5 курс / Психиатрия и наркология для детей и взрослых (доп.) / Разводовский_Ю_Е_Медико_социальные_аспекты_алкоголизма_2005

АМ в дозе 1200 мг в день на протяжение 6 месяцев приводило к значительному повышению уровня глютатиона в печени, улучшало биохимические параметры холестаза (уровень билирубина, ГГТП), повышало выживаемость пациентов с алкогольным циррозом печени

[13].

Характерной чертой алкогольного поражения печени является повреждение мембран, вызванное недостатком фосфолипидов. Нарушение функций митохондрий на фоне хронического потребления этанола связано с истощением уровня фосфатидилхолина за счет активации фосфолипазы А2. Полиненасыщенные фосфолипиды (ПНФЛ) инфильтрируются в мембрану и служат ловушками свободных радикалов. Экспериментально было показано, что у бабуинов, получавших этанол на протяжении 8 лет развивался цирроз печени. У животных, получавших вместе с этанолом полиненасыщенный лецитин признаков цирроза не обнаруживалось [14]. Введение ПНФЛ снижало количество стеллацитов, нормализовало активность мембрансвязанных энзимов (цитохром С оксидазы) и скорость митохондриального дыхания. ПНФЛ не только предотвращают септальный фиброз и цирроз, но и служат протективным фактором оксидативного стресса, определяемого по уровню восстановленного глютатиона. При поражении печени снижена активность фермента фосфотидилэтаноламинметилтрансферазы. Последствия этого энзиматического блока могут быть сняты путем назначения продукта реакции фосфотидилхолина, который препятствует оксидативному стрессу, снижает активность стеллацитов, повышает коллагеназную активность, снижает активность фермента СУР2Е1, который генерирует свободные радикалы. Смесь полиненасыщенных фосфатидилхолинов (полиенфосфатидилхолин) обладает способностью снижать индуцируемый алкоголем оксидативный стресс и корригировать вызванные этанолом нарушения липидного обмена. Было установлено, что назначение тауро-урсодеоксихолата защищает белки и липиды от индуцированного алкоголем окислительного повреждения. В плацебо контролированных исследованиях назначение урсодеоксихолевой кислоты на протяжение 4 недель снижало уровень билирубина и печеночных энзимов у пациентов с алкогольным циррозом печени [4].

Шифт редокс потенциала и оксидативный стресс, связанный с метаболизмом этанола играет важную роль в патогенезе алкогольного поражения печени. Ацетальдегит способствует аккумулированию метаболитов пурина, что приводит к повышению активности КО, что в свою очередь способствует активизации процессов ПОЛ. Этанол значительно снижает содержание в печени физиологических субстратов КО гипоксантина и ксантина и одновременно повышает уровень конечного продукта метаболизма ксантина алантоина. Назначение аллопуринола приводит к ингибированию активности КО на 90% и как следствие этого значительному снижению индуцированного этанолом ПОЛ. Главным источником свободных радикалов является МЭОС, индукция которой ассоциирована с ростом окисления НАДФН и генерацией Н2О2 и радикалов супероксида. Повышение активности ПОЛ происходит также благодаря индукции СУ2Е1, усилению метаболизма ацетальдегида через КО, истощению ацетальдегидом уровня глутатиона. С целью профилактики и лечения алкогольного поражения печени было предложено использовать ингибиторы СУР2Е1. Экспериментальные исследования показали, что хлорметиозол, обладающий такими свойствами, полностью блокирует ПОЛ, но лишь частично предотвращает другие нарушения жирового обмена [15]. Установлено, что у пациентов с циррозом печени снижен уровень главного антиоксиданта витамина Е, что повышает уязвимость печени к этанолу. В настоящее время в клинических испытаниях оценивается эффективность витамина Е в предотвращении алкогольного поражения печени. Другим антиоксидантом, показавшим хорошие результаты в экспериментах на животных является силимарин. Механизм его действия заключается в поглощении свободных радикалов, а также в иммуномодулирующем эффекте. В клинических испытаниях он улучшал функции печени и снижал иммунологические нарушения [4]. Другие подходы заключаются в назначении антибиотиков и ингибиторов активности Купферовских клеток с последующим снижением продукции фактора некроза опухоли и других цитотоксинов. Эти подходы в

