История России в вопросах и ответах

ликими князьями: Симеон Гордый (1341-1353 гг.) и Иван Красный (13531359 гг.). Что не менