Всеобщая история права и государства Графский В.Г 2007 2-е изд -752с

глашениями законы, регулирующие общественный порядок и добрые нравы (ст. 6). Кодекс провозглашал и закреплял равноправие граждан в пользовании лично-имущественными правами, он признавал также их свободу вступления в договорные отношения, в том числе свободу брачного союза. И еще он демонстрировал уважительное отношение к формам и способам правового общения сограждан: условия и требования в законно заключенном договоре своих сограждан Кодекс считал равным по силе требованиям закона.

Вместе с тем в нарушение принципа равноправия Кодекс зафиксировал явно приниженное положение замужней женщины в семье, ее неравноправие с мужем в сфере лично-имущественных прав. Известная стесненность правоспособности была закреплена и для лиц, находящихся в услужении и работающих по найму. Имело место также восстановление средневековой практики лишения граждан основных имущественных прав и некоторых общественных привилегий (наказание граждан в виде так называемой гражданской деградации, или, иначе, гражданской смерти — mort civile), что дает еще один повод для характеристики Кодекса как творения отчасти компромиссного. Это особенно заметно также в наследственном праве, где имело место компромиссное сочетание традиций и обыкновений кутюмного права и законодательства республики периода революции.

Кодекс состоит из трех книг и 2281 статьи. Три книги Кодекса напоминают структуру изложения Институций Гая (лица, веши, обязательства).

Книга первая «О лицах» (ст. 7—515) содержит предписания о пользовании гражданскими правами и о лишении этих прав; об актах гражданского состояния — рождении, браке, смерти, безвестном отсутствии; о браке, разводе, об отцовстве и об отношении отцов к детям, об усыновлении; об отцовской власти, об опеке; о совершеннолетии; о советнике, назначенном судом (расточительным людям суд мог изменить их имущественные права и запретить выступать в суде без участия советника, назначенного судом, а также заключать мировые сделки, делать займы, получать движимый капитал).

В книге законодательно устанавливалось, что «всякий француз пользуется гражданскими правами» (ст. 8), и тем самым подтверждалось упразднение феодального правопорядка с его сословными привилегиями и ограничениями. Принцип формального равенства лиц в имущественном обороте закреплен в ст. 7: «...осуществление гражданских прав не зависит от качеств гражданина; это качество приобретается и сохраняется лишь согласно конституционному закону» (все это в принципе правильно, однако Кодекс сильно принизил правовые возможности для женщин и детей, а также — по понятным причинам — для иностранцев: их статус определялся на основе международных договоров или специальных правительственных решений). Вопреки провозглашенному принципу равенства хозяину ве-

508 Часть вторая. Современная история

рили больше, чем работнику в показаниях относительно размера жалованья и оплаты за год (ст. 1781; отменена 2 августа 1868 г.).

Субъектами гражданских прав признавались отдельные индивиды (физические лица), а не коллективы и не учреждения (моральные и юридические лица). Последние не признавались участниками гражданского оборота в стране в связи с их все еще слабой распространенностью и еще по той причине, что законодатели опасались возрождения консервативно или радикально настроенных объединений (феодальных, цеховых, профессиональных).

Кодекс делал уступки феодальным нравам и традициям, сохраняя, например, институт официального бесчестия — гражданскую смерть как меру уголовного наказания. Наказуемый терял собственность на все имущество, которым владел. После этого открывалось наследование в пользу его законных родственников, к которым имущество переходило таким же способом, как если бы он умер естественным образом и без завещания (ст. 25; отменена 31 мая 1854 г.).

В этом же ряду уступок традиционному неравноправию стало неравное положение женщины в браке. Ей запрещалось быть свидетельницей при составлении актов гражданского состояния, она не могла дарить, отчуждать, закладывать или приобретать без участия мужа. В нарушение общего правила о режиме общности имущества для мужа и жены муж по Кодексу «один управляет имуществом, входящим в общность. Он может его продать, отчуждать и установить на него ипотеку, без участия жены» (ст. 141).