21

клинике пока не применяются. Важным аспектом в лечении алкогольного цирроза печени является противовоспалительная терапия. Эффективная терапия также предполагает снижение уровня катаболизма, лежащего в основе алкогольного гепатита и увеличение анаболизма. Воспалительная природа алкогольного гепатита и иммунологические нарушения предполагают перспективность применения кортикостероидов. Полезность кортикостероидов при тяжелых алкогольных гепатитах в настоящее время общепризнана. Метаанализ рандомизированных исследований свидетельствует, что кортикостероиды снижают смертность с тяжелым алкогольным гепатитом. Предпочтительным является назначение 40 мг в день преднизолона или 30 мг в день метилпреднизолона на протяжение месяца [16]. Рутинным мероприятием является назначение тиамина в дозе 50 мг в день в течение месяца а также рибофлавина и пиридоксина в дозах, обычно содержащихся в стандартных мультивитаминных препаратах. Адекватное поступление фолиевой кислоты может быть обеспечено обычной диетой. Дополнительное введение магния и железа рекомендуется при низком его уровне в плазме. Хроническая недостаточность панкреатической секреции лечится низкожировой диетой и назначением панкреатических ферментов во время приема пищи. В последние годы в литературе имеется много сообщений об эффективности операции трансплантации печени у пациентов с алкогольным циррозом печени и прогрессирующей печеночной недостаточностью [4]. Следует подчеркнуть, что успешность любого вида терапии алкогольных поражений печени предполагает полное воздержание от употребления алкоголя.

Литература

1.Edwards G.// Alcohol Policy and Public Good. Oxford.- 1994.

2.Разводовский Ю.Е.// Медицинские новости.- 2001.- n.11.- с.29-32.

3.Denk H., Stumpher C., Zatloukal K. // In Liver Cirrhosis and its Development. Kluwer Academic Publishers and Falk Foundation.- 2001.

4.Liber C.S.// In Liver Cirrhosis and its Development. Kluwer Academic Publishers and Falk Foundation.- 2001.

5.Leevy C.S., Zinke M.R.,White T.J., Crassi A.M.//Am. J. Med.-1961.-n30.-p.196-201.

6.Chedid A., Mendenhall C.L., Garside P., et al.// Am. J. Gastroenterol.-1991.-n 82.-p.210-16.

7.Rao G.A., Lankin E.C., Derr R.F.// Biochem. Arch.- 1989.- n.3.- p.289-296.

8.Lieber C.S.// Medical and Nutritional Complications of Alcoholism: Mechanisms and Management. New York. Plenum Press. 1992.

9.Lieber C.S., Spritz N., De Carli L.M.// J. Lipid Pes.- 1969.-n 10.- p. 283-287.

10.Nanji A.A., Tsukamoto H., French S.W.// Exp. and Mol. Pathol.- 1983.- n 2.- p. 141-148.

11.Разводовский Ю.Е., Дорошенко Е.М., Прокопчик Н.И., Смирнов В.Ю., Островский С.Ю.//Новости науки и техники. Сер. Мед. Вып. Алкогольная болезнь. ВИНИТИ.- 2001.- N12.- с. 4-10.

12.Mezey E.// Alcohol and Alcoholism.- v.34.- n.3.- p.436.

13.Vendemiale G., Altomare E., Trizio T., et al.// Scand. J. Gastroenterol.- 1989.- n.24.- p.407-15.

14.Liber C.S., DeCarli L.M., Mak K.M., et al.// Hepatology.- 1990.- n.12.- p.1390-8.

15.Eap C.B., Schnyder C., Besson J., et al.// Clin Pharmacol Ther.- 1998.- n.64.- p.52-57.

16.Ramond M.J., Poynard T., Rueff T.// N Engl J Med.- 1992.-n.326.- p.507-12.

