7 Февраля

Все еще слежу за шествием Выставки. В Киеве закрыли 8 января. Размещалась в тесноватых помещениях Русского музея. Из наших там побывал Гаральд с женой. Студент Художественного института Л. прислал мне афишу, пригласительный билет на открытие, рецензию в украинской газете. И еще недавно – несколько выписок из книги для гостей. Небывалый энтузиазм, особенно у молодежи. Многие записи как чудесные искры сердца.

«Я взволнован до глубины души и могу сказать: Да. Это большой художник и человек, который мог все постичь, чувствовать и передать это народу. Пусть же картины Рериха будут бессмертны!»

«Поразительно!»

«Я смотрел чудный сон!»

«Невыносимо хорошо! Великий творец! Своей глубоко-эмоциональной, необычной манерой письма, присущей только Рериху, он подарил каждому сердцу самое дорогое – любовь и радость...»

«Возмутительно, что такие потрясающие творения нашего художника – русского так долго прятали от нас».

«Цвет гор в тумане синем,

Диск луны на небе желтом.

Есть ли что-нибудь красивей

Этих гор? И где нашел ты

Эти стройные аккорды,

Эти сумрачные сказки,

Как свежи они, и горы,

Словно тысячи кристаллов,

Ты на холст рассыпал прочный,

И они вдруг заблестели

Ярким заревом полночным,

Словно огненное знамя

В темных пропастях Тибета

Ты воздвигнул над горами.

И залил багровым светом

Живописные сонаты,

Фиолетовые гимны,

В них стихи Рабиндраната,

В них поэзия глубоких,

В бородах, столетних дедов,

В ликах жителей пещерных

Ты зажег огонь победы

Кистью пламенной и нервной,

Покорил верхи Алтая

И похитил Ганги берег.

Как назвать тебя?

– Не знаю...

Чародей! Волшебник Рерих.

(Наташа –ученица 10‑го класса)».

А на выставке в Ленинграде в книге для гостей кто-то записал: «После Рериха хочется сжечь все то, перед чем преклонялся раньше».

«Рерих – сверкание мира, парад природы, величие человеческого духа».

«Искусство Рериха учит нас красоте, и это помогает нам завоевать Космос».

«Чтобы завоевать Космос, прежде всего надо знать, что такое красота. Ибо что такое Космос, если не красота (И.Л.)».

«Искусство Рериха способно делать людей лучше».

«Посмотрев выставку Рериха, хочется писать стихи и петь песни».

28 декабря Гаральд был у Юрия. Ему присуждено звание профессора. В остальном – сообщил ему то же, что и Гунте. Неприятно, что Юрию начали досаждать некоторые теософы. Нагеля (друга Хейдока) я в письме уже предупреждал, что Юрия можно посещать только в крайнем случае. Все же он обиделся, ходил к Юрию, расспрашивал. Действительно, старое поколение теософов болеет великой самоуверенностью. Больше всего у меня страдает сердце о том, что столь безответственно они раздают Портрет Учителя. Какая-то Дитиненко послала Портрет в Ленинград не очень достойным личностям. Где только могу, я (разумеется, тактично) предупреждаю.

Гаральд привез мне письмо Юрия, которое он писал (знаменательно) Рождественским вечером. Наверно, хотел передать его через Качалову, которая, возвращаясь с латышской художественной выставки в Тбилиси, обещалась к нему зайти.

24 декабря 1958 г.

Дорогой Рихард Яковлевич.

Спасибо Вам за Ваши письма. Очень нас всех порадовал неожиданный приезд Гунты Рихардовны в наши края. После ее отъезда обнаружили приумножение грампластинок, и долго не могли объяснить это явление. Ваша приписка как будто объясняет это. Спасибо Вам! Особенно за «Заклятие Огня» – любимую вещь Елены Ивановны. От Гунты Рихардовны Вы знаете о всех наших делах. Был в Киеве. Встретил очень теплый прием со стороны художественной общественности. Многие «болеют Рерихом». Провел три беседы. Была хорошая телевизионная передача, в которой показали 51 картину. Выставка в Киеве продлится до начала января. Затем поедет в Тбилиси, после чего предстоит организация мемориального музея – Ленинград и Сибирь (Алтай). К концу года всегда много работы, особенно заседаний. Но во всем идет поступательное движение. Советую прочесть книгу Мелюхина «Проблема конечного и бесконечного» – «Госполитиздат», 1958. Шлю Вам и всем Вашим мысли крепости в наступающем году.

Всего Вам светлого – Юрий.

В Москве готовятся издать сборник избранных очерков Николая Константиновича. Гаральд привез для перепечатывания на машинке список более 20 очерков из «Нерушимого» и «Путей Благословения». Этот список передал Мете. Мета приступила к новому поручению спешно и с радостью, хотя и так перегружена (печатает книгу Гаральда о путешествии по Памиру, индекс Екатерины, ранее печатала мои труды и т.д.). Разумеется – это ныне самая главная задача, поэтому она очень, очень спешила. Только очерки были перепечатаны (хотя мы еще не успели их сверить с книгами), как Гаральд снова внезапно решил ехать в Москву: ему в этом году больше не хотели возобновлять практику, и он поехал к министру здравоохранения и к гомеопату Мухину, другу Юрия. Сначала Гаральд направился к Юрию, а затем – к Мухину, получил от него свидетельство, что является врачом-гомеопатом (Мухин – «старший консультант в гомеопатической поликлинике»), и уже утром вернулся в Ригу. Это свидетельство ему пригодилось в рижском министерстве, и, после длительного «препирательства», он опять получил право на частную практику.

