- •Василий Балакин
- •Генрих IV
- •Предисловие
- •Стоит ли Париж мессы?
- •Глава первая Гасконец из Беарна «Овца родила льва!»
- •Наследие д’Альбре
- •Продолжатели рода
- •Зачатый в любви
- •Воспитание по-беарнски и раннее сватовство
- •Гугеноты
- •Амбуазский заговор
- •Краткий миг веротерпимости
- •Война и первая утрата
- •Новые компромиссы
- •Тур де Франс
- •Накануне
- •Глава вторая в школе гражданской войны Короткая война и ненадежный мир
- •Рубикон перейден
- •Номинальный вождь
- •Боевое крещение
- •Сражения на иных фронтах: матримониальные планы
- •Брак по расчету
- •Пир накануне чумы
- •Варфоломеевская ночь
- •В золотой клетке Валуа
- •«Политики» и «недовольные»
- •Птичка упорхнула
- •Глава третья На пути к французскому трону Чужой среди своих
- •Губернаторство в Гиени
- •О капусте и многом другом
- •Двор в Нераке
- •«Война влюбленных»
- •Мелочи жизни
- •Единственная любовь
- •Предполагаемый наследник
- •Авантюра королевы Марго
- •Война трех Генрихов
- •Битва при Кутра
- •Победителя не судят?
- •Париж на баррикадах
- •Расправа над Гизами
- •Валуа и Бурбон: шаг навстречу друг другу
- •Конец Валуа
- •Глава четвертая Некоронованный король Гугенот вместо «христианнейшего короля»
- •Майенн начинает и проигрывает
- •Париж не сдается
- •Зимняя кампания
- •Хлеб мадам де Монпансье
- •Новая путеводная звезда
- •Пиррова победа Майенна
- •Поиски третьего пути
- •Майенн набивает себе цену
- •Генеральные штаты
- •Сальто-мортале Генриха Наваррского
- •Коронация
- •Глава пятая Добрый король Анри Милосердие победителя
- •Непримиримые не сдаются
- •Большая польза от маленькой победы
- •Последние бои
- •Нантский эдикт
- •Звезда и смерть Габриели д’Эстре
- •Из огня да в полымя
- •Еще одна Медичи
- •Время собирать камни
- •Королевство умиротворено?
- •Частная жизнь короля
- •Немного политики
- •Осень фавна
- •«Великий проект»
- •Кинжал Равальяка
- •Эпилог Жизнь после смерти
- •Хронология религиозных войн
- •Основные даты жизни и деятельности Генриха IV
- •Краткая библиография
- •1. Источники
- •2. Литература
Двор в Нераке
В течение некоторого времени Маргарита, то ли по приказу своей матери, то ли по собственной склонности, казалось, и вправду пыталась наладить отношения с супругом. Она закрывала глаза на то, что Генрих, не расставаясь с малышкой Тиньовиль и словно бы не замечая присутствия мадам де Сов, увлекся одной из фрейлин Екатерины Медичи, хорошенькой Дайель, гречанкой, бежавшей с Кипра, а также на множество других его интрижек, которым она не придавала значения. Впрочем, у нее и не было оснований для упреков, поскольку в тот момент она закрутила роман с виконтом де Тюренном. Семейные разногласия начались в По, когда Марго, оставаясь католичкой, пожелала служить мессу там, где Жанна д’Альбре искоренила католический культ. Из-за этого она стала объектом всеобщей ненависти и вынуждена была довольствоваться почти тайным богослужением, проводившимся в крошечной часовне замка, в которую помещалось не более восьми человек, причем на это время подъемный мост замка поднимали, дабы туда не могли проникнуть посторонние. Несколько верующих со стороны, все-таки пробравшихся в эту часовню, были арестованы и брошены в тюрьму. Вне себя от возмущения, Маргарита пожаловалась супругу и пережила одно из самых больших разочарований в своей жизни. Оказывается, король Наваррский не волен по собственному усмотрению казнить и миловать своих подданных. Он вынужден действовать с оглядкой на депутатов сословного собрания Беарна и считаться с мнением протестантского духовенства. Бессмысленно было упрекать его в слабости и нерешительности. К этому инциденту добавилась очередная любовная связь Генриха, на сей раз с мадемуазель де Ребур, одной из спутниц его супруги, поскольку Екатерина увезла с собой хорошенькую Дайель. На сей раз Марго почему-то приревновала, и ее настроение было безнадежно испорчено.
