Ни господа, ни товарищи…

Слова о том, что наш язык меняется с огромной скоростью, уже стали банальностью. Порой нам кажется, что мы управляем этим процессом, особенно в сфере речевого этикета, который часто сознательно формируется лингвистами и, почти как правила правописания, предписывается обществу. К речевому этикету относятся и слова-обращения, с помощью которых можно привлечь чье-то внимание, определить социальный статус участников беседы, выразить эмоциональное отношение, порой даже манипулировать собеседником. Они используются и в публичном, и в интимном общении, и с незнакомыми или малознакомыми людьми, и с друзьями. В русской культуре особую роль играют личные имена, и эта тема отдельного разговора. А вот как быть сегодня с официальными обращениями, которые очень чутко реагируют на социальные потрясения?

Власть и различные общественные институты (в том числе пресса и телевидение) пытаются контролировать их употребление. Достаточно сказать, что после Французской революции специальным декретом Конвента было введено в качестве обязательного обращение citoyen/citoyenne «гражданин/гражданка». Впрочем, в посттермидорский период с падением прежнего режима оно бесследно исчезло. Также и в бывших социалистических странах стремительно уходили из языка официальные обращения типа немецкого Genosse.

В России же именно обращения оказались в центре двух социально-лингвистических переворотов – «революционного» и «перестроечного». Считается, что мы, вернув в качестве обращения дореволюционного господина, возвращаемся к старому доброму положению дел. Чтобы разобраться с тем, так ли это, придется оглянуться назад.

После революции принципиальные изменения коснулись самых важных обращений: сударь/сударыня, господин/госпожа, товарищ, гражданин/гражданка и некоторых других, например, Ваше превосходительство. Можно сказать, что на смену обращениям господин/госпожа пришло более демократичное товарищ. Дореволюционные обращения различали пол адресата, подразумевали определенный и достаточно высокий социальный статус и обычно использовались вместе с фамилией, профессией, званием и т. д. Новая власть ввела новое обращение товарищ с претензией на устранение всех отмеченных противопоставлений. Именно товарищ стал первым феминистическим вкладом в развитие языка, поскольку называет лицо независимо от его пола. Кроме того, товарищ может употребляться как в сочетании с фамилией (профессией или званием), так и без нее (товарищ Иванова; товарищ майор; Товарищ, подождите). С идеологической точки зрения слово товарищ имело очевидные преимущества: его использование подразумевало равенство говорящего и адресата и, кроме того, для него была характерна сниженность статуса адресата по сравнению со старыми обращениями (возможное товарищ проводник при невозможном господин проводник).

Правда, в ситуации, где нормальных отношений между людьми нет, обращение вообще невозможно, что тонко подметил М. Булгаков, часто использовавший обращения для характеристики персонажей. В «Мастере и Маргарите» он так описывает сцену избиения:

– Что вы, товари… – прошептал ополоумевший администратор, сообразил тут же, что слово «товарищи» никак не подходит к бандитам, напавшим на человека в общественной уборной, прохрипел: – гражда… – смекнул, что и этого названия они не заслуживают, и получил третий страшный удар неизвестно от кого из двух, так что кровь из носу хлынула на толстовку.

Препятствием для широкого распространения обращения товарищ стали его идеологические ассоциации. Поначалу существовало противопоставление двух классов – «господ» и «товарищей», т. е. людей, употребляющих соответствующие обращения. Обращение товарищ для части носителей языка было оскорбительным, для другой же части обращение господин свидетельствовало о принадлежности собеседника к идеологически враждебному классу.

Именно в этот период в русском языке появились новые значения слов господа и товарищи, соответствующие двум общественным группам. Весьма красноречивым было иногда встречавшееся обращение к новым чиновникам господин товарищ. Господин выполняет свою привычную функцию вежливого официального обращения, а товарищ обозначает принадлежность к классу.

Современные же перемены ни в коем случае не являются возвращением к дореволюционной системе. Можно отметить многочисленные различия между сегодняшним и «старым» использованием господина. Так, возможны сниженные обращения типа господин дворник, недопустимые ранее. Очень часто приходится слышать обращение господа к разнополой аудитории. Происходит это по аналогии с неизменяемым по роду товарищи, хотя в соответствии с дореволюционным этикетом нужно говорить: дамы и господа. Наконец, встречаются совсем уж странные ошибки, когда в официальных письмах это обращение сочетается с личным именем или именем отчеством: господин Андрей или господин Иван Иванович.

