Этапы развития инженерной этики

Заглавие статьи	ЭТАПЫ СТАНОВЛЕНИЯ ИНЖЕНЕРНОЙ ЭТИКИ
Автор(ы)	М. Г. ДОМБИНСКАЯ
Источник	Философия образования,  № 3, 2007, C. 193-202
Рубрика	Раздел III. Ценности в образовании. Гражданское образование для становления гражданского общества
Место издания	Новосибирск, Россия
Объем	32.3 Kbytes
Количество слов	3990
Постоянный адрес статьи	http://ebiblioteka.ru/browse/doc/13431548

ЭТАПЫ СТАНОВЛЕНИЯ ИНЖЕНЕРНОЙ ЭТИКИ

Автор: М. Г. ДОМБИНСКАЯ

М. Г. Домбинская (Москва)

THE STAGES OF THE ENGINEERING ETHICS FORMATION

M. G. Dombinskaya (Moscow)

The paper is devoted to engineering ethics, whose subject is justification and development of the ethical principles that regulate the relationship between man, nature, and technology, and also the negative consequences of the scientific progress in modern conditions.

Инженерная этика> - область философских исследований, предметом которой являются обоснование и разработка этических принципов, регулирующих отношение человека, природы, техники. Она включает в себя специфические требования трудовой морали, предъявляемые к инженеру в процессе профессиональной деятельности. В нее входят цели и смысл труда, его значение и польза для общества.

К настоящему времени научно-технический прогресс приобрел глобальный характер, что требует сотрудничества во многих сферах деятельности: в области охраны окружающей среды, использования космического пространства, разработки ресурсов Мирового океана. Это диктуется, главным образом, тем, что последствия научно-технического развития вышли далеко за пределы континентов. Масштабы и темпы изменений, которые несет с собой научно-тех-

стр. 193

нический прогресс, в свою очередь, с небывалой до сих пор остротой ставят вопросы своевременного и как можно более точного предвидения совокупности последствий, к которым может привести новая техника, а в связи с этим и моральной ответственности инженера.

Значительное влияние на формирование инженерной <этики> оказали образовавшиеся несоответствия между идеалами и нормами научно-технического прогресса и их реальным воплощением в жизнь. Кризис, порожденный научно-техническим развитием, привел к тому, что было нарушено равновесие между человеком и природой, а техника стала превращаться в самостоятельную неконтролируемую силу. Ресурсы планеты ограничены, поэтому необходим отказ от экспансии по отношению к природе, создание альтернативной техники, технологии и науки. Глубокий системный кризис не может быть преодолен в старой системе ценностей: необходима смена предметно-преобразовательной парадигмы на созидательную, возврат к "человеческой мере" в научно-техническом развитии.

Большую опасность для современного общества представляет инженер, действующий как лишенный гибкого и нормального человеческого интеллекта робот, совершенно не считаясь с человеком, все подчиняя интересам техники и производства. Пора отказаться от старого морального принципа, в соответствии с которым в технике можно делать все, что приносит выгоду и не запрещено. Кроме техники вооружения, это касается также бытовой техники, компьютерных технологий, средств коммуникаций, новых технологий, направленных на проникновение в наследственную субстанцию и психику человека. На современном этапе исторического развития на здоровье человека разрушительным образом действуют стрессовые нагрузки, обвал информации, загрязнение окружающей среды, накопление вредных мутаций. Выход из этой ситуации многие видят в генной инженерии. Но, по мнению В. С. Степина, если дать возможность вмешиваться в генетический код человека, "то человечество обретет равнозначное атомной энергии оружие по возможным последствиям" [1, с. 34].

Еще один из современных аспектов манипулирования людьми - это компьютерная техника, которая связана с угрозой проникновения в тайны частных лиц и корпоративных секретов. К сожалению, многие типы создаваемых сегодня информационных технологий настолько сложны, что их не в состоянии подвергнуть проверке даже сами проектировщики. Парадокс информационных технологий состоит в том, что чем больше информации, тем меньше возможность контроля за ней. Поэтому необходима разработка принципов моральной ответственности инженера для специальных случаев. Иногда следует вообще воздержаться от создания компьютеров и машинно-зависимых артефактов, именно потому, что они не поддаются контролю человека.

