_________________

Глава VI. Неисполнение обязательств

§ 216. Причины неисполнения

Когда обязательство не может быть выполнено по причине объек­ тивной и внезапно наступившей невозможности предоставления, ни­ каких неблагоприятных последствий для должника не наступает. Стро­ го говоря, здесь не следует даже говорить о неисполнении, поскольку обязательство уже прекратилось ipso iure (§ 208). В таком случае источ­ ники обычно говорят о vis maior (непреодолимая сила) или casus fortuitus (несчастный случай), понимая под этим случайную гибель вещи, на­ ступившую ее экономическую непригодность и, вообще говоря, вся­ кое объективное препятствие, случайно возникшее на пути исполне­ ния обязательства.

Однако полное разорение должника («несостоятельность»), даже если он нисколько в том не повинен, под понятие vis maior не подпа­ дает.

Если же должник, хотя предоставление было объективно возмож­ но, не совершил его или если предоставление сделалось невозможным по причинам, зависевшим от должника (например, уничтожение по его вине вещи, которую следовало отдать), наступает случай неиспол­ нения в собственном смысле.

§ 217. Ответственность за неисполнение

Естественным следствием неисполнения в собственном смысле является «ответственность», наступающая для того, кто не исполнил. Такую ответственность называют обыкновенно «контрактной», и для неисполнившего она наступает в большем или меньшем объеме. Как мы уже видели (§ 71), в расчет принимается «умысел», «сохранение», а также culpa, «провинность» или «небрежность» (позднее с разными оттенками: culpa levis или lata, in abstracto или in concreto, § 71). В по­ зднейшую эпоху допускалась также ответственность должника за чу­ жие действия, а именно за действия тех зависимых от него лиц, кото­ рыми он воспользовался для исполнения, или потому, что он их нео­ смотрительно выбрал (так называемая culpa in eligendo), или потому, что он за ними недостаточно следил (так называемая culpa in vigilando).

Содержание ответственности в исках stricti iuris, учитывая полное соответствие intentio и condemnatio (§ 79), не может превосходить объе­ ма долга: если его объектом является сумма денег, должник будет при­ говорен к такой же сумме; если его объектом является certa res или facere, должник будет приговорен к «quanti еа res est», т. е. к aestimatio

230

предоставления, которое он должен был совершить, отнесенной на момент litis contestatio (§ 77). В исках bonaefidei, напротив, неисполняющий может быть приговорен к большей сумме в сравнении с объе­ мом долга в связи с заинтересованностью, которая была у кредитора в отношении точного и своевременного исполнения обязательства (id quod interest, убытки). Убытки определялись самим же кредитором по­ средством оценочного ручательства (ius iurandum in litem, § 77).

Юстиниановское право распространило эту возможность, понача­ лу принадлежавшую исключительно actiones bonae fidei, установив та­ ким образом общий принцип «возмещения ущерба», вызванного не­ исполнением.

§ 218. Отмена мошеннических действий

Особым случаем злоумышленного неисполнения обязательства является fraus creditorum (обман кредиторов), состоящий во всех дей­ ствиях отчуждения, совершенных должником с тем, чтобы создать или усугубить собственную несостоятельность с целью обмануть кредито­ ров.

Для таких случаев претор ввел interdictum fraudatorium, о мошенни­ честве (реституционный), который давался отдельному кредитору для того, чтобы возвратить от третьего лица, приобретателя, вещи, отчуж­ денные должником, а сверх того — еще xestitutio in integrum, которое, вероятно, давалось curator Ьопотт (§ 77) с целью увеличить имуще­ ственную массу, предназначенную для Ьопотт venditio, посредством отмены совершенного должником мошеннического отчуждения иму­ щества. Вопрос о том, существовал ли, наряду с этими средствами, еще самостоятельный actio in factum, в науке не решен.

К осуществлению всех этих различных средств предъявлялись об­ щие требования. Действительно, для всех них необходимо было реаль­ ное нанесение ущерба кредиторам (eventus damni), мошенническое намерение должника {consilium fraudis) и, в случае отчуждения на воз­ мездном основании (§ 11), также осведомленность третьего лица, при­ обретателя (scientiafraudis). В юстиниановском праве разные классичес­ кие средства оказываются слитыми в едином иске, именуемом в од­ ном тексте «Дигест» (22.1.33.4) Pauliana, на основе которого и продолжали предъявляться вышеперечисленные требования.

§ 219. Мог а (просрочка)

До тех пор пока предоставление еще возможно, должник обязан исполнить обязательство; виновная задержка исполнения называется «просрочкой».

