2 курс / Гистология / Источники_ошибок_при_морфологических_исследованиях

В отличие от постепенного разрастания гнилостных трупных бактерий микробы, имевшиеся в крови до прекращения работы сердца, задерживаются в любых органах и тканях, далеко отстоящих от основных очагов инфекции (в том числе в костном мозгу и в мелких сосудах головного мозга). Как уже говорилось, при поздних вскрытиях медленно остывавших трупов или искусственном инкубировании кусочков тканей, взятых на вскрытии, в таких случаях из отдельных бактерий иногда образуются изолированные микроколонии. Возле них (как и в местах роста гнилостных микробов) клеточная реакция, естественно, отсутствует, но ядра окружающей ткани могут стать неразличимыми, что подчас симулирует прижизненный некроз.

Глава ¥11

ТЕХНИЧЕСКИЕ АРТЕФАКТЫ И НЕУДАЧИ

Фиксация

' В гистологии (нормальной и патологической) фиксация тканей применяется не только для того, чтобы предотвратить аутолиз и гниение. Основной целью ее служит коагуляция белков, уплотнение коллоидов, иначе мало пригодных для морфологического изучения. Но фиксированная любым способом клетка столь же отличается от живой, как сваренное вкрутую яйцо от сырого, поэтому нельзя полагать, что все клеточные и тканевые структуры, выявляемые после фиксации, были и прежде такими же. Большинство авторов, задумывавшихся над этими вопросами, предпочитают говорить об э к в и в а л е н т а х живых структур. И такие эквиваленты способны рассказать о многом, если ими умело пользоваться. Этому не противоречит и то известное обстоятельство, что при разных способах фиксации внутренняя структура ядра, например, представляется неодинаковой. Мы еще не выяснили истинного ее строения в интеркинетической фазе, но хорошо знаем отличительные признаки ядер тех или иных клеток и можем с достаточной уверенностью распознавать патологические их изменения.

Как считает Zeiger (1960), много занимавшийся проблемами фиксации, идеальное стремление закрепить в фиксированном препарате действительное строение живой ткани, сохранить каждый атом на принадлежащем ему месте, недостижимо. «Все фиксаторы вызывают артефакты», заключает он свой доклад на IV Международном конгрессе по электронной микроскопии.

структуры. Первые одинаково выглядят как в живых, так и в фиксированных тканях, вторые разными фиксаторами выяв-

не различимые при современных способах витальной микроскопии, но отчетливо выступающие после фиксации. В противоположность этому л а т е н т н ы е структуры не соответствуют действительным, но связаны с определенными и строго специфическими особенностями строения живого вещества, его субмикроскопической негомогенностью. Артефактами же, в подлинном смысле этого слова, нужно считать структуры, возникающие при фиксации как бы заново и не зависящие столь закономерно от каких-либо предсуществовавших образований.

Классификация Zeiger относится главным образом к внутреннему строению клетки. Но никак нельзя согласиться с Г. И. Роскиным и Л. Б. Левинсон (1957), что артефакты, возникающие при фиксации, опасны лишь при изучении тонкой цитологии. К сожалению, они создают серьезную угрозу при любых исследованиях, выполняемых на гистологических препаратах и даже на мазках. Особенно велика роль изменения объема клеток и тканей в процессе фиксации и дальнейшей обработки материала.

На рис. 25, а и б изображены одинаковые клетки, взятые у одного и того же подопытного животного и снятые при равном увеличении, но на рис. 25, а — в срезе из кусочка, фиксированного формалином и залитого в целлоидин-парафин, а на рис. 25,6 — в препарате-оттиске, полученном с поверхности легочной ткани. Разница в величине клеток и их ядер кажется просто неправдоподобной, хотя она вполне объяснима. В пре- паратах-оттисках (так же, как и в мазках) клетки распластываются по поверхности стекла и, становясь как бы двухмерными, выглядят крупнее, чем в ткани или во взвешенном состоянии. А после фиксации, обезвоживания и заключения в плотную среду объем клеток значительно уменьшается. Следовательно, ни в том, ни в другом случае их размеры не соответствуют действительным.