22

АЛКОГОЛЬНОЕ ПОРАЖЕНИЕ МОЗГА

Алкогольная энцефалопатия является одной из основных причин деменции и диагностируется у 10-30% пациентов с клиническими признаками слабоумия [29]. Проблема осложняется тем, что признаки латентной энцефалопатии отмечаются у большинства лиц, злоупотребляющих алкоголем. Как известно алкогольная энцефалопатия ассоциируется с повышенным риском производственного и транспортного травматизма, а также с асоциальным поведением. В этой связи актуальной задачей является исследование патогенеза алкогольного поражения мозга с целью разработки методов профилактики и лечения. Алкоголь и его метаболит ацетальдегид обладает нейротоксическим действием, прямо воздействуя на нервные клетки [1]. Хроническая алкогольная интоксикация является дополнительным риском вследствие таких причин как недостаточность питания, поражение печени, травмы мозга [22]. Во многих исследованиях было показано, что у 50-75% пациентов, проходивших курс детоксификации обнаруживались когнитивные нарушения различной степени выраженности [14]. Существует континуум алкогольных поражений мозга от умеренно выраженного когнитивного дефицита, который отмечается у большинства лиц, злоупотребляющих алкоголем до алкогольной энцефалопатии и деменции. Индивидуальная уязвимость к алкогольному поражению мозга различна и зависит от многих факторов, таких как пол, возраст, наследственность. Поэтому сложно определить уровень потребления алкоголя, который приводит к алкогольному поражению мозга. Как правило, степень выраженности алкогольного поражения мозга коррелирует с количеством и длительностью злоупотребления алкоголем. Однако у некоторых индивидуумов алкогольное поражение мозга может развиться даже при употреблении относительно небольших доз алкоголя. Нейропсихологические исследования показали, что алкоголики хуже выполняют тесты на обучение, память, разрешение проблем [27]. У алкоголиков нарушены высшие когнитивные функции, такие как внимание, планирование, абстрагирование, использование внутренней и внешней обратной связи для адаптивного поведения в будущем [5]. Нарушение высших когнитивных функций, а также морально-этическое снижение приводит к нарушению социального поведения, включая импульсивность, асоциальное поведение, агрессивность. Электроэнцефалографические исследования с использованием метода вызванных потенциалов показали, что алкоголики испытывают трудности в дифференцировке стимулов [28]. С помощью этого метода было установлено, что на фоне алкогольного абстинентного синдрома (ААС) гипервозбудимость ЦНС проявляется ускоренным появлением (снижение латентности) и высокой амплитудой вызванного потенциала. Через три недели после купирования ААС отмечается повышение латентности и снижение амплитуды вызванного потенциала. У больных алкоголизмом также отмечено запаздывание появления волны Р 300 на зрительные стимулы по сравнению со здоровыми добровольцами, что свидетельствует о нарушении переработки информации в мозге алкоголиков [2].

Структурные повреждения мозга

Хроническая алкогольная интоксикация вызывает функциональные и морфологические нарушения практически во всех системах и структурах головного мозга [15]. Функциональные изменения на уровне рецепторов и нейротрансмиттеров предшествуют более тяжелым структурным повреждениям нейронов. Посмертное изучение ткани мозга у людей и животных показали, что хроническая алкогольная интоксикация нарушает структуру мозга. Главной находкой при аутопсии у алкоголиков является уменьшение размеров (атрофия) мозга. С помощью современных неинвазивных методов исследования, таких как компьютерная томография (КТ) и ядерный магнитный резонанс (ЯМР) было показано, что у алкоголиков расширены пространства между бороздами и увеличены желудочки мозга, что является проявлением атрофии мозга [19]. Уменьшение массы мозга