Брак отныне считался светским и рассматривался как разновидность установления гражданского соглашения (договора). Если раньше брак признавался «наиболее священным из всех соглашений», то теперь он уже рассматривался в разряде заурядных договорных отношений с правом на расторжение по обоюдному согласию. Право на расторжение признавалось за обеими сторонами, но оно не было равным. Муж должен был оказывать жене покровительство, а жена — быть послушной и повсюду за ним следовать (ст. 213).

Супруги обязывались ко взаимной верности, помощи и поддержке, но при этом открыто закреплялось привилегированное и господствующее положение мужчины: он имел право определять место жительства, требовать развода в случае обнаружения факта прелюбодеяния жены и даже направить такую жену в исправительный дом на срок не меньше трех месяцев, но не свыше двух лет. Родительская власть по сути дела была сведена к отцовской власти. В случае возникновения у отца «серьезных поводов к недовольству поведением ребенка» он мог лишить его свободы на срок до одного месяца при помощи председателя окружного трибунала (ст. 376).

Жена могла требовать развода по причине прелюбодеяния мужа,

предоставив ей право требовать развода во всех случаях прелюбодея-

ния супруга. Другие поводы для развода: злоупотребление, грубое обращение или тяжелые обиды одного из супругов в отношении другого; присуждение одного из супругов к тяжкому и позорящему наказанию; взаимное и упорное несогласие супругов. По этим же основаниям могло быть принято решение о раздельном жительстве без расторжения брака (обычай, поддерживаемый в то время католической церковью). С 1893 г. женщины, которым разрешено было раздельное жительство, стали признаваться дееспособными.

Внебрачные дети лишались наследства, если отец и мать не признают их «законно» до брака или в самом акте о совершении брака (ст. 331). Отыскание отцовства запрещалось (разрешение введено с 1912 г.).

Только мужчина мог осуществлять опекунские права, за ним было последнее слово в подтверждении согласия на брак сына до 25 лет или дочери до 21 года (брачный возраст для юношей был 18 лет, для девушек — 15 лет). Положения о семье и браке во многом опирались на традицию римского происхождения и феодальные обычаи, а также на бытовавшую в то время в обществе доктрину о «глупости и слабости женского пола», которую разделял и Наполеон, буквально настоявший на статьях Кодекса, закрепляющих приниженное положение женщины в браке и имущественных правоотношениях. В отместку, как гласит предание, группа парижанок однажды собрала имеющиеся экземпляры Кодекса и сожгла их у Вандомской колонны, воздвигнутой в честь Наполеона.

При обсуждении прерогатив отцовской власти в семье создатели Кодекса уподобляли ее власти правителя в государстве: «действовать надо предоставлять одному». Право отца на свободное распоряжение наследственной массой трактовалось как наилучший способ распоряжения наследственной массой, который, по разъяснению Порталиса, «дает детям награду и одновременно заставляет их опасаться» за судьбу наследства.

Наказание детей с учетом их имущественно-правового статуса было предложено Порталисом в более дифференцированном виде, впоследствии было закреплено в Кодексе: с учетом возраста (до 16 лет) и при отсутствии у детей родового имущества и какой-либо профессии их направляли в исправительный дом (ст. 376, 382); детей от 16 до 21 года направляли в тюрьму на срок до шести месяцев (ст. 377).

Книга вторая «Об имуществах и о различных видоизменениях собственности» (ст. 516—710) включала в себя положения о недвижимости и движимостях, о собственности; о праве присоединения того, что производится вещью — плоды дерева, посаженное в землю дерево и т. д.; об узуфрукте, земельных повинностях, установленных законом или действием человека; о правах собственника имения, в пользу которого установлен сервитут, и др.

Центральным, но не единственным из вещных (имущественных) прав является право собственности, которое получило следующее определение: «право пользоваться и распоряжаться вещами наиболее абсолютным образом, с тем чтобы пользование не являлось таким, которое запрещено законом или регламентом» (ст. 544). Собственность не была неприкосновенной (абсолютной), если ее пользование вступало в противоречие с той или иной общественной пользой: «Никто не может быть принужден к уступке своей собственности, если это не делается по причине общественной пользы и за справедливое и предварительное возмещение». Это положение фактически воспроизводит одну из статей Декларации прав 1789 г.

