- •Гражданская война в сша
- •Борьба за раздел мира в последней трети 19 – в начале 20
- •Глава XVIII. Вступление капитализма в империалистическую стадию. Начало борьбы империалистических держав за передел мира
- •Первая Мировая Война - противоречия внутри воюющих коалиций
- •Версальская система
- •Предпосылки войны в Европе
- •Великая депрессия
- •Капиталистическая стабилизация 1920-х гг.
Первая Мировая Война - противоречия внутри воюющих коалиций
Государства, входившие в Антанту и в блок центральных держав, объединялись в эти коалиции общими империалистическими интересами их участников. Тем не менее противоречия внутри этих коалиций сохранялись и обострялись на почве борьбы за будущий передел мира. Как известно, с самого начала войны державы Антанты располагали значительными сырьевыми, промышленными и людскими ресурсами, сильнейшим военно-морским флотом, важнейшими коммуникациями. Но военные действия на первом этапе войны развивались для них довольно неблагоприятно. Это объяснялось прежде всего несогласованностью действий союзников, острыми противоречиями в их лагере.
Каждый из участников этого империалистического блока стремился в ходе войны сохранить свои силы и ослабить своего союзника. Державы Антанты с недоверием относились друг к другу. Боясь, чтобы тот или иной союзник не пошел на сговор с Германией, в сентябре 1914 г. царская Россия, Англия и Франция заключили соглашение, по которому обязались не заключать сепаратного мира и не выдвигать мирных условий без предварительного соглашения между собой. Наиболее острыми противоречиями внутри Антанты были противоречия между Англией и Россией. Империалистические интересы царской России и ее союзников сталкивались главным образом на Балканах, в районе Константинополя и проливов, в Азиатской Турции.
Английские и французские империалисты и выражавшие их волю правящие круги Лондона и Парижа не были заинтересованы в том, чтобы Россия сохранила свои силы к концу войны, когда дело дойдет до раздела военной добычи. Поэтому они не только не оказывали России необходимой помощи, а, наоборот, стремились всячески ослабить ее. Используя русскую армию в своих интересах, Англия и Франция добивались ее истощения, «Думали ли вы когда-нибудь, — заявил Грею в 1914 г. заместитель премьер-министра Англии Морлей, — о том, что случится, если победит Россия? Если Германия и Австрия потерпят поражение, то не Англия и не Франция займут первое место в Европе.
На первом месте окажется Россия. Будет ли это к благу западной цивилизации? Я по крайней мере не думаю этого.
Если Россия объявит, что хочет занять Константинополь, или дерзко аннексирует северную и нейтральную зону Персии, или же будет настаивать на постройке железных дорог до индийской или афганской границы, кто ей сможет в этом помешать? Германия непопулярна в Англии, но Россия непопулярна еще больше. И люди будут протирать себе глаза, когда поймут, что казаки являются их победоносными соратниками в борьбе за свободу, справедливость и равенство человечества…» Особенно яркое проявление нашла борьба противоречий в вопросе о проливах — Босфоре и Дарданеллах.
Как известно, свое вступление в войну на стороне Антанты царская Россия обусловила главным образом передачей ей после войны Константинополя и проливов. Но правящие круги Англии и Франции, на словах обещав это России, долгое время отказывались брать на себя какие-либо письменные обязательства. Лишь в 1915 г., узнав о предложениях сепаратного мира, сделанных Германией России, они пошли на подписание официальных документов.
В марте—апреле 1915 г. между Россией, с одной стороны, Великобританией и Францией — с другой, было достигнуто соглашение о Константинополе и проливах в виде обмена нот. Одновременно Англия и Россия тайно договорились между собой об окончательном разделе Ирана. В обмен на Константинополь и проливы царское правительство «уступало» англичанам так называемую «нейтральную зону» в Иране- Однако ни Англия, ни Франция не желали перехода проливов в руки царской России. Понимая, что продолжать войну против Германии без участия России невозможно, правящие круги Лондона и Парижа вынуждены были посулить России Константинополь и проливы, но в то же время обставили соглашение такими оговорками, которые фактически сводили его на нет.