Путем предварительной оценки техники необходимо исключить возможность манипулирования людьми в области их обширного незнания, поскольку неизвестная техника таит в себе опасность для человека.

В принципе техника могла бы быть любой, поскольку природа чрезвычайно многообразна. Однако Природа в целом и природа человека создающего, использующего и обслуживающего технику - ограничена, что и порождает все новые моральные требования к инженеру, которые в будущем будут лишь усиливаться.

Инженер должен создавать безопасную технику, которая приносила бы пользу людям и не наносила вреда; желательно приспособить технику к человеку, сделать ее адресной с учетом образования, рода занятий, сферы применения пользователя и других гуманитарных критериев. В конечном итоге, са-

стр. 194

мым важным гуманитарным критерием <этики> инженерной <этики> должен стать сам человек.

Ретроспективный взгляд на развитие инженерной деятельности свидетельствует о том, что в доиндустриальном обществе существовали нравственные критерии технической деятельности. Прежде в любом техническом проекте ощутимо присутствовал рефлексивный компонент, обосновывающий его ценность для Бога, человека, природы и вводящий новое творение в человеческую культуру. Каждое техническое изделие оценивалось и подвергалось проверке на целесообразность. Это было следствием существующего культурно-исторического отношения к миру.

Доиндустриальное производство было связано с мастерством и было сродни искусству или ремесленному навыку, через которые человек приобщался к социуму. Основой поддержания общности и условием принадлежности индивида к определенной социальной группе были верования, язык, обычаи, нормы деятельности и поведения и исторический опыт. При этом нравственные нормы оказывались условными, так как являлись этической ценностью только данного коллектива.

Каждый ремесленник был включен не в социум вообще, а в конкретное социокультурное поле, которое является лишь фрагментом данного общества со своим набором ценностей. По словам Р. Зиферле, в обществах старого типа, "интегрированных нормативно", ремесленники составляли признанное обществом сословие, выполнявшее многочисленные социальные функции, которые не были еще отделены от других жизненных сфер. "Сословие защищало своих представителей от самозаконности рынка, оно создавало правовой и нравственный оплот против проникновения чистой технико-экономической рациональности" [2, с. 261].

Сословный образ жизни защищался в целом как тип определенного социокультурного бытия жизненного поведения. Сословная нравственность соотносилась с индивидуальной и была как бы сплавлена в некое понятие профессиональной "чести", которое ни один индивид не мог нарушить. Технические приемы и методы, применявшиеся в процессе труда, должны были вписываться в моральные нормы сословной чести, в противном случае они запрещались.

В городском хозяйстве, организованном по цеховому принципу, существовало четкое разделение компетенций между различными ремеслами. Всем предписывалось, что делать, какую выполнять работу, какие применять при этом инструменты. Применение других инструментов строго запрещалось и даже наказывалось. Как и организация труда, рабочие инструменты были включены в нравственное единство сословного мира: "Ни один ремесленник не должен придумывать ничего нового или применять его, но каждый должен следовать за своим ближним из побуждений гражданской и братской любви" - так было записано в одном документе 1523 г. [2, с. 262].

Таким образом, в ремесленной деятельности доиндустриального общества были сформированы определенные этические нормы деятельности. Однако они не имели самостоятельного характера, а были производными, вторичными от самой деятельности и вписывались в нормы сословной чести. Техническая деятельность была жестко регламентирована, как и все сферы традиционного общества. С помощью этого удавалось на время устранить негативное влияние технических нововведений, но в целом социальная регламентация ставила пределы техническому развитию как таковому.