Ликвидировалось старое, дореволюционное деление имущества на родовое и благоприобретенное; на первый план было выдвинуто деление вещей на движимые и недвижимые. Имущества являются недвижимыми или по их природе, или в силу их назначения, или вследствие предмета, принадлежность которого они составляют. Земельные участки и строения являются недвижимостями по их природе. Урожай на корню и плоды, не снятые еще с деревьев, тоже являются недвижимостью. С того момента, как колосья срезаны, а плоды сорваны, они являются движимостью. Предметы, которые собственник земли поместил на свой участок для его обслуживания и эксплуатации, являются недвижимостями в силу их назначения. Среди них: животные, служащие для обработки земли; рыба в прудах; ульи; кролики в садках; прессы, котлы, аппараты для перегонки, кадки и бочки; солома и удобрения.

Являются также недвижимостями вследствие предмета, к которому они относятся, узуфрукт на недвижимые вещи, сервитуты или земельные повинности, а также иски, имеющие своим предметом возвращение недвижимого имущества (ст. 516—526).

Имущества являются движимыми в силу их природы или в силу определения закона. В силу их природы являются движимостями предметы, которые могут изменять свое место нахождения, в частности, когда они двигаются сами, как, например, животные, или же когда они не могут изменять своего места иначе как под воздействием посторонней силы, как, например, неодущевленные предметы.

Являются движимостями в силу определения закона обязательства и иски, имеющие своим предметом уплату денежных сумм или права на движимые вещи, акции или доли в финансовых, торговых или промышленных компаниях, хотя бы компаниям принадлежали недвижимые имущества, связанные с этими предприятиями (ст. 529, современная редакция).

Особую разновидность прав составило право присоединения. «Собственность на вещь, как движимую, так и недвижимую, дает право на все, что эта вещь производит, и на то, что естественно или искусственно соединяется с этой вещью в качестве принадлежности. Это

право называется правом присоединения» (ст. 546). Здесь имелось в виду право на плоды земли, приплод животных и т. п.

Перечень разновидностей имущественных прав содержит ст. 543: «На имущество можно иметь или право собственности, или простое право пользования, или только право требовать выполнения земельных повинностей (сервитутов)». Частные лица имеют право свободного распоряжения имуществами, которые им принадлежат (ст. 537). Исключительно широко трактовались поначалу правомочия земельного собственника: «Собственность на землю включает в себя собственность на то, что находится сверху, и на то, что находится снизу» (ст. 552). Однако уже в 1810 г. промышленники добились перемены в этих правомочиях, теперь добыча найденных в земле ископаемых оформлялась специальным дозволением правительства в виде концессии, а не предоставлялась собственником земли, где эта добыча организуется.

Сервитуты и узуфрукт. В целях смягчения конфликтов интересов частных собственников было установлено несколько законных сервитутов (обременении) — об общей стене, о праве прохода и других, но все же в этой области оставались пробелы и неполнота регулирования. Термин сервитут был заимствован из римского правоведения, однако его разновидности были расширены. Так, источниками сервитутов считались естественное расположение участка; обязательства, установленные законом; обязательства, установленные соглашением между собственниками (ст. 639). Другим заимствованным институтом римского правоведения был узуфрукт, который определялся как «право пользования вещами, собственность на которые принадлежит другому лицу, также как ими пользуется сам собственник, но с обязанностью сохранить существо вещи» (ст. 578).

Книга третья Кодекса — «О различных способах, которыми приобретается собственность» — самая обширная (ст. 711—2281). В ней содержатся следующие структурные подразделения: о наследовании, наследниках, порядке наследования, о наследовании вне правил, об отказе, о разделе и возвратах; о дарениях между живыми и о завещаниях, о разделе имущества, о завещательных распоряжениях-легатах;

одоговорах, или договорных обязательствах вообще, о существенных условиях, о силе обязательств, о различных видах обязательств;

одоказательстве существования обязательств и производстве платежей; о брачном договоре и взаимных правах супругов; о продаже, о мене, о договоре найма, о договоре товарищества, займе, хранении, поручении; о сроках давности.