Было оговорено, что царская Россия сможет получить свой «приз» только при условии, «если война будет доведена до успешного окончания и если будут осуществлены пожелания Великобритании и Франции как в Оттоманской империи, как и в других местах…» О том, что правящие круги Англии и Франции не собирались выполнять взятые на себя обязательства, свидетельствует, в частности, следующий факт. Сразу же после состоявшегося соглашения с Россией Англия секретно сообщила Греции, что не допустит Россию к проливам. «Желание Франции и Англии, — писал в апреле 1915 г. греческий консул в Лондоне Ставриди, — заключается в том, чтобы Россия не стала всемогущей на Востоке. И если Англия и Франция возьмут Константинополь, то их идея заключается в том, чтобы сделать город интернациональным.
Несомненно, это было бы в тысячу раз лучше, чем видеть его окончательно в руках России». В. И. Ленин осенью 1916 г. в статье «О сепаратном мире» разоблачил лицемерную политику Англии в вопросе о проливах. Не имея в своем распоряжении секретных дипломатических материалов, Ленин гениально определил суть англо-русских отношений в вопросе о проливах. «Между Россией и Англией, — писал он, — несомненно есть тайный договор, между прочим, о Константинополе. Известно, что Россия надеется получить его и что Англия не хочет дать его, а если даст, то либо постарается затем отнять, либо обставит «уступку» условиями, направленными против России»’.
Противоречиями между Англией и Россией стремилась воспользоваться Япония. Правящие круги Японии разработали широкую экспансионистскую программу, предусматривающую установление японского господства в Тихоокеанском бассейне. Однако осуществление этих планов японской военщины наталкивалось на резкое противодействие Англии и Америки. Это отчетливо проявилось весной 1915 г., когда в результате давления Англии и Америки японское правительство вынуждено было публично отказаться от наиболее существенных пунктов «21 требования». В результате произошло обострение англо-японских и японо-американских отношений.
В такой обстановке японским империалистам представлялось крайне выгодным заручиться поддержкой такой крупной тихоокеанской державы, как царская Россия. В 1916 г. японское правительство развернуло активную дипломатическую деятельность в Петербурге с целью привлечения России на свою сторону. В июле 1916 г. Японии удалось склонить царское правительство к подписанию военного союза, направленного против Англии и США.
В официальном тексте договора указывалось, что Россия и Япония не примут участия ни в каком соглашении, направленном против одной из сторон, в случае же угрозы их территориальным правам и интересам на Дальнем Востоке будут взаимно консультироваться «относительно мер, которые они примут в видах оказания друг другу поддержки и содействия». Однако в секретном приложении пункт о «взаимной помощи» был уточнен следующим образом; Япония и Россия, признавая, что их жизненные интересы требуют охранения Китая от политического господства какой-либо третьей державы, обязуются «сообща принять надлежащие меры для недопущения возможности наступления подобного положения вещей». В случае же, если вследствие принятия этих мер какое-нибудь третье государство объявит войну Японии или России, то «другая сторона по первому требованию своей союзницы должна прийти ей на помощь». В заключение указывалось, что «соглашение должно оставаться глубочайшей тайной для всех, за исключением обеих высоких договаривающихся сторон».
Политический смысл соглашения Японии и России был ясен Японский империализм, заинтересованный в установлении своего господства в Китае, использовал тяжелое положение «третьих держав», которые угрожали японским позициям в Китае Этот договор должен был сохранить свою силу до июля 1921 г Только Октябрьская социалистическая революция спасла Рос сию от роли оруженосца японского империализма на Дальнем Востоке. Подписание Россией явно невыгодного для нее военного договора с Японией объяснялось глубочайшими англо-русскими противоречиями, существовавшими, несмотря на союзные отношения между обеими державами. Сущность этих противоречий была исчерпывающим образом охарактеризована В. И. Лениным: «Наряду с столкновением разбойничьих «интересов» России и Германии существует не менее — если не более — глубокое столкновение между Россией и Англией.
Задача империалистской политики России, определяемая вековым соперничеством и объективным международным соотношением великих держав, может быть кратко выражена так: при помощи Англии и Франции разбить Германию в Европе, чтобы ограбить Австрию (отнять Галицию) и Турцию (отнять Армению и особенно Константинополь). А затем при помощи Японии и той же Германии разбить Англию в Азии, чтобы отнять всю Персию, довести до конца раздел Китая и т. д.» Несмотря на отсутствие в своем распоряжении официальных документов о русско-японском военном договоре, В. И. Ленин безошибочно установил его наличие и вскрыл содержание русско-японской сделки, направленной против Англии. «Между Россией и Японией, — писал он — в дополнение к их прежним договорам (напр., к договору 1910-го года, предоставлявшему Японии «скушать» Корею, а России скушать Монголию), заключен уже во время теперешней войны новый тайный договор, направленный не только против Китая, но до известной степени и против Англии. Это несомненно, хотя текст договора неизвестен. Япония при помощи Англии побила в 1904 — 1905 году Россию и теперь осторожно подготовляет возможность при помощи России побить Англию» В ходе войны выявились также и все более обострялись противоречия между Англией и Францией на почве предстоящего передела мира.