23

происходит вследствие уменьшения количества нервных клеток, а также уменьшения их размеров. Морфометрические измерения мозга алкоголиков выявили, уменьшение подкоркового белого вещества, уменьшение размеров нейронов, нарушение архитектоники [13]. Результаты морфометрических исследований также свидетельствуют о селективности алкогольного поражения мозга. Особенно чувствительны к алкогольному поражению мозга лобные доли, которые отвечают за интеграцию поведения, интеллекта, эмоций, а также морально-этические качества. Лобные доли в наибольшей степени теряют в массе как за счет серого вещества, которое в основном состоит из нейронов, так и белого вещества, которое состоит из миелиновых нервных волокон. Исследования мозга алкоголиков обнаружили уменьшение на 22% числа нейронов в верхней фронтальной области коры по сравнению со здоровыми лицами [19]. С помощью позитронно-эмиссионной томографии (ПЭТ) было выявлено замедление усвоения D-оксиглюкозы во фронтальной коре, таламусе и базальных ганглиях [2]. Недавние исследования также показали, что кроме общего сморщивания мозга отдельные структуры мозга обладают избирательной чувствительностью к хронической алкогольной интоксикации. Особенно чувствительны к повреждающему действию алкоголя холинергические ядра переднего мозга, которые вовлечены во многие важные физиологические функции. Атрофия и гибель нейронов также обнаружена в мамиллярных телах гипоталамуса и средне-фронтальной области таламуса [18]. Повреждения этих структур обнаружены при Корсаковском психозе и болезни Альцгеймера. Повышенной чувствительностью к нейротоксическому действию алкоголя обладают locus ceruleus и raphe nuclei. Повреждение locus ceruleus, которое содержит много норадренергических нейронов, может нарушать внимание, память, обучение. В экспериментальных исследованиях было показано уменьшение числа норадренергических нейронов в locus ceruleus при хронической алкогольной интоксикации [4]. В ядрах шва находятся аксоны серотонинэргических нейронов. Эти нейроны продуцируют нейромедиатор серотонин, который вовлечен в регуляцию многих функций, в том числе настроения, сна, аппетита. Недавние исследования показали, что число серотонинэргических нейронов в ядрах шва на 50% меньше по сравнению с лицами, не злоупотребляющими алкоголем [17]. Хроническая алкогольная интоксикация приводит к повреждению гиппокампа, отдела вовлеченного в процессы обучения и памяти [16]. Выраженность нейродегенеративных изменений в этом отделе коррелирует с нарушением процессов обучения и памяти. Установлено, что субкортикальные перивентрикулярные повреждения ассоциируются с Корсаковским психозом и дефицитом витамина В1, в то время как нейротоксичность алкоголя приводит к кортикальной нейропатологии и ассоциируется с алкогольной деменцией. Эти два паттерна повреждения мозга могут быть диагностированы с помощью тестов, что позволяет дифференцированно подходить к терапии. Алкогольная интоксикация длительностью в несколько дней также может вызывать гибель нейронов в некоторых отделах мозга [11].

Патогенез алкогольного поражения мозга

Патогенез алкогольного поражения мозга сложно объяснить каким-то одним механизмом. Основные факторы, играющие роль в формировании алкогольной энцефалопатии, такие как собственно нейротоксические эффекты алкоголя и его метаболита ацетальдегида, дефицит витамина В1, печеночная недостаточность вследствие алкогольного цирроза печени, взаимодействуя между собой реализуют свои нейротоксические эффекты через общие патогенетические механизмы: повышение активности глутаматной системы (экситотоксичность), оксидативный стресс как следствие усиления образования свободных радикалов и оксида азота, активация механизмов апоптоза. Хроническая алкогольная интоксикация активирует N-methyl-D-aspartat (NMDA) рецепторы, повышая их чувствительность к глутамату [29]. Механизм повышения чувствительности заключается в увеличении плотности рецепторов, изменение их структуры и композиции подтипов рецепторов. Чрезмерная стимуляция NMDA рецепторов сопровождается нейротоксическими