Но главное даже не это. Новое обращение используется только в письменной речи, в основном в официальной переписке, а также в прессе. В устной речи его употребление вызывает эффект отчуждения и может иметь даже негативный оттенок. Скажем, во время предвыборных кампаний расположенные к кандидату журналисты обращаются к нему по имени отчеству, а нерасположенные с помощью господина. Употребление этого слова больше похоже на употребление товарища в советский период.

Таким образом, можно сказать, что возвращение в «доброе старое время» не состоялось. В нашу речь вернулся не дореволюционный господин, а переодетый в него товарищ. А мы, в свою очередь, перестав быть товарищами, так и не стали господами.

Язык художественной литературы

Задание 123.Прочитайте фрагмент первой части «Романа с кокаином» Н.Агеева (Москва, "Художественная литература", 1990) и проанализируйте особенности художественного стиля и разноуровневых средств выразительности языка в данном тексте.

Однажды в начале октября, я – Вадим Масленников (мне шел тогда шестнадцатый год), рано утром, уходя в гимназию, забыл с вечера еще положенный матерью в столовой конверт с деньгами, которые нужно было внести за первое полугодие. Вспомнил я об этом конверте, уже стоя в трамвае, когда – от ускоряющегося хода – акации и пики бульварной ограды из игольчатого мелькания вошли в сплошную струю, и нависавшая мне на плечи тяжесть все теснее прижимала спину к никелированной штанге.

Забывчивость моя, однако, нисколько меня не обеспокоила. Деньги в гимназию можно было внести и завтра, в доме же стащить их было некому; кроме матери в квартире жила за прислугу лишь старая нянька моя Степанида, бывшая в доме уже больше двадцати лет, и единственной слабостью, а может быть, даже страстью которой были ее беспрерывные звонки, как щелканья подсолнухов, шушуканья, при помощи которых за неимением собеседников вела она сама с собой длиннейшие разговоры, а подчас даже и споры, изредка прерывая себя громкими, в голос, восклицаниями, как-то: "ну-да!" или "еще бы!" или "открывай карман шире!"

В гимназии же я об этом конверте и вовсе забыл. В этот день, что, впрочем, отнюдь не часто случалось, уроки были не выучены, готовить их приходилось частью за время перемен, частью даже тогда, когда преподаватель находился в классе, и это жаркое состояние напряженности внимания, в котором все с такой легкостью усваивалось (хоть и с такой же легкостью, спустя день, забывалось), весьма способствовало вытряхиванию из памяти всего постороннего. Тогда, когда началась большая перемена, когда всех нас по случаю холодной, но сухой и солнечной погоды, выпускали во двор и на нижней площадке лестницы, я увидел мать, то тогда только вспомнил про конверт и про то, что видно она не стерпела и принесла его с собой. Мать, однако, стояла в сторонке в своей облысевшей шубенке, в смешном капоре, под которым висели седые волосики (ей было тогда уже пятьдесят семь лет), и с заметным волнением, как-то еще больше усиливавшим ее жалкую внешность, беспомощно вглядывалась в бегущую мимо ораву гимназистов, из которых некоторые, смеясь, на нее оглядывались и что-то друг другу говорили.

Приблизившись, я хотел было незаметно проскочить, но мать, завидев меня и сразу засветясь ласковой, но не веселой улыбкой, позвала меня – и я, хоть мне и было ужас как стыдно перед товарищами, подошел к ней.

– Вадичка, мальчик, – старчески глухо заговорила она, протягивая мне конверт и желтенькой ручкой боязливо, словно она жглась, касаясь пуговицы моей шинели; – ты забыл деньги, мальчик, а я думаю, испугается, так вот – принесла.

Сказав это, она посмотрела на меня, будто просила милостыни, но в ярости за причиненный мне позор, я ненавидящим шепотом возразил, что нежности телячьи эти нам не ко двору и что уж коли не стерпела и деньги принесла, так пусть и сама платит. Мать стояла тихо, слушала молча, виновато и горестно опустив старые свои ласковые глаза, – я же, сбежав по уже опустевшей лестнице и открывая тугую, шумно сосущую воздух дверь, хоть и оглянулся и посмотрел на мать, однако, сделал это не потому вовсе, что мне стало ее сколько-нибудь жаль, а всего лишь из боязни, что она в столь неподходящем месте расплачется. Мать все так же стояла на верхней площадке и, печально склонив свою уродливую голову, смотрела мне вслед. Заметив, что я смотрю на нее, она помахала мне рукой и конвертом так, как это делают на вокзале, и это движение, такое молодое и бодрое, только еще больше показало, какая она старая, оборванная и жалкая.