Английские империалисты надеялись в будущем играть первую скрипку в оркестре держав послевоенной Европы и вовсе не желали допускать чрезмерного усиления Франции. Поэтому стремление Франции расчленить Германию и захватить, кроме Эльзаса и Лотарингии, богатые углем и железом немецкие территории, а также планы французских империалистов в отношении Сирии и Палестины вызывали резкое противодействие Англии. Яркой иллюстрацией англо-французских противоречий служит заявление английского посла в Париже лорда Берти от 24 февраля 1915 г.: «Я давно подозревал поползновение Франции на Рейн как границу с Германией, а также вожделение ее на часть Сирии.
Все это было подтверждено Делькассе (французский министр иностранных дел.) в беседе сегодня вечером. Франция займет Майнц, Кобленц, Кельн, Бельгия— Аахен… Он высказал предположение, что мы, как всегда, захотим все взять себе, и спросил, что я готов предоставить Франции. Я ответил — Эльзас и Лотарингию и все, что не понадобится нам самим». Еще во время Дарданелльской экспедиции выявились острые противоречия между Англией и Францией на Востоке, Захватом Дарданелл Англия хотела не только преградить путь России к проливам, но и оккупировать важнейшие в стратегическом отношении территории Малой Азии, в частности Сирию, на которую претендовала Франция, Вначале англичане пытались устранить Францию от участия в’ Дарданелльской экспедиции, несмотря на то, что по морской конвенции, заключенной между союзниками, командование объединенной эскадрой в Средиземном море должно было принадлежать Франции.
Лишь после протеста Франции и поездки в Лондон французского министра Оганьера в январе 1915 г. Англия согласилась передать командование флотом у берегов Сирии французам. Намерения английского военного министра Китченера захватить осенью 1915 г. турецкий порт Александретту вызвали серьезные опасения Франции. «Теперь англичане, — писал Пуанкаре, — опередят нас и, опасаясь осложнений в Египте и Индии, возьмут себе залог за наш счет». Ввиду сопротивления Франции английский план захвата Александретты был отложен, и Англия обязалась не высаживать своих войск в этом порту.
Происки английских империалистов на Востоке вызвали большое беспокойство во Франции. Чтобы успокоить свою союзницу, Англия в октябре 1915 г. предложила ей обсудить план раздела Азиатской Турции. Для переговоров в Лондон был послан генеральный консул в Бейруте Жорж Пико. В феврале 1916 г. Пико совместно с английским военным агентом в Константинополе Сайксом составили проект договора о разделе Турции, который в апреле —мае был подписан Россией, Францией и Англией. По этому договору Сирия и Киликия отходили Франции, а Палестина должна была находиться под международным управлением.
Ее порты Хайфа и Акка предоставлялись Англии. Однако Англия и после этого не отказалась от притязаний на всю Палестину, являвшуюся подступом к Суэцкому каналу и Египту. Когда Берти заявил Ллойд- Джорджу, что французы будут недовольны подготовлявшимся Англией протекторатом над Палестиной, премьер ответил; «Французам придется примириться с нашим протекторатом, мы явимся в Палестину как завоеватели и останемся там, так как не исповедуем никакой особой веры и являемся единственной державой, способной управлять магометанами, евреями, римскими католиками и вообще людьми каких угодно религий». Но если Англия надеялась надуть свою союзницу, то и Франция не оставалась перед ней в долгу. Используя англо-русские противоречия на Ближнем Востоке и в Средней Азии, она пыталась заручиться поддержкой царской России против Англии.