Основные способы приобретения собственности перечисляются в ст. 711: «Собственность на имущества приобретается и передается путем наследования, путем дарения между живыми или по завещанию и в силу обязательств». Обязательства возникают в результате заключения соглашений (договоров) между сторонами — участниками правового общения.

Договор определяется Кодексом как «соглашение, посредством которого одно или несколько лиц обязываются перед другим лицом или перед несколькими другими лицами дать что-либо, сделать чтолибо или не делать чего-либо» (ст. 1101).

Существенными условиями действительности (реальности обязывающей силы) соглашения являются следующие четыре условия: согласие стороны, которая обязывается; способность (правоспособность, дееспособность) заключить договор; определенный предмет, составляющий содержание обязанности; дозволенное основание обязательства (ст. 1108). Под согласием сторон (первым из перечисленных условий) понимается добровольное волеизъявление сторон, однако добровольность нарушается или искажается, если имело место заблуждение или если согласие получено путем обмана, насилия. Явная невыгодность договора для одной из сторон также может стать основанием для признания соглашения недействительным, но при одном определенном условии — если продавец недвижимости продал имущество по цене, составляющей не более 7/12 действительной цены (ст. 1674).

В отношении прав владельцев движимого имущества (торговцев, банкиров) в Кодексе записано правило: владение признается юридическим основанием права собственности на вещь (ст. 2279).

Обещание продать равносильно продаже, если имеется взаимное соглашение обеих сторон о вещи и о цене (ст. 1589). Видимые недостатки вещи, в наличии которых покупатель мог убедиться сам, не влекут ответственности продавца, а в отношении скрытых недостатков продавец должен дать гарантию (ст. 1641, 1642).

Одна из статей этого раздела Кодекса прямо указывает на сохраняющуюся силу обычая, если он даже не упомянут при заключении соглашения, но по природе возникающего обязательства его применение считается необходимым и общеупотребительным. Помимо требований закона и обычая в ряде случаев участникам соглашения необходимо считаться еще и с требованиями справедливости. Об этом со всей определенностью говорится в ст. 1135: «Соглашения обязывают не только к тому, что в них выражено, но ко всем последствиям, которые справедливость, обычай или закон связывают с этим обязательством, в соответствии с его природой». По свидетельству Тронше, составители Кодекса «не отказывались от привычного, если оно не содержало дурного».

Кодекс не только гарантировал поддержку законным соглашениям, но призывал к их добросовестному исполнению, т. с. призывал к добросовестному восприятию принципа «закон есть закон» в противоположность принципу «закон — мое желание, кулак — моя полиция». В ст. 1134 об этом сказано следующим образом: «Соглашения, законно заключенные, занимают место закона для тех, кто их заключил. Они могут быть отменены лишь по взаимному согласию сторон или по причинам, в силу которых закон разрешает отмену обяза-

тельства. Они должны быть выполнены добросовестно». Для составителей Кодекса справедливым считалось все, что было основано на соглашении (взаимной договоренности), что напоминает мудрость древних римлян «договор — это закон для двоих» и русскую поговорку «уговор дороже денег».

Порядок наследования. Первым законодательным установлением революционного периода стало существенное ограничение права распоряжения наследственной массой по усмотрению наследователя. Это частично было связано с тем, что в обществе получила широкоехождениеконцепцияобщественногопроисхождениясобственности, а потому государство оставляло за собой право регулировать передачу собственности во имя защиты имущества для членов семьи и защиты законных интересов наследников.

Принцип наследования по закону стал новшеством, введенным и закрепленным в период революции. «Закон при определении порядка наследования не принимает во внимание ни природы, ни происхождения имущества», — записано в Кодексе 1804 г. Сам процесс передачи наследственной массы Кодекс определяет как «переход имущества умершего к одному или нескольким живым лицам». Кодекс объединил передачу имущества по завещанию с передачей в виде дарения, однако четко разграничил две основные формы наследования по закону (succecion ab intestat) и по завещанию (succecion testamentaires).