«Двухмерность» и увеличение размеров клеток в мазках, если не забывать, что это произошло искусственным путем, весьма выгодны для гематологических и многих других исследований. Уменьшение объема тканей, наблюдающееся в гистологических препаратах, никаких выгод, конечно, не представляет, но с ним можно примириться, если бы уменьшению в равной степени подвергались все тканевые структуры. А это не так. Рыхло построенные или отечные ткани сморщиваются сильнее, чем более компактные, плотные. Цитоплазма клеток больше сжимается, чем ядра. Некоторые клетки (в том числе поврежденные) проявляют особую «чувствительность» к фиксаторам по

сравнению с другими. Отсюда — артефакты, весьма характерные и частые. Они давно известны, но не перестают служить одним из важных источников ошибок в работе морфолога, причем ошибок, не всегда даже постижимых.

В главе I уже говорилось о том, что образование щелей под эпителиальным покровом кишок во многих случаях происходит лишь при фиксации кусочков, их обезвоживании и заключении

к ошибочному диагнозу «интерстициального» или «перицеллюлярного» отека. Неодинаковое сморщивание составных частей клетки легко приводит к образованию щелевидных полостей вокруг ядер. Неравномерным сморщиванием разных по плотности структур Kodousek (1958) объясняет и наличие пустых пространств вокруг внутриядерных включений при так называемой инклюзионной цитомегалии.

После фиксации и заливки в клетках, обладающих массивной нежной протоплазмой, нередко появляются полости, напоминающие вакуоли (рис. 26, а). При грубой обработке материала цитоплазма совсем исчезает, стягиваясь узкой, почти незаметной полосой под оболочкой (см. рис. 26,6). Такие артефициальные образования некоторые исследователи, изучавшие

82

склерому, приняли за перерезанные поперек расширенные лимфатические сосуды. Лучше всего нежные клетки сохраняются в срезах, сделанных на замораживающем микротоме и не под-

действие высокой температуры при заключении кусочков тканей

Замораживание фиксированных (обычно — формалином) кусочков, позволяющее получать срезы без обезвоживания и заключения в плотные среды изучаемого материала, применяется давно. Заметного вреда тканям оно не приносит. Замораживание тканей до их фиксации, необходимое для довольно многих гистохимических и иммуногистохимических исследований, не столь безопасно. Образование в тканях кристалликов льда и другие осложнения при работе с криостатом подробно рассматривает Souza (1967). Критическое обсуждение методики замораживания— высушивания см. у А. П. Дыбана и В. А. Журавлева (1954), Gersh и Stephenson (1956), а также Williams (1956) и у Rebbun (1966) —применительно к электронной микроскопии.

«Проводились обширные исследования с целью показать, что методы фиксации препаратов для электронной микроскопии не создают или почти не создают артефактов» (стр. 8), пишут Robertis и Iraldy (1967), не сопровождая эту довольно туманную

OsO4 и заключенных в метакрилат, уменьшаются, по крайней мере, вдвое. Не дает оснований для успокоения и рис. 28, покпзывающий явное сморщивание микробов при заключении инфицированной ткани в вестопал.

Сведения об изменениях тканей при разных способах подготовки для электронномикроскопических исследований сообщает Л. С. Гольдин (1963), а специально занимался этим вопросом David (1964). Приводя целый ряд иллюстраций, показывающих различные артефакты, David указывает, что многих недостатков, обнаруживаемых в препаратах, можно избежать, применяя для заливки полиэстер или эпоксидные смолы, а главное — обладая необходимым опытом и аккуратностью.

На практике не всегда легко установить, когда именно и почему произошли искусственные изменения в изучаемых тканях. Так, оценивая метод замораживания — высушивания, А. П. Дыбан и В. А. Журавлев отмечают, что иногда нарушения структур препарата приписывают неудачам при замораживании или высушивании, тогда как в действительности это является

следствием неудачной обработки препарата после его окраски (обезвоживание, просветление, заключение). То же самое можно заметить и в отношении материала, подготавливаемого обычными способами Особенно велика опасность сморщивания срезов, изготавливаемых на замораживающем микротоме из фнк-

сированного формалином материала, если они подвергаются обезвоживанию и просветлению.