24

эффектами [9]. Исследования на культурах нейронов показали, что хроническая алкогольная интоксикация приводит к повышению чувствительности NMDA рецепторов и усилению кальциевого тока, что в свою очередь приводит к повышению внутриклеточной концентрации ионов кальция. Стимуляция NMDA рецепторов приводит к образованию оксида азота и повреждению нейронов [10]. Экситотоксичность является ключевым фактором в патогенезе различных нейродегенеративных заболеваний, а также инсульта и травм мозга. Важным механизмом нейротоксичности алкоголя является нарушение структуры мембран и рецепторных комплексов, которые на ней расположены. В частности, повреждается комплекс ГАМК/хлорный канал. На культурах клеток была показана корреляция между способностью алкоголя повышать активируемый ГАМК ток хлора в клетку и степенью выраженности повреждения клетки [29]. Другим важным механизмом алкогольного повреждения мозга является оксидативный стресс. Образующиеся в процессе метаболизма алкоголя свободные радикалы являются высоко реактивными молекулами, которые повреждают нейроны [26]. Источником свободных радикалов является цитохром Р 450 2Е1 и оксид азота [24]. Повышение продукции свободных радикалов сопровождается активацией перекисного окисления липидов (ПОЛ). Мозг особенно чувствителен к ПОЛ, поскольку потребляет много кислорода и содержит много полиненасыщенных жирных кислот, которые особенно уязвимы к ПОЛ. При хронической алкогольной интоксикации повышенная продукция свободных радикалов сочетается с истощением антиоксидантных факторов. Эксперименты на тканях мозга показали, что даже однократное введение алкоголя сопровождается повышением ПОЛ и снижением уровня глутатиона [3]. Оксидативный стресс также вовлечен в патогенез таких нейродегенератавных заболеваний как болезнь Альцгеймера и болезнь Паркинсона. Кроме того, алкоголь снижает уровень специфического протеина мозга, который стимулирует рост нейронов так называемого фактора роста мозга [25]. Фактор роста мозга включает фактор роста нервов (NGF), нейротрофический фактор мозга (bDNF), нейротрофин 3 (NT-3), основной фактор роста фибробластов (bFGF). Алкоголь также может запускать механизмы апоптоза путем блокирования протективных факторов роста нервных клеток и инсулиноподобного фактора роста IGF. Алкоголь также нарушает экспрессию гена bcl-2, который ингибирует апоптоз [8]. Следует отметить, что механизмы апоптоза играют ключевую роль в патогенезе многих заболеваний ЦНС, в том числе болезни Альцгеймера. Главную роль в патогенезе алкогольной энцефалопатии ГайеВернике и Корсаковского психоза играет дефицит витамина В1 развивающийся вследствие недостаточности питания, уменьшения абсорбции в пищеварительном тракте, а также нарушения его утилизации в клетке [33]. Недостаточность этого витамина, который является коферментом транскетолазы приводит к нарушению энергетического обмена и энергодифициту в нервных клетках. Нормальное функционирование мозга в значительной степени зависит от нормального функционирования печени. В первую очередь это обусловлено ее дезинтоксикационной функцией. Несмотря на существование гематоэнцефалического барьера, некоторые нейротоксины способны проникать в мозг. При алкогольном циррозе печени нарушается ее дезинтоксикационная функция вследствие гибели гепатоцитов. Кроме того, часть крови, которая в нормальных условиях течет через портальную вену в печень для очистки направляется в общий кровоток (порто-системное шунтирование). Вследствие этого в крови повышается уровень таких нейротоксических субстанций как аммиак и марганец. Хроническая печеночная недостаточность, развивающаяся в результате алкогольного поражения печени приводит к формированию печеночной энцефалопатии (ПЭ). Пациенты с ПЭ страдают расстройствами сна, тревогой, депрессией, различной степени выраженности когнитивными нарушениями. В тяжелых случаях развивается печеночная кома. Исследование ткани мозга при ПЭ показало, что наибольшим структурным изменениям подвержены астроциты, которые приобретают аномальную форму и известны как Альцгеймер II тип астроцитов. Печеночная энцефалопатия является важным фактором в формировании когнитивного дефицита у алкоголиков с повреждением печени. Позитронная эмиссионная томография (ПЭТ)

