книги / Национальный вопрос в городском сообществе. Социокультурные характеристики межнациональных отношений в большом уральском городе на исходе ХХ века

ББК С 542.533.3 Н35

Авторы:

О.Л. Лейбович (ответственный редактор), В.Н. Стегний, А.Н. Кабацков, О.В. Лысенко, Н.В. Шушкова Рецензенты:

доктор социологических наук А.Г. Антипьев, доктор исторических наук В.П. Мохов

Н35 Национальный вопрос в городском сообществе.

Социокультурные характеристики межнациональных отношений в большом уральском городе на исходе XX века / О.Л. Лейбович, В.Н. Стегний, А.Н. Кабацков, О.В. Лысенко, Н.В. Шушкова; Перм. гос. техн. ун-т. (Монографическое исследование) - Пермь. РИО ПГТУ, 2 0 0 3 .-3 2 8 с.

ISBN 5-88151-372-Х

В монографии представлены результаты социологи­ ческого исследования межнациональных отношений в г. Перми, проведенного летом 2000 г. Особое внимание об­ ращено на культурный аспект межнациональных отно­ шений: способы этнической идентификации в простран­ стве городской культуры, образное видение представите­ лей иных национальностей, сложившиеся национальные стереотипы, процессы ассимиляции и диссимиляции.

Для социологов, преподавателей вузов и студентов.

ББК С 542.533.3

ISBN 5-88151-372-Х

Пермский государственный технический университет

О.Л. Лейбович, В.Н. Стегний, А.Н. Кабацков, О.В. Лысенко, Н.В. Шушкова

Вступление

В последнее десятилетие в отечественной литера­ туре активно обсуждаются проблемы межнациональных отношений. Такое внимание к ним далеко не случайно.

Прежде всего, следовало бы напомнить, что в со­ ветское время эту тему практически табуировали. В Ин­ ституте социологии АН СССР работало подразделение, ориентированное на изучение национальной проблема­ тики, однако результаты его исследований не предна­ значались научной общественности. В действительно­ сти, они были засекречены. Для публикаций использо­ валась формула «новой исторической общности», для которой давно не актуален старый национальный во­ прос. Можно предположить, что власти выбрали такти­ ку замалчивания национальных проблем по вполне ос­ новательным причинам. Степень напряженности в этой области социальной жизни казалась наибольшей. Хруп­ кость национального мира в СССР не была тайной для власть имущих. Фактически все оппозиционные движе­ ния в союзных и даже автономных республиках прини­ мали национальную антирусскую окраску. Призрак на­ ционализма, воспользуемся старой метафорой, бродил по Советскому Союзу. «Эту идеологию - чувство, - пи­ сал о нем в 1975 г. критик режима А. Амальрик, - мож­ но назвать "пассивно-взрывной", поскольку сквозь пас­ сивное принятие действительности и желание просто "жить" она вдруг прорывается внезапными вспышка­ ми...»1 От национализма исходила реальная угроза сис­ теме. В такой ситуации власть предлагала обществу оп­ ределенную модель политкорректного вербального по­ ведения, согласно которой национальные темы счита­ лись неприличными для обсуждения, в том числе и на страницах печати. Таков был лейтмотив идеологической политики, оказавшей существенное влияние на установ­ ки значительной части городского населения. Заметим,

что и в кадровой, и в военной политике действовали иные правила.

Массовый поток современных изданий, так или иначе связанных с национальной тематикой, можно считать в первом приближении реакцией на прежние цензурные запреты. Но только в первом приближении.

Источником издательского бума являются потреб­ ности населения в такой литературе. Потребности эти сугубо разные.

Специалисты в области гуманитарных наук вос­ полняют дефицит знаний, обусловленный принудитель­ ной изоляцией от европейской общественной мысли. Для них переводятся и продаются книги Э. Хобсбаума и Э. Геллнера, О. Бауэра и К. Реннера, Г. Кона и Ф. Ригг­ са. К ним обращаются Н. Лебедева и Т. Стефаненко, Ю. Арутюнян и Л. Дробижева, В. Тишков и М. Крю­ ков. Заметим, однако, что круг потребителей серьезных трудов в области национальных отношений узок. Сооб­ щество интеллигентных читателей, сложившееся в на­ шей стране в 60-80-е гг., переживает полосу распада. Складывается парадоксальная ситуация. Для той части бывшей советской интеллигенции, которая заняла ста­ тусные позиции в новых экономических и политических общественных структурах, прежние интеллигентные формы общения утратили свою притягательность и дос­ тупность. Другая, более многочисленная часть интелли­ генции, потерявшая и прежнее положение, и возможно­ сти, с ним связанные, не в состоянии воспроизводить ранее освоенные модели поведения. Интеллигентная социокультурная среда, теряющая свою престижность, не может сохранить сложившейся культуры чтения2 Этот процесс, настолько же неизбежный, насколько и разрушительный, воздействует на всю культурную сре­ ду, в том числе и на политическую.