По мнению Leach (1945), некоторые изменения, приписываемые аутолизу, зависят от плохой фиксации. Majno в своих замечаниях о работе Ito (см. гл. IV) указывает, что «многие из изменений, которые мы по традиции связываем с аутолизом, на самом деле лишь подготавливаются аутолизом, а развиваются при фиксации и заливке» (стр. 303). В пользу такого вывода свидетельствуют некоторые ранее обсуждавшиеся факты (David, 1964), а также исследования, проведенные Wiinstenfeld

(1957). Он наблюдал, что при фиксации материала, взятого через 4 часа после смерти, размер ядер уменьшается на 6,45%, а через 24 часа — на 27,55% по сравнению с их величиной в кусочках, фиксированных через 15 минут после смерти1. В проти-

править изменения, вызванные аутолизом

Причиной, заставляющей пользоваться техническими приемами, которые могут повредить или заведомо повреждают ткани, служит отсутствие совершенно безупречных способов фиксации и дальнейшей обработки материала для гистологических исследований. В периодической литературе непрерывно появляются сообщения о новых поисках и находках, не всегда, к сожалению, подтверждающихся. Труднее всего, по-видимому, будет найти способ фиксации тканей, безукоризненный во всех отношениях Существующие фиксаторы и их разнообразные смеси обеспечивают отличную сохранность отдельных тканевых и клеточных структур или каких-нибудь включений (например, гликогена при фиксации абсолютным спиртом), но не всей ткани. Поэтом) выбор способа фиксации должен определяться основными целями исследования. Нередко приходится одновременно применять несколько разных способов

В качестве «универсального» фиксатора, не плохо удовлетворяющего многим требованиям гистологии и гистохимии, издавна служит раствор формальдегида — формалин. Наряду с известными преимуществами, формалин не лишен и серьезных недостатков, из которых один не раз служил поводом для ошибок в научной работе и патологоанатомическои диагностике.

Формалиновый осадок (или пигмент)

Пылевидные осадки в тканях, способные навести на мысль о какой-то ненормальной пигментации, дают и сулема, и содержащие ее смеси, но они удаляются при обязательной в таких случаях последующей обработке материала раствором йода. Под влиянием света осадки иногда получаются и в хромовых смесях. Но больше всего беспокойств доставляет формалиновый осадок, природа которого, несмотря на специально проводившиеся исследования, остается не вполне ясной.

По Hueck (1912), при фиксации формалином жизненно свежего материала осадок выпадает только в тех случаях, когда

1 Не лишнее заметить, что по этим же наблюдениям, при фиксации кусочьов в термостате при 56—58° или, наоборот, на холоду (6—8°), ядра сморщиваются сильнее Кроме того, по данным W unstenfeld, поперечник ядер может уменьшаться еще и в срезах, особенно при окраске железным гематоксилином

87

были заболевания крови или произошел гемолиз Если же ма териал не вполне свеж (например, взят на больничном вскры тии), то 40% раствор формальдегида всегда, а 4% —несколько реже дают осадок в тканях Роль гемолиза особенно подчеркивает Becker (1926), полагающий на основании некоторых гисто химических реакций, что «осадок» возникает при взаимодействии формалина с растворенным гемоглобином и является своеобразным искусственным пигментом Действительно, в полнокровных органах, подвергшихся частичному посмертном) автолизу, формалиновый осадок (или пигмент) наиболее обилен Он откладывается главным образом в кровеносных сосудах, запол ненных эритроцитами, на эндотелии и прилежащих к сосудам клетках Вместе с тем Schwartz и Biehng (1926), делая опыты на животных, пришли к выводу, что образование формалинового пигмента зависит не от гемолиза, а связано с шоковыми состояниями Они считают, что «формалиновый пигмент» — это соединение формалина с какими-то другими белковыми веще ствами, но не с гемоглобином

Culling (1963) в своем руководстве по гистопатологической технике говорит, что как формалиновый, так и сулемовый осадки (пигменты) легко распознаются по их распределению по всему срезу, по их нахождению вне клеток, а также по легкости их удаления Но в отношении формалинового осадка все это совершенно неправильно

Нам неоднократно приходилось наблюдать как бы избира тельное образование формалинового пигмента в клетках, выполняющих фагоцитарные функции — в лейкоцитах и макрофагах (рис 29, а и б) Своеобразно и отложение осадка (также почти избирательно), иногда происходящее на поверхности жн