Динамичные социальные отношения способствовали преодолению прежних застывших форм и способов жизнедеятельности общества, порождая спрос на новую технику и науку. Особенно наглядно это проявилось после промышлен-

стр. 195

ной революции XVII в. Благодаря бурному развитию производства и введению новых машин значительно возросло производство новых товаров и техники, повысилась эффективность деятельности. Появились новые мировоззренческие принципы и ориентации; техническое знание, преодолевая свои вековые традиции, соединялось с наукой, ремесленники заменялись новыми фигурами ученых и инженеров.

Индустриализация и связанная с нею свобода занятий вызвали "цепь потрясений цехового ремесла". Конфликты, которые имели место в тот период, сводились, по мнению Зиферле, в основном к проблеме введения новых машин, которые "оставляли без хлеба квалифицированного ремесленника или обесценивали его квалификацию, навязывая ему новые виды труда и поведения" [2, с. 260].

Наряду с обесцениванием прежних производительных сил, которые явно уступали по эффективности новым методам производства, деформации подвергались и "солидаристские отношения, скрепляющие всю общую структуру". Возник кризис привычных форм социальности и духовности, воспринимаемый на первых порах как "моральное крушение и распад общества" [3, с. 132].

Мифологическое и религиозное мировоззрение замещалось признанием действительности и отказом от иллюзий. На место прежних верований, обычаев, прежних норм деятельности приходили правовая норма и ролевая функция, соединяющая людей во взаимодействующее целое. Та целостность, которая была присуща сословию, и в которой выражалось восприятие мира и его единство, была нарушена. Как итог - изменение прежней сословной жизни, дробление его на многие изолированные элементы, отмена многих ритуальных форм. Индустриализация привела к отмене сословного ремесла и изменению патриархальных форм жизни.

Так, если прежде для ремесленника базовые ценности (семейно-родственные, профессиональные, коллективные, общественные) определялись априори еще до рождения и оставались неизменными на протяжении всей его жизни, то теперь положение изменилось. Не осталось значительной части тех ценностей, которые любой индивид находил готовыми и которые навязывались ему независимо от желания. Он вынужден был обретать новые, причем в ситуации ускорения и изменения всех темпов и ритмов жизни.

Наряду с этим особую роль приобрело техническое знание, что привело к отказу от "социогуманитарной проработки" проектов, которая прежде проявлялась в осмыслении технических нововведений, рассуждениях о вреде и пользе техники и др. Стали появляться ростки нового технократического мышления и формироваться собственные, имеющие техническую и естественно-испытательскую природу критерии целесообразности и эффективности инженерной деятельности. Перестали обращать внимание на внешние по отношению к технике критерии (мораль, <этику>), исчезла цензура и движимая практическими нуждами промышленная революция развернулась в полную силу. Прежние немногочисленные технические проекты пытались соотнести с человеком, с ними человек связывал свои надежны, соизмерял жизненный путь, цели существования, критерии успеха и счастья в жизни, судьбы и смерти. Они помогали ему жить. Позднее все было заменено только техникой. Переход от ручного труда к машинному, от мануфактуры к фабрике способствовал увеличению производительности труда, повышению его эффективности. Но индустриализация изменила не только условия труда, но и сознание людей. Появились новые критерии технической деятельности, связанные с ускорением, увеличением, упрочением технических систем и проектов. Из науч-

стр. 196

но-технического прогресса были вытеснены гуманитарные критерии деятельности, которые заменились техническими.

Скопление большого количества людей в больших городах на производстве, выполнение ими монотонных, конвейерных операций привело к превращению их в безликие массы. Человек превратился в "винтик" большого отлаженного механизма. Произошла парадоксальная ситуация: для примитивного хозяйства традиционного общества требовался более развитый, многогранный человек, а для высокоразвитого индустриального производства - лишь частичный. Это произошло вследствие чересчур завышенного уровня ожидаемого поведения. М. Франкел отмечает, что мы вправе ждать большего от профессионалов, нежели простого соответствия их поведения минимальному уровню, устанавливаемому законом. "Аппелируя к совести профессионала, общество может скорее побудить его к высоконравственному поведению, чем командуя им с помощью закона". Если это еще поддерживается профессиональными нормами, то вероятность достижения высокого уровня существенно возрастает, поскольку оказывается, что инженер одновременно служит своей совести и обществу [4, с. 40].