На дворе, где ко мне подошли несколько товарищей и один спросил, – что это за шут гороховый в юбке, с которым я только что беседовал, – я, весело смеясь, ответил, что это обнищавшая гувернантка, что пришла она ко мне с письменными рекомендациями, и, что если угодно, то я с ней познакомлю: они смогут за ней не без успеха поухаживать. Высказав все это, я, не столько по сказанным мною словам, сколько по ответному хохоту, который они вызвали, почувствовал, что это слишком даже для меня и что говорить этого не следовало.

Когда же, уплатив деньги, мать вышла и, ни на кого не глядя, сгорбившись, словно стараясь стать еще меньше, быстро, как только могла, стукая стоптанными, совсем кривыми каблучками, прошла по асфальтовой дорожке к воротам, – я почувствовал, что у меня болит за нее сердце.

Боль эта, которая столь горячо ожгла меня в первое мгновение, длилась, однако, весьма недолго, причем отчетливое ее иссякание, и значит, полное исцеление мое от этой боли произошло как бы в два приема, когда я, вернувшись из гимназии домой, вошел в переднюю и прошел по узкому коридорчику нашей бедной квартирки, где шибко пахло кухней, к себе в комнату – боль эта, хоть и перестав уже болеть, все еще как-то напоминала о том, как она час тому назад болела; и дальше, когда, придя в столовую, я сел к столу и передо мною села мать, разливая суп, – боль эта меня уже не только не беспокоила, но мне даже и представить себе было трудно, что она когда-либо могла меня тревожить.

Но только я почувствовал себя облегченным, как множество злобных соображений начали волновать меня. И то, что такой старой старухе надобно понимать, что она только срамит меня своей одеждой, – и то, что незачем ей было шляться в гимназию с конвертом – и то, что она заставила меня лгать, что лишила меня возможности пригласить к себе товарищей. Я смотрел, как она ела суп, как, поднимая ложку дрожащей рукой, проливала часть обратно в тарелку, я смотрел на ее желтые щечки, на морковный от горячего супа нос, видел, как она после каждого глотка беловатым языком слизывает жир, и остро и жарко ненавидел ее. Почувствовав, что я смотрю на нее, мать, как всегда нежно, взглянула на меня своими выцветающими карими глазами, положила ложку и, будто этим своим взглядом понуждаемая хоть что-нибудь сказать, – спросила: вкусно? Она сказала это словно с подыгрыванием под ребенка, при этом с вопрошающим утверждением мотнув мне седой головкой.

– Ффкюснэ, – сказал и я, не подтверждая и не отрицая, а передразнивая ее. Я произнес это ффкюснэ с отвращающей гримасой, словно меня сейчас вытошнит, и наши взгляды – мой холодный и ненавидящий, – ее, теплый открытый внутрь и любящий, встретились и слились.

Это продолжалось долго, я отчетливо видел, как взгляд ее добрых глаз тускнеет, становится недоумевающим, потом горестным, – но чем очевиднее становилась мне моя победа, тем менее ощутимым и понятным казалось то чувство ненависти к этому любящему и старому человеку, силой которого эта победа достигалась. Вероятно, поэтому-то я и не выдержал, первым опустил глаза и взял ложку и начал есть.

Но когда внутренне примиренный, желая сказать что-то ничего незначащее, я снова поднял голову, то уже ничего не сказал и невольно вскочил. Одна рука матери с ложкой супа лежала прямо на скатерти. На ладонь другой, подпертой локтем о стол, она положила голову. Узкие губы ее, перекосив лицо, взбирались на щеку. Из коричневых впадин закрытых глаз, веерами тянувших морщины, текли слезы. И столько беззащитности было в этой желтой, старенькой головке, столько незлобивого горького горя, и столько безнадежности от этой никому не нужной теперь ее гадкой старости, – что я, все косясь на нее, уже подозрительно грубым голосом сказал – ну, не надо, – ну, брось, – ведь не о чем, – и хотел было уже прибавить – мамочка – и может быть даже подойти и поцеловать ее, как в этот самый момент с внешней стороны, с коридора, нянька, балансируя на одном валенке, пнула другим в дверь и внесла блюдо.