Формалиновый пигмент, отложившийся в ретикулоэндотелии печени или селезенки, очень похож на малярийный Их не удается различить и гистохимическими способами И тот, и другой растворимы в одних и тех же жидкостях, в частности в тех, которые применяют (причем, в противоположность утверждению Culling, далеко не всегда с успехом) для удаления формалинового осадка Бывало также, что патологоанатомы, исследуя биопсийный материал, ставили диагноз меланосаркомы из за наличия формалинового пигмента, отложившегося в отдельных клетках доброкачественной опухоли В таких случаях проверка, действительно, не сложна, так как настоящий меланин вполне устойчив к растворителям формалинового пигмента

Выпадение осадка в известной мере зависит от качества

Рис 29 Формалиновым осадок в тканях

К сожалению, не подтверждаются и указания некоторых авторов, будто в смеси с другими фиксаторами (например, хромовыми солями) формалин осадков не дает. А вообще при одинаковых, казалось бы, условиях и даже в кусочках, фиксированных в одной банке, осадок формальдегида образуется непостоянно — иногда он обилен, иногда совсем отсутствует.

Особенно обилен (и почти неизбежен) осадок при долгом хранении материала в формалине. Тогда он выпадает повсюду, но все же сильнее внутри кровеносных сосудов, по их стенкам, на лейкоцитах и т. д. Хотя пребывание кусочков тканей в формалине не ограничено столь жесткими сроками, как в других фиксаторах, нельзя согласиться с Romeis (1953), Г. И. Роскиным и Л. Б. Левинсон (1957), что и спустя несколько лет из формалинового материала можно получить хорошие препараты. Даже если не считаться с выпадением осадка, срезы из таких кусочков гематоксилин-эозином красятся грязно,неэлективно, а некоторые способы окраски (особенно анилиновыми красителями) вообще не удаются. Поэтому кусочки органов, оставляемые про запас, целесообразно перенести из формалина (не промывая) в одну из жидкостей, применяемых для хранения музейных препаратов. Проводя долгосрочные сравнительные испытания, мы убедились, что наилучшие результаты дают жидкости Мельни- кова—Разведенкова ' и Тизенгаузена2. При таком хранении ткани (отмытые проточной водой от консерванта) через 5 лет окрашивались почти так же, как свежефиксированные, причем не только гематоксилин-эозином, но и весьма чувствительным к дефектам фиксации тионином (М. В. Войно-Ясенецкий, 1940).

Артефакты, возникающие при изготовлении срезов

Самым частым источником ошибок служат, по-видимому, просто плохие, толстые срезы. Для специальных исследований делают срезы в 50—100 мк, даже толще, но подавляющее большинство способов окраски и гистохимических реакций дает нужные результаты лишь в достаточно тонких препаратах. Если работу, выполняемую с малым и средним увеличением микроскопа удовлетворяет толщина парафиновых срезов в 5—7 мк, а целлоидиновых — около 10 мк, то для иммерсионных систем нужны наиболее тонкие срезы, достижимые для хорошего микротомного ножа при безукоризненной заливке материала3

тель микротома, особенно, если срез получается не при каждом ходе ножа 90

Любое нарушение правил обезвоживания и заключения кусочков тканей в плотные срезы не остается безнаказанным. Некоторые дефекты заливки сказываются уже при работе на микротоме: срезы рвутся, крошатся или их вообще не удается получить Но возможны и артефакты, обнаруживаемые лишь под микроскопом. Некоторые из них просто мешают — например, трещины и складки. Занятны, но не больше, полосчатые или

P.ic 30 «Дырчатый» (а) и целый (б) срезы из вточковой железы, залитой в парафин

Гематоксилин эозин Х130

ступенчатые препараты, получающие такой вид из-за вибрации плохо закрепленного и слишком кр>то поставленного микротомного ножа. Но рис. 30, а уже заставляет задуматься. Небольшие светлые очажки, рассеянные в корковом слое вилочковой железы, напоминают картину распада клеток этого органа при интоксикации. Однако на части срезов, полеченных с того же блока, железа оказалась целой и лишь пронизанной сетью мелких трещин (см. рис. 30,6), также, конечно, артефициальных Некоторые из разделенных щелями гр\пп клеток затем могли отклеиться со стекла (оставшись, скорее всего, на фильтровальной бумаге, которой промакали срез)

