Простота и сложность

СБАЛАНСИРОВАННАЯ ПЕРСПЕКТИВА. В на­уке – и в этом она не является чем-то исключитель­ным – для выделения важных моментов из общей кар­тины нужна перспектива. По словам Дж. Тиндаля²², «чтобы увидеть картину в целом, ее создателю необхо­димо отдалиться от нее, а чтобы оценить общие научные достижения какой-либо эпохи, желательно встать на точку зрения последующей».

Человек, специализирующийся на изучении натрие­вого обмена, постепенно, но неуклонно приобретает уве­ренность в том, что этот элемент – самый важный в ор­ганизме. Он замечает, что натрий присутствует в каждом органе, что резкое падение или увеличение содержания натрия в крови ведет к изменению обмена всех других веществ – по сути дела, сама жизнь невозможна без натрия. Он прекрасно знает, что то же самое можно ска­зать и о кальции, калии и даже о воде, но его чрезмерное увлечение натрием как-то подавляет подобные сообра­жения. Такое положение дел кажется смешным, однако с практической точки зрения оно очень полезно, если только держать его под разумным контролем. Человеческий мозг может одновременно думать только об одном пред­мете, и если мы хотим изучить, какую роль играет не­кий объект в самых разнообразных проявлениях жизни, то следует смотреть на него так, как если бы он был «пупом земли». Конечно же, он таковым не явля­ется – у жизни нет одной-единственной центральной оси, так же как ни одно из колесиков в ваших наручных часах не может быть выделено в качестве центральной детали всего механизма. Жизнь зависит от нат­рия и калия, от клеток и межклеточного вещества, от головного и спинного мозга и от надпочечников точно в такой же степени, как и от околощитовидных желез. Существуют все же и менее важные составляющие: жизнь может продолжаться и при отсутствии ногтей, волос; даже потеря глаза или конечности не означает смерти. Физиология молочной железы является важным предметом исследования, но младенцев можно с успехом вскармливать и искусственно. Подобные соображения сознательно или подсознательно влияют на наш выбор проблемы исследования. Во всем этом процессе нам больше всего мешает то обстоятельство, что наиболее близко расположенные вещи кажутся нам самыми круп­ными. Над чем бы я ни работал, именно мой предмет исследования казался мне самым интересным и зна­чительным. Любая связанная с текущей работой пуб­ликация, любой наблюдавшийся факт немедленно при­влекают мое внимание, потому что их значение от­крывается мне наиболее явственно. Такого рода одно­стороннее повышение чувствительности необходимо нам, чтобы извлекать пользу из случайных наблюдений. Это именно та подготовка, которая помогает увидеть не­ожиданное – даже если оно появится на периферии нашего поля зрения – и правильно истолковать наблю­даемые факты в контексте накопленных познаний в этой области. Вот почему лучше всего не менять слишком часто предмет исследований, ведь это при прочих равных усло­виях позволит вам извлекать максимум пользы из своего опыта специализации.

В то же время, упорно работая в одном и том же на­правлении, мы в конце концов приходим к тому моменту, когда отдача начинает уменьшаться. После того как ос­новы заложены, предоставьте другим заниматься дета­лями. Собирателей частностей хватает, а вот людей, ко­ординирующих обширную тематику, очень мало. Главная трудность состоит в том, чтобы разглядеть момент, когда отдача начнет уменьшаться. Способность «снимать слив­ки» со всего, чем бы ни занимался, – это величайший дар, а потому старайтесь избегать чрезмерной специализации; выдерживайте определенную дистанцию, дабы суметь рас­познать в цельной картине происходящего ее ключевые моменты. Старайтесь узнавать не многое о малом, а малое, но важное о многом. Вот почему ученый, желающий вы­полнить обобщающую работу, должен постоянно быть в курсе – по крайней мере на уровне основ, попадающих в конце концов в учебники, – максимально возможного числа предметов. Когда мы будем говорить о методах ко­ординации, знаний (с. 279), мы обсудим подробнее вопрос о «массированном чтении», необходимом для «снятия сливок» с опубликованных данных.