В 1970-х гг. в Вычислительном центре АН СССР была создана вычислительная система (компьютерных моделей), способная имитировать функционирование биосферы и ее взаимодействие с обществом. С помощью ряда исследований, в том числе анализа последствий крупномасштабной ядерной войны, появилось понимание того, что естественные науки уже в ближайшем будущем окажутся способными ответить на вопрос: что представляет собой та запретная черта, которую человек в его взаимоотношениях с природой не имеет права преступить ни при каких обстоятельствах.

Вследствие бесконтрольного развития техники был накоплен большой разрушительный потенциал. Многие ученые высказывают свою озабоченность в связи с этим. Будущее общество не может больше развиваться стихийно методом проб и ошибок, оно должно развиваться на основе разума, морали, гуманизма, иначе может погибнуть. Об этом в своих работах пишут В. С. Степин, Н. Н. Моисеев, И. Т. Фролов, Б. Г. Юдин и др. [5 - 8].

В настоящее время все больше стали говорить о нравственности инженера, его профессиональной <этике>. Начало этому положили острые дискуссии о роли науки и техники, которые проходили еще в 1970-х гг. и связаны с неудачами применения новой техники [9 - 13].

В начале XX в. наука функционировала как бы параллельно с процессами, которые развивались в сфере производства. Связи науки с производством обнаруживались лишь спорадически, несмотря на отдельные блестящие достижения в естествознании. Деятельность ученых воспринималась традиционно как деятельность одиночек, выключенных из общественной жизни и занятых созерцанием явлений природы в некой "башне из слоновой кости" [14, с. 90].

Положение существенно изменилось после того, как в Лос-Аламосе была взорвана первая атомная бомба, а Хиросима упрочила эту "геростратову" известность науки (И. Т. Фролов). Стало очевидным, что даже самые абстрактные разделы науки - такие, как атомная физика, - имеют тесную связь с социальной жизнью людей и политикой. Современная наука в корне перестроила многие традиционные сферы производства, а некоторые из них вообще родились в научных лабораториях: атомная промышленность, радиоэлектроника, космонавтика, создание полимеров, биотехнология и др.

Во второй половине XX в. мир с нарастающей скоростью начал втягиваться в стремительное движение научно-технического прогресса, которое привело к новому качеству жизни людей. Обнаружились преимущества и неисчерпаемые

стр. 197

возможности научно-технического прогресса и его социальный смысл. Однако стали проявляться и многие опасные для будущего человечества последствия. Риск для жизни от внедрения новых технологий в нарождающемся постиндустриальном обществе привел к тому, что начиная с 1980-х гг., моральные и этические проблемы стали актуальной темой исследований и определили характер многих дискуссий, которые продолжаются до сих пор.

Правда, в России инженерная <этика> как самостоятельная область исследований еще только формируется, хотя у нас имеется еще дореволюционная традиция, которая была насильственно прервана. В западных странах, особенно в США, моральные проблемы широко обсуждаются и инженерная <этика> стала сложившийся дисциплиной. Говоря об этической зрелости современного инженера, американский исследователь Д. Джонсон имеет в виду его умение оценивать свое поведение с точки зрения морально-нравственных норм, а также умение правильно принимать решения в ситуации морального выбора [15, с. 11 - 12].

Очевидно, что сегодня уже нельзя пренебрегать насущными этическими проблемами техники и прикладной науки. В связи с имеющейся у человека властью, с новыми возможностями манипулирования людьми и вмешательства в жизнь людей роль <этики> будет все возрастать. Новая техника, чрезвычайно возросшая в технологическом отношении, требует новых правил поведения, которые относятся уже не только к отдельным индивидам, но также к группам, командам и пользователю.