Не знаю, для кого это уж и зачем, но только тут же я хватил кулаком по тарелке, и болью пораненной руки и облитыми супом брюками, окончательно уверованный в своей правоте, справедливость которой как-то туманно подкреплялась чрезвычайным испугом няньки, – я, грозно выругавшись, пошел ксебе в комнату.

Вскоре после этого мать оделась, куда-то ушла и вернулась домой лишь под вечер. Заслышав, как она прямо из передней простукала по коридору к моей двери, постучала и спросила – можно, – я бросился к письменному столику. поспешно раскрыв книгу и, сев спиной к двери, скучно сказал – войди. Пройдя комнату и нерешительно подойдя ко мне сбоку, причем я, будто углубленный в книгу, видел, что она еще в шубке и в черном своем смешном капоре, мать, вынув руку из-за пазухи, положила мне на стол две смятых, словно желающих стыдливо уменьшиться, пятирублевых бумажки. Погладив затем своей скрюченной ручкой мою руку, она тихо сказала:

– Ты уж прости меня, мой мальчик. Ты ведь хороший. Я знаю.

И, погладив меня по волосам и чуть призадумавшись, будто еще чтото хотела сказать, но, не сказав ничего, мать на цыпочках вышла, тихонько прищелкнув за собою дверь.

Задание 124.Прочитайте миниатюру А.М. Ремизова. Какие художественные средства использует автор в данном тексте для создания образа?

Кикимора

На петушке ворот, крутя курносым носом, с ужимкою крещенской маски, затейливо Кикимора уселась и чистит бережно свое копытце.

– Га! – прыснул тонкий голосок, – ха! ищи! А шапка вон на жерди... Хи-хи!.. хи-хи! А тот как чебурахнулся, споткнувшись на гладком месте!.. Лебедкам-молодухам/ намяла я бока... Га! ха-ха-ха! Я Бабушке за ужином плюнула во щи. А Деду в бороду пчелу пустила. Аукнула-мяукнула под поцелуи, хи!..  – Вся затряслась Кикимора, заколебалась, от хохота за тощие животики схватилась.

– Тьфу! ты, проклятая! – отплевывался прохожий.

– Га! ха-ха-ха! – и только пятки тонкие сверкнули за поле в лес сплетать обманы, причуды сеять и до умору хохотать.

Задание 125.Определите средство выразительности, используя справочный материал к заданию.

1. Горит восток зарею новой.

2. И золотеющая осень … листвою плачет на песок.

3. Заговорили наши орудия, начался обычный поединок батарей.

4. Ликует буйный Рим.

5. На столе фарфор и бронза.

6. Траурный Шопен громыхал у заката.

7. И бредет гармонь куда-то, только слышится едва.

8. Их села и нивы за буйный побег обрек он мечам и пожарам.

9. Под голубыми небесами великолепными коврами, блестя на солнце, снег лежит.

10. Мою любовь, широкую, как море, вместить не могут жизни берега.

11. Ваш шпиц, прелестный шпиц, не более наперстка.

12. Пусть всегда будет солнце.

13. Живой труп, ненавидящая любовь.

14. Две каменные гряды словно устремились навстречу друг другу.

15. Как былинку, ветер молодца шатает.

16. Наши знания – капли в море.

17. Ночевала тучка золотая на груди утеса-великана.

18. Быстро лечу я по рельсам чугунным, думаю думу свою. (Н. Некрасов)

19. Слушайте!

Проповедует, мечась и стеня,

Сегодняшнего дня крикогубый Заратустра! (В. Маяковский)

20. Вам завещаю я сад фруктовый

Моей великой души. (В. Маяковский)

21. Черные фраки носились врозь и кучами там и сям (Н. Гоголь).

