23.06Щая характеристика преступности в "советский" период.

Характерные черты преступности 20-х гг: высокий

общий уровень преступности; преобладание в ее структу-

ре тяжких преступлений; политический, контрреволюци-

онный характер многих из них. В 1936 г. отмечалось сни-

жение преступности по сравнению с 1929 г. по республике

вдвое-втрое.

Менялась и структура преступности. В 1925-1927 гг.

на первом месте стояли преступления против порядка

управления, второе место занимали имущественные пре-

ступления. К1927 г. они оказались на третьем месте (по-

сле преступлений против личности).

В 40-50-е гг. изменилась структура преступности, ее

состояние, но в целом, несмотря на трудности военного,

послевоенного времени, сохранилась тенденция сокраще-

ния преступности.

После 1966 г. в связи с усилением борьбы с некоторы-

ми видами преступлений, совершенствованием уголовно-

статистического учета наблюдался некоторый рост числа

зарегистрированных преступлений, особенно хулиганства.

В последующие десятилетия отмечалось дальнейшее

изменение структуры преступности в сторону уменьшения

удельного веса тяжких преступлений и опасных форм пре-

ступности. Государственные преступления не составляли

и1%.

Удельный вес наиболее распространенных преступле-

ний в 70-е гг. распределялся следующим образом: ху-

лиганство - 25-28%, хищения социалистической соб-

ственности (кроме мелких) - 15-18%, преступления

против личной собственности (кражи, грабежи, разбой) -__

14-16%, преступления против личности (убийства, тяж-

кие телесные повреждения, изнасилования) - 6-7%.

В годы застоя отмечается значительный рост преступ-

ности, в частности ее тяжких видов. За десятилетие с 1973

по 1983 г. общее число ежегодно совершаемых преступ-

лений увеличилось почти в два раза. В середине 80-х гг.

динамика преступности несколько снизилась.

В период перестройки и распада СССР происходил

устойчивый рост преступности, который достиг впечат-

ляющих показателей к середине 90-х гг. Факторы: массо-

вое обнищание в результате проводимых властью ре-

форм, потеря нравственных ориентиров, алкоголизация и

т. д. Обостряются межнациональные конфликты. Наблю-

дается рост профессиональной преступности, коррупции,

увеличение незаконного оборота наркотиков, растет эко-

номическая преступность и другие виды преступлений.

Период реформ в России был связан с коренными изме-

нениями общественных отношений, что нашло естествен-

ное отражение в изменении уголовного законодательства.

Наиболее значительные из них были в 1993 г. и 1994 гг.,

а также в 1997 г. (с введением в действие нового УК РФ).

24.Теория стигматизации.

Одним из важнейших подходов для понимания того, как происходят преступления, является теория стигматизации (т. е. наклеивания ярлыков, клеймения) — хотя этот термин сам по себе обозначает группу связанных между собой идей, а не единый подход. Сторонники теории стигматизации интерпретируют отклонение не как некий набор характеристик индивида или группы, а как процесс взаимодействия между людьми с отклонениями и людьми без отклонений. Согласно этой точке зрения, чтобы понять природу отклонения, нужно понять, прежде всего, почему на некоторых людей навешивают ярлык отклоняющихся. Те, кто представляет силы закона и порядка, либо те, кто может навязывать свои моральные установки другим, и выступают основным источником ярлыков. Ярлыки применяются, чтобы сформировать категории отклонения, и, таким образом, выражают структуру власти в обществе. Правила, при помощи которых определяются отклонения, и условия, когда эти правила применяются, устанавливаются богатыми для бедных, мужчинами (129) для женщин, старшими для младших, этническим большинством для представителей меньшинств. К примеру, многие дети лазят в чужие сады, бьют стекла, крадут фрукты и прогуливают занятия. В состоятельных районах эти проступки рассматриваются родителями, учителями и полицией как относительно невинные болезни роста. В бедных районах они будут скорее рассматриваться как проявление преступных наклонностей в раннем возрасте.

Как только на ребенка навешивается ярлык преступника, он уже заклеймен; вероятнее всего, учителя и будущие работодатели будут в дальнейшем рассматривать его и относиться к нему как к не внушающему доверия. Индивид снова совершает криминальные действия, тем самым увеличивая разрыв с ортодоксальными социальными нормами. Первоначальный акт правонарушения Эдвин Лемерт называет первичным отклонением. Вторичное отклонение происходит, когда индивид принимает клеймо и воспринимает себя как преступника.

Рассмотрим поведение мальчика, который, будучи с друзьями в субботний вечер за городом, разбил витрину в магазине. Это действие будет расценено, вероятнее всего, как случайность буйного поведения, простительного для молодых людей. Юноша, скорее всего, отделается замечанием и небольшим штрафом. Если он из "респектабельной" семьи, это вполне вероятный исход. Происшествие с витриной будет соответствовать первичному отклонению, если молодой человек будет выглядеть как "приличный", но бывший несколько неосторожным в тот момент. Однако если реакция полиции и суда будет более суровой, скажем, вынесение условного приговора и направление в попечительский совет, то инцидент может стать первым шагом в процессе вторичного отклонения. Процесс "научения быть преступником" усугубляется теми же самыми организациями, чьей задачей является корректирование отклоняющегося поведения, — колониями, тюрьмами и приютами.

Теория стигматизации важна, поскольку исходит из допущения, что ни одно действие не является изначально преступным. Определения криминальности устанавливаются людьми, наделенными властью, путем формулировании законов и их интерпретации полицией, судами и исправительными учреждениями. Критики теории ярлыков утверждают, что есть действия, однозначно запрещенные всеми культурами, такие как убийство, изнасилование и разбой. Эта точка зрения в действительности некорректна: даже в рамках нашей собственной культуры убийство не всегда расценивается как преступление. В военное время уничтожение врага воспринимается положительно, и до недавнего времени британскими законами половой акт, совершенный женщиной по принуждению со стороны мужа, не расценивался как изнасилование.