4 Благородная истина – истина о пути прекращения страдания – восьмеричный (восьмизвенный) арийский путь.

Поэтому Гаутама обходит идею Бога. Он старательно ее обходит. Он высмеивает идею Бога, которая есть у брахманов. Но самого Бога он аккуратно замалчивает. В дальнейшем в спорах с индийцами многократно оспаривалась идея Бога и его существования, но если вчитываться вглубь буддистских текстов, то они просто с другого конца, но приходят к тем же вещам. П/что буддизм – это прежде всего дорога, это даже не интеллектуальные знания, это изначально – дорога, а потом уже все остальное. А в Индии наоборот (это был смысл Упанишад) сначала – познать, а потом уже идти. А здесь не так. (анекдот про обезьяну)

А здесь – не надо знать, надо – делать.

8 Звеньев пути – посмотреть!

Буддизм сразу и довольно быстро начал делиться. Вообще, в буддизме не было периода какого-то одного буддизма. Сразу после смерти Гаутамы начинается т/н сектантский период буддизма, когда на первых же соборах люди начали спорить, обсуждать, и поняли, что каждый понял Будду по-своему, и каждый вынес какие-то свои вещи. Но 4 благородных истины, Анатта и Аничча – это вещи, которые не меняются.

Но дальше происходит разделение на Малую и Великую Колесницы – Хинаяна и Махаяна.

(52:35) Люди, которые принадлежат к Малой К., очень обижаются, когда их так называют, и сами себя они называют Тхэравада (= «учение старцев»).

Долгое время в литературе считалось, что Хинаяна, будучи очень скромной, лишенной философских цветений, ограничивающее знание, как таковое, что вот она и есть истинное учение Будды, а Великая колесница – это придумка, которая появилась после. Но это совершенно ненаучно сейчас, совершенно ясно, что первые тексты и той и другой Колесницы относятся приблизительно к первому веку до РХ. Поэтому, какой их этих источников ближе к самому Гаутаме, в общем, мы не знаем.

Но, главное, что поняла вся Индия, осознав, что знания мало, чтобы чего-то добиться, это было – осмысление категории любви. И конечно и Будда, и буддисты не могли обойти эту идею. Мы все понимаем, что любовь – это единственное состояние человека… А любовь – это не чувство, до тех пор пока любовь находится на уровне чувства – это все ерунда. Любовь – это целостное состояние всего организма. Любовь в своей высшей форме – это единственное, что в человеческом мире ни к чему не привязывается, не желает своего, а именно раздает. Поэтому буддизм, конечно, не мог пройти мимо этой категории, это слово «мэтта» = «любовь», стало главной.

Есть эта нама рупа, которая из жажд и желаний связана, и что с ней сделать, если она уже стала жирнее самой жирной свиньи? Тебе ее нужно раздать. Единственное средство борьбы против стяжания, эгоизма и всего остального – это именно раздача. Отдавать себя можно только в одном случае, когда ты сделал эту мэтту – любовь своей сутью, и ты все время все отдаешь.

Конечно, буддизм осмысливает любовь не в категориях любви М и Ж, хотя постоянно приводит этот пример, что человек должен стремиться к нирване также, как мужчина, который пригласил на свидание девушку, а на не пришла. И вот как/сколько он о ней думает, вот с таким же усердием человек должен стремиться в эту нирвану.

Если сутью твоей стала мэтта, которая предполагает второе важнейшее слово в буддизме – «каруна» = «страдание», тогда ты начинаешь вот эту раздачу. Наконец-то твоя карма, которая продолжает тебя штамповать, тот вихрь, который в тебе есть, начинает стихать и уменьшаться, п/что ты как бы развеваешь себя в этом чувстве, ты себя разводишь по всему остальному – по тем, кому сострадаешь, кому помогаешь, кого любишь.

И здесь начались самые интересные тонкости, потому что Хинаяна и Махаяна разошлись прежде всего в том, что такое любовь.

Вершиной Хинаяны является идеал Архата. Архат – это вот тот самый Гаутама, который всех любит, всем сострадает, всем помогает. На пути Архата есть три ступени.

Первая – вступление в этот поток, когда каждое его воплощение будет уже чуть-чуть его улучшать, п/что до этой поры, по идее сансары, от рождения к рождению ты лучше не становишься, никакого автоматического процесса совершенствования в этом нет. Но все равно, пройдя много-много рождений, ты можешь достигнуть такого уровня, когда на автоматическом уровне, в нескольких следующих жизнях, ты уже себе хуже не сделаешь. Т.е. просто твоя карма тебя к этому не выведет уже.

Случай на Кубе – конференция за мир, когда кричали, что мы будем воевать за мир, пока камня на камне не останется. Буддист обратился к одному генералу и спросил: «Простите, как вы хотите воевать за мир? Вообще, разве это возможно?» На что генерал ответил: «Если ты будешь идти по улице и увидишь, что та девушку насилуют, разве ты не дашь этому мерзавцу по башке?» И буддист ответил очень характерную фразу: «А моя карма меня к этому не выведет». Т.е. со мной этого в жизни не случится. И все, и стало понятно, что эти два человека просто с разных планет.

Т.е. для тебя это не может быть проблемой, только в тех жизнях, когда тебя может к этому выкинуть, там ты решаешь эту проблему. А сидеть и воображать об универсальном способе решения всех проблем в жизни – такого не может быть. Вот если твоя жизненная ситуация, твоя карма, выводит тебя к этим проблемам, тогда ты их и должен решать, только частно, в своей жизни, а не пытаться решить за миллионы других людей. Если ты достиг этой ступени, с которой ты уже не поворачиваешь назад, то твоя карма тебя перестает выводить к этим противоречиям жизненным, и все, и они для тебя заканчиваются. П/что это главная суть буддизма – нет солнца, есть солнце в моих глазах. Т.е. нет проблемы, нет уникальной ситуации – мужчина насилует женщину, а я прохожу рядом. Вот такого не существует в природе, это может существовать в каждой конкретной жизни, а может не существовать.

Вот этот Архат, когда приближается к нирване, тогда для него угасает мир, он угасает для этого мира и все, и он уходит. Но что Махаяна сказала, что «тогда это не любовь, п/что вы любите мир, вы ему сострадаете. Но тогда, когда вы приближаетесь к нирване, мир вместе с этой любовью угасает, и вы как бы уходите. Но тогда любовь для вас – средство, и вы – эгоисты, тогда вы не раздаете ничего, п/что любовь не ваша суть, а вы наоборот – раздаете, но только на уровне средства». Поэтому Махаяна развивает другой идеал, который получает название Ботхисатвы. Это и есть то высшее, к чему стремится последователь Махаяны. Ботхисатва – это просветленное существо.