22. С Россией кончено… На последях

Ее мы прогалдели, проболтали,

Пролузгали, пропили, проплевали,

Замызгали на грязных площадях… (М. Волошин)

23. Я вижу, я чувствую, - я чую вас всюду! (М. Цветаева)

24. Я – внезапный излом,

Я – играющий гром,

Я – прозрачный ручей,

Я – для всех и ничей. (К. Бальмонт)

27. Знаете ли вы украинскую ночь? О, вы не знаете украинской ночи! (Н. Гоголь)

28. Боже мой! Что за роскошь «Отцы и дети»! Просто хоть караул кричи! (А. Чехов)

29. Они сошлись. Волна и камень,

Стихи и проза, лед и пламень

Не столь различны меж собой. (А.Пушкин)

1. Легкомыслие! – Милый грех,

Милый мой спутник и враг мой милый! (М. Цветаева)

31. Тропами потаенными, глухими,

В лесные чащи сумерки идут. ( И. Бунин)

32. Если изменила любимая, благородный человек говорит: «Я сам толкнул ее на этот шаг». Если друг оказался предателем, благородный человек говорит: «Я раздражал его своим мнимым превосходством. Задевал своими амбициями».

33. «…люблю Америку, восхищаюсь Америкой, благодарен Америке».

34. Если родина отвергла нашу любовь? Унизила и замучила нас? Предала наши интересы?

35. О передаче «Фабрика звезд»: Ведь то, что показывает нам телевидение под эти названием, - если и фабрика, то не звезд, а, скорее, заштампованной пыли, которая в доли секунд исчезает в животворящей атмосфере культуры.

36. Он не шел, а влачился, не поднимая ног от земли.

37. Родина моя далеко…

38. Это труднее, чем взять тысячу тысяч Бастилий!

Справочный материал к заданию: Средства выразительности:

Фонетические средства (звукопись): Аллитерация – повтор согласных. Ассонанс – повтор гласных. Звукоподражание – Птицы прх… прх… вспорхнули

Лексические и синтаксические средства:

Антитеза – противопоставление.

Аллегория - изображение отвлеченной идеи (понятия) посредством образа (лев - сила, власть или царственность). Как троп аллегория используется в баснях, притчах, моралите; в изобразительных искусствах выражается определенными атрибутами (правосудие - женщина с весами).

Символ – знак, многозначный образ.

Эпитет - художественное (образное, поэтическое) определение.

Метафора – слово или выражение, которое употребляется в переносном значении на основе сходства двух предметов или явлений по какому-либо признаку; скрытое сравнение.

Олицетворение (персонификация) – разновидность метафоры, присвоение предметам неживой природы свойств живых существ. Олицетворением называют и перенос человеческих свойств на животных.

Метонимия – вид тропа, в основе которого лежит ассоциация по смежности. Если метафора основывается на сравнении или аналогии таких предметов мысли, которые реально между собой не связаны (так принято думать), независимы один от другого, метонимия основывается на реальной связи, на реальном отношении между предметами. Эти отношения, делающие два предмета мысли логически смежными друг другу, могут быть разных категорий. 1) наименование места в смысле его населения — «Украина глухо волновалась», 2) именование периода времени в смысле явлений, которые происходили в его течение — «голодный год», «бронзовый век»438 3) Уподобление действия с его орудием: «предать огню и мечу», «бойкое перо».

Синекдоха – разновидность метонимии – как бы отправляется от части (или признака) предмета, которая бросается в глаза, заслоняет собой целое: «Носорог», название диковинного зверя, «заплатанной», у Гоголя про Плюшкина, — характерные синекдохи, где часть выдвинута на первый план, а целое лишь соподразумевается.

Сравнение – вид тропа, состоящий в сопоставлении, сближении предметов по их сходству, которое может быть явным или отдаленным и неожиданным. Обычно сравнение выражается с помощью слов как, будто, словно, точно и т.п. Могут быть сравнения в форме творительного падежа: Раненым медведем мороз дерет (Н. Асеев).

Особый вид сравнения - т.н. отрицательные сравнения: То не конь.. Не людская молвь… (А.С. Пушкин)

Гипербола – фигура, состоящая в чрезмерном преувеличении того, о чем говорится.

Литота — стилистическая фигура преуменьшения предмета, носящая еще другое название — обратная гипербола, например в сказке «Мальчик-с-пальчик» или «Девочка-дюймовочка» (ср. также выражение «небо показалось с овчинку»).

Риторический вопрос – фигура, в которой в форме вопроса содержится утверждение. Кто только не проклинал станционных смотрителей, кто с ними не бранивался! (А. Пушкин) Эти вопросы ставятся не для того, чтобы получить ответы, а чтобы привлечь внимание к тому или иному предмету, явлению, эмоционально выразить утверждение. Напряженность и выразительность речи усиливают риторические восклицания: Эх, тройка! Птица тройка! (Н. Гоголь)

Оксюморон – сочетание контрастных по значению, логически несовместимых понятий: Живой труп, Оптимистическая трагедия.

