Никитенко_Масленников_Теории_цивилизации

ФЕДЕРАЛЬНОЕ АГЕНТСТВО ПО ОБРАЗОВАНИЮ ГОСУДАРСТВЕННОЕ ОБРАЗОВАТЕЛЬНОЕ УЧРЕЖДЕНИЕ ВЫСШЕГО ПРОФЕССИОНАЛЬНОГО ОБРАЗОВАНИЯ ОБНИНСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ТЕХНИЧЕСКИЙ УНИВЕРСИТЕТ АТОМНОЙ ЭНЕРГЕТИКИ (ИАТЭ)

Социально-экономический факультет

А.В. НИКИТЕНКО, И.О. МАСЛЕННИКОВ

ТЕОРИИ ЦИВИЛИЗАЦИИ

Учебное пособие по курсу «Отечественная история»

Рекомендовано к изданию Редакционно-издательским советом университета

Обнинск 2008

УДК 1(075)

Никитенко А.В., Масленников И.О. Теории цивилизации: Учебное пособие по курсу «Отечественная история». – Обнинск: ИАТЭ, 2008. – 32 с.

Настоящее пособие призвано в определенной мере восполнить очевидный недостаток критической литературы, посвященной понятию цивилизации. В первой главе предпринимается попытка поновому рассмотреть проблему формирования данного понятия и осветить историческую обстановку, в которой оно зародилось. Во второй главе с современных научных позиций оцениваются сложные и разветвленные теории цивилизации.

Первая глава и введение написаны А.В. Никитенко. Вторая глава написана совместно И.О. Масленниковым и А.В. Никитенко.

Издание адресуется студентам всех специальностей. Оно будет интересно всем, кому небезразличны проблемы истории, культурологии, социологии и философии.

Рецензенты: к.ф.н. Л.Г. Григорьев, д.ф.н. В.А. Канке

Темплан 2008, поз. 1

©Обнинский государственный технический университет атомной энергетики, 2008г.

©А.В. Никитенко, И.О. Масленников, 2008 г.

2

В судьбе племен людских, в их непрестанной смене Есть рифы тайные, как в бездне темных вод.

Тот безнадежно слеп, кто в беге поколений Лишь бури разглядел да волн круговорот.

Над бурями царит могучее дыханье, Во мраке грозовом небесный луч горит.

Ив кликах праздничных и в смертном содроганье Таинственная речь не тщетно говорит.

Иразные века, что братья исполины,

Различны участью, но в замыслах близки, По разному пути идут к мете единой, И пламенем одним горят их маяки.

Виктор Гюго

Введение

В последнее время в российской исторической литературе все чаще используются понятие «цивилизация» и самые разные теории цивилизации. Значение этих теорий возросло в связи с кризисом, в котором оказалась историческая наука после крушения марксистской теории общественно-экономических формаций, претендовавшей на полное и исчерпывающее описание исторической действительности. В отличие от историков-марксистов историки других школ заявляют права на обладание лишь частью знаний о прошлом, что ведет к доминированию в науке частных точек зрения. Нежелание современных историков объяснять прошлое как целое, рассматривать глобальные аспекты жизни людей не только снижает познавательные возможности исторической науки, но существенно искажает историческую ретроспективу, подрывает основу массового исторического сознания и дезориентирует каждого человека во времени и пространстве.

3

Сами исторические события первой половины XX в., породив невероятный пессимизм в отношении будущего, дискредитировали не только теорию Маркса, но все теории, придававшие истории смысл. Карл Поппер и другие мыслители минувшего столетия нападали на самую мысль о том, что история есть процесс логически познаваемый. Сказать сегодня, что история имеет смысл, что она познаваема, – значит вызвать фырканье и презрительное снисхождение со стороны многих интеллектуалов, считающих, что воспринимают мир во всей его сложности и трагичности. Не случайно, что в наши дни самым популярным писателем истории стал Освальд Шпенглер, отрицавший возможность познания чужих культур и пророчивший в начале прошлого века «закат» европейской культуры и разложение ее ценностей.