25

позволяет наблюдать транспорт и метаболизм радиоактивно меченых молекул. С помощью ПЭТ было выявлено значительное усиление пассажа аммиака в мозг у пациентов с ПЭ [23]. Аммиак нарушает экспрессию различных генов, кодирующих белки, которые вовлечены в процессы энергопродукции и межклеточного взаимодействия (нейротрансмиттеры). Единственным путем удаления аммиака из мозга является реакция с участием фермента глутамилсинтетазы, которая была обнаружена в астроцитах. Этот фермент соединяет аминокислоту глутамат с аммиаком образуя аминокислоту глутамин. У пациентов с ПЭ количество глутамина образующегося в мозге коррелирует с тяжестью болезни [6]. Поскольку энзим, который элиминирует аммиак, присутствует только в астроцитах, нейроны в большей степени подвержены нейротоксическим эффектам аммиака. С помощью ЯМР были обнаружены региональные абнормальности в виде повышения интенсивности сигнала более чем у 80% пациентов с циррозом печени. При этом интенсивность сигнала коррелировала со степенью нарушения моторных функций. Преимущественно эти нарушения локализуются в globus pallidum, который вовлечен в контроль моторных функций. Предполагается, что выявленные аномалии обусловлены отложением марганца в этом участке мозга. Исследования ткани мозга пациентов умерших от алкогольного цирроза печени показало, что уровень марганца в globus pallidum в 7 раз превышает норму [7]. Нейротоксические эффекты марганца обусловлены повреждением дофаминовых рецепторов, а также Альцгеймер II типа повреждением астроцитов. При проведении нейропсихологических исследований алкоголики с циррозом печени значительно хуже выполняли тесты на обучение и память чем алкоголики без цирроза печени [32]. Очевидно, что сочетание двух токсических факторов приводит к более тяжелому поражению мозга, чем каждый из этих факторов в отдельности. Важной задачей представляется отграничение собственно нейротоксических эффектов алкоголя и его метаболитов от эффектов недостаточности питания. Исследование мозга пациентов с алкогольной энцефалопатией Гайе-Вернике, вызванной дефицитом витамина В1, также как и мозга алкоголиков с обычной энцефалопатией, т.е. не связанной с дефицитом нутриентов показало, что в обоих случаях мозг весил ниже нормы [18]. Эти данные свидетельствуют о том, что алкоголь является более важным повреждающим фактором, чем дефицит нутриентов. Подтверждением этому также служат экспериментальные данные, согласно которым хроническая алкогольная интоксикация длительностью 4-5 месяцев вызывает алкогольное поражение мозга у животных получавших адекватную диету. Наиболее выраженные изменения (уменьшение числа нейронов, нарушение структуры синапсов) были обнаружены в коре мозга, гиппокампе, мозжечке и стволе [3]. Алкогольное поражение мозга не предотвращалось дополнительным назначением больших количеств витаминов и минералов. Современные не инвазивные методы прижизненного исследования мозга, клинические и психометрические исследования свидетельствуют о корреляции между выраженностью структурных поражений мозга и степенью интеллектуальных нарушений. Так обследование группы из 39 алкоголиков показало, что у 31 из них были обнаружены различной степени атрофия мозга, а 25 хуже выполняли психометрические тесы [3]. При этом не было выявлено корреляции между пищевым статусом и степенью выраженности структурной и психометрической абнормальности. Эти данные являются подтверждением того, что алкогольные поражения мозга в большей степени являются следствием собственной нейротоксичности алкоголя и его метаболитов, а не дефицитом нутриентов.

Наследственная предрасположенность

Уязвимость к алкогольному поражению мозга в значительной степени определяется генетическими факторами, которые могут быть независимы от факторов влиящих на развитие самого алкоголизма. О важной роли генетических факторов в этиологии алкогольного поражения мозга свидетельствует тот факт, что алкогольные психозы развиваются только у 10% больных алкоголизмом. Исследования на животных и человеке

26

свидетельствуют, что генетическая предрасположенность к дефициту тиамина может способствовать алкогольному поражению мозга и других органов [20]. Кроме того, недавние исследования показали повышенную предрасположенность к развитию Корсаковского психоза у индивидуумов, обладающих генотипом АРОЕ 4 [18]. Алкогольное поражение мозга более выражено у крыс предпочитающих алкоголь по сравнению с предпочитающими воду [13]. Эти данные могут свидетельствовать о существовании общих факторах риска развития алкоголизма и алкогольного повреждения мозга. В некоторых случаях бывает сложно отдиференцировать когнитивные нарушения врожденного характера от симптомов алкогольной энцефалопатии. Так было установлено, что сыновья алкоголиков хуже решают абстрактные задачи, тесты на обучение и память. Кроме того, у сыновей алкоголиков, даже если они сами не употребляли алкоголь, были обнаружены абнормальности ЭЭГ, характерные для алкоголиков в виде значительного снижения амплитуды или отсутствия волны Р-300 вызванного слухового потенциала [30].

