Третий эпизод. «хорошо посидели».

Автор: Руднева Е., студентка группы 23442. Исполнители: студенты группы 23442

Преподаватели курса: старший преподаватель Соколов Д.Д., преподаватели Поляшова Е.В., Дешко И.Г.

Рабочее место Аля в Публичной библиотеке. Окно с видом на Невский проспект. На стене висят портреты классиков русской литературы. Даниил Натанович у окна, работает. Звучит приятная инструментальная мелодия сороковых годов — в дальнейшем, «музыкальная тема Аля».

ГОЛОС АЛЯ. Вдалеке за равниной песочной

Контур города — зыбкий, как сон,

Чуть едва, синевою молочной

На небесную гладь нанесен.

Нет, не бред! И не сонная небыль!

Пусть мираж! Это добрая весть:

Если что отразилось на небе —

На земле оно подлинно есть!

Слышен шум: по Невскому проспекту проходит марш-парад в честь товарища Сталина. Марш мешает Алю, он закрывает окно, включает радио – там тот же марш. Выключает радио.

РАДИО. А на Невском проспекте продолжается репетиция парада в честь семидесятилетия товарища Сталина.

С того места, на котором прервался марш, продолжают петь сотрудники библиотеки. Они ставят стулья, чтоб повесить портреты Сталина вместо портретов классиков. Они не дают Алю работать, не смотря на это, Даниил Нататнович продолжает свою работу, зритель в этот момент слышит его внутренний монолог.

ГОЛОС АЛЯ. Я болезненно реагировал на удручающие явления общественной жизни, которые отравляли атмосферу, убивали всякую радость бытия.

АЛЬ. Забавно, что даже кандидатская диссертация о методах измерения температуры у тифозной вши начинается цитатой Сталина, а уж потом автор переходит к своим вшивым делам.

Сотрудники библиотеки замолкают в недоумении. Открывается окно: с улицы доносится шум праздничной демонстрации. Все вешают портреты. Аль закрывает окно.

Сотрудники выносят транспарант, вешают его.

По радио новости. Аль слушает первую новость, но поняв, что и там про Сталина, теряет к радио всякий интерес.

АЛЬ (обращаясь в зал). По случаю праздников мы вместе с товарищем Раковым сочиняли тексты для капустника, главной мишенью наших насмешек были, естественно, библиотечные псевдоученые, те, кого я окрестил…

На третьей новости входит еще девушка, обращается к Алю, у нее в руках книга. Но услышав радио, она замирает, внимая ему. Даниил Натанович сам подходит к ней, берет из ее рук книгу и видит, что и она с изображением Сталина.

АЛЬ. ...«библиоты». Было немало обиженных, но, в основном, народ веселился.

Входит директор библиотеки, приветствует сотрудников. Замечает, что над рабочим местом Аля портрет Сталина не повешен.

ДИРЕКТОР. Даниил Натанович, повесьте портрет.

АЛЬ (не отрываясь от дела). Так висит же!

ДИРЕКТОР. Товарища Сталина!

АЛЬ. Повесить?!

ДИРЕКТОР. Даниил Натанович, можно вас? Кто-нибудь! (Показывает жестом, куда повесить портрет, начинает говорить полушепотом) На меня очень крепко давят. Повесьте портрет.

Несколько человек ринулись исполнять поручение, Аль подходит к директору, два человека помогают девушке вешать портрет.

ДИРЕКТОР. Вы в своей диссертации упоминали или цитировали товарища Сталина?

АЛЬ. А что он виднейший «специалист» по истории эпохи Грозного?

ДИРЕКТОР. В вашей работе допущена явная антисталинская «вылазка».

ГОЛОС АЛЯ. На этом общем фоне и разрасталась во мне не отпускавшая ни на шаг тревога. Я ждал, что меня посадят.

ДИРЕКТОР. Поэтому я прошу вас подать заявление об уходе по собственному желанию.