Синтаксический параллелизм – одинаковая структура предложение, сходной расположение элементов, однотипное построение предложений или отрезков текста: Алмаз шлифуется алмазом, Строка диктуется строкой. (А. Недогонов)

Парцелляция – экспрессивный синтаксический прием письменного литературного языка: предложение интонационно делится на самостоятельные отрезки, графически выделенные как самостоятельные предложения ("И снова. Гулливер. Стоит. Сутулясь")

Анафора - (греч. anaphora, букв. - вынесение), стилистическая фигура; повторение начальных частей (звуков, слов, синтаксических или ритмических построений) смежных отрезков речи (слов, строк, строф, фраз): "Город пышный, город бедный..." (А. С. Пушкин).

Эпифора - (от греч. epiphora - повторение), стилистическая фигура, противоположная анафоре: повторение конечных частей (звуков, слов, грамматических форм) смежных отрезков речи (строк, фраз). Вид эпифоры - рифма.

Симплока – сочетание анафоры и эпифоры. Во поле березонька стояла, Во поле кудрявая стояла.

Градация – («лестница»), фигура в виде синтаксической конструкции, внутри которой однородные выразительные средства (эпитеты, сравнения, метафоры и т. п.) располагаются в порядке усиления или ослабления признака.

Инверсия - нарушение прямого порядка слов.

Хиазм – зеркальное расположение частей высказывания: Скрещенья рук, скрещенья ног, Судьбы скрещенья…

Задание 126.Определите функциональный стиль.

А) В соответствии с Конституцией Российской Федерации общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры Российской Федерации являются составной частью ее правовой системы. Если международным договором Российской Федерации установлены иные права, чем предусмотренные законом, то применяются правила международного договора.

Международные договоры образуют правовую основу межгосударственных отношений.

Положения официально опубликованных международных договоров Российской Федерации, не требующие издания внутригосударственных актов для применения, действуют в Российской федерации непосредственно. Для осуществления иных положений международных договоров Российской Федерации принимаются соответствующие правовые акты.

б) Слово – устное и особенно письменное – играет исключительную роль в межгосударственных отношениях, а следовательно, и во всей дипломатической деятельности. Еще Демосфен в речи «О преступном посольстве» говорил, что послы не имеют в своем распоряжении ни боевых кораблей, ни тяжелой пехоты, ни крепостей, их оружие – слова и благоприятные возможности. Когда проводятся важные переговоры, эти возможности мимолетны. Если они упущены, то упущены навсегда. Посол, который медлит и не дает возможности воспользоваться удобным стечением обстоятельств, не просто упускает благоприятные возможности, а теряет власть над событиями.

Как видно из этих высказываний древнегреческого оратора, уже в античном мире отдавали себе отчет в том, что слово в дипломатии «не пустой звук», а сгусток воли государства, дающий или, наоборот, отнимающий власть над ходом событий. Как же должно быть взвешено, рассчитано на всевозможные реакции такое слово, прежде чем оно написано или произнесено!

в) - Танечка, пирожки бесподобные. На дрожжах?

- Да. Я пеку только на дрожжах, но не совсем обычно.

- На молоке? На сгущенке? Сейчас модно на сгущенке ставить тесто.

- Нет я ставлю на кефире, дрожжей очень мало. И быстро получается.

- А я кислое тесто ставлю так. Молоко. Дрожжи. Маргарин. Столовая ложка растительного. Немножко соли, сахару. Мука обязательно просеянная. Но без яиц. Яйца делают тесто сухим.

• Принеси, попробуем.

г) Коммуникативный метод позволяет разработать кибернетическую модель политического процесса, рассматривая политические структуры как коммуникативные единицы, единицы общения. Политические взаимодействия рассматриваются как информационные потоки, главный из которых – политическое решение и реакция на него агентов политики. Последние должны быть адекватны поставленной в решении цели, что возможно при учете всех информационных потоков, исходящих от людей.