Клинические формы алкогольной энцефалопатии

Алкогольная энцефалопатия развивается на II-III стадии алкоголизма. Выделяют острую и хроническую формы алкогольной энцефалопатии. Острая алкогольная энцефалопатия Гайе-Вернике (гемморрагическая энцефалопатия) клинически проявляется тяжелой формой делирия, атаксией и офтальмоплегией. Хроническая алкогольная энцефалопатия или Корсаковский психоз чаще всего развивается после тяжелого делирия или острой энцефалопатии Гайе-Вернике. Реже Корсаковский психоз развивается без предшествующего эпизода острой алкогольной энцефалопатии. Клиническая картина Корсаковского психоза складывается из психических и неврологических симптомов. Психические нарушения включают триаду симптомов: фиксационную амнезию, амнестическую дезориентировку и конфабуляции (ложные воспоминания). Неврологические расстройства проявляются полинейропатией, сопровождающейся атрофией мышц, нарушением чувствительности, ослаблением и отсутствием сухожильных рефлексов. Степень выраженности нарушений памяти при Корсаковском психозе коррелирует со степенью повреждения таламуса. Эта структура мозга вовлечена в механизмы памяти. Хроническая алкогольная энцефалопатия Маркиафавы-Биньями (центральная дегенерация мозолистого тела) развивается у лиц злоупотребляющих красным вином. При этом психозе на фоне алкогольной деградации и деменции появляются симптомы психоза в виде оглушения, делирия, псевдопаралича, которые могут сменять друг друга. Отмечаются грубые неврологические нарушения в виде астазии-абазии, спастической геми - и параплегии. Частым исходом психоза является смерть в состоянии комы.

Современные подходы к профилактике и лечению алкогольного поражения

мозга

Лучшим способом лечения алкогольного поражения мозга является профилактика. Особенно не рекомендуется злоупотреблять алкоголем женщинам, подросткам и пожилым людям, которые более чувствительны к нейротоксическим эффектам алкоголя [22]. Вероятность алкогольного поражения мозга возрастает при интоксикационноориентированном паттерне потребления алкоголя, когда алкоголь в больших дозах выпивается за короткий промежуток времени [13]. Поэтому одной из стратегий профилактики алкогольного поражения мозга может быть отказ от интоксикационноориентированного паттерна потребления алкоголя. Научные достижения в области исследования патогенеза алкогольного поражения мозга позволили предложить ряд препаратов, которые показали нейропротективные эффекты в условиях эксперимента. Согласно результатам некоторых исследований назначение антагонист NMDA рецепторов МК-801 (дизоцилпина) предотвращает развитие толерантности к алкоголю, нейрональную

27

смерть, а также развитие судорожного синдрома в период алкогольного абстинентного синдрома [9]. Нимодипин, блокатор кальциевых каналов, уменьшая повреждения нейронов в dentale gyrus но значительно увеличивал в piriform cortex на фоне хронической алкогольной интоксикации [12]. В то же время в модели субхронической алкоголизации по Майхрович МК-801 не оказывал нейропротективных эффектов, а ингибитор синтазы оксида азота даже усиливает повреждение мозга, вызванное алкоголем [33]. Известно, что алкоголь вызывает отек глии и гидратацию, которая может быть фактором повреждения мозга. Назначение ингибитора транспорта электролитов и диуретика фуросемида препятствовало гидратации мозга и снижало алкогольную нейродегенерацию в эксперименте [29]. Перспективным считается использование фактора роста мозга для лечения алкогольного повреждения мозга, а также других нейродегенеративных заболеваний. Патогенетическое лечение алкогольной энцефалопатии Гайе-Вернике и Корсаковского психоза заключается в назначении больших доз (от 400 мг до 1 грамма) витамина В1, а также витаминов В2, В6, РР, С. В литературе имеются сообщения об успешном применении ноотропов, адаптогенов и актопротекторов для лечения алкогольного поражения мозга. Следует иметь в виду, что когнитивные нарушения при алкогольном поражении мозга частично обратимы при полном воздержании от алкоголя. Поэтому главным условием успешного лечения алкогольного поражения мозга является полный отказ от употребления алкоголя.

Литература

1.Зиматкин С.М., Пронько С.П., Бубен А.Л., Лиопо А.В. // Материалы международного симпозиума «Современные аспекты изучения алкогольной и наркотической зависимости». Гродно. – 2004. – С. 48-53.

2.Шабанов П.Д. // Основы наркологии. Ст. Пт. – 2002. – с. 555.

3.Alcohol and Health. Sixth Special Report to the U.S. Congress. Washington. – 1987. – P. 147.

4.Arango V., Underwood M.D., Pauler D.K., et al. // Alcohol Clin Exp Res. – 1996. – Vol. 20.

– N 7. – P. 1141-1147.

5.Boller F., Traykov L., Dao-Castellana M.H. // Ann NY Acad Sci. – 1996. – Vol. 769. – P. 23-39

6.Butterworth R.F. // Metabolic Brain Disease. – 2002. – Vol. 17. – P. 221-227.