Начиная со зрелой классической эпохи для того, чтобы должник оказался в состоянии просрочки, необходимо было, чтобы кредитор

Глава VII. Аномальные виды обязательств

§ 220. Соображения общего характера

От обычной формы обязательства, описывавшейся до сих пор, отличаются некоторые особые его формы, для которых характерны отклонения от нормы в одном из образующих элементов обязатель­ ственного отношения. Они могут иметь место в субъектах, в объекте или в самой обязательственной связи.

§ 221. Отклонения в связи с субъектами

А) Блуждающие обязательства

Обыкновенно обязательство существует между двумя субъектами, определенными с самого возникновения обязательства. Однако в осо­ бом случае filius familias или раба, которые совершили проступок, воз­ никающее отсюда обязательство, поскольку оно не может обременить совершившего проступок в силу его недееспособности, обременяет того, под чьей властью или в чьей собственности виновный находится в данное время. В случае последующего перехода виновного из-под влас­ ти или собственности одного pater familias к другому долг также пере­ мещается от одного pater к другому (поха caput sequitur, ответствен­ ность за вред следует за личностью виновного, § 79), вплоть до момен­ та, пока не будет потребовано исполнение. Отсюда и произошло название, данное этому виду обязательств, — «блуждающие» или «с переменным пассивным субъектом».

§ 222. Б) Обязательства при множественности субъектов

Обыкновенная форма обязательства предполагает наличие креди­ тора и должника. Не исключается, однако, случай множества субъек­ тов — активных, пассивных либо тех и других одновременно. Из таких фактических предпосылок могут проистекать, в зависимости от конк­ ретного случая, достаточно разнообразные последствия.

Первый случай — тот, в котором каждый кредитор имеет право притязать только на часть предоставления или каждый должник обя­ зан исполнить лишь его часть. В этом случае там, где характер предос­ тавления это допускает, т. е. где речь идет об обязательстве «делимом», а значит, таком, которое может быть исполнено perpartes, его делят на столько малых обязательств, сколько имеется возможных сочетаний противостоящих друг другу субъектов, взятых по двое. Так, в наиболее простом случае кредитора и двух должников долг, например, в сотню

233

Часть IV Обязательственные права

можно разделить на два долга по пятьдесят, причитающихся с каждо­ го из двух должников по отношению к единому кредитору. В этом слу­ чае обязательство называется долевым. Таким является случай наслед­ ственных обязательств, которые делятся между сонаследниками про­ порционально их долям (§ 284).

Второй случай — тот, в котором несколько кредиторов могут в соответствии с основанием обязательства (так что делимость или не­ делимость предоставления можно во внимание не принимать) притя­ зать на полное предоставление (solidum) от единого должника, или единый кредитор — на то же от каждого из должников, или, наконец, каждый кредитор — на то же от каждого из должников. В таком случае обязательство называют «солидарным», и солидарность эта может быть, в зависимости от только что рассмотренных случаев, «активной», «пас­ сивной» или «активной и пассивной» одновременно.

Солидарное обязательство в свою очередь делится на два подвида: солидарность накопительную и избирательную.

При накопительной солидарности полное и единое предоставле­ ние исполняется столько раз, сколько имеется кредиторов и должни­ ков. При избирательной же полное и единое предоставление, хотя все должники обязаны его исполнить по отношению ко всем кредиторам, исполняется только один раз. Кредитор, например, может выбрать (eligere) ответственного должника, и как только этот выбранный ис­ полнит предоставление, освобождаются от исполнения и прочие дол­ жники. Вот еще пример: должник может выбрать кого-то одного из кредиторов, которому и исполнит предоставление с тем результатом, что лишит права требования также и всех прочих. Для классической эпохи характерно отсутствие права «возмещения» или «регресса» меж­ ду совместными кредиторами или должниками, поскольку каждый из них, получая или уплачивая, получает или уплачивает исключительно лишь свой долг.

Основной случай возникновения накопительной солидарности — это обязательство, возникающее из деликта (§ 255), что объясняется штрафным характером долга, в силу которого наказание должны по­ нести все виновные. Избирательная солидарность возникает главным образом из единой stipulatio (§ 235), в которой приняли участие несколько субъектов, или из legatum per damnationem (§ 328) в отноше­ нии одной неделимой вещи, которая была отказана в пользу несколь­ ких солегатариев по выбору наследника, либо когда бремя такого ле­ гата было возложено на нескольких сонаследников на солидарных началах.