Чаще всего утрачиваются (особенно в срезах, сделанных на замораживающем микротоме, или с плохо залитых в парафин кусочков) свободные, ничем не связанные клеточные элементы,

91

например эритроциты из кровеносных сосудов или клетки экссудатов, находящихся в бронхах, почечных лоханках и т. д.1 Выпавшие частицы тканей или отдельные клетки, остающиеся на микротомном ноже, в промывных жидкостях, спиртах, ксилоле или на фильтровальной бумаге, нередко попадают на соседние участки того же среза или в другие одновременно обрабатываемые препараты. Распознать такие загрязнения обычно не составляет труда, но гораздо хуже, когда микротомный нож разносит по поверхности среза жировые вещества (на замораживающем микротоме), эритроциты или бактерии. Жир из клетчатки, размазавшись в виде мелких капелек, может симулировать дистрофию поверхностных волокон сердечной мышцы, а эритроциты, попавшие в ткани или легочные альвеолы, заставляют думать о диапедезных кровоизлияниях и т. д. Очень мешают (и могут ввести в заблуждение) бактерии, легко попадающие при изготовлении срезов в глубь слизистой оболочки из просвета кишечника, если его содержимое не было предварительно удалено осторожным споласкиванием в фиксирующей жидкости. Есть основания думать, что именно такого рода артефакты дали повод и к описанию фагоцитоза эпителиальными клетками частиц туши и микробов, вводившихся в просвет кишечника и трахеи (в опытах, излагаемых Kisskalt, 1939).

Опасен перенос частиц тканей в авторадиографии, где, как указывает Boyd (1957), какая-нибудь неидентифицированная частица может создать крупное и легко видимое изображение, причем для получения такого артефакта достаточен перенос всего лишь нескольких атомов или молекул. Boyd замечает, что это случается чаще, если материал после фиксации и заливки стал хрупким, а лезвие микротомного ножа недостаточно острое и имеет зазубрины.

Посторонние включения и случайные образования, встречающиеся в микроскопических препаратах

Innes и сотр. (1958) обнаружили, что у мышей, которым по ходу опытов делают инъекции (особенно повторные) в хвостовую вену, мелкие легочные сосуды нередко содержат обрывки эпидермиса и волоски, заносимые иглой с кожи в кровь. Но чаще всего посторонние частицы попадают в микроскопический препарат в процессе его изготовления.

Особенно опасно загрязнение мазков и препаратов-оттисков. Как упоминалось, клетки здесь распластываются по стеклу, становясь очень тонкими. Если к ним случайно прилипли какие-

1 Легко выпадают актиномикотические друзы, поэтому при подозрении на актиномикоз рекомендуется более надежная заливка исследуемого материала в целлоидин (Б. И. Мигунов и А. В. Смольянников, 1966).

92

нибудь мелкие частицы или микробы, то в мазке создается полная иллюзия фагоцитоза, пребывания частиц внутри клетки. Между тем на поверхности мазка или среза, пока он не закрыт покровным стеклом, быстро оседает пыль и попадают разные соринки. Легко загрязняются и среды, в которые заключают препарат (канадский бальзам, полистирол и др.), если их оставлять открытыми во время работы. Такие загрязнения определить легко, но при авторадиографии мельчайшие частицы карандаша, разлетающиеся, когда им делают пометки, могут представить серьезную угрозу: они содержат примесь свинца и химически активных веществ, действующих на фотографическую эмульсию, имитируя наличие изотопного излучения (Preuss и Harrison, 1954).

В области патологии особую опасность представляет загрязнение препаратов какими-нибудь микробами. Очень заманчиво открыть возбудителя одной из тех болезней, этиология которых еще не известна. И велика радость неискушенного исследователя, если он в мазке периферической крови или в срезе, сделанном из пораженного органа, находит неведомые ему микроорганизмы. Но столь же велико и разочарование, почти неизбежна наступающее, если препараты посмотрит более опытный морфолог.