Гаральд сообщил, что Академия строит для Юрия дачу в 60 (?) километрах от Москвы, будет 4 комнаты. В середине января Юрий поедет в Ленинград. Дал Гаральду с собой список очерков из «Твердыни Пламенной» и просил нас самих подобрать из других книг. Это я и сделал. Мета печатала в громадной спешке, ибо мы узнали, что в Москву едет Милда Бонзак, из наших «самых новых». Я хотел дать ей с собой для Юрия и список некоторых мест в этих и ранее посланных статьях, которые не вписываются в теперешнюю психологию. Разумеется, пусть Юрий сам решит, как поступать. Статьи ему были переданы 26 января. В великой спешке я не подумал, что и сам мог бы съездить. Главным мотивом было то, что нельзя же так часто навещать. Гаральд только что был два раза.

30 января Екатерина «неожиданно» приехала на «юбилей» Меты. Явился и Гаральд. Они решили послать Екатерину в Москву. Так – «expromtu»³², уже на следующий день. Я пришел позже. Переживал, что теперь ехать слишком рано, нельзя же так часто. И к тому же совсем без всякого задания. Инициатором был Гаральд, он часто поступает эмоционально. И все же – хорошо. Когда-нибудь Екатерине надо съездить. Но теперь уж я так скоро не смогу поехать. Я хотел – к 80-летию со дня рождения Е.И., к 12 февраля. К тому же я писал Юрию, что буду в феврале. Я дал Екатерине с собой письмо. Там упомянул и о своем сне в новогоднюю ночь, который считаю пророческим на весь год. А именно, я был на третьем этаже какого-то огромного музея, приподнялся в воздух и летел вниз по лестнице, держа в руке небольшое Знамя Мира. Внизу меня кто-то догнал и спросил: «Вы тоже один из йогов?» Я ответил: «Вы знаете только низшие йоги. Есть и другие». Я упомянул этот сон, чтобы можно было спросить: не начнут ли после организации Музея заниматься Знаменем Мира? Думаю, что теперь самый подходящий момент в международном положении. Екатерина привезла ответ.

4 февраля 1959 г.

Дорогой Рихард Яковлевич.

Радовались приезду Екатерины Яковлевны и Вашему письму. Весь переписанный материал для книги получили. Спасибо всем вам большое! Остается подобрать статьи. Несколько задержал грипп, т.е. те мои друзья, которые помогали с материалом, заболели. Будем ожидать Вашу статью. Пишите так, как звучит она внутри Вас. Выставка сейчас пошла в Тбилиси. Затем вернется в Москву и тогда предстоит отбор вещей на Ленинград и Сибирь (Новосибирск). Вышли еще открытки и ожидается альбом, который несколько задержался. О Знамени Мира известный Вам Conlanнаписал статью, которую думаю пустить в нашу прессу. И к этой проблеме придем. Ожидается и сборник по истории движения Знамени Мира. Как видите, действуем по мере сил и возможностей. Летом брат мой будет в Кулу организовывать Дом-Музей. Всего светлого Вам и всему дому Вашему.

Духом с Вами – Юрий.

Перепечатанные нами статьи Юрий дал для просмотра какой-то даме, «доверенному лицу». Сборник, наверно, так скоро не выйдет, быть может, в течение года. Нигде Юрий не встретил такой сердечности и отзывчивости, как на выставке в Киеве.

И Харьков чрезвычайно ждет и просит, чтобы выставку послали и туда. Была выставка репродукций и лекция о Н.К. Может быть, после Тбилиси устроят и в Харькове.

В Ленинграде Юрий был на юбилее какого-то академика.

Юрий заходил в дом, где когда-то жила семья Рерих. Шел, оглядываясь по сторонам, восстанавливая в памяти картины прошлого. Шла навстречу пожилая женщина и спросила, что он ищет? Юрий ответил: «Я пришел домой!» Женщина в изумлении воскликнула: «Неужели Рерих?!»

Буддийский храм в Ленинграде в запущенном состоянии. Юрий просил высшее начальство, чтобы реставрировали. Сказали, пусть прошение подпишет Юрий и еще какой-то сотрудник из института. Последний очень перепугался, что надо подписывать. Это услышал и упомянутый начальник.

Гаральд сказал Юрию: «Нельзя ли скорее?» Юрий ответил: «Нельзя все зерна высыпать сразу в одну кучу, надо внедрять в сознание!»

Екатерина показывала ему и некоторые тетради своего индекса Учения. Юрий подтвердил, что это отличная работа. В качестве заглавия предложил: «Тематический словник Живой Этики».