7.Butterworth R.F., Spahr L., Fontaine S., Pomier L.G. // Metabolic Brain Disease. – 1995. – Vol. 10. – N 4. – P. 259-267

8.Cartwright M.M., Tessmer L.L., Smith S.M. // Alcohol Clin Exp Res. – 1998. – Vol. 22. – N 1. – P. 442-449.

9.Chandler L.J., Sumners C., Crews F.T. // Alcohol Clin Exp Res. – 1993. – Vol. 17. – N 1. – P. 54-60.

10.Chandler L.J., Sutton G., Norwood D., et al. // Mol Pharmacol. – 1997. – Vol. 51. – N 5. – P. 733-740.

11.Collins M.A., Corso T.D., Neafsey E.J. // Alcohol Clin Exp Res. – 1996. – Vol. 20. - 2. – P. 284-292

12.Corso T.D., Mostafa H.M., Collins M.A., Neafsey E.J. // Alcohol Clin Exp Res. – 1998. – Vol. 22. – N 1. – P. 217-224

13.Crews F.T., Collins M.A., Dlugos C., et al. // Alcohol Clin Exp Res. – 2004. – Vol. 28. – N 2. – P. 350-364

14.Eckard M.J., Martin P.R. // Alcohol Clin Exp Res. – 1986. – Vol. 10. – N 2. – P. 123-127

28

15.Fadda F., Rossetti Z.L. // Prog Neurobiol. – 1998. – Vol. 56. – N 4. – P. 385-431

16.Franke H., Kittner H., Berger P., et al. // Alcohol. – 1997. – Vol. 14. – N 5. – P. 445-454

17.Halliday G., Baker K., Harper C. // Metab Brain Dis. – 1995. – Vol. 10. – N 1. – P. 25-30

18.Harper C. G. // J Neuropathol Exp Neurol. – 1998. – Vol. 57. – N 2. – P. 101-110

19.Harper C.G., Kril J.J., Daly J. // In: Hunt W.A. and Nixon S.J. eds. Alcohol-Induced Brain Damage. NIIAAA Research Monograph No 22. – 1993. – P. 39-70.

20.Heap L.C., Prat O.E., Ward R.J., et al. // Psychiatr Genet. – 2002. – Vol. 12. – N 4. – P. 217224

21.Hommer D., Momenar R., Rawlings R., et al. // Arch Neurol. – 1996. – Vol. 53. – N 4. – P. 359-363.

22.Hommer D.W. // Alcohol Res Health. – 2003. – Vol. 27. - N 3. – P. 181-185.

23.Lockwood A.H., Yap E.W., Wong W.H. // Journal of Cerebral Blood Flow and Metabolism.

– 1991. – Vol. 11. – P. 337-341

24.Montoliu C., Valles S., Renau-Piqueras J., Guerri C. // J Neurochem. – 1994. – Vol. 63. – N 5. – P. 1855-1862

25.Nakano T., Fujimoto T., Shimooki S., et al. // Psychiatry Clin Neurosci. – 1996. – Vol. 50. – N 3. – P. 157-160

26.Nordman R., Ribiere C., Rouach H., // Free Radical Biol Med. – 1992. – Vol. 12. – N 3. – P. 219-240

27.Parson O.A. // In: Hunt W.A. and Nixon S.J. eds. Alcohol-Induced Brain Damage. NIIAAA Research Monograph No 22. – 1993. – P. 173-194

28.Porjesz B., Begleiter H. // In: Hunt W.A. and Nixon S.J. eds. Alcohol-Induced Brain Damage. NIIAAA Research Monograph No 22. – 1993. – P. 89-120

29.Schlapfer T.E. // The Umsch. – 2000. – Vol. 57. – N 4. – P. 191-195

30.Schuckit M.A. // JAMA. – 1999. – Vol. 281. – N 20. – P. 1875-1876

31.Spahr L., Vingerhoets F., Laeyras F., et al. // Gastroenterology. – 2000. – Vol. 119. – P. 774-781

32.Tarter R.E., Arria A., Van Thiel D.H. // In: Hunt W.A. and Nixon S.J. eds. Alcohol-Induced Brain Damage. NIIAAA Research Monograph No 22. – 1993. – P. 415-429

33.Thomson A.D. // Alcohol Alcohol Suppl. – 2000. – Vol. 35. – Suppl.1. – P. 2-7

.

29