2.2. Социальная подсистема.

Термин социальность (от лат. socialis) означает общественность, общежительность, гражданственность, взаимные отношения и обязанности в общественной жизни. Употребляются также терми­ны «социум» — общее, совместное и «социетальный» — относя­щийся к обществу в целом, затрагивающий интересы всех общест­венных групп и слоев населения. Взятый в широком смысле термин «социальный» по объему и по содержанию совпадает с термином «общественный».

В узком смысле под «социальным» понимают все, что относится к разновидностям социума — семейно-родственные, национально-этнические, территориально - поселенческие сообщества. Сюда же входят проблемы структурирования общества, или его деления на группы по различным социальным признакам — клас­совым, профессиональным, демографическим и т.п.

Существует не только социально-групповой, но и институцио­нальный срез социума. Социальными институтами называют орга­низации, учреждения, образования и т.п., выполняющие опреде­ленные функции и затрагивающие интересы достаточно больших групп населения.

В ходе истории складываются устойчивые группы людей, полу­чившие название исторические общности. Исторически первыми были родо-племенные общности, основанные на кровнородствен­ных связях. Вместе с ними возникают первые формы семьи и брака, прошедшие большой путь развития: от кровнородственной, груп­повой, семьи к парной и, наконец, к моногамной семье - наиболее распространенному типу семейно-брачных отношений. Разновид­ностью моногамной семьи является так называемая нуклеарная семья, состоящая из супругов и их детей. На социальном микроу­ровне семья оказалась наиболее устойчивой общностью несмотря на многочисленные попытки разрушить ее, заменив «свободным сожительством». На социальном макроуровне современного обще­ства наиболее устойчивой исторической общностью следует при­знать нации.

В первобытно-общинном строе доминировали родовые отно­шения, базирующиеся на кровных связях. Носителями родовых отношений были племена, из которых впоследствии образовались народности и народы. Нации начали формироваться только в пери­од становления буржуазного общества и возникновения единого рынка. Например, русская нация начала складываться в XVII веке, когда на базе растущего товарного обращения и концентрации местных рынков возник всероссийский рынок.

Нация - историческую общность людей, которая характеризуется общностью территории, экономических связей, языка и спецификой духовной культуры и психологического характера. Было бы неправильно рассматривать нацию как чисто природное, биологическое образование. Нация прежде всего про­дукт развития социальных отношений и связей, характерных для эпохи капитализма. Но каждая нация имеет глубокие корни, ухо­дящие в глубь ее истории. Психологические черты и другие особен­ности русской нации стали складываться не в XVII веке, а на не­сколько веков раньше. В них отразились как особенности истори­ческой судьбы, так и природно-географические условия жизни наших предков.

Социальные классы. Первобытно-общинный строй просущест­вовал не менее миллиона лет. Ему был присущ крайне медленный темп социальных изменений. Тем не менее, примерно 7—8 тысяч лет назад этот строй подошел к важнейшему рубежу — возникнове­нию частной собственности, которая постепенно вытеснила кол­лективную (общинную и родовую) собственность и привела к воз­никновению классов, или социальных групп с противоположными интересами и особым местом в социальной структуре общества. Материальной предпосылкой формирования классов стало обще­ственное разделение труда. Сначала отделились скотоводческие племена от той массы племен, которые продолжали заниматься охотой, рыболовством, собиранием диких плодов и кореньев. Затем ремесло отделилось от возникшего регулярного земледелия, наконец, торговля превратилась в самостоятельный вид деятель­ности, и сформировался класс торговцев, первая в истории челове­чества социальная группа, которая хотя ничего не производила, но осуществляла ставшую общественно необходимой коммуникатив­ную функцию обмена произведенными продуктами.

Существование классов и классовой борьбы было известно уже античным философам и историкам.

Классики английской политической экономии раскрыли эко­номическую анатомию социальных классов, а французские исто­рики времен реставрации (первая половина XIX века) усматривали в борьбе классов ключ к пониманию всей французской истории. Они считали эту борьбу естественным явлением в жизни любого общества, причину возникновения классов находили в насилии приведшем к порабощению слабых сильными.

Еще с античных времен и до наших дней бытует так называемая органическая теория общества, с точки зрения которой существо­вание классов так же необходимо, как наличие органов, выполня­ющих целенаправленные функции в живом организме.

Принципиально иным был подход к решению этой проблемы у основоположников марксизма. Существование классов связано с определенными историческими фазами в развитии производства. Никакое насилие не могло бы привести к возникновению классов, пока не сформировались необходимые материальные предпосылки для их появления, а именно возросший уровень развития произво­дительности труда. Исходя из этих предпосылок, Ленин дает сле­дующее определение понятия классов: «Классами называются большие группы людей, различающиеся по их месту в исторически определенной системе общественного производства, по их отно­шению (большей частью закрепленному и оформленному в зако­нах) к средствам производства, по их роли в общественной организации труда, а следовательно, по способам получения и размерам той доли общественного богатства, которой они располагают. Классы — это такие группы людей, из которых одна может присва­ивать себе труд другой, благодаря различию их места в определен­ном укладе общественного хозяйства».