С этой целью в начале 1917 г. в Петроград был послан в качестве чрезвычайного посла министр колоний Гастон Думерг, миссия которого состояла в том, чтобы втайне от Англии и Италии добиться от России согласия на переход к Франции Рейнских провинций. 14 февраля 1917 г., т. е. за несколько дней до Февральской революции, Франция подписала тайный договор с царским правительством, в котором в обмен на обещание поддержки территориальных притязаний России в отношении Константинополя и проливов добилась от России согласия на следующее «исправление границ» в Европе в пользу Франции: 1) Эльзас и Лотарингия должны быть возвращены Франции; 2) границы Франции должны быть распространены до пределов Лотарингского княжества и установлены по усмотрению французского правительства таким образом, чтобы включить во французскую территорию весь лотарингский железорудный район и угольный бассейн Саара; 3) остальные территории, расположенные на левом берегу Рейна и входящие в состав Германской империи, должны быть окончательно от нее отделены и освобождены от всякой политической и экономической зависимости от Германии; 4) территории на левом берегу Рейна, вне Франции, «должны образовать автономное и нейтральное государство и должны быть заняты французскими войсками до того момента, пока неприятельские государства не выполнят целиком всех условий и гарантий, указанных в мирном договоре». Таким образом, Франция при поддержке царской России надеялась после войны расчленить Германию и завоевать гегемонию на континенте в противовес английским планам создания в будущем «равновесия сил» (ballance of power) между Францией и побежденной Германией. Все это свидетельствовало о наличии глубочайших противоречий между союзниками, где каждый держал камень за пазухой против другого, несмотря на то, что против Германии они выступали единым фронтом.
О союзниках можно сказать словами известной французской пословицы; Ils s’aiment toujours contre quelq’un («Они любят друг друга всегда против кого-нибудь»). Австро-германский блок, в который также входили Болгария и Турция, значительно отличался от Антанты по расстановке сил. Своей экономической, политической, финансовой и военной мощью Германия подавляла всех остальных членов и господствовала над ними. Турция, Болгария и даже Австро-Венгрия фактически не были равноправными союзниками Германии.
Это придавало германскому блоку внешнюю устойчивость. Однако внутри этого империалистического союза имелись противоречия, вытекавшие из столкновения аннексионистских вожделений его участников. Уже с первых дней войны между австро-венгерскими и германскими империалистами возникло разногласие из-за дележа Польши. Эти распри то затихали, то разгорались в зависимости от неудач и успехов на фронте, продолжались все годы войны и так не были закончены до капитуляции и гибели обеих империй. Противоречия между Германией и Австро-Венгрией еще больше обострились в связи с борьбой за вовлечение в войну Италии и Румынии.
Германия требовала от своего союзника территориальных уступок в пользу этих держав, на что Австро-Венгрия не соглашалась. После разгрома Сербии разгорелась острая борьба между Австро-Венгрией и Болгарией, которые оспаривали друг у друга права на сербскую территорию. Еще более обострились противоречия между центрально европейскими державами из-за Турции. Австро-Венгрия имела там крупные торговые и финансовые интересы, Германия же, устанавливая над Турцией свой политический и военный контроль, пыталась «выкурить» оттуда свою союзницу по оружию.
После разгрома Румынии грызня в лагере Четверного союза приняла еще более резкие формы. Австро-венгерские империалисты остались крайне недовольны Германией, которая воспротивилась поглощению большей части Румынии Австро-Венгрией, ибо сама Германия стремилась закабалить Румынию с ее богатейшими нефтяными ресурсами. Болгария была возмущена своими союзниками, так как они не дали ей румынской Добруджи.
Турция враждовала с Болгарией, которая отказалась вернуть ей уступленную в 1915 г. территорию на правом берегу Марицы. Вместе с тем Турция была недовольна и Германией за то, что та не заставила Болгарию вернуть эту территорию Турции, Острые противоречия, раздиравшие изнутри обе воюющие коалиции, свидетельствовали о том, что империалистические военные блоки, несмотря на свою кажущуюся прочность, являются союзами хищников, которые были не прочь вцепиться друг другу в глотку при дележе захваченной добычи. Естественно поэтому, что эти блоки развалились тотчас же после окончания войны.