Хотя наш пессимизм понятен, сегодня он становится своего рода позой, потому что наивный оптимист, чьи ожидания обманулись, выглядит глупо, в то время как пессимист, прогнозы которого не оправдались, сохраняет вид серьезный и глубокомысленный. Так что идти второй дорогой безопаснее. Но ход событий второго пятидесятилетия XX в. противоречит нашему пессимизму. Крах антинародных политических режимов там, где никто не ожидал, и повсеместное установление более эффективных политических режимов заставляет нас снова поднять старый вопрос: имеет ли история смысл?

Положительный ответ на этот вопрос предполагает принятие особой концепции, которая сможет по-новому раскрыть внутреннее содержание исторического процесса. Такой концепцией могла бы стать концепция цивилизации. Но ее использование в качестве универсальной основы для описания истории требует раскрытия содержания понятия цивилизации, а также всестороннего рассмотрения существующих теорий цивилизации. К решению этих задач мы сейчас и приступим.

4

ГЛАВА I. ЦИВИЛИЗАЦИЯ: ГЕНЕЗИС ПОНЯТИЙ И ГРУППЫ ИДЕЙ

Рождение слова

Кто, где и когда первым произнес или напечатал слово «цивилизация», слово, без которого мы теперь не можем представить свою речь? Этого мы не знаем. Нам известно лишь то, что оно появилось на свет где-то в промежутке между 1765 и 1775 гг. и получило права гражданства по обе стороны Ла-Манша.

Исходным словом, от которого произошло слово «цивилизация», было латинское прилагательное «civilis» – гражданский. В средние века в английском языке, так же, как и во французском существовал специальный юридический термин «civilization»/«civilisation», обозначавший судебное решение, переводящее процесс уголовный в процесс гражданский. Лишь в конце XVIII в. это существительное стало появляться в словарях с другим значением. Но раньше соответствующего существительного в конце XVI – начале XVII вв. в Англии и Франции в смысле, относящимся к культуре поведения, появились глагол «to civilize»/«civiliser» и причастие «civilized»/«civilisé». В течение XVII – первой половины XVIII вв. для характеристики народов, находящихся на высших ступенях общественного развития, во французской литературе ис-

пользовались термины «politesse», «civilité», «police». «Politesse»

означал благовоспитанность, «civilité» – лишь внешние признаки воспитанности, «police» – правила поведения и законы в широком смысле слова. Последнее слово употреблялось по отношению к наиболее развитым как в политическом, так и в нравственном отношении народам. В таком смысле его использовали, например, Вольтер и Руссо, но со временем оно приобрело «приземленное» значение – полиция.

Даже вместе взятые эти слова не были, однако, достаточны для выражения новых и очень важных идей, которые уже сложились в умах современников. Тогда этим идеям постепенно нашли новое, имевшее прежде лишь судебный смысл, слово – «цивилизация» [1].

5

Развитие идеологического понятия

Ближе к концу XVIII в. слово «цивилизация» стало известно во всем мире. Однако с самого начала оно означало два очень разных и отнюдь не ясных понятия, которые все образованные люди того времени так или иначе держали в голове и в сердце, но никак не хотели конкретизировать. Такая неопределенность способствовала в дальнейшем борьбе и расхождению двух представлений о цивилизации.

Краеугольным камнем первого представления является противоположение цивилизованное – природное: процесс цивилизации предполагает устранение из общества и человека природного компонента. Цивилизация компенсирует природное несовершенство человека или нарушает его природное совершенство с помощью искусственных объектов и средств, таких, как социальные институты, техника, знания, формы рационального мышления и поведения.

Втаком смысле интересующее нас понятие лишь повторяет понятие культуры. Под культурой в данном случае подразумевается или средство приспособления человека и общества к природным условиям существования, или среда обитания людей, организованная посредством человеческих способов деятельности и насыщенная продуктами этой деятельности. Цивилизация рассматривается как определенная совокупность конкретных, но всегда разных достижений людей, как набор качеств, выделяющих человека и общество из мира природы.