В докапиталистических классовых обществах существовали также сословия — социальные группы, пользующиеся особыми. правами и имеющие обязанности, которые были закреплены в обычаях или законах. В России до 1917 г. имелись сословия дворян, купцов, мещан, селян. Купцы делились на гильдии, или степени, которые отличались правами и платимыми пошлинами. Свои гра­дации были и в других сословиях.

Любой социальный класс неоднороден. В его состав входят слои и группы, различающиеся по роду деятельности, квалификации, богатству, происхождению и т.п. Все они объединены общими ус­ловиями существования и функционирования соответствующего класса.

Конкретизированное поня­тие социальной группы определяется как некое коллективное единство, направленное на выполнение общего дела, выражающее себя через определенное поведение и стремящееся к известному равновесию, в котором центростремительные силы преобладают над центробежными.

Дальнейшая конкретизация понятия «социальная группа» дает­ся в теории социальной стратификации и социальной мобильности. Все общество делится на особые слои, или страты. Этот термин заимствован из геологии, где под стратами понимаются пласты в геологической породе. Иногда в социологии страты называют классами, статусами и т.п. На основании каких же признаков сле­дует относить людей к определенному слою? Однозначного ответа на этот вопрос западные социологи не дают. Обычно в качестве основания деления выдвигают следующие признаки: профессия или род занятий, доходы или уровень жизни, общность социальных интересов, культурный уровень или образование, стиль и образ жизни, обладание политической властью и т.п.

Деление общества на страты можно производить по одному из вышеуказанных признаков, но чаще берется несколько признаков, и тогда получается «многомерная стратификация», согласно кото­рой один и тот же человек может принадлежать одновременно к нескольким слоям, или классам. Например, входить в класс людей, имеющих высшее образование, в класс менеджеров, в класс людей, имеющих собственные дома, и т.п. При такой множественности признаков отходит на второй план или вовсе игнорируется такой важнейший признак как место социальных групп в системе обще­ственного производства и их отношения к собственности на сред­ства производства, что, с точки зрения марксизма, является глав­ным классообразующим признаком.

Различные социологи называют разное число страт, или клас­сов: от двух до десяти и выше. Если страт названо много, то они нумеруются или разбиваются на три группы: высшие, средние и низшие.

Характерной чертой общества, разделенного на страты, являет­ся социальная мобильность, которая подразделяется на горизонталь­ную и вертикальную. Горизонтальная мобильность — это перемеще­ние людей внутри одного и того же слоя, например, перемена места работы по той же самой специальности при сохранении примерно такого же заработка. Наибольший интерес представляет вертикаль­ная мобильность — перемещение людей из низших слоев в высшие и наоборот.

Часть западных социологов полагает, что западное общество как общество «открытое» характеризуется высокой вертикальной мобильностью, причем мобильностью, повышающей статус людей. В нем имеются равные возможности на старте, и каждый имеет шансы стать миллионером. Называют «социальные лифты», при помощи которых можно подняться наверх. Обычно говорят о шести таких лифтах:

1. экономика, сфера бизнеса;

2. политика;

3. армия, военная служба;

4. церковь (и здесь есть шансы пробить­ся в высшую церковную иерархию);

5. наука (это наименее благо­дарное и весьма трудоемкое поприще);

6. брак (благодаря ему можно моментально попасть на вершину общественной пирамиды).

Таким образом, общество уподобляется большому дому с мно­жеством лифтов, поднимающих люде и главным образом в верхние этажи. Приводится сравнение общества с автобусом, где страты — это места, на которых попеременно сидят пассажиры. Однако се­рьезные социологи не подтверждают тезиса о высокой мобильнос­ти повышения в западном обществе. Английский исследователь Т. Боттомор считает, что важная особенность социальной мобиль­ности заключается в том, что она в основном имеет место между общественными слоями, близкими друг к другу, например, между высшими прослойками рабочего класса и низшими прослойками среднего класса. Перемещение рабочего в высший класс носит в любом обществе, и особенно в Англии, ограниченный характер. Анализ состава высших чиновников государственной службы гово­рит, что лишь около 3 % происходит из среды рабочего класса. Опи­раясь на эти факты, ученый констатирует, что «Англия все еще весьма далека от достижения равенства возможностей в получении образования» и в целом остается «жестким иерархическим общест­вом», в котором «выбиваются в люди» лишь единицы.