Светила в советской литературе

Рассмотрим, что же поменялось в  восприятии образов Солнца и Луны  в сознании человека XX века, как трактовали и использовали данный художественный образ в своих произведениях в конце XIX –  начале XX в. представители разных направлений искусства в «этом мире очарований, в этом мире из серебра».

 На грани XIX и XX веков  состоялось обновление воззрений на мир. Казалось, что сам эмоциональный фон российской жизни на рубеже веков требовал перемен, переоценки ценностей, смены устоев творчества и средств художественной выразительности. На этом фоне рождались художественные направления, в которых смещался   смысл привычных понятий и идеалов. Родились символистская и футуристическая поэзия, акмеизм,  музыка, претендующая на философию, декоративная живопись, новый синтетический балет, декадентский театр,архитектурный стиль «модерн». Искусство «серебряного века» - это яркое воплощение чисто русского бунтарства и противление серой обыденной жизни, это величие души человека-творца. Мощное  новое уверенно уничтожало традиции, еще совсем недавно казавшиеся незыблемыми и плодотворными. Кого-то новый век захватывал  ожиданием нового, кто-то предрекал конец цивилизации и полное разрушение. 

Предсказания «гибели России», «края истории», «конца культуры» звучали как тревожный набат. И Солнце  как воплощение  внеземного, недосягаемого постепенно меняет свой облик и статус в творениях поэтов, художников, композиторов «серебряного» века. 

Наиболее глубоко раскрыть эту тему поможет творчество «серебрянных» символистов. Рассмотрим образы светил на примерах стихотворений Константина Дмитриевича Бальмонта и Сергея Митрофановича Городецкого.

Константин Дмитриевич Бальмонт

Поэт-символист первой волны, царил на российском Парнасе последнее десятилетие XIX века. Тема света, огня, солнца стала как бы сквозной в его поэзии, отсюда и названия книг “Солнечная пряжа”, “Сонеты солнца, меда и луны”, “Северное сияние”.

Солнечные стихи Бальмонта великолепно демонстрируют его виртуозную игру поэтическими ритмами.

Я тебя воспеваю, о яркое, жаркое Солнце,

 Но хоть знаю, что я и красиво, и нежно пою,                           

 И хоть струны поэта звончей золотого червонца,

 Я не в силах исчерпать всю властность, всю чару твою.

Удивительно, гордый поэт признается в своем бессилии перед солнцем, выражает стремление служить ему. Солнце - источник жизни. Огненное начало, по Бальмонту, - сама сущность жизни. С солнцем связывает Бальмонт осуществление своей мечты, именно оно соединяет человека со Вселенной, где царят вечные Добро и Красота. “Когда над русской поэзией восходило солнце поэзии Бальмонта, в ярких лучах этого восхода затерялись едва ли не все другие светила, ” – писал В. Брюсов. Сам  Бальмонт называл свои стихи “солнечной пряжей”.

В те ночи, как колдует здесь луна,

С Утеса Чаек видно глубь залива.

В воде - дубравы, храмы, глыбы срыва.

Проходят привиденья, духи сна.

Вся древность словно в зеркале видна,

Пока ее не смоет мощь прилива.

Мистифицированный образ Луны. Она наблюдает за происходящим, не вмешиваясь в жизнь людей. С одной стороны, Луна – это «верховная владычица печали», «красавица тоски беспеременной», она побуждает душу к долгим стонам, её луч наводит тоску, грусть, но, с другой стороны, эта грусть не бесцельна, Луна манит нас незабвенной надеждой на то, что «свет нас ждёт за умираньем», так как после ущербного месяца появляется новое «полновластное воссиянье».

Таким образом, реальный образ Луны становится волшебным, напоминает поэту сказку. Луна таинственно превращается в сказочный образ: она одновременно присутствует и в небе, и на волне, и в тишине ночи. Сначала поэту видится яркая Луна, потом она кажется ему странной, а затем чудится, Луна окутывается постепенно дымкой тайны.