Во влажный или уже просохший, но еще не фиксированный мазок могут попасть из воздуха разные грубые кокки, сарцины, грибы. Заносят микробов и мухи, охотно поедающие такие препараты. На повторно используемых и плохо отмытых препаратах бактерии могут остаться от прежнего мазка. Во всех этиххслучаях распознать загрязнение совсем не просто. Микробы находятся в толще самого препарата, отмыть их нельзя, отделить оптическим способом (вращая микрометрический винт микроскопа) тоже не удается. Только предварительное знакомство с такими артефактами помогает избежать ошибок. Гораздо легче обнаружить загрязнение, если микробы занесены с проросшей ими краской: они будут во всех мазках, ею окрашенных. Так же выдают себя и бактерии, поселившиеся в сыворотке, употребляемой, например, для иммуногистохимических исследований, или

вкаких-нибудь других реактивах.

Вгистологических препаратах источники микробных загрязнений еще более разнообразны. Если речь идет о трупном материале, то они начинаются уже на секционном столе. Даже удивительно, как быстро врастают (правда, не очень глубоко) бактерии с поверхности разреза, сделанного испачканным ножом, когда вырезанные кусочки не сразу были погружены в фиксирующую жидкость. При дальнейшей обработке материала не исключено (хотя и не представляет такой опасности, как в нефиксированных мазках, где микробы способны размножаться) оседание отдельных кокков или палочек из воздуха. Равным

93

образом в срезы, как и в мазки, бактерии или грибы могут попасть с органическими красителями (например, кармином), недостаточно защищенными антисептиками. Случается, что такие микроорганизмы задерживаются главным образом в тканевых щелях и полых образованиях, создавая полное впечатление своего участия в изучаемом патологическом процессе (рис. 31). Внимательный исследователь все же не допустит ошибки, поскольку такие загрязнения видны в целой серии срезов, окрашенных одной и той же краской. Обычно их находят и в пустых местах

Рис. 31. Грибы, попавшие в легочные альвеолы при окраске среза кармином.

Грам-Вейгерт, Х450 (фото Л В. Цинзертинга).

препарата или рядом со срезом. Проще узнать загрязнение препарата бактериями, расплодившимися в белке, которым натирают стекло перед наклеиванием срезов1. В таких случаях микробы рассеяны совершенно беспорядочно и лежат вне самого препарата, то появляясь, то исчезая при вращении микрометрического винта микроскопа.

Посторонние микробы способны ввести в заблуждение даже при электронной микроскопии. Так, Yasuzumi и др. (1952) опубликовали ряд снимков, изображающих изолированные хромосомы клеток крови разных животных. В одном из этих снимков Houwink (1952) увидел вместо хромосом знакомые ему бактерии типа Caulobacter. Позже Bystricky (1954) описал тех же Caulobacter как необычных микробов, «инфицирующих» препараты для электронной микроскопии. Но Houwink советует

1 Когда стекло натирают кончиками пальцев, на нем порой остаются еще и чешуйки эпидермиса.

94

не забывать, что в таких препаратах (в основном, очевидно, приготовленных из взвесей клеток, митохондрий и проч.) могут оказаться любые загрязняющие микроорганизмы.

Наряду с посторонними, но все же настоящими микробами, в микроскопических препаратах нередки образования, которые можно спутать с бактериями, спирохетами, грибами и т. д. В срезах, окрашенных азур-эозином, тучные клетки напоминают макрофагов, заполненных стафилококками. Округлые частицы разрушенных лимфоцитов, почти всегда имеющиеся в ретикулоэндотелии лимфатических узлов, не раз, по-видимому, принимали за токсоплазмы. Недоразумения случаются даже с тельцами Русселя, напоминающими некоторые грибы, и с зернистостью клеток Панета, слегка похожей на вирусные тельцавключения. Значительно больше сходства с последними у шаровидных образований, встречающихся в цитоплазме клеток печени и почек даже у здоровых животных и человека (Malamed и Wolinska, 1961), но особенно часто находимых в тканевых культурах (А. И. Дробышевская и В. П. Михайлов, 1957). Такие образования неспецифичны и наблюдаются при разных ограниченных повреждениях клетки (Altmann, 1955; Hruban и сотр., 1963, и др.). Кроме того, описаны, неизвестно почему возникающие, грыжевидные впячивания цитоплазмы в глубь ядер разных клеток (главным образом печеночных и опухолевых). В срезах, рассматриваемых под обычным микроскопом, они могут симулировать округлые включения, но при электронной микроскопии выдают себя наличием органелл цитоплазмы (лит. см. Sobel и сотр., 1969, а также Cossel, 1964 и Wills, 1968).