Еще в начале консулата были восстановлены права завещателя наследства, отмененные декретом 1792 г. Кодекс 1804 г. самым подробным образом регламентирует этот вариант передачи наследства. Самым важным моментом данного юридического действия Кодекс вслед за римским правом признавал волеизъявление. Наполеон на стадии разработки Кодекса называл право завещательного распоряжения собственностью «врученным как бы самой природой главе каждой семьи» (Юшкевич В. А. Наполеон I на поприще гражданского правоведения и законодательства. М., 1905. С. 92).

Основными способами передачи наследства по завещанию Кодекс определил следующие: собственноручное завещание, целиком написанное, подписанное и датированное самим завещателем; публичное завещание, которое надлежит совершить в соответствии с установленной процедурой, — оно должно быть продиктовано в присутствии двух нотариусов и двух свидетелей, либо одного нотариуса и четырех свидетелей. Существовало также тайное завещание, представляемое в запечатанном виде в присутствии шести свидетелей и переданное на хранение нотариусу.

Среди институтов, характерных для рецепированного римского права и восстановленных в Кодексе, следует назвать субституцию (назначение дополнительного наследника), правда, только для наследников первой степени родства — прежде всего детей, которые уже родились, или тех, кто может родиться в перспективе. В отно-

шении других степеней родства принцип субституции не действовал и даже запрещался. Таким образом, свобода завещаний ограничивалась не только адресатом, но и обязательной долей наследства.

В этом смысле Кодекс следует не за кутюмным правом, а за писаным правом дореволюционной Франции, где обозначалась обязательная доля (законным детям наследодателя). Правда, писаное право еще учитывало требование канонического права о включении в число получателей законной доли жены умершего. Обычно же право северных районов страны не знало правила об обязательной доле, но пользовалось термином «резервированное имущество».

Наследники умершего выстраивались в указанной Кодексом очередности: дети и иные нисходящие, а также восходящие и боковые родственники (с равными частями для родственников по отцовской и материнской линиям), не далее 12-й степени родства (с 1917 г. круг законных наследников был уменьшен до шестой степени родства). Права внебрачных детей были сужены: они признавались детьми только законным порядком, наследовали лишь имущество отца и матери, им было запрещено получать имущество по завещанию или путем дарения. В наследственных правах имело место и другое ограничение свободы завещания: при одном ребенке можно было завещать не больше половины имущества, при двух детях — не более трети, при трех — не больше четверти. Дарение ограничивалось во избежание попыток обойтись без завещания или так или иначе обойти его.

Рецепция Кодекса. Рецепция имела место в чистом и полном виде либо осуществлялась частично отдельными положениями.

В чистом виде Кодекс был введен во Франции и на тех территориях, которые в 1804 г. были ее частью, затем обособились: это Бельгия, Люксембург, Рейнские провинции Германии, Гессен-Дарм- штадт, Женева, Савойя, Пьемонт, Парма.

Частично в измененной форме он рецепирован в следующих завоеванных и зависимых странах: Варшавское герцогство, Баден, Вестфалия, Ганновер, Ганзейские государства, Голландия, Данциг, Иллирийские провинции, Италия, Нассау, Франкфурт, Бавария, некоторые кантоны Швейцарии, Сицилия.

Впоследствии Кодекс был рецепирован в Румынии, Греции, Гаити, штате Луизиана (США), провинции Квебек (Канада), Боливии, Сальвадоре, Доминиканской республике, а также в некоторых землях Германии до введения Германского гражданского уложения в 1900г

Как сформулировал историк Сигле, Кодекс был правом не всех народов, но правом для всех народов. По характеристике русского историка П. И. Кареева, «в основе его содержания лежит равенство всех перед законом и уважение к воле отдельных лиц в их взаимных отношениях частного характера, особенно в делах имущественных».

Г. Флобер назвал язык, которым изложен Кодекс, «нормой французского языка». Еще более восторженные похвалы языку Кодекса расточал Стендаль, так высказавшийся о покровителе кодификаторской работы: «Пример единственный в истории — самому великому из полководцев Франция обязана устранением путаницы и противоречий, царивших в несчетном множестве законов, которыми она управлялась».

Со временем Кодекс был возведен в ранг своего рода юридического евангелия, которое можно было комментировать или объяснять, но отнюдь не критиковать.

