68 Дальнейший текст, представляющий собой заключительную беседу Торцова с учениками, печатается по рукописи № 558 (лл. 33—39).

ДОПОЛНЕНИЯ К «РАБОТЕ НАД РОЛЬЮ» [«ОТЕЛЛО»]

[ОПРАВДАНИЕ ТЕКСТА]

Печатается по машинописному тексту, имеющему исправления, сделанные рукой Станиславского (№ 591). По времени написания эта рукопись относится к концу 20-х годов. Она написана, повидимому, ранее остальных рукописей по работе над ролью на материале «Отелло». Имеется ряд кос­венных данных, подтверждающих, что эта рукопись готовилась первоначально как материал для одной из предполагаемых глав книги «Работа актера над собой» (повидимому, для главы «Текст и подтекст», обозначенной в неко­торых планах книги) н лишь позднее (1932—1933) Станиславский выделил ее из материалов по «Работе актера над собой», сделав надпись на первой странице: «Работа над ролью». Однако место этой рукописи в планах «Работы над ролью» не определено. Путь подхода к роли существенно отли­чается здесь от принципов работы, изложенных в более поздний период вре­мени. Поэтому она печатается отдельно, от материалов по работе над ролью («Отелло»), как самостоятельная глава, условно названная нами «Оправдание текста». Описанный здесь процесс работы характерен для режиссерской практики Станиславского до середины 20-х годов.

1 Приведенные в тексте реплики Яго и Отелло из III акта трагедии, так же как и ряд других реплик, использованных Станиславским в этой ру­кописи, опираются на перевод П. Веинберга, по которому был составлен и режиссерский план, но не совпадают с ним текстуально. Станиславский вво­дил в перевод ряд исправлений, уточняющих смысл и логику действия персо­нажей трагедия.

2 В своих воспоминаниях о детских годах Станиславского 3. С. Соколо­ва рассказывает о персе с дрессированной обезьяной, который устраивал пргдставления во дворе дома Алексеевых. Дети воспринимали эти представ­ления с большим интересом и с особым сочувствием относились к нищему персу и его обезьянке. («К. С. Станиславский. Материалы. Письма. Иссле­дования», изд. Академии наук СССР, М., 1955, стр. 358—359.)

3 Указанный здесь «классический», или «академический», «ход творчест­ва» существенно отличается от метода работы Станиславского с актером.

517

¶определившегося в 30-х годах и получившего освещение в его поздней­ших трудах.

«Академический» ход творчества, идущий от интеллекта к эмоции и уже после этого к действию, характерен для определенного периода работы Станиславского, когда он делил процесс овладения ролью на этапы анали­за, переживания и воплощения.

Впоследствии подобный метод работы над ролью был пересмотрен Станиславским, что подтверждается всеми его трудами по данному вопро­су и его режиссерско-педагогической практикой.

Однако публикуемый материал представляет интерес для уяснения эво­люции^ творческих идей Станиславского и его режиссерского понимания важ­нейшей сцены трагедии «Отелло».

4 Торцов здесь напоминает ученикам об их первом сценическом выступ­лении, описание которого дано в книге «Работа актера над собой» (см. Собр соч., т. 2, гл. I).

ЗАДАЧИ. СКВОЗНОЕ ДЕЙСТВИЕ. СВЕРХЗАДАЧА

Печатается впервые, по рукописи, представляющей собой ряд соединен­ных в одну тетрадь фрагментов, посвященных вопросу о задачах, сквозном действии и сверхзадаче в работе актера (№ 614). Каждый из этих фрагмен­тов снабжен надписью: «Работа над ролью» или же «Том III. «Работа над ролью». Задачи. Сквозное действие. Контрсквозное действие. Сверхзадача». Некоторые из них были первоначально написаны для книги «Работа актера над собой» и частично использованы в главе «Сверхзадача. Сквозное дей­ствие».

Публикуются последовательно четыре самостоятельных отрывка из ука­занной рукописи в порядке, установленном составителями тома.

Рукопись не датирована Станиславским, но относится, повидимому, к периоду его работы над режиссерским планом «Отелло» и первоначальным вариантом главы «Сверхзадача. Сквозное действие», то есть к началу 30-х годов.

' О высказывании М. С. Щепкина см. настоящий том, стр. 493 (при­мечание 57).