Никогда не следует упускать из виду, что в солидарных обязатель­ ствах, несмотря на множественность субъектов, обязательство всегда

234

одно, вследствие чего какое угодно прекращающее основание приме­ нительно к объекту или обязательственной связи уничтожает обяза­ тельство в отношении всех субъектов. Напротив того, прекращающие основания, имеющие отношение лишь к одному из субъектов (смерть, § 210; capitis deminutio, § 211; pactum de поп petendo in personam, § 215 и т. д.), оставляют нетронутыми обязательства по отношению к прочим.

Особые последствия имеет в этой связи, если говорить о класси­ ческом праве, litis contestatio, поскольку после того, как состоялась тяжба между двумя субъектами, и вследствие процессуальной новации обязательство прекратилось (§ 207), соответствующий иск больше не может быть вчинен в отношении других, даже если обязательство ос­ талось, несмотря на процесс, неисполненным. В юстиниановском пра­ ве, где прекращающее действие litis contestatio было упразднено (§ 77), таких последствий, естественно, не возникало, так что, например, в случае пассивной солидарности кредитор, который безуспешно вчи­ нил иск одному из должников, мог сделать это вновь в отношении других.

Два противостоящих друг другу принципа в отношении прекраща­ ющего действия litis contestatio, которые в силу исторических причин оба нашли отражение в Юстиниановом собрании, побудили старин­ ную юриспруденцию предположить существование в классическом праве двух разных категорий обязательств, которые были названы «корреальными» и «солидарными» и характеризовались различным режи­ мом, именно в зависимости от того, обладало litis contestatio своим прекращающим действием или нет. Однако современная научная кри­ тика восстановила единство категории солидарных обязательств, обо­ снованно отнеся два этих принципа к двум разным историческим эпо­ хам.

Железная логика, с которой классические юристы выстроили си­ стему солидарных обязательств, в юстиниановском праве ослабла, поскольку здесь вследствие применения разных льгот с целью урегу­ лирования отношений между солидарными должниками {beneficium cedendarum actionum, divisionis, excussionis, § 199) сама суть солидарно­ сти не то что размылась, но просто исчезла, так что узы солидарности преобразовались скорее во взаимную гарантию.

§ 223. Отклонения, связанные с объектом

А) Родовые обязательства

Одним из существенно важных требований к предоставлению яв­ ляется определенность (§ 190). В некоторых случаях, однако, вещь, ко­ торую следует отдать, определена не индивидуально (species, напри-

235

мер, «раб Памфил»), а лишь качественно, чтобы ее выбрали из более или менее обширного genus, рода, к которому она принадлежит (на­ пример, «собака», «собака-волкодав», «годовалая собака-волкодав» и т. д.). В этом случае обязательство называется «родовым». Таким обра­ зом, конкретная определенность обязательства наступает здесь лишь в момент исполнения: в соответствии с классическим правом, должник считал себя освобожденным, предоставив какую угодно из вещей, относившихся Kgenus. Юстиниановское же право, желая добиться спра­ ведливого решения в частных случаях, наметило общий принцип, в соответствии с которым кредитор не может притязать на optimum (луч­ шее), но и должник также не освобождается, предоставляя pessimum (худшее), а предоставление должно иметь media qualitas (среднее каче­ ство).

Особый характер имеет здесь решение вопроса о прекращении вследствие невозможности предоставления (§ 208). И в самом деле, в соответствии с правилом «genus поп perit» («род не гибнет», § 40) пре­ кращение родового обязательства по причине гибели объекта имеет место довольно редко. Правда, может случиться и так, что погибнет весь genus, а именно тогда, когда тот genus, из которого берется объект, весьма ограничен (к примеру, «бутылка из моего погреба»).

§ 224. Б) Альтернативные обязательства

Обычно объект обязательства единствен. Возможно, однако, что в обязательстве были на альтернативной основе указаны две вещи или больше (например, centum aut servum, «раб или сто монет»), так что все они оказываются в равной степени подлежащими отдаче, однако

должник освобождается от обязательства, предоставляя лишь одну («utraque res ad obligationem ponitur, поп ad solutionem», «обе вещи ука­ зываются в качестве предмета обязательства, но не объекта исполне­ ния»). Таким образом, впоследствии обязательство «конкретизирует­ ся» на одном из подлежащих отдаче объектов, а значит, «альтернати­ ва» упрощается.

Конкретизация может быть связана с выбором должника (обыч­ ный случай), кредитора или третьего лица. Как бы то ни было, креди­ тор вплоть до litis contestatio, а должник — вплоть до платежа могут (за исключением случаев, когда они обязались этого не делать) изменить свой выбор (ius variandi).