План Шли́ффена — стратегический план военного командования Германской империи, который был разработан в начале XX века, чтобы одержать быструю победу в Первой мировой войне на Западном фронте в войне с Францией, и в войне с Россией наВосточном. В последующей, изменённой вариации, план был предназначен для победы в течение первого месяца Первой мировой войны; но неудачные изменения первоначального плана, некоторые тактические (стратегические) просчёты, непредусмотренная контратака Франции в окраинах Парижа (более известная как Битва на Марне), а также на удивление быстрое наступление русской армии завершило немецкое наступление, и вылилось в годы позиционной войны. Этот план является предметом споров учёных и военных по сей день. План Шлиффена был разработан начальником немецкого Генерального штаба Альфредом фон Шлиффеном, а также, после отставки Шлиффена, модифицирован Гельмутом фон Мольтке.
План
После Франко-прусской войны в 1870 году французская провинция Эльзас-Лотарингия, в которой проживали немцы и французы, стала частью Германской империи. Жаждущая реванша Третья французская республика поклялась возвратить себе территории, которыми Франция владела более двухсот лет. Франция была изолирована, но после прихода молодогоВильгельма Второго на трон в 1888 году, а также постепенного отдаления Германии от Российской империи и Британии у немецкого руководства стали усиливаться опасения по поводу возможности войны на оба фронта.
Франция, побеждённая в 1870 году за каких-то две недели, всё же рассматривалась немцами как страна, представляющая угрозу. В то же время на востоке находилась Российская империя, война с которой могла бы быть очень тяжёлой, особенно, если императору удалось бы мобилизовать население дальней части империи. После подписания в 1904 году англо-французского соглашения (Entente cordiale), кайзер Вильгельм попросил Альфреда фон Шлиффена разработать такой план, который бы позволил Германии вести войну на двух фронтах одновременно, и в декабре 1905 года фон Шлиффен приступил к работе.
В основе плана лежала идея быстрого захвата Франции. План предусматривал 39 дней на то, чтобы захватить Париж, и 42 дня для окончательной капитуляцииФранции. По расчётам фон Шлиффена, этого времени должно было хватить, чтобы не дать вооружённым силам Российской империи мобилизоваться и напасть наВосточную Пруссию[1]. План был основан на возможности немцев захватить Францию настолько быстро, чтобы у противника не было времени на мобилизацию войск, а затем был предусмотрен разворот войск в сторону России.
В планы Германии также входил захват таких нейтральных стран, как Люксембург, Бельгия и Нидерланды[2].
Долгое время войскам Германии не удавалось взять Париж (в 1870 году осада Парижа длилась около 6 месяцев, в отличие от запланированных 39 дней), но всё же после долгих боёв они прошли через западную часть города. Суть плана заключалась не в том, чтобы захватывать города и торговые центры страны, а в том, чтобы заставить французскую армию сдаться и захватить как можно больше воинов в плен, то есть повторить ход Франко-прусской войны.
Но некоторые детали, которые впоследствии привели к краху, были незаметны для немецкого командования: и Шлиффен, и человек, который впоследствии исполнил план, Гельмут фон Мольтке, были соблазнены возможностью обложить французскую армию с двух сторон. Вдохновением в который раз послужила история, а именно сокрушительное поражение армии Древнего Рима в битве при Каннах в 216 году до н. э., и именно эту битву очень дотошно изучил Шлиффен. В сущности, его план был довольно большим переосмыслением плана Ганнибала.
Ожидалось, что мобилизация русской армии будет проходить очень медленно из-за плохой организации и слабого развития железных дорог. После скорой победы над Францией, Германия намеревалась сосредоточить свои силы на Восточном фронте. План состоял в том, чтобы оставить 9 % армии во Франции, а оставшиеся 91 % направить на Российскую империю.
Старт плана и последующие провалы
Отказ Италии от вступления в войну: Вступление в войну Италии, партнёра Германии по Тройственному союзу, было необходимым условием для успеха плана. Во-первых, итальянская армия, выдвинутая на границу с Францией, должна была отвлечь на себя значительную часть французских войск. Во-вторых, итальянский флот, объединённый с австрийским, представлял бы серьёзную угрозу коммуникациям Антанты в Средиземном море. Это вынудило бы англичан держать там крупные силы флота, что в итоге привело бы к утрате ею абсолютного господства на море. В реальности же и германский и австрийский флоты оказались практически заблокированными в своих базах.
Сопротивление Бельгии: Несмотря на то, что армия Бельгии составляла всего десятую часть от армии Германии, бельгийские солдаты держали оборону страны около месяца. Немцы использовали «Большую Берту», чтобы уничтожить бельгийские крепости вЛьеже, Намюре и Антверпене, но бельгийцы не сдавались, внося постоянную угрозу проигрыша армии Германии. Также нападение Германии на нейтральную Бельгию заставило многие нейтральные страны пересмотреть свои взгляды относительно Германии и кайзера Вильгельма.