Никому из авторов, находившемуся в рамках данного представления о цивилизации, не удалось создать сколько-нибудь строгую теорию, объясняющую влияние одних факторов или феноменов цивилизации на другие.

Водних случаях решающая роль отводилась материальным причинам и предпосылкам. Так, для французского историка и философа XVIII в. Г. Рейналя особенно большое значение имела торговля. Именно торговля выводит народы «из тьмы варварства» и вырывает их «из рук природы» [2, с.8, 19]. Впрочем, иногда она влечет за собой лишь цепь новых пороков.

6

Неразрывную связь цивилизации с человеческими пороками устанавливали русские философы XX в. И. Ильин и Н. Бердяев. Оба понимали под цивилизацией возвышение всего искусственного и материального в ущерб всему естественному и духовному.

Энгельс видел причину возникновения цивилизации в развитии производительных сил и появлении государства. Вслед за американским этнологом XIX в. Л. Морганом он рассматривал эпоху цивилизации как малую часть истории, как результат предшествующего длительного и более прогрессивного по сравнению с прогрессом самой цивилизации развития. Цивилизация вызревала в недрах первобытного общества. Первыми ее приметами были орудия труда из бронзы и железа, гончарный круг, земляная печь, моногамная семья, города. Появление письменности привело-де к переходу от высшей стадии варварства к цивилизации. Главным результатом этого перехода было накопление богатств, возникновение частной собственности, государства как механизма ее охраны и классовой борьбы [3].

Вдругих случаях развитие цивилизации связывали одновременно с рационализацией мышления, ростом научных знаний и техническим прогрессом. Так, французский социолог XIX в. О. Конт понимал под цивилизацией двойной процесс познания мира и усовершенствования орудий труда. При этом он критиковал идею о природных потребностях человека как движущей силе технического прогресса, полагая, что производительная способность людей зависит от их способности познавать. Конт утверждал, что человек не просто удовлетворяет свои потребности. Он удовлетворяет их в меру развития его разума, в контексте того или иного мировоззрения.

Вотличие от Конта немецкий социолог XX в. Н. Элиас усматривал в технологических изменениях, рационализации и росте знаний лишь частные проявления цивилизации, за которыми стоят изменения на уровне индивидуальной психики и социального характера. Процесс цивилизации – это трансформация не столько мышления, сколько поведения людей, носителем которой в эпоху Возрождения выступила придворная аристократия европейских монархий. В ее среде, якобы, возник механизм контроля над природными влечениями, который чуть ли не автоматически действует у «цивилизо-

7

ванного» человека с раннего детства. Эта трансформация происходила одновременно с ростом зависимости феодалов друг от друга при обмене товарами и услугами в условиях формирования национальных государств, а также с усилением власти королей, которые, используя монополию на легальное насилие, накладывали ограничения на поведение знати. Постепенно «хорошие манеры», являвшиеся сначала результатом «дрессировки» неотесанных феодалов, стали усваиваться ими добровольно. Окончательное оформление стандарта поведения, который именуется «цивилизованным», происходило в XVIII–XIX вв. в буржуазном обществе. На протяжении XIX–XX вв. он распространяется от высших слоев к низшим слоям, а затем разносится по всему свету [4].

Итак, теория Элиаса в конечном счете превращает всех европейцев в некую аристократию современного мира, тем самым помогая им сверху вниз смотреть на «дикарей», т.е. на тех, чье поведение еще не стало «цивилизованным».

Однако в независимости от характера оценочных суждений в адрес цивилизации, в независимости от того, какие ее критерии считают истинными, а какие – ложными, уязвимыми для критики оказываются все теории, где она рассматривается как результат или процесс борьбы с природой: с первичным материальным, социальным, нравственным, умственным или психическим состоянием. Дело в том, что во всех такого рода теориях понятие цивилизации выполняет лишь идеологическую функцию.

Водних случаях оно служит объяснением провозглашаемого западным обществом превосходства над другими обществами. С его помощью пытаются охарактеризовать нечто очень важное для западного общества, то, чем оно гордится: состояние его техники, развитие его научного познания, его социальные институты, его манеры, его мировоззрение и степень его удаленности от природы.

