Глава 21

Гебефрения и гебоидофрения

Два понятия из лексикона терминов по шизофренологии требуют уточнения во избежание недоразумений при их использовании. Это "гебефрения" и "гебоидофрения".

Несмотря на схожесть, в т.ч. и по происхождению, в них вкладывается различный смысл.

Гебефрения со времен Эвальда Геккера используется для описания одной из четырех классических Крепелиновских форм шизофрении и звучит как синоним слова "дурашли­вость". Происхождение его - от греческой богини юности по имени Геба. Для характеристик гебефреников применяется термин "фершробены" (нем. verschroben - взбалмошный). Это - в основном, молодые субъекты, отличающиеся непонятны­ми поступками, неадекватными жестами и мимикой, манер­ными движениями. В речи у них преобладают вычурные, неподходящие по смыслу слова и неологизмы. В "психиатрии течения" "гебефренный" означает синдромальный попереч­ник одной из неблагоприятных, "ядерных" форм шизофрении с началом в юношеском возрасте, быстрым и катастрофаль-ным ("шизокарным") течением с исходом в грубую дезорга­низацию психической деятельности.

Гебоид, гебоидофрения определяется не столь одно­значно. Она переводится как "похожая" на гебефрению. По Кальбауму от последней гебоидофрения отличается большей благоприятностью течения. На первый план в ней выступают личностные отклонения по типу морально-этического дефек­та ("морального помешательства" - по терминологии прош­лых лет) и связанного с ним антисоциального поведения. Современное преломление трактовки гебоидного синдрома при шизофрении также согласуется с критериями Кальбаума. Оно сводится к признакам психической незрелости и пре­обладанию психопатоподобных расстройств как эквивалентов аутохтонных аффективных фазных нарушений. Кроме того, гебоидные явления определяются гротесковой оппозицион-

90

ностью, бессмысленным бунтарством, непристойной псевдо-логией и грубым критиканством по отношению к близким людям, чаще к родителям. Весьма характерны постоянные споры с ними, которые всегда превращаются в самоцель и очень быстро доходят до абсурда.

Здесь можно и должно отметить один нюанс: обычно психические расстройства у детей последними замечают их родители. В отличие от чужих людей (воспитателей, педаго­гов, соседей), родные склонны объяснять любые подростко­вые девиации издержками школьного воспитания, труднос­тями переходного возраста и схожестью с собственными давнишними юношескими отклонениями. Поэтому реакция родителей больного подростка на констатацию у него шизо­френии часто крайне болезненна. Но близкие гебоидного под­ростка, истощив терпение в бессмысленном противостоянии собственному отпрыску, охотно соглашаются с психиатричес­кими диагнозами и необходимостью лечения (в т.ч. стацио­нарного). Напротив, иногда посторонние люди (инспекторы ИДН, другие работники милиции и правоохранительных органов), не доверяют врачам и экспертам, считают гебоид-ных пациентов симулянтами, настаивают на принятии к ним жестких исправительных мер.

В связи с этим выделяют "криминальный" гебоид - от делинквентного поведения с мелкими кражами и вызыва­ющим хулиганством, до жесточайшего насилия, агрессии и изуверства. Такого рода поступки в дебюте заболевания, никак не вытекающие из личностных характеристик, обозна­чают как "инициальный деликт".

Приведу пример гебоидного дебюта шизофренического процесса в семейном варианте:

Больные Гена и Женя К-вы. Однояйцовые близнецы 17-ти лет. Внешне малоразличимы, хотя Гена несколько активней и чаще лидирует. Наследственность благополучная. В преморбиде оба спокойные, упорядоченные, адекватные, хорошо успевали в учебе. Накануне госпитализации братья находились порознь: Гена в рай­больнице, по поводу незначительной травмы — упал с мотоцикла, а

91

Женя — в общежитии колледжа. Не сговариваясь, в один день оба сбежали домой, где забаррикадировались, не впускали родителей, требовали с них "плату" за вход, объявили дом "5-ти звездочным отелем", а себя — "новыми русскими" и "крутыми". Намеревались купить иномарку, заняться "бизнесом", и т.д. Отца игнорировали, мать цинично обзывали, угрожали расправой, порезали ее одежду. Коротко остриглись и перекрасили волосы в рыжий цвет. Достав­ленные в психстационар с помощью наряда милиции, братья дер­жались высокомерно, требовали "почтительного" к себе отношения, отрицали объективные сведения, заявляли, что "пошутили". Позже, под влиянием терапии мажептилом и аминазином в высоких дозах, стали формально соглашаться, что "были не правы". Обманов чувств не обнаруживали, систематизированных бредовых идей не высказывали. Находясь в подростковом отделении, с другими пациентами не общались, преимущественно сидели в одинаковых и однообразных позах с напряженными лицами. Неоднократно пыта­лись вместе совершить побег. Остальные подростки побаивались братьев, сторонились их.

Есть и другое, в чем-то отличное, но в целом схожее определение гебоидофрении. Это - вариант юношеской шизо­френии (чаще - шубообразной), дифференцируемой, прежде всего, с ее простым видом (simplex-синдромом в поперечни­ке). Подобный вариант характеризуется тем, что в своем тече­нии он "обрастает" рудиментарной психотической продук­цией, например, "метафизической" интоксикацией (сверхцен­ные псевдонаучные изыски); может дать картину брутально утрированного пубертатного криза, либо проявиться бес­системно-бредовым, т.е. бессмысленным, нигилистическим и антисоциально-разрушительным, поведением. Обычно данная форма протекает в виде затяжного приступа болезни и завер­шается умеренно выраженным эмоционально-волевым дефек­том, но без банальной дурашливости и речевой спутанности.

Еще одно отличие гебоидного синдрома от гебефренного заключается в том, что очень часто последний сочетается с кататоническими расстройствами. При их значительной со­ставляющей в клинической картине психоза речь уже идет о кататоно-гебефренном синдроме.

92