказать, и не желал этого слышать.

–Повестка? Какая повестка? – от неожиданности Людмила растеряла всю свою решимость.

–Письмом принесли, заказным. Тебя завтра утром к следователю вызывают. Ты чего опять натворила? Моя помощь нужна?

–Это из-за Льва Борисыча… Я сейчас приеду.

Она стала поспешно одеваться, и только натянув платье и перестав чувствовать себя беззащитной, ответила на немой вопрос Игоря.

–Меня завтра вызывают к следователю. Мне страшно. Аркадий обещает помочь.

–Хочешь, я пойду с тобой?

–Хочу. Но, наверное, лучше всё доверить Аркадию? Всё-таки, он профессионал!

–Ладно, – согласился, подумав, Игорь. Лично ему хотелось самому бежать и защищать её всеми силами. Но тут, он отдавал себе отчёт, просто силы недостаточно. И, как ни крути, у мужа Людмилы достаточно опыта, чтобы помочь ей в этой дурацкой ситуации.

Он выбрался из постели, разыскал свою записную книжку и переписал что-то на листок.

–Вот, это твоё алиби, координаты бабуси, которая запомнила точное время, когда ты была на Поклонной горе, – протянул он женщине вырванную из блокнота страницу. И стал одеваться, чтобы проводить Людмилу до такси.

Повестка велела ей явиться в десять утра к следователю Сорокину по делу нападения на гражданина Розенберга. В случае неявки обещалось применить меры в соответствии с законодательством. На обороте рукой, надо полагать, того же Сорокина, была приписка с просьбой одеться так же, как в день происшествия.

–Ну, что произошло? – спросил Аркадий, дождавшись, пока она со всех сторон изучит треклятую бумажку. Они оба сидели на кухне за обеденным столом.

–Я тебе уже рассказывала… – Людмила отодвинула от себя повестку. – Кто-то напал на нашего сценариста Льва Борисовича, стукнул его по голове. Он с чего-то решил, что это я на него напала. Я же его только нашла в открытой квартире и вызвала милицию.

Амилиция сказала, что им уже был звонок, что в квартире Льва Борисыча – труп.

–Ерунда какая-то, – нахмурился Аркадий. – Зачем вашему сценаристу наговаривать на тебя?

–Наговаривать? – вскинулась Людмила. – Ты думаешь, он придумал, что это я была?

–А по-другому никак, либо ты, либо не ты. Зачем-то ему понадобилось на тебя всё сваливать.

–Нет, Аркаш, Лев Борисыч не такой… Скорее всего, его кто-то другой стукнул, а у него в голове всё перемешалось. Вот он и думает на меня…

–Так. Кто знал время, когда вы с ним должны были встретиться?

–Да мы с ним на конкретное время не договаривались. Я позвонила, сказала, что после трёх…

–Звонила по мобильному?

–Нет, с работы.

–Значит, чужие услышать не могли… Нет, не нравится мне твой сценарист, точно, это он всё подстроил!

–Аркадий, да зачем ему!

–А это уже второй вопрос. Первый – как доказать, что ты не причём. Что ты можешь противопоставить его обвинениям.

–У меня алиби есть, – неуверенно сказала Людмила.

Наталья Баклина (Никифорова) www.tvori-jivi.ru

Страница 88

–Так что же ты молчишь! Что за алиби?

–В милиции время зафиксировали, когда звонок был про труп. Я в это время по Поклонной горе гуляла и ногу подвернула. Там бабушка одна с внуком была, она меня запомнила.

–Отпадает, – вздохнул Аркадий. – Где мы теперь эту бабушку найдём.

–Вот, – она порылась в сумочке и протянула ему лист бумаги. – Здесь её имя и телефон.

–Уже кое-что, – пробежал строчки Аркадий. – Но всё равно, матушка, подставляют тебя, похоже, по-крупному. Ладно, вытащу, хоть и не моя эта специализация, уголовное право я тоже в своё время изучал.

–Уголовное? – уставилась на него Людмила. Слово её напугало. От слова разило нарами и баландой.

–А какое ещё? Ты же как будто на жизнь этого старикана покушалась, считай, умышленное нанесение вреда здоровью гражданина такого-то.

–Аркадий, перестань, мне страшно.

–Да ладно, не бойся, отобьёмся. Только тебе нужно будет генеральную доверенность на моё имя подписать. На ведение всех твоих дел.

–Зачем?

–Там ведь, в милиции, без этого со мной и разговаривать не будут. Заставят меня какие-нибудь справки собирать, а тебя тем временем в камеру засунут, как обвиняемую. К каким-нибудь уголовницам…

–Аркадий, прекрати! Я всё подпишу!

–Тогда завтра с утречка к нотариусу подскочим, он нам всё быстренько сделает. Сейчас договорюсь.

Людмила слушала, как муж звонит какому-то Сергею Павловичу и договаривается наутро, и чувствовала, что жизнь, ещё пару часов назад сказочная, превращается в кошмарную реальность.