Люди политики не могут игнорировать этниче­ скую составляющую жизненного мира собственных из­ бирателей. Им требуется информация, характеризующая содержание и уровень национальных проблем в рамках определенной территории: области или города. Такие знания необходимы и для выдвижения лозунгов, спо­ собных мобилизовать население на выборы, и для выра­ ботки административных решений после победы. В первом случае наиболее полезны тексты, которые с большей или с меньшей степенью адекватности воспро­ изводят сложившиеся национальные стереотипы. Заме­ тим, что в избирательных кампаниях наши политтехнологи равняются на самые слабые, самые необразован­ ные слои населения. Для них и конструируются слога­ ны, в какой-то мере соответствующие намерениям и ориентациям самих политиков. Тексты, из которых они берутся, по определению, более образны, более символичны, более суггестивны, нежели научные труды про­ фессиональных исследователей. Они задевают душев­ ные струны не только избирателей, но и самих полити­ ков, исповедующих те же самые ценности в схожих культурных формах.

Во втором случае возникает потребность в тек­ стах, содержащих научный анализ проблемы. Эта по­ требность выражена значительно слабее: во-первых, изза укоренившейся традиции управлять населением в соответствии с бюрократическим опытом и сущест­ вующими инструкциями, во-вторых, из-за амбиций, свойственных представителям нового восходящего класса, в-третьих, из-за неумения работать с серьезной книгой. Правда, таких книг не так уж и много. Можно согласиться с диагнозом В. Тишкова, признанного на­ шего специалиста в области межнациональных отноше­ ний: «В отношении этнического фактора мы остаемся

интеллектуально беспомощными. А то, что сделали, - напереиздавали и забили книжные полки устаревшими или изначально паранаучными книгами о нации, этносе и этнопсихологии (Н. Бердяев, Г. Шпет, С. Широкогоров, Л. Гумилев и другие) и насочиняли новые, но из­ ложенные старым и беспомощным языком тексты по поводу этноса как демиурга социальной жизни и инди­ видуальной судьбы»3 Политику в такой ситуации труд­ но сделать выбор. Он вынужден ориентироваться на звучные фамилии, что называется, плыть по течению.

Есть и иная причина, связанная с необходимостью отстаивать выбранную политику и перед федеральным центром, и перед возможными конкурентами. Для поли­ тической самозащиты необходимы не научные исследо­ вания проблемы, но труды совершенно иного рода.

В. Тишков в этой связи указывает на распростра­ ненность в политической среде бессмысленных катего­ рий, «которые порождают тупиковые стратегии»4

Если же люди политики все-таки формируют заказ на научную литературу по национальным вопросам, то они выбирают однозначные описывающие местные тек­ сты, которые могут быть прямо и непосредственно ис­ пользованы в административной практике. Эти тексты должны давать ясные и вразумительные ответы на во­ прос, что и как делать при тех или иных межнациональ­ ных коллизиях.

Основной спрос на литературу по национальным проблемам складывается в толще городского населения.

В условиях крушения социалистических общест­ венных институтов современный человек нуждается в иной социальной опоре. Все или почти все его статус­ ные достижения подверглись девальвации. Шкала пре­ стижа кардинальным образом поменялась. Формы пре­ зентации стерлись. Социальные сети, нейтрализующие

последствия жизненных коллизий, разорвались. Связь с социальным миром или с его большими и влиятельными полусферами нарушилась. Механизмы социальной ин­ теграции пришли в негодность. Новые учреждения большого и малого бизнеса этой функции не выполня­ ют. Они лишены исторического обаяния, безличны и грубы. В таких условиях люди заключают себя в соци­ альное пространство традиционалистского по своему происхождению треугольника, углами которого служат семья, конфессия, этничность.

Идентификация себя с этносом, той или иной на­ циональной группой, обеспечивает человеку столь не­ обходимое ему чувство связи с другими людьми, близ­ кими ему по общности происхождения. Тем самым изо­ лированный индивид вновь получает социальный ста­ тус, волю к действию, готовые модели коллективного поведения5 Тот факт, что речь идет в конечном счете о воображаемом сообществе, не меняет дела. Напротив, для того, чтобы включиться в это сообщество, необхо­ димы специальные усилия, направленные на восприятие и культивирование национальных ценностей и обыча­ ев, преданий и обрядов. Б. Андерсон удачно назвал этот процесс созданием нового способа, «с помощью которо­ го можно было бы осмысленно связать воедино братст­ во, власть и время. И, наверное, ничто так не способст­ вовало ускорению этого поиска и не делало его столь плодотворным, как печатный капитализм, открывший для быстро растущего числа людей возможность осоз­ нать самих себя и связать себя с другими людьми прин­ ципиально новыми способами»6

Иначе говоря, люди испытывают потребность в книгах, создающих новую национальную мифологию. Издатели, ориентирующиеся на прибыль, эти книги на­ ходят, заказывают, переводят и помещают на рынок.