Как считает Х. Ленк, традиционная, индивидуалистически ориентированная <этика> должна быть расширена, превращена в <этику>, выходящую за временные рамки и ориентированную в будущее. Она должна распространяться как на коллективно действующих людей, так и на власть предержащих [16, с. 386]. В мире возрастающих системных переплетений, возрастающих экономических, политических, социальных и экологических зависимостей, характеризующихся к тому же техническим вмешательством и связанным с ним риском, побочными кумулятивными эффектами уже "недостаточна какая бы то ни было мораль простой любви" к ближнему в том виде, в каком она частично развивалась в истории, особенно на примере поведения людей и их взаимных отношений. <Этика> при всем соблюдении "моральной неприкосновенности личности" в будущем должна будет опираться на обязательно реализуемую ответственность за человечество в целом - не только за существующий, но и за грядущий мир" [17, S. 70].

Таким образом, по мнению Ленка, <этика> должна ориентироваться на все человечество, должна быть направленной в будущее, быть более социальной, прагматичной, основанной на сотрудничестве, "опекунской" и предостерегающей ответственности.

Понятно, что при постоянно изменяющихся условиях <этика> не может оставаться статичной, она должна принимать вызовы внешних условий и побочных действий в сфере технической деятельности, не приспосабливаясь к ним механически. Даже если в сегодняшнем системно-технологическом мире основной этический импульс не изменился; весьма ощутимо, по мнению Х. Ленка, изменились условия его применения. Поскольку этические рассуждения касаются инженеров, несущих ответственность, созидающих новое и изменяющих мир, постольку "мораль... ввиду динамического развития должна создаваться вновь и вновь" [17, S. 73]. Управление техническим прогрессом, его сдерживание, регулирование становится, в том числе, и этической проблемой, так как будущая цивилизация становится все более зависимой от морали. Вследствие динамики общественного развития вряд ли могут иметь место "всеохватыва-

стр. 198

ющие этические рецепты" на ближайшее будущее, на природу, на все живое. Поэтому существует единственная возможность оказаться на высоте по отношению к грядущим этическим "вызовам" - там, где это возможно, поощрять моральное сознание, особенно в случае конкретных проектов [16, с. 391].

С появлением средств уничтожения человечества расширились и рамки значимости моральных вопросов. Речь идет не о моральных действиях индивида по отношению к людям непосредственного окружения, а о морали целых коллективов и народов, так как современная техника стала общественным продуктом. Современная мораль не может ограничиваться пределами непосредственного опыта: сегодня этическое восприятие действительности нуждается в абстрагирующе-обобщающем взгляде на перспективу дальнейшего развития инженерной деятельности.

Уровни проникновения техники во все сферы жизнедеятельности общества сегодня таковы, что, по мнению Г. Рополя, "мы не в состоянии делать все, что дает нам возможность развития техники" [18]. Вместе с тем, философ задается вопросом: где та мораль технической деятельности, предоставляющая в наше распоряжение критерии, согласно которым мы были бы в состоянии определить, какие достижения мы можем реализовать, а какие следовало бы предать забвению? Очевидно, что техника будущего должна удовлетворять ряду требований и, прежде всего, должна быть безопасна и создаваться во благо, а не во вред человеку.

В противовес сторонникам технологического детерминизма (З. Бжезинский, Ж. Фурастье, Г. Кан, У. Браун, Л. Мартел), абсолютизирующих роль техники, все большую популярность на Западе получают ценностные концепции, поскольку в процессе социальных изменений техника настолько изменилась сама, что в будущем в виде новых технологий во все большей мере будет "развиваться в направлении социальной, экологической, структурной и этически совместной технологии" [19, с. 253].

Расширение понятий моральной ответственности инженера в условиях новых технологических возможностей связано с распространением ядерного оружия, использованием атомной энергии, загрязнением окружающей среды и биомедицинскими технологиями, ведущими к широкомасштабным последствиям для всей природы, которые не всегда можно предсказать. Новые технические действия предполагают и новый уровень ответственности за них и соответствующую <этику> предвидения, которая должна отвечать современным вызовам в каждом конкретном случае. Этот новый императив ответственности, в свою очередь, предполагает и "новый тип смирения, обусловленного, в отличие от прежнего смирения, не осознанием ничтожности наших сил, но нашим чрезмерным могуществом, что представляет собой наш основной потенциал, определяющий силу наших предсказаний, оценок и решений" [20, с. 79].