ПРОСТЫЕ И СЛОЖНЫЕ СРЕДСТВА. Начина­ющих нередко обескураживает мысль о том, что в ходе многовековых исследований, выполненных многими вы­дающимися учеными, большинство основных и ключе­вых открытий в медицине наверняка уже сделано. В беседах со студентами я все чаще слышу подобные сетования. Точно так же мои собеседники убеждены, что сегодня для действительно интересных открытий нужны большие средства, современные лаборатории, оснащенные всеми видами сложной и дорогостоящей ап­паратуры, и желательно большой штат хорошо обучен­ных сотрудников. Но следует иметь в виду, что дорогое оборудование, как и всякое капиталовложение, требует отдачи и тем самым может оказать давление на пользу­ющегося им ученого. При этом средство познания прев­ращается в самоцель.

Молодые люди склонны считать, что прошли те времена, когда можно было совершить бессмертное откры­тие в области медицины, просто рассматривая еще не ис­следованную часть человеческого организма.

Вот, к примеру, надпочечники, сыгравшие столь зна­чительную роль в моей работе по стрессу. Самое важ­ное – то, что они существуют. Не зная этого, ничего больше нельзя было бы открыть. Что же касается дан­ного исходного факта, то он был установлен в 1563 г. Бартоломее Евстахием²³, личным врачом кардинала делла Ровере, который благодаря своим связям сумел по­лучить в Риме разрешение производить вскрытия. Дальше все было легко: протыкая жировую ткань вокруг верхушек почек, он не мог не обнаружить надпочечни­ков. Очевидно, ничего особенно сложного тут не было.

Я считаю, что подобный взгляд на вещи глубоко ошибочен. Во-первых, нужна была ненасытная научная любознательность, чтобы, преодолев предрассудки XVI столетия, испросить разрешения рассекать человеческое тело и воспользоваться этим разрешением. Во-вторых, требовалась великая проницательность, чтобы распознать в неприметном маленьком, кусочке беловатой ткани, погруженном в жировую ткань почти такого же цвета, отдельный орган, заслуживающий описания. Важность от­крытия всегда следует оценивать в контексте того времени, когда оно было сделано. Нам остается лишь завидовать способности древних анатомов совершать великие от­крытия средствами простыми и в то же самое время со­жалеть о примитивности наших научных инструментов по сравнению с теми, что появятся в грядущем.

Тут уместно вспомнить, что вся концепция стресса построена на трех признаках: увеличении коры надпо­чечников, тимико-лимфатической инволюции и кишеч­ных язвах. Отсюда был сделан вывод о трехфазности данного синдрома – остро выраженные проявления за­болевания (стадия тревоги), их последующее исчезнове­ние (стадия устойчивости) и, наконец, расстройство ор­ганизма с полной потерей сопротивляемости (стадия истощения). Таковы факты, на которых основывалась самая первая заметка «Синдром, вызываемый различ­ными вредоносными агентами». Все эти признаки были видны невооруженным глазом. Фактически единствен­ным инструментом, использованным мною в то время, была пара ножниц, с помощью которых я вскрывал по­допытных крыс, да и установить наличие стресса, вызванного токсичными веществами, также можно было без всякой сложной аппаратуры. Стрессовая реакция, или «общий адаптационный синдром», вполне могла бы быть открыта в эпоху средневековья, если не раньше. Ее обна­ружение не зависело ни от наличия сколько-нибудь тонких приборов или новых методов наблюдения, ни даже от длительной подготовки, изобретательности или интеллектуального уровня – только от непредубежден­ности и свежего взгляда на вещи.

