4.Проблема полноты геологической и палеонтологической летописи.

Довольно активно креационистами критикуется такой подход современной геологии, который является одним из ее базовых принципов – принцип неполноты стратиграфической и палеонтологической летописи. Этот принцип был сформулирован непосредственно двумя Чарльзами, а потому его иногда так и называют «принцип Лайеля-Дарвина».

Принцип неполноты стратиграфической и палеонтологической летописи отражает тот эмпирический факт, что нигде не наблюдается абсолютно полной последовательности слоев, соответствующей всей геохронологической шкале. Геологи и палеонтологи всегда имеют дело лишь с «обрывками» летописи, из которой выпадают не только какие-то «края», но и «срединные участки».

Так, скажем, сразу поверх кембрийских отложений запросто могут идти триасовые слои, которые от кембрия, согласно принятой ныне геохронологической шкале, отделяет как минимум две с половиной сотни миллионов лет. Может, например, иметь место вообще своеобразная «рваная» последовательность, когда из общего ряда выпадают промежуточные звенья как по одиночке, так и целыми группами. Для описания подобной ситуации применяется специальный термин – «несогласное залегание», который используется геологами сплошь и рядом.

Заметим попутно, что редкость переходных форм может иметь и иное объяснение, которое указывалось выше, а посему, строго говоря, в неполноте палеонтологической летописи для теории эволюции (в современном ее понимании) более нужды никакой даже и нет…

С точки зрения банальной логики, в наличии перерывов – хоть в геологических слоях, хоть в палеонтологических отложениях – нет ничего странного или особенного (и уж тем более чего-то «запретного»). Где-то в какое-то время изменились условия, и осадки перестали накапливаться – например, при подъеме участка морского дна на поверхность. А где-то в результате эрозии даже и разрушилась часть уже накопленных ранее геологических и палеонтологических слоев. Все вполне естественно.

5. Условия жизни в море и образ жизни водных организмов

Благоприятные условия жизни способствовали развитию в море величайшего разнообразия организмов. Всех обитателей морей по условиям их существования разделяют на четыре основные группы : планктон, нектон, бентос и нейстон.

В океане с входящими в него морями прежде всего различают две экологические области: толщу воды — пелагиалъ и дно — бенталь. В зависимости от глубины бенталь делится на сублиторольную зону — область плавного понижения суши до глубины 200 м, батиальную — область крутого склона и абиссальную зону — океанического ложа со средней глубиной 3—6 км.

К планктону относятся различные микроскопические водоросли (диатомеи, перидинеи, сине-зеленые), одноклеточные животные (глобигерины, радиолярии и др.), мелкие рачки, медузы, некоторые черви, личинки донных животных, икра и мальки многих рыб. Слово «планктон» — греческое, оно означает «блуждающий», «носимый». Действительно, все эти обитатели моря пассивно переносятся движением воды часто на значительные расстояния. Активно они плавают преимущественно вертикально — вверх или вниз. Днем многие животные планктона опускаются в глубину, а вечером поднимаются в поверхностные слои. За планктоном движутся рыбы, которые им питаются. Эта суточная вертикальная миграция зоопланктона имеет большое значение в жизни океана. Как ни малы по своему размеру планктонные организмы, их количество в морях и океанах огромно. Первичная продукция фитопланктона в 3 тыс. раз превышает годовую продукцию рыб в Мировом океане. Количество планктона резко уменьшается с глубиной. Растительный планктон живет только в верхних слоях моря до 100 м, реже до 200 м. Примерно 65% всей массы зоопланктона обитает в слое воды от поверхности до 500 м глубины. Вес планктона в 1 м3 воды на глубине свыше 5 тыс. м в тысячу раз меньше веса планктона в 1 м3 поверхностного слоя.

К нектону относится большинство рыб, ластоногие животные (тюлени и моржи), китообразные (киты, кашалоты), головоногие моллюски (кальмары, осьминоги и др.), морские змеи и черепахи. По-гречески «нектон» — плавающий. Животные, которые относятся к нектону, имеют обычно хорошо обтекаемую форму тела, помогающую им быстро двигаться в воде.

В сообщество бентоса входят животные и крупные водоросли. По-гречески «бентос» — «глубинный». Дно моря служит бентосу постоянной опорой, например для кораллов и моллюсков, или временной, например для камбалы. Некоторые представители бентоса поселяются на прибрежных скалах и пляжах выше уровня воды, куда доходят лишь брызги волн; есть и такие, которые живут на днищах кораблей.

В распределении бентоса наблюдается вертикальная зональность: в верхних горизонтах преобладают моллюски и ракообразные, в средних — моллюски и иглокожие, в более глубоких — ракообразные и иглокожие.

В зоне приливов многие организмы прикрепляются ко дну моря. Во время отливов они часами остаются на воздухе, однако от этого не погибают. До глубины 60—80 м растут различные крупные водоросли. Лучи солнца в мутной прибрежной воде очень быстро поглощаются, поэтому обычно донные водоросли не могут жить на большой глубине и приспосабливаются к средним глубинам.

Количество бентоса быстро убывает с глубиной. На глубинах до 300 м на 1 м2 дна бентоса приходится в среднем около 250 г, а вблизи берега и на мелководьях — многие килограммы. На больших глубинах в центральной части океана количество бентоса по весу в сотни тысяч раз меньше, чем у берегов. Многие из животных и растений бентоса, особенно обитатели мелководий, имеют промысловое значение. Таковы различные водоросли, моллюски (устрицы, мидии, гребешки), ракообразные (крабы, креветки, омары, лангусты), иглокожие (трепанги) и др. Сейчас быстро развиваются культурные морехозяйства, где выращивают водоросли и животных. Например, в Японии разводят моллюсков-жемчужниц.

В последние годы интенсивно изучается еще одно морское сообщество — нейстон. Это обитатели поверхностной пленки воды. Благодаря молекулярным силам пленка настолько плотна, что по ней бегают морские «водомерки» — клопы галобатисы