Ночью ей снились крысы и какие-то тёмные углы, и ещё, почему-то, бриллианты, сверкающие кучкой на тюремных нарах. И она всё пыталась всучить кому-то эти бриллианты, чтобы её отпустили на волю, но этот кто-то прятался по тёмным углам, а потом бриллианты растащили крысы. Утром она в последний момент, почти перед выходом, вспомнила, что ей надо одеться, как в тот день, и вытащила из стирки несвежую блузку. А потом всё время принюхивалась, не разит ли от неё потом. Казалось, что пованивает, и это отвлекало её от бумаги, которую составил нотариус – подписала, не глядя. Для доверенности требовался паспорт, но из-за того, что его украли, нотариусу пришлось довольствоваться ксерокопией, которая, по счастью, у Людмилы сохранилась. С этой ксерокопией она прошла и мимо дежурного, потребовавшего документы на проходной. Аркадия, показавшего адвокатские корочки, тоже пропустили без лишних вопросов.

–Богатова Людмила Михайловна? – следователь Сорокин оказался вовсе не тем неприметным мужчиной в штатском, что допрашивал Людмилу в квартире Льва Борисовича. Нет, это был совсем другой человек – жизнерадостный толстяк, чем-то похожий на артиста Евгения Леонова. – Прошу вас садиться. А кто с вами?

–Аркадий Миронович Богатов, супруг и адвокат Людмилы Михайловны, – ответил Аркадий, добавляя модуляций голосу, отчего тот зазвучал как-то глубоко и бархатисто.

–Адвокат – это хорошо! – обрадовался толстяк. – А что, со здоровьем вашим всё в порядке, Людмила Михайловна?

–Спасибо, я здорова, – сухо ответила Людмила.

–А то, вон, в протоколе написано, что вы подвернули ногу как раз в момент совершения преступления, – продолжал следователь, и фраза прозвучала двусмысленно.

–Я подвернула, но у меня уже всё прошло, – растерялась Людмила.

Наталья Баклина (Никифорова) www.tvori-jivi.ru

Страница 89

–Господин следователь, – решил вмешаться Аркадий. – У нас уже идёт официальный допрос или пока обмен любезностями?

–Пока обмен, но сейчас перейдём к протокольной части, – он потряс в воздухе исписанной страницей. – У меня здесь показание соседки гражданина Розенберга о том, что она видела, как в пятнадцать двадцать из подъезда, где находится квартира гражданина Розенберга, вышла женщина в зелёной блузке. В руках женщина несла продолговатый предмет, завёрнутый в газету. И – он поднял палец, заостряя внимание – женщина прихрамывала на левую ногу. Вы какую ногу-то подвернули, гражданка Богатова?

–Правую…

–Молчи! – перебил её Аркадий. – Больше ни слова без моего разрешения. К чему вы ведёте, господин следователь?

–К тому, что опознание нужно делать. Слишком уж много косвенных улик сходится,

игражданин Розенберг на гражданку Богатову указывает.

–Какое опознание? – не поняла Людмила.

–Тебя посадят в ряду похожих тёток и пустят эту соседку смотреть, ты или не ты, – скороговоркой объяснил Аркадий. – А это обязательно?

–Боюсь, что да, – сокрушённо развёл пухлыми ладошками следователь. – Иначе, боюсь, нам придётся задержать гражданку Богатову до выяснения всех обстоятельств.

–Не надо меня задерживать! – испугалась Людмила. – Я согласна на опознание. Четыре женщины, которых посадили с ней в ряд, слегка напоминали Людмилу

комплекцией и причёсками. Все были одеты в одинаково зеленоватые блузки с длинным свободным рукавом. Людмилу от волнения слегка подташнивало. А когда следователь запустил в комнату толстую старуху в трикотажном костюме розового цвета, она показалась Людмиле жабой, обрядившейся в розовое. Жаба медленно прошлась мимо стульев, внимательно разглядывая всех пятерых женщин, и встала напротив Людмилы.

–Вот!

–Вы узнаёте эту женщину? – встрепенулся следователь, а к Людминой тошноте добавилось головокружение. – Где, когда, при каких обстоятельствах вы встречались с этой гражданкой?

–Кофта была точно такая же! – сказала толстуха.

–Простите? – сбился с тона следователь.

–У той, которая из подъезда вышла, была такая же кофта, как у этой дамочки.

–А сама дамочка? То есть, я хочу сказать, узнаёте ли вы саму гражданку?

–Вроде похожа, – толстуха ощупывала взглядом лицо Людмилы, словно сальными пальцами лапала. – Да, похожа. Но это не она. Но кофта – такая же!

–Спасибо, все свободны, – сказал следователь скучным голосом.

–И мы тоже? – поинтересовался Аркадий.

–И вы тоже. Гражданка Богатова, попрошу вас надолго не уезжать из Москвы, мы можем вызвать вас как свидетеля.

Они вышли из отделения милиции, Аркадий поймал машину, решив подвезти её до фонда, и только тут Людмила окончательно расслабилась. И почувствовала благодарность

кмужу.

–Спасибо тебе, у меня такое чувство, будто ты спас меня от тюрьмы.

–От тюрьмы и от сумы не зарекайся! – хохотнул муж, пихнув её плечом. – Ладно, Людка, это дело мы с тобой сделали, не удалось ментам на тебя всё повесить, пусть шевелятся, настоящих злодеев ищут. Слушай, мать, не хотел тебе говорить, пока вся эта бодяга тянулась, но теперь можно. Мне нужно на недельку по делам уехать. Ты как, продержишься тут одна?

–Продержусь, конечно, – пожала плечами Людмила. – Когда поезд?

–Самолёт. Я в Киев, вечером в девять вылет из Домодедово.

Наталья Баклина (Никифорова) www.tvori-jivi.ru

Страница 90