д) Какие искривленные, глухие, узкие, непроходимые, заносящие далеко в сторону дороги избирало человечество, стремясь достигнуть вечной истины, когда перед ним весь был открыт прямой путь, подобный пути, ведущему к великолепной храмине, назначенной царю в чертоги. Всех других путей шире и роскошнее он, озаренный солнцем и освещенный всю ночь огнями, но мимо его в глухой темноте текли люди. И сколько раз уже наведенные нисходящим с небес смыслом, они и тут умели отшатнуться и сбиться в сторону умели среди бела дня попасть вновь в непроходимые захолустья, умели напустить вновь слепой туман друг другу в очи и. Влачась вслед за болотными огнями, умели-таки добраться до пропасти, чтобы потом с ужасом спросить друг друга: где выход, где дорога?

Задание 127.Определите функционально-смысловой тип речи.

а) Он был замечателен тем, что всегда, даже в очень хорошую погоду, выходил в калошах и с зонтиком и непременно в теплом пальто на вате. И зонтик у него был в чехле, и часы в чехле из серой замши, и когда вынимал перочинный нож, чтобы очинить карандаш, то и нож у него был в чехольчике; и лицо, казалось, тоже было в чехле, так как он все время прятал его в поднятый воротник. Он носил темные очки, фуфайку, уши закладывал ватой, и когда садился на извозчика, то приказывал поднимать верх. Одним словом, у этого человека наблюдалось постоянное и непреодолимое стремление окружить себя оболочкой, создать себе, так сказать, футляр, который уединил бы его, защитил бы от внешних влияний.

б) Многие области человеческой деятельности имеют свою языковую специфику, тесно связанную с содержанием предмета и предполагающую у читателя определенную степень профессиональной подготовки, которая позволила бы ему свободно чувствовать себя в сфере специфических понятий. Например, медицинские термины говорят одно и то же для медиков различных стран, но не всегда понятны для людей, говорящих на одном языке. Шахматисты всего мира могут при помощи шахматной нотации повторить любую партию, не зная иностранного языка. Почти во всех областях человеческих знаний, например в химии, математике, музыке, выработались, хотя и в разной степени, свои специфические средства языкового общения.

1. Публичное выступление

Вопросы для самоконтроля

1. Какое выступление называют ораторским?

2. Перечислите 5 этапов подготовки к речи, выделенных еще в античности?

3. Какими правилами следует руководствоваться при разработке содержания выступления? На что следует обращать при разработке иллюстративного материала?

4. Какими способами говорящий может обеспечить контакт с аудиторией?

5. Что называют спором? дискуссией? полемикой?

6. Что такое вопрос? Назовите его виды и критерии постановки.

7. Что такое ответ? Каковы виды ответов и критерии их правильности?

8. Что такое аргументация? Каковы ее основные свойства?

9. Что такое логическая уловка? Какие логические уловки вам известны?

10. На что направлены психологические доводы? Перечислите основные виды психологических доводов.

11. Какие правила надо соблюдать, чтобы использование психологических доводов было эффективным?

12. Какие психологические и организационно-процедурные уловки вы знаете? Назовите возможные способы их нейтрализации.

Речевой тренинг.

Правильное литературное произношение	Выразительное чтение	Фразовое логическое ударение
Интонация	Дикция	Эмоциональный настрой

Звучность голоса (полетность)			Темп речи			Высота голоса		Тембр			Артикуляция
Психологическая причина	Физическая причина	Длительность звучания		Смысловые паузы	Высокий тон		Психологическое состояние		Органы произношения	Органы произношения Активные Пассивные Губы зубы язык десна
					Низкий тон
					Монотонность

Звучность голоса - связана с выразительностью, фразовым логическим ударением, что достигается путем напряжения в голосе.

Причины звучности голоса

Психологическая причина

Физическая причина

Отсутствие уверенности в себе и эмоционального подъема.

Дыхание должно быть глубоким, частым и контролируемым; делать вдохи только при знаках препинания или по окончании фразы.

Темп речи - скорость речи

Темп

Длительность звучания

Пауза

Любое слово можно при произнесении растягивать и сжимать. Все зависит 0т того, какое значение придает ему говорящий, а также от чувств, которые вкладываются говорящим в это слово

Облегчает дыхание, дает время сообразить о чем вести разговор дальше, позволяет слушателям "переварить" какую-либо мысль, высказанную до этого.

Высота голоса

Высокий тон

Низкий тон

Монотонность

Возникает при возбуждении, нервозности, в запале спора, реже - застенчивости или нехватки дыхания.

оОбъясняется отсутствием у говорящего воодушевления, увлеченности предметом речи, а то и робостью, застенчивостью.

Обычно речь на одной и той же высоте