Карл Маннгейм родился в Будапеште 27 марта 1893 г. Его родители были солидны­ми, хотя отнюдь не богатыми представителями среднего класса. Юный Маннгейм посещал Будапештскую гуманитарную гимназию, а за­тем изучал философию в местном университе­те. Вскоре после этого он отправился в Германию, где в период 1912—1913 гг. учился Зиммеля в Берлине. Но именно ситуация в его родном Будапеште оказалась решающей для его последующего культурного и политического интеллек­туального развития¹.

698 Раздел TV. Социология между двумя мировыми войнами

Уже в очень молодом возрасте Карл Маннгейм становится активным членом небольшой, но исключительно четко иденти­фицированной группы будапештских интеллектуалов. Они во многом были людьми, не испытывавшими прочной привязан­ности к какому-либо социальному слою или классу.

Вплоть до 1890 г. малочисленная интеллигенция столицы во многом принимала господствующий порядок вещей. Но при­близительно к рубежу века культурная обстановка резко изме­нилась. Некоторые из молодых интеллектуалов, выдвинувших­ся теперь на передний план, происходили из умеренно либе­рального крыла обедневшего мелкопоместного дворянства, другие были вовлечены через «Социально-католическое движе­ние» («Social Catholic») реформаторски настроенного духовен­ства и мирян, но большая часть были сыновьями и дочерьми еврейского среднего класса.

Что касается политических и социальных наук, новаторская молодая интеллигенция сконцентрировалась в Обществе соци­альных наук и его журнале «Двадцатый век». Общество финан­сировало в числе прочих переводы работ Г. Спенсера, Л. Уорда, Б. Кидда, К. Каутского и Г. Ратценхофера.

В первые годы войны условия в Будапеште не сильно изме­нились. Большинство богатых или образованных молодых лю­дей было освобождено от военной службы. Преподавание в университете, а также лекции и дискуссии, проводившиеся в Обществе социальных наук, продолжались, как и прежде. Пе­ред началом Венгерской революции 1918 г. появилась еще одна группа интеллектуалов. Последняя, хотя и была меньшей по сравнению с той, которая объединилась вокруг Общества соци­альных наук, однако оказала решающее влияние на последую­щую венгерскую культурную историю, а также на развитие взглядов К. Маннгейма. Это была дискуссионная группа, руко­водимая Г. Лукачем, который возвратился в Будапешт из Гей-дельберга в 1915 г. Хотя Лукачу был тогда всего 31 год, он успел составить себе имя как литературный критик и автор работ по эстетике на венгерском и немецком языках.

К. Маннгейм, так же как и историк искусств А. Хаузер и другие молодые интеллектуалы, в свои 20—30 лет стали посто­янными членами кружка. В 1917 г. эта группа начала проводить лекции и семинары под названием «Независимая школа гума­нитарных наук» с акцентом на идеалистическую немецкую фи­лософию в противовес позитивизму Общества социальных наук.

Глава 28. Социология знания Карла Маннгейма

699

Общая ориентация группы Лукача четко представлена в лек­ции Маннгейма, озаглавленной «Душа и культура», прочитан­ной им в конце 1917 г., и в программном изложении целей группы, опубликованном в 1918 г. вместе с данной лекцией. Во введении к лекции утверждалось, что наступило время для «пробуждения духовности» и что «европейская культура отка­зывается теперь от позитивизма XIX века и возвращается к ме­тафизическому идеализму». В лекции К. Маннгейм утверждал, что марксистская социология и натурализм — это прошлое, призывал возвратиться к Ф. М. Достоевскому и С. Кьеркегору, И. Канту и М. Эккарту.

Когда в результате установления советского режима в апреле 1919 г. была произведена реорганизация Будапештского универ­ситета, почти все активисты в Независимой школе получили должности или кафедры в университете. К. Маннгейм и А. Хау­зер никогда не вступали в партию, как это сделал их духовный наставник, но оба они преподавали и философию, и теорию литературы в реорганизованном университете. Тем не менее К. Маннгейм и А. Лежнаи сделали попытку сохранить группу, которую Г. Лукач создал, а теперь покинул.

В период последующей академической карьеры в Германии Маннгейм, по-видимому, сознательно старался избегать уча­стия в политических событиях. Тем не менее заслуживает вни­мания тот факт, что его первым появлением перед ученой пуб­ликой Германии было опубликование критического обзора книги его друга и бывшего наставника Георга Лукача¹. Манн­гейм продолжал считать себя левым. Он проявлял определен­ную симпатию к немецкому рабочему движению и был связан дружескими отношениями с интеллектуалами-социалистами, в том числе Паулем Тиллихом и Эмилем Ледерером.

Но в течение почти 10 последующих лет Маннгейм развивал свои академические связи и стремился почти исключительно к академической карьере. Он продолжал занятия во Фрейбургском университете, где посещал лекции Мартина Хайдеггера, а также в Гейдельбергском университете. Подобно тому, как Г. Зиммель ранее повлиял на его мировоззрение во время лекции в Берлин­ском университете, так и теперь в Гейдельберге наиболее сильное влияние, можно полагать, на него оказал А. Вебер. В то время Маннгейм был частным ученым (Privatgelehrte), живя на средства своей семьи.

¹ Переведено К. Вольффом по изданию «Studies on the Left». (Summer, 1963).

700 Раздел IV. Социология между двумя мировыми войнами

В первые годы в послевоенной Германии Маннгейм считал себя скорее философом, чем социальным ученым. Его доктор­ская диссертация «Структурный анализ теории познания», опубликованная в 1922 г., до сих пор считается важным вкла­дом в философский анализ познания. Но скоро социологиче­ские интересы стали преобладать в его мировосприятии, отчас­ти благодаря влиянию А. Вебера и М. Шелера. Конкурсная ра­бота К. Маннгейма на замещение должности преподавателя «Консервативное мышление», опубликованная пятью годами позже, является серьезным социологическим трактатом.

В 1925 г. Маннгейм был назначен приват-доцентом (вне­штатным преподавателем) в Гейдельбергском университете. Два года спустя он, в качестве преемника Франца Оппенгейме-ра, был назначен профессором социологии во Франкфуртском университете. В 1925 г. он женился на Юлишке Ланг — психо­логе, его однокурснице в Будапештском и Гейдельбергском университетах, происходившей, как и он, из венгерской среды, очень похожей на его собственную. Интерес Маннгейма к пси­хологии и психоанализу был главным образом внушен ему же­ной, с которой он самым тесным образом сотрудничал в про­фессиональном плане.

Франкфуртский университет, где Маннгейм преподавал до своей вынужденной эмиграции в Англию в 1933 г., был одним из центров либерализма в Германии. Созданный первоначаль­но на частные средства и, следовательно, менее зависимый от государственной поддержки, он был рупором либеральных, а часто даже радикальных идей в 1920-е — начале 1930-х гг.

Переезд К. Маннгейма в Англию в 1933 г., где он читал лек­ции в Институте экономики в Лондоне, а позднее стал профес­сором педагогики в Лондонском университете, открывает со­вершенно новую страницу в его жизни. Если эмиграция из Венгрии в Германию свершилась относительно безболезненно, не потребовалось никакой языковой адаптации, Маннгейм уже был полноправным и активным участником немецкой культур­ной жизни, то эмиграция в Англию была событием совершенно иного рода. Новое интеллектуальное окружение, в котором он теперь находился, заставило ученого решающим образом сме­стить акцент его внимания и основных интересов. Он почти полностью оставил социологию знания и целиком посвятил се­бя разработке социологии демократического планирования и социальной реконструкции.