Мнение практикующих знатоков права звучало сдержаннее и прагматичнее. Комментируя проблему знания законов, состоящих из почти трех тысяч статей, Порталис, член комиссии, высказывал такое мнение: «Решительно невозможно, чтобы закон объявлялся каждому отдельному человеку. Следует удовольствоваться моральной предпосылкой, гласящей, что всякий человек может с ним ознакомиться». Ему вторил другой участник обсуждения: «Достаточно того, что те, кто наиболее заинтересован в знании законов, имеют достаточно времени и средств, чтобы следить за изданием и содержанием законов».

Юридико-технические достоинства Кодекса, согласно обобщению Порталиса, очевидны и сводятся к реализации четырех принципов: единство права (право одинаково применяется на определенной территории и по отношению ко всякому гражданину); единство юридического источника (действует только один закон, без участия прецедентного права или обычного права, как в Англии); завершенный, всеобъемлющий характер действия права, регулирующего ту или иную область гражданских отношений; закон осуществляет регулирующую функцию в полном обособлении от морали и религиозных предписаний.

Кодекс коммерции 1807 г.

Вступивший в действие с 1 января 1808 г. Кодекс коммерции (Code de commerce) во многом дополнял Гражданский кодекс с точки зрения законодательной и одновременно закреплял самостоятельность имущественных и правовых интересов и традиций торгового класса. Кодекс разделялся на четыре книги: 1. О торговле вообще; 2. Морское право; 3. Конкурсное право; 4. О коммерческих судах. Таким образом, третья и четвертая книги относились преимущественно к формальному праву.

В этом Кодексе, регулирующем торговые отношения, также воплощались идеи равноправия и свободы в противоположность сословным привилегиям. Согласно ст. 1 купцы определялись как «лица, профессией которых является совершение сделок». Кодекс час-

тично компенсировал отсутствие института юридических лиц, признав участником торговых отношений три вида торговых организаций (товариществ): товарищество под общим названием, коммандитное товарищество и анонимное товарищество (фактически акционерное общество, в котором хотя бы один из его участников отвечает по обязательствам всем своим имуществом).

Анонимное товарищество не может существовать без одобрения властей и возникнуть иначе как посредством составления документа, доступного для всеобщего обозрения. Товарищество под общим названием и коммандитное товарищество могут быть учреждены обнародованным документом или частным письменным соглашением.

Коммандитное общество — это разновидность товарищества, которое в русском торговом лексиконе именовалось товариществом на вере и подразумевало «договорное соединение лиц для производства совместными средствами торгового промысла с круговым ручательством одних участников всем своим имуществом, других — только определенным вкладом» (Г. Ф. Шершеневич). Во французском торговом праве выделяли простое коммандитное товарищество (простая коммандита) — это товарищество на паях, но с тем же различением двух категорий членов (полные участники и неполные участники).

Другой разновидностью было полное товарищество (societe en nom collectif). Все члены полного товарищества имеют статус коммерсанта и несут личную и солидарную ответственность за долги компании. Эта разновидность компании на паях была распространена в начале XIX в. Позднее более широкое распространение получило общество с ограниченной ответственностью.

Источники Кодекса составили помимо торговых обычаев Ордонанс о торговле (1673) и Ордонанс о мореплавании (1681), подготовленные в период политики меркантилизма по инициативе Ж. Б. Кольбера, главного министра в правительстве королевства. Торговое право, материальное и процессуальное, меняется и совершенствуется во времена абсолютизма — с присущим ему усилением монархической власти и централизацией управления — уже не только обычаями, но и королевскими указами, упомянутыми ордонансами, которые распространяли свое действие на всю страну. В процессе подготовки Кодекса прежние ордонансы были переработаны в духе равноправия, но ряд положений обоих ордонансов вошел в Кодекс без существенных изменений.

В Кодексе отсутствовали особые постановления о порядке заключения и исполнения сделок (эта часть регулировалась Гражданским кодексом). В нем не было предусмотрено регулирование страхования, института текущих счетов и др. Купле-продаже (основная торговая сделка) была посвящена всего одна статья. Более подробно изложены правила о купеческих книгах, биржевых агентах и маклерах, о комиссионерах, особо гарантировались интересы и права банков и бирж.