АЛЬ. Почему?  За высокие оценки моих исследований? Мое изгнание из библиотеки я считаю преступлением.

У девушки падает портрет Сталина. Все работники разом отходят от нее, она жестом просит помощи, но товарищи отводят глаза.

ГОЛОС АЛЯ. Предчувствие беды набухает в сердцах и душах ленинградцев. «Правом» попасть за решетку обладает буквально каждый.

Аль помогает девушке.

АЛЬ. Я на роль жертвы не подхожу.

Все уходят.

ГОЛОС АЛЯ. Во мне тогда уживались два совершенно разных человека. Один — такой жизнерадостный, счастливый. Другой — мрачный, растерянный — что-то вроде жалкой букашки, суетливо уползающей из-под наступающего на нее неумолимого сапога.

Даниил Натанович переключает радио. И как будто из радио раздается шум двигателя «воронка». Даниила Натановича двое сотрудников госбезопасности усаживают на стул. Садятся рядом. На экране за их спинами заднее окно едущего «воронка», вид из него на улицу.

АЛЬ. Вот и мой дом. Я мог увидеть его последний, четвертый этаж, его характерные остроконечные башенки над крышей. А вот и угол дома. Всего одну-две секунды вижу я окна четвертого этажа, выходившие на улицу Пестеля. Там, за окошком, которое я успел разглядеть, мой годовалый сын.

На экране стена комнаты для допросов. Выходит следователь, переключает радио, начинает звучать мелодия «Рио-Риты». Следователь вешает транспарант...

СЛЕДОВАТЕЛЬ. Моя фамилия – капитан Трофимов. Вас обвиняют в особо тяжких государственных преступлениях. Расскажите о ваших связях.

АЛЬ. Странная фамилия. Фамилии — «Капитан Трофимов» я раньше никогда не слышал. Скорее, на название парохода похоже, чем на фамилию.

СЛЕДОВАТЕЛЬ. Начинаешь издеваться над следователем с первой минуты. Опасный и хитрый враг. Правильно меня насчет вас ориентировали.

АЛЬ. Не уверен, что правильно, если я здесь нахожусь.

СЛЕДОВАТЕЛЬ. На какую враждебную вылазку пошел этот завзятый антисоветчик (читает уже готовый протокол). Он в своей диссертации… на историческую тему! ни разу! Понимаете ли — ни разу!! — не упомянул имя товарища Сталина. Иначе говоря, «ликвидировал» товарища Сталина, как ученого, как вождя всей нашей науки. Напиши, что протокол составлен в твоем присутствии, и подпиши.

АЛЬ. Если вы не запишете моих показаний — я не подпишу протокол.

СЛЕДОВАТЕЛЬ. Советский человек так бы себя не повел. Подписывай протокол, а иначе последует ….

Следователь начинает кричать на Аля, стучать кулаком по столу, но всего этого не слышно, слышен внутренний монолог Аля.

ГОЛОС АЛЯ. А как я поведу себя, если действительно будут бить? Выдержу ли? Не заплачу ли? Подпишу всё, что вы хотите, только не бейте, не мучайте. Только бы не расслабиться, только бы не «запищать».

СЛЕДОВАТЕЛЬ (договаривая вслух). Ты этого хочешь? Подписывай!

АЛЬ. В Уголовно-процессуальном кодексе прямо сказано, что подследственный имеет право давать показания собственноручно. Дайте мне бумагу и чернила…

СЛЕДОВАТЕЛЬ (прерывает). Мало ли, что там сказано! Будешь подписывать все, что я тебе дам. А иначе ты у меня пойдешь в карцер. Для начала на двадцать часов. Не одумаешься за это время — пойдешь еще на двадцать часов. Потом еще... (снова голос следователя затихает).

ГОЛОС АЛЯ. Вдалеке за равниной песочной

Контур города — зыбкий, как сон,

Чуть, едва, синевою молочной

На небесную гладь нанесен.

Следователь замечает, что Даниил Натанович смотрит в окно, делает громче «Рио-Риту».

СЛЕДОВАТЕЛЬ. В карцер его. На сутки, на двое. Ты сгниешь у меня в карцере.

Изображение на экране меняется на стену карцера.

АЛЬ. Тем не менее, я продолжал ощущать себя самим собой, сохранял в себе чувство прежнего самоуважения и уверенности в том, что меня должны уважать все окружающие. Уважать, как гражданина, как участника войны, как ученого, как отца семейства, как друга моих друзей.

Изображение стены карцера на экране постепенно уходит. Открывается небо. Но через несколько мгновений этот чудесный вид закрывается дверью «столыпинского» вагона. В маленьком окошке мелькает дорога. Звук стука колес поезда. На видео открывается дверь «столыпинского» вагона, кадр сменяется на фото ворот ГУЛАГа. Лай собак. Конвоир вешает плакат.

КОНВОИР. Лагерь лесоповальный. Так что ваша главная работа — валить лес, пилить стволы на баланы, баланы - на доски, доски - в штабеля. Вологодский конвой шуток не понимает. Шаг вправо, шаг влево — считается побег. Стреляем без предупреждения!

КОНВОИР. Альшиц!

АЛЬ. Я! Заключенный Альшиц, статья 58–10, часть первая. Антисоветская агитация. Срок 10 лет.

КОНВОИР. Анисовец! (тишина) Анисовец!  Анисовец!! Где эта с...?! Опоздал, что ли?

ОСУЖДЕННЫЕ (хором). Такого нет! Еще не посадили! Еще гуляет на свободе! 

Конвоир внимательно вглядывался в список, как бы отыскивая неточность в написании нужной фамилии.

КОНВОИР. Антисовец!

АНТИСОВЕЦ.  Я! Антисовец! Статья 58–10, часть вторая. Антисоветская агитация. Срок десять лет! (хохот).

АЛЬ (обращаясь в зал). Доктор математических наук.

КОНВОИР. Ворожейкин!

ВОРОЖЕЙКИН. Я! Заключенный Ворожейкин, статья 58–10, часть первая. Антисоветская агитация. Срок 15 лет.

АЛЬ (обращаясь в зал). Доцент кафедры философии.

КОНВОИР. Грудинин!

ГРУДИНИН. Я! Заключенный Грудинин, статья 58–1. Измена Родине. Срок 15 лет.

АЛЬ (обращаясь в зал). Лауреат Ленинской премии.

КОНВОИР. Шманцарь!

ШМАНЦАРЬ. Я! Заключенный Шманцарь, статья 58–8. Террор. Срок 25 лет.

АЛЬ (обращаясь в зал). Член союза писателей.

Заключенные, маршируя, запевают песню «Широка страна моя родная» (музыка – И. Дунаевский, слова – В. Лебедев-Кумач).

ЗАКЛЮЧЕННЫЕ. Широка страна моя родная, Много в ней лесов, полей и рек. Я другой такой страны не знаю, Где так вольно дышит человек! От Москвы до самых до окраин, С южных гор до северных морей Человек проходит, как хозяин Необъятной Родины своей! Всюду жизнь и вольно, и широко, Точно Волга полная, течет. Молодым - везде у нас дорога,

Старикам - везде у нас почет.

Заключенные продолжают маршировать, Аль начинает читать своё стихотворение, привлекая внимание остальных.

АЛЬ. Лесоповал, лесоповал.

Никто не поверит, кто сам не бывал.

Летом в болоте, зимою в снегу

Пилим под корень, согнувшись в дугу.

А я не виновен, как эта сосна,

Пилят ее, потому что нужна.

Дзинь-дзень, дзинь-дзень —

Был человек — останется пень.

В пекла каналов, в склепа рудников, —

Всех заметут, не щадя стариков,

Женщин и девушек не щадя,

Всех заломают во славу вождя!

Заключенные громко смеются над стихотворением.

КОНВОИР (из кулис). Эй, зэки, вы чего там приборзели?!

Заключенные останавливаются лицом в зал. Затемнение. Звуки ударов. Загорается свет, заключенные лежат на полу. Даниил Натанович поднимается.

ГРУДИНИН. Не тужи, дорогой, и не ахай,

ШМАНЦАРЬ. Посылай всех и каждого на х…

АЛЬ. Блатные нашли способ рифмовать любое слово с самим собой. Они всего-навсего иронично повторяют «в рифму» последнее слово произнесенной собеседником фразы, подставляя вместо начала этого слова соответствующее образование из знаменитых трех букв. Например: теплоход — …еход, ручка — …ючка. И так без конца и края.

Интеллигенты стали бравировать в своих компаниях матерной речью, полагая, что таким способом они демонстрируют свою внутреннюю свободу. Интеллигенты. Борцы за свободу.

Песня, лай, хохот, на видео – хроника из ГУЛАГа

АЛЬ. В условиях тюрьмы и лагеря характеры людей раскрываются даже вернее, чем на фронте. Лагерная жизнь обязательно проявит твой характер и твою душу.

Аль переключает радио. Тишина.

АЛЬ. Абсолютная уверенность в своей невиновности усиливала никогда не ослабевавшее с годами стремление к воле. Меня обязательно выпустят.

По радио транслируется сообщение о смерти Сталина. Затемнение. Стук колес. Свет загорается – Аль сидит у окна, он едет в поезде домой, за окном сменяются пейзажи.

АЛЬ. Пора на свободу.

Но мне не по нраву

Быть на воле, а в главном урезанным.

Свобода, по-моему, — это право

Быть в полную силу полезным.

Солнце светит все ярче. Через солнечный «засвет» сменяется кадр на небо.

АЛЬ. Для воли мой план нерушимый и четкий:

Стремлюсь к ней не благ обывательских ради,

Хочу одного: назад, за решетки

Отдела рукописей в Ленинграде.

В то время, как актер, исполняющий роль Аля в этом эпизоде, читает последние строки, на сцену выходит Ведущий.

ВЕДУЩИЙ. Хочу одного: назад, за решетки

Отдела рукописей в Ленинграде.

Даниил Аль, 1954 год.

Актер, исполнявший роль Аля, покидает сцену. Ведущий обращается в зал.

ВЕДУЩИЙ. Тюрьма, тюремные отношения, время на фронте, упорный труд в библиотеке - все это стало хорошими уроками для Даниила Натановича, своеобразной школой жизни. И таким качествам, как человечность, чувство справедливости и вера в хорошее, которые он сохранил в себе за эти долгие и нелегкие годы, он всегда учил своих учеников.

Свой девяностый день рождения Даниил Натанович праздновал в кругу уважающих его учеников. И принимал поздравления от тех, кто когда-либо бывал на его лекциях.

На экране появляется изображение Даниила Натановича в стенах университета. На экране идет сюжет о его работе в университете (репортаж санкт-петербургского телеканала «100», приуроченный к юбилею Даниила Натановича) Во время этого видео на сцену выходят его выпускники разных лет. Видео заканчивается. Выпускники «готовятся к началу лекции». Все сидят с тетрадями и ручками.

ВЕДУЩИЙ. На сцену вышли ученики Даниила Натановича, и тема сегодняшнего семинара: «Даниил Натанович — мой педагог». Кто первый - поднимайте руку.

Ученики по очереди вспоминают забавные, интересные и памятные случаи, связанные с Даниилом Натановичем. После чего занимают места в зале.

После чего Ведущий приглашает на сцену ректора СПбГУКИ, профессора, доктора исторических наук Александра Сергеевича Тургаева: будучи студентом Ленинградского Государственного Университета, он тоже слушал лекции Д.Н.Аля и делится своими воспоминаниями.

ВЕДУЩИЙ. Самое время пригласить на сцену курс, который последним на нашей кафедре успел поучиться у Даниила Натановича. Тогда они были первокурсниками. А сейчас - это наш третий курс.