Генеральный тезис естественной установки

<…> …Подчеркнем наиважнейшее — в следующих положениях: я постоянно обретаю в качестве противополагающегося мне пространст­венно-временную действительность, которой принадлежу и сам, подобно всем другим обретающимся в ней и равным образом сопрягающимся с нею людьми. "Действительность" — о том говорит уже само слово — я обретаю как сущую здесь и принимаю ее тоже как сущую — как такую, какой она мне себя дает. Как ни сомневайся в данностях естественного мира, как ни отбрасывай их, от этого в генеральном тезисе естественной установки не меняется ровным счетом ничего. Мир как действительность — он всегда тут, в лучшем случае он может тут или там быть "иным" нежели мнилось мне, что-то, придется, так сказать, вычеркнуть из него как "видимость", "галлю­цинацию" и т. п., он же — в смысле генерального тезиса — всегда останет­ся здесь сущим миром. И цель наук с естественной установкой — позна­вать ее все полнее, надежнее, во всех отношениях совершеннее, нежели то делает наивное опытное знание, решать все задачи научного познания, ка­кие возникнут и на ее почве.

Коренное изменение естественного тезиса.

„Выключение", "выведение за скобки"

Вместо того чтобы оставаться в такой установке, радикально изменим ее. <…>

Универсальная попытка сомнения принадлежит к царству нашей со­вершенной свободы: мы можем пытаться усомниться во всем — даже и в том, в чем мы были бы твердо убеждены, в адекватной очевидности чего мы были бы удостоверены.

Поразмыслим над тем, что заключено в сущности такого акта. Пы­тающийся сомневаться пытается усомниться в каком-либо "бытии", в каком-либо предикативном эксплицированном "вот это!", "дело обстоит вот как" и т. п. При этом не важно, что это за разновидность бытия. Так, например, со­мневающийся в том, что у предмета, бытие которого он не подвергает со­мнению, такие-то и такие-то свойства, подвергает сомнению именно свойст­ва — такую-то качественность предмета. И вот это, очевидно, перено­сится с сомнения на попытку сомневаться. Далее, ясно и то, что мы не мо­жем сомневаться в бытии и в том же самом сознании… полагать существующим субстрат этого бы­тия, т. е. сознать его согласно характеру "наличного". Эквивалентно послед­нему следующее выражение: мы не можем считать одну и ту же материю бытия сомнительной и достоверной. Столь же ясно и другое: попытка со­мневаться в чем-либо сознаваемом как наличном непременно обуславлива­ет снятие положенности, и вот именно это и интересует нас. <…> Мы не отказываемся от тезиса, какой осуществили, мы ни в чем не меняем своего убеждения, которое в себе самом каким было, таким и остает­ся... И все же тезис претерпевает известную модификацию, — он в себе самом каким был, таким и остается, между тем как мы как бы переводим его в состояние бездействия — мы "выключаем" его, мы "вводим его в скоб­ки". Он по-прежнему все еще остается здесь... Можно сказать и так: тезис — это переживание, но только мы им "не пользуемся", что, естественно, надо понимать не как лишение (вроде того, как мы о потерявшем сознание скажем, что он не пользуется тезисом), — речь тут, скорее, идет… об обо­значениях, намекающих на своеобразный способ сознавания, каковой при­входит к исконному простому тезису… и дает ему как раз своеобразную переоценку. <…>

Тезис выводится "за пределы действия", ставится в скобки, он преобразуется в модификацию "тезис в скобках", суждение как таковое — в "суждение в скобках".

Естественно, такое сознание нельзя просто отождествлять с тем, что можно "просто так думать себе" — вроде того, к примеру, что русалки водят хороводы; ведь тут как раз и не имеет места выключение живого и сохра­няющего свою живость убеждения, хотя, с другой стороны, выступает на­ружу близкое родство того и другого сознания. Тем более же тут не имеет места думание себе чего-либо в смысле того, что что-то "допускается" или предполагается, что в привычной двусмысленной речи равным образом может выражаться в таких словах: "я думаю (я допускаю), что это — вот так-то и так-то".

Далее, следует заметить, что ничто не мешает нам коррелятивно гово­рить о заключении в скобки также и тогда, когда необходимо полагать не­кую предметность — все равно, какого региона или какой категории. В этом случае подразумевается, что следует выключить любой относящийся к этой предметности тезис, преобразовав таковой в его скобочную моди­фикацию. Если пристальнее вглядеться, то образ включения в скобки с са­мого начала лучше подходит к предметной сфере, а "выведение из дейст­вия" — к сфере актов и к сфере сознания.