Надолго затянулась история с псевдоспирохетами. Начало ее теряется где-то в середине прошлого столетия. Magath (1953) указывает, что, по крайней мере, к 1863 г. были описаны подвижные нитевидные образования в крови, с которыми потом связывали многие болезни. Эти нити обнаруживаются главным образом при исследовании свежей крови в темном поле микроскопа. Они имеют разную величину и форму, но чаще длина их находится в пределах от 10 до 20 мк, а толщина — около половины микрона (Magath). Некоторая волнистость или неравномерные извилины придают им сходство со спирохетами. Тщательные работы, выполненные многими исследователями (лит. см. у Schirren, 1953 и Kathe, 1967), с несомненностью доказали артефициальное происхождение таких образований, представляющих собой, по-видимому, продукты частичного разрушения эритроцитов (Kimura, 1926, Schirren и др.), лишенные подвижности, но подверженные броуновскому движению. При соответствующих условиях их можно найти в крови почти всех людей и животных. Однако до сих пор такие «спирохеты» дают повод для диагностических ошибок, яркие примеры которых приводят Magath и Kathe. Чаще всего их принимают за лептоспиры.

При высушивании и фиксации мазков или препаратов-отпе- чатков жидкие составные части крови и тканей могут выпасть в виде крупинок, лент, полулуний и т. д., иногда симулируя некоторые микроорганизмы. Ошибиться легче всего, когда такое выпадение ограничено отдельными местами препарата или происходит, подобно формальдегиду, на некоторых клеточных элементах.

Особенно чреваты артефактами способы импрегнации тканей солями серебра, применяемые для выявления микробов, особенно спирохет (способ Левадити и его модификации). По способу Левадити импрегнация производится не в срезах, а в целом кусочке, в поверхностных слоях которого серебро выпадает очень обильно и беспорядочно. Но и в более глубоких участках, которые обычно используются для наблюдений, обманчивые, заставляющие думать о бактериях или вирусах, отложения серебра возникают в клетках открытых трубчатых образований, особенно в эпителии бронхов. Кроме того, серебром импрегнируются и разные мелкие частицы, захваченные лейкоцитами и макрофагами, а также другие тканевые или посторонние элементы, распознать которые в грубых, похожих на очень контрастную фотографию, импрегнированных препаратах не всегда возможно. Еще хуже, когда из-за каких-то неуловимых нарушений способа импрегнации выявляются не искомые, а совсем иные структуры. В таких случаях неожиданно почерневшие отдельные волоконца глии или соединительной ткани легко принять за спирохеты. Так, в действительности и бывало при изучении сифилиса, возвратного тифа и прочих спирохетозов.

Некоторые другие артефакты

Парафин, ставший ненужным после наклеивания срезов на стекла и мешающий дальнейшей их обработке, удаляют ксилолом. Однако, как указывают Nedzel (1951) и Romeis (1953), он может частично удерживаться ядрами и эритроцитами. А еще раньше Hamperl (1931) обнаружил очень стойкие «парафиновые включения» в клетках, вырабатывающих слизь. Они растворя-

к ошибкам, особенно при исследованиях, производимых с поляризационным или фазовоконтрастным микроскопом. Такую

1 Вместе с тем остатки парафина почему-то легко удаляются, если депарафинированный срез промыть водой, сполоснуть 96° спиртом и перенести в карбол-ксилол (Hamperl) или провести через ксилол — спирты — воду — спирты — ксилол (Nedzel), поэтому в окрашенных, а затем обезвоженных и просветленных срезах их обычно не бывает.

96

ошибку, по мнению Hamperl (1961), допустила Tompkins (1959, 1960), описавшая лимфоциты с «атипичными ядрами» у нормальных животных.

Каким-то оптическим эффектом, возможно, объясняется и темная, почти черная окраска ядер некоторых клеток, которую я дважды видел в кусочках яичника, удаленного на операции (рис. 32), и в одном секционном случае (в мышечных волокнах артерий мозга и в клетках печени). Такой же вид эти ядра имели и в неокрашенных депарафинированных просветленных срезах, но двояким лучепреломлением они не обладали.