Мобилизация Российской армии: Мобилизация России проходила быстрее, а вторжение русских войск в Восточную Пруссию полностью обескуражило германское командование. Эти события заставили командование перебросить ещё больше войск на восточный фронт. Это привело к обратным результатам: после победы в битве при Танненберге в начале сентября 1914 годанемецкая армия не выигрывала сражений на Западном фронте.
Железные дороги во Франции: В связи с некоторой заминкой немцев в войне с британцами и Бельгией, Франция успела перебросить большее количество войск к границам. Немцы очень недооценили возможность переброски войск, и это привело к значительным задержкам в продвижении во Францию. Французы перебрасывали войска любыми способами — даже на такси. Поэтому к приходу немцев к границе с Францией, Франция уже была готова к военным действиям.
Планы сторон и развёртывание войск. План № 17 французский
На 250-километровом протяжении франко-германской границы находилась система французских крепостей, которые имели большое стратегическое значение. Главными опорными пунктами этой системы являлись мощные крепости Верден, Туль, Эпиналь и Бельфор. Западнее этой линии находилась ещё одна полоса укреплений, в районе Дижона, Реймса, Лаона. В центре страны находился укреплённый лагерь Парижа. Также имелись ещё крепости на пути от Парижа до бельгийской границы, но они были устаревшими и не играли большой стратегической роли.[8]
К французским укреплениям на франко-германской границе германское командование относилось очень серьёзно, ещё в 1905 году, Шлиффен писал:
Францию следует рассматривать как большую крепость. Во внешнем поясе укреплений участок Бельфор — Верден почти неприступен…
Также большое стратегическое значение имели бельгийские крепости: Льеж, Намюр, Антверпен.
На территории Германской империи находились крепости: Мец, Страсбург, Кёльн, Майнц, Кобленц и др. Но оборонного значения эти крепости не имели, поскольку с первых же дней войны, германское командование планировало вторжение на территорию противника.[9]
С началом мобилизации стороны начали переброску войск в районы развёртывания. Германское командование развернуло против Франции 7 армий и 4 кавалерийских корпуса, до 5000 орудий, всего группировка германских войск насчитывала 1 600 000 человек. Германское командование планировало нанести сокрушительный удар по Франции через территорию Бельгии. Однако несмотря на то, что всё основное внимание германского командования было приковано к вторжению в Бельгию, германцы принимали все меры для того, чтобы не дать французской армии, наступавшей в Эльзас-Лотарингии, захватить этот регион.[8]
Германским войскам противостояли французские, бельгийские и британские войска. Французская армия была развёрнута в составе пяти армий и одного кавалерийского корпуса, при 4000 орудиях. Численность французских войск составляла 1 300 000 человек. В связи с наступлением германской армии через территорию Бельгию на Париж, французскому командованию пришлось отказаться от предусмотренного перед войной «плана № 17», который предполагал захватЭльзаса и Лотарингии. В связи с этим окончательные районы расположения французских армий и их состав в конце августа значительно отличались от намеченных мобилизационным «планом № 17».[10]
Бельгийская армия была развёрнута в составе шести пехотных и одной кавалерийской дивизий, при 312 орудиях. Численность бельгийских войск составила 117 тыс. человек.
Британские войска высаживались во французских портах в составе двух пехотных корпусов и одной кавалерийской дивизии. Лишь к 20 августа английские войска численностью 87 тыс. человек, при 328 орудиях сосредоточились в районе Мобёж, Ле-Като. Стоит отметить, что у союзных войск не было единого командования, что самым отрицательным образом сказывалось на действиях войск Антанты.[11]
К концу развёртывания силы сторон численно были примерно равны (1 600 000 германских войск против 1 562 000 войск союзников). Однако стратегическая инициатива была на стороне германцев. Их развёрнутые войска представляли почти сомкнутую сосредоточенную силу. Войска же союзников имели неудачное расположение. Линия фронта французских войск загибалась от Вердена на северо-запад вдоль французско-бельгийской границы и обрывалась у Ирсона. В районе Мобёжа развёртывались британские войска, бельгийская армия имела свой собственный район развёртывания.