Королевское семейство покидало По в состоянии крайнего раздражения, на грани разрыва отношений. Марго поклялась, что отныне ноги ее не будет в этом рассаднике гугенотского фанатизма. Супругов примирил случай, предоставивший Маргарите возможность показать свои лучшие качества. В пути Генрих заболел и больше двух недель был прикован к постели, страдая от страшных головных болей и сильной горячки. Все это время Маргарита ни днем ни ночью не отходила от него, самим своим присутствием вселяя в больного силу и решимость перебороть болезнь. Полное выздоровление Генриха, по достоинству оценившего подвиг милосердия супруги, явилось заслуженной наградой для Марго. По какой-то таинственной случайности все это произошло в том самом городишке Оз, в котором за несколько лет до того король Наваррский едва не лишился (если верить его медоречивым историографам) жизни, но чудесным образом обрел спасение.
Теперь королевское семейство Наварры обосновалось в Нераке, где наладилась придворная жизнь, которая нравилась Марго, судя по тому, как она пишет об этом в своих мемуарах. Генрих постарался сделать старинный замок своих предков достойным дочери и сестры королей Франции. Появилась новая мебель и сменилось внутреннее убранство покоев. Наняли слуг. Пришедшие в запустение сады вновь обрели свой привлекательный вид. Атмосфера, царившая в Нераке, была совсем не та, что в По. Не было и намека на тот религиозный фанатизм, который так ужаснул королеву Марго. Ее католики здесь мирно уживались с гугенотами Генриха, обмениваясь шутками, вызывавшими здоровый смех, но не обиду и ненависть. Если во время игры или охоты не везло католику, то с умеренной долей сарказма объясняли это тем, что здесь, при дворе еретиков, от него отвернулся его святой покровитель, а если же неудача постигала гугенота, то в качестве причины с тем же добродушием называли обилие папистов, окопавшихся при этом благословенном дворе.
«Мельник из Барбасты» сделал супруге серьезные уступки в отношении одежды, обогатив свой деревенский гардероб атласными и бархатными камзолами, шелковыми чулками и шляпами с перьями, и даже стал уделять больше внимания гигиене тела — мылся, душился, тщательно расчесывал шевелюру и (о чудо!) завел в своем обиходе какой-то особенный золотой порошок, придававший зубам необычайную белизну. Правда, все это, видимо, плохо помогало ему, судя по тому, что его супруга даже после нескольких минут пребывания его в ее постели демонстративно меняла все белье. Будучи скуповат, как и дед Генрих д’Альбре, он тем не менее тратился на роскошные подарки для Марго, а та не помышляла ни о чем ином, кроме развлечений. Во дворце музицировали на лютнях и виолах, давали театральные представления и балы, устраивали грандиозные праздники, на которые собирались дворяне со всего края, забывая о войне и религиозных разногласиях. По свидетельству Сюлли, при дворе тогда не говорили ни о чем ином, кроме любви и приятного времяпрепровождения. Общая атмосфера беззаботности и галантных утех захватила даже непреклонного гугенота Агриппу д’Обинье, который, правда, остроумно заметил, что эта праздная жизнь была благоприятна для пороков, как жара для змей. Пресытившись мадемуазель Ребур, Генрих положил глаз на Франсуазу де Монморанси-Фоссё, «Фоссезу» («Ямочку»), как он ее называл, девушку то ли четырнадцати, то ли семнадцати лет (в сведениях на сей счет нет единства). Марго не отставала от супруга, даря свои ласки, помимо виконта Тюренна, многим другим и давая обильную пищу для пересудов. Супруги мало-помалу опять перешли к жизни «брата и сестры», фактически не являясь супружеской четой.