Поскольку роль инженеров определяется многими факторами, то зачастую они оказываются перед сложными этическими проблемами. Так, например, американские инженеры буквально разрываются в противоположных направлениях своими работодателями, клиентами, личными интересами и пр. Самое драматичное напряжение связано с тем, что инженеры, с одной стороны, рассматриваются как профессионалы и, следовательно, предполагается, что они обладают автономией в принятии решений. С другой стороны, они выступают в качестве служащих компаний и агентств, и требуется, чтобы они действовали в интересах этих организаций [15].

Аналогичное напряжение связано с тем, что работа инженера оценивается в соответствии с критериями науки и критериями бизнеса. Как профессионалы, инженеры должны защищать безопасность и благосостояние общества, а как

стр. 199

служащие должны действовать в интересах компании. При этом кодексы поведения большинства профессиональных обществ провозглашают, что инженер должен считать первостепенными безопасность и благополучие общества, но работодатели иногда хотят, чтобы они хранили молчание - если, например, информация об опасном продукте или незаконной деятельности повредит компании [15, с. 14].

Безусловно, инженеру, который руководствуется в своей деятельности профессиональными принципами, бывает сложно их нарушить, выполняя требования работодателя или клиента. Оказываясь в ситуации морального выбора, инженер должен либо исполнять требования работодателя или клиента в ущерб профессиональным нормам, либо отказаться от этого и, как минимум, потерять работу.

В связи с этим многие профессиональные общества Америки ввели в свою практику материальное вознаграждение инженеров за проведение в жизнь этических норм, подчеркивая их позитивный характер для общества и для поддержания инженеров, которые, рискуя карьерой, предпринимают подобные инициативы. Во многих штатах были созданы "горячие линии" для анонимных звонков для инженеров, которые могли сообщить о небезопасных технических проектах собственных работодателей.

Что касается нашей страны, то, как известно, Советский Союз в 1950-е гг. добился больших успехов в развитии науки и техники. Особенно значительными были достижения в исследовании космоса, атомной энергетики, радиолокации, лазерной техники. Эти отрасли были связаны с военно-промышленным комплексом и детерминированы задачами идеологического характера. Отстаивая интересы социализма перед капитализмом, наше государство сознательно ограничивало взаимосвязи общества с внешним миром. Это негативно отразилось на инженерной деятельности, в частности, на распространении технологий, на проведении дискуссий о роли <этики> в развитии науки и техники в обществе.

В результате международных дискуссий, которые имели место в 1960-е гг., в США было организовано Бюро по оценке техники (1967); аналогичная комиссия была создана в германском бундестаге (1986). К 1994 г. в мире насчитывалось уже 462 исследовательские организации, занимающихся оценкой техники. К сожалению, продолжительное время среди них не было ни одной российской. Поэтому дискуссии 1960-х гг. о непосредственных и побочных влияниях технологических инноваций на мировое сообщество не имели практических последствий для нашей страны [21, с. 94].

Это и неудивительно, ведь "оценка техники, как демократическая модель разработки и корректировки политики в сфере управления научно-техническим прогрессом, не могла развиваться в тоталитарном обществе". При наличии огромного научно-технического потенциала, как отмечает Д. В. Ефременко, отсутствовали социально-политические основания для институтализации и развития системы оценки техники. Отсутствовали и независимые общественные организации, заинтересованные во всесторонней оценке последствий развития техники, свободе дискуссий относительно целей и ценностей научно-технического прогресса [21, с. 95].

Обстановка стала меняться с середины 1980-х гг. в связи с началом политических и экономических преобразований в стране. Чернобыльская катастрофа также активизировала дискуссии по проблемам безопасности ядерной энергетики и других технологий, связанных с повышенным риском. В итоге, в июне 1997 г. на базе Международного независимого эколого-политологического университета и входящего в его состав Международного института глобальных