Рис 32. «Черные ядра» в части клеток стромы яичника Остальные ядра слегка окрашены гематом.илином Х520

Неясны также причины «розовой болезни» ядер (pink disease), как, по почину Bayley (1949), зарубежные патологи иногда называют их ацидофилию, случающуюся при биопсиях из лимфатических узлов или в железистом эпителии. Bayley считает, что утрата ядрами способности воспринимать гематоксилин происходит при фиксации ткани обычным раствором формалина и ее можно избежать, добавляя к фиксатору 2% уксусной кислоты.

Еще один весьма серьезный источник ошибок

Когда одновременно обрабатывается много однородных кусочков тканей, возникает угроза путаницы в материале. Это может произойти на разных этапах работы —при взятии и фиксации кусочков тканей, их заливке, изготовлении и окраске

97

срезов. Такая возможность существует и при экспериментальных исследованиях, но особенно велика (и особенно опасна) при массовом поступлении однородного биопсийного материала. Уберечься от подобных ошибок, иногда имеющих очень тяжелые последствия, можно только четкой и хорошо продуманной организацией труда в клиниках и гистологических лабораториях.

Глава ¥111

МАЛОИЗВЕСТНЫЕ И СПОРНЫЕ ДЕТАЛИ ГИСТОЛОГИИ ЧЕЛОВЕКА

Как отмечалось во введении, учебные сведения по гистологии недостаточны для проведения более или менее серьезных морфологических исследований. Ответ на недоуменные вопросы, возникающие по ходу научной работы, не всегда удается найти даже в специальной литературе и многотомных руководствах, но плохо, если такие вопросы вообще не тревожат исследователя. Тогда происходят ошибки. Поводом для ошибок могут послужить чисто физиологические явления (функциональные, возрастные), морфологические следы неблагоприятных условий жизни и перенесенных болезней, а также совсем нередкие скрыто протекающие патологические процессы.

Об ошибках, связанных с функциональными изменениями, происходящими в организме

Несмотря на большие успехи в изучении тончайших клеточных структур, морфологам еще не всегда удается уверенно разграничить чисто функциональные и патологические процессы. Хуже, когда недоразумения возникают из-за явлений, давно известных, например тех, которые наблюдаются в органах женщины в течение менструального цикла и при беременности. Знакомство с ними необходимо не только для научных исследований, но и для повседневной работы прозектора, иначе при изучении биопсийного материала могут произойти тяжелые и непоправимые ошибки'. Менее изучены и не всем патологам известны общие явления, происходящие в организме при б е р е - м е н н о с т и (например, повышенное содержание липоидов в надпочечниках), что приводило к неправильному толкованию патологических находок.

1 Поэтом\ почти моментально разошлась посвященная таким вопросам книга О И Топчиевой «Гистологическая диагностика по соскобам эндометрия» (Л., 1967), изданная явно недостаточным тиражом.

В легких женщин, погибших во время родов, мог>т встретиться образования, в которых не трудно >знать обрывки синцития ворсин хориона (рис. 33, о). Но пикнотичные ядра мегакариоцитов, застревающие в легочных капиллярах (см. рис. 33, б), а иногда проскакивающие и в большой кр>г кровообращения, порой принимали за небольшие тромбы из лей-

Рис 33 Обрывки синцития ворсин хориона (а) и ядра мегакариоцитов (б) в легочных сосудах

Гематоксилин эочин, а — Х430, б — Х340

физиологических и патологических состояниях (Aschoff, 1893: А. Максимов, 1898, и др.), особенно если они сопровождаются колебаниями кровяного давления, лейкоцитозом и гиперплазией

К тому же существующие сведения об инфильтрации слизистой оболочки желудочно-кишечного тракта лейкоцитами в процессе пищеварения недостаточны и противоречивы Разногласия касаются выраженности лейкоцитарной инфильтрации и состава клеток, принимающих в ней участие.

Некоторые патологоанатомы (в том числе Aschoff, Lubarsch) считали, что в слизистой оболочке здорового желудка лейко-

99