Вдругих случаях понятие цивилизации используется для критики западных ценностей. В теориях русских и немецких философов оно обозначает нечто имеющее ценность как бы второго порядка, а именно, свершения в политической, экономической или технической деятельности. Приписывая их англичанам и французам и считая, что они охватывают лишь «внешнюю» сторону жиз-

8

ни, затрагивают лишь «поверхностные» слои человеческого существования, русские и немцы противопоставляют им свои свершения в нравственной, религиозной или художественной деятельности. Для выражения собственной сущности и гордости за свои успехи русские и немцы используют слово «культура».

Импульсом для рождения противопоставления цивилизации и культуры явилась историческая ситуация XVIII–XIX вв. в России и Германии. Эта была ситуация народов, которые развивались не столь динамично как англичане и французы, и позднее них пришли к национальному единству и экономическому прогрессу. С помощью понятия культуры русские и немцы хотели оправдать свое отставание в политической и экономической областях и подчеркнуть свои отличия и свою независимость от других народов. В понятии культуры в данном случае отразилось самосознание народов, вынужденных всякий раз задаваться вопросом «В чем же заключается наше своеобразие?» Вопросы «Что является собственно английским? Что является исконно французским?» уже давно почти не вызывают дискуссий в Англии и Франции. Вопросы «Что является собственно русским? Что является исконно немецким?» были и остаются актуальными для русских и немцев.

Но противопоставление цивилизации и культуры, по сути, лишено смысла: оно предполагает наличие общего определения цивилизации и культуры как совокупности достижений. Спор идет лишь о второстепенных вещах, о том, достижения каких народов и в каких областях следует считать более важными.

Однако ответы на эти вопросы не могут быть получены в рамках представления о цивилизации и культуре как наборе достижений. Помогая понять общество, к которому принадлежит создатель теории, такое представление совершенно не подходит для объяснения других обществ, т.к. не позволяет выявлять социальные явления в зависимости от того, каким образом они были задуманы самими участниками исторических событий. Поэтому определение цивилизации как всего созданного людьми в противоположность или в дополнение ко всему созданному природой мы вправе считать формальным.

9

Развитие научного понятия

Одновременно с формированием одного понятия цивилизации, процессом, имевшим в общем далекие от задачи изучения истории цели, вызревало, зачастую, у тех же авторов, но в иной системе взглядов, другое, более ориентированное на прошлое ее понятие. Лейтмотивом здесь звучала мысль, что в любых исторических исследованиях мы должны заменять описание обществ с точки зрения внешних наблюдателей описанием их с точки зрения участников событий.

Преимущества перспективы участников становятся очевидными, если мы принимаем во внимание представление об обществе, к которому пришла современная социология. По мнению немецкого социолога Ю. Хабермаса, общество не сводится к сумме индивидов, а является некой системой коммуникаций, т.е. системой, основанных на взаимопонимании связей между людьми. Общество – это результат общения между людьми и постоянно возобновляемых для его обеспечения их специфических усилий.

Эти усилия сводятся к производству того или иного единогласно принимаемого и рационально обоснованного описания: ориентируясь на взаимопонимание, люди рассказывают нечто понятное каждому участнику коммуникации о собственном обществе. Осуществляемая вновь и вновь на протяжении длительного периода эта процедура обеспечивает идентичность личностей, ведет к социальной интеграции и символическому воспроизводству общества [5].

В любом описании актуализируются хранящиеся в массовом сознании ценности. Мы должны восстановить ценности изучаемой эпохи, и если они не совпадают с нашими, то мы обязаны сделать над собой усилие и попытаться мысленно вызвать в себе некоторое сочувствие тому, что нам чуждо, чтобы все-таки воспринять ценности, ради которых люди других обществ жили и умирали.

Набор таких ценностей, способы согласования ценностей и систем ценностей, безмолвный, устный или устно-письменный характер их трансляции и степень их воплощения в описаниях определяют основной компонент цивилизации – культуру. Заметим, что здесь мы видим функцию культуры в том, чтобы упорядочи-

10