Конкретизация может быть связана и с гибелью одного из объек­ тов, подлежавших отдаче. В этой связи должны соблюдаться следую­ щие правила.

Если выбор предоставляется кредитору, случайная гибель одной из вещей лишает его права выбора, между тем как гибель, в которой

236

повинен должник, не препятствует кредитору взыскать aestimatio погибшей вещи.

Если же выбор предоставляется должнику, то:

а) в том случае, если первая вещь погибла из-за самого же долж­ ника, он произвел тем самым свой выбор, так что обязательство со­ средоточивается на второй вещи. Поскольку вследствие этого обяза­ тельство упростилось, последующая гибель второй вещи, если она произошла случайно, прекращает обязательство; если же в ней пови­ нен должник, он несет за это ответственность (§ 208, 216). Юстиниан же определил, что при случайной гибели второй вещи обязательство не прекращается и должник несет ответственность (за то, что он по­ служил причиной гибели первой) по actio doli, в размере средней сто­ имости двух объектов;

б) если же первая вещь погибла по случайности, очевидно, что обязательство сосредоточивается на второй, однако Юстиниан допус­ кает, что должник все еще может воспользоваться выбором, предоста­ вив стоимость погибшей вещи.

От альтернативного обязательства отличается так называемое фа­ культативное, по которому отдаче подлежит одна вещь, однако долж­ ник вправе освободиться от обязательства, предоставив вместо нее другую. Понятно, что, поскольку отдаче подлежала одна вещь, ее слу­ чайная гибель тут же прекращает обязательство. Гибель же вещи in facultate solutionis («способной служить заменой исполнения») только лишает должника права замены.

§ 225. Отклонения, связанные с обязательственными узами. Естественные обязательства

Самая суть обязательства — наличие в нем юридических уз, что проявляется в соответствующем actio in personam (§ 79). Однако римс­ кое общественное сознание усматривало в некоторых случаях^ точное определение которых вызывает, правда, споры, дебетно-кредитные экономические отношения, которые в силу определенных причин не порождали vinculum iuris, правовых уз, и потому не признавались как civilis obligatio. Однако такие отношения порождали natura debitum, т. е. так называемые естественные обязательства.

Следует принять во внимание, что в данном случае термин «obligatio civilis» в противоположность «obligatio naturalis» указывает не на обяза­ тельства, признаваемые ius civile, а на любого рода обязательства, из которых возникает любого рода vinculiim iuris, и значит, также и на происходящие из ius praetorium, или из ius gentium1.

'См. § 192.

237

Раздел II. Отдельные виды обязательств

Глава VIII.

Обязательства, возникшие из законного действия

§226. Развитие учения о contractus

Внаидревнейшем римском праве термины contrahere, contractus (в соответствии с их этимологическим значением) еще не обозначали один из источников возникновения обязательства, а лишь указывали на сами обязательственные узы, само обязательство, а если выражать­ ся более точно, то в противоположность узам, возникающим из пра­ вонарушения, — на те узы, которые происходят из действия законно­ го, из юридической сделки, которая также определяется здесь как contractus. Так что термины эти имели чисто объективное значение, независимое от учета той роли, которую могла играть в возникнове­ нии обязательства воля субъектов.

Однако в классической юриспруденции, и прежде всего на осно­ вании опыта, полученного из обязательственных сделок в рамках ius gentium, в которых обязательство возникает из взаимного согласия двух сторон (§ 242), стало постепенно формироваться представление, в со­ ответствии с которым во всякой двусторонней сделке делового оборо­ та силой, создающей обязательство, является «соглашение», достиг­ нутое между сторонами. В одних случаях для возникновения обязатель­ ства достаточно одного такого соглашения. В других же (в сделках ius civile) необходимо, чтобы оно было облечено в торжественную форму или сопровождалось исполнением определенных действий. Даже stipulatio, которое осуществляется verbis (§ 235) и является прообразом торжественных сделок, порождающих obligatio, недействительно, если не включает в себя согласия сторон («nisi habeat consensum, nulla est»,

D. 2.14.1.3).

Таким образом, в конце классической эпохи contrahere, contractus начинают приобретать новое, субъективное значение «согласиться, соглашение» (Риккобоно) и относиться лишь к обязательствам, воз­ никающим по соглашению сторон (как бы оно ни проявлялось), и в то же время больше не применяются к прочим обязательствам, возни­ кающим в результате действия, о котором, хотя оно и является закон­ ным, стороны не договаривались (например, «уплата недолжного», §251).

В этом новом значении «договора как источника обязательства» термин contractus был усвоен Юстиниановым собранием и современ­ ной юридической наукой.

239