Лишь будущее покажет, какую роль суждено сыг­рать концепции стресса в совершенствовании нашего понимания природы заболеваний и уменьшения челове­ческих страданий. Но если она докажет свою ценность в этом отношении, пусть начинающих ученых вдохновит тот факт, что она была создана без каких-либо «роско­шеств» современных лабораторий и даже не потребо­вала значительных познаний или солидного опыта. К счастью, при проведении исследований самой большой помехой для нас служит не то, что мы чего-то не знаем, а скорее то, что нам как будто известно, но что на самом деле не является истинным. Недостаток оборудования или даже недостаток знаний представляют собой значи­тельно меньшее препятствие для оригинального исследования, нежели переизбыток бесполезных материалов и бесполезной (а иногда и ложной) информации, загро­мождающих и лаборатории, и мозги.

Я думаю, что любой молодой человек в начале своей деятельности (хочет ли он стать ученым или художником, бизнесменом или инженером) должен иметь в ви­ду – ему достаточно лишь его собственных глаз, чтобы «увидеть за деревьями лес». Микроскоп ему понадобится только для обнаружения в этом лесу мелких деталей в отдельной клетке конкретного дерева. Пока вы молоды, смотрите свежим и непредвзятым взором на общие кон­туры проблемы; с возрастом, вполне возможно, вы уже не будете в состоянии «увидеть за деревьями лес». Но не унывайте, к тому времени в вашем распоряжении будет достаточно средств, чтобы приобрести чудесные инструменты и подобрать сотрудников, умеющих прово­дить с их помощью кропотливые исследования.

КРУПНЫЕ ОБЪЕКТЫ ВИДНЫ БЕЗ УВЕЛИЧЕНИЯ. Существует два способа увидеть что-либо, больше никем не замеченное: первый – это нацелиться на самую отчетливую деталь с возможно более близкого расстояния самым лучшим из доступных приборов; вто­рой – это посмотреть на вещи под новым углом зрения, с тем чтобы увидеть скрытые доселе грани. Первый спо­соб требует средств и опыта, второй не предусматривает ни того, ни другого: в нем помогают простота, непредвзя­тость и отсутствие тех мыслительных установок, которые накапливаются за годы работы. Обе дороги вам до­ступны, но, если только можете, выбирайте вторую.

Невозможно понять, на что похожа мышь, если каж­дую ее клетку в отдельности тщательно изучать под электронным микроскопом, точно так же как нельзя оце­нить красоту старинного собора путем химического ана­лиза каждого из его камней. Было бы очень полезно уз­нать точную структуру гормона околощитовидной же­лезы, но у химика не возникнет даже мысль начать ра­боту в этом направлении, если не будет доказано – простым удалением этих желез и введением неочищен­ного их экстракта – значение их для жизнедеятельности организма.

Быть может, нет необходимости специально подчер­кивать этот факт, однако именно простота и метода, и подхода к проблемам послужила мне ключом к тем успехам, которых удалось добиться. Эти страницы книги представляются мне самыми важными. Не позволяйте сложной технике ослеплять себя, не стремитесь к «исследованиям вглубь»; помните, что крупные объекты видны и без увеличения и что важнейшие законы одно­временно и самые простые,

Разумеется, это касается лишь простых наблюдений. Взаимосвязи же между частями живого существа чрез­вычайно сложны, и с их изучением сопряжены труд­ности, обусловленные, правда, не столько анализом, сколько синтезом. Для определения строения сложного химического соединения недостаточно разложить его на элементы, надо суметь также построить его из составных частей. То же самое относится и к биологическим явле­ниям. Выделяя в живой материи все более мелкие эле­менты, можно кое-чего достичь, однако еще больший урок можно извлечь, соединив их снова воедино.

В любом случае следует иметь в виду, что, как бы ни был одарен отдельный человек, огромная масса посред­ственных исследователей все же превзойдет его в осу­ществлении случайных наблюдений, прилежно поль­зуясь существующими средствами и идеями. Для того чтобы связать воедино многочисленные факты и прийти хоть к какому-то их пониманию, все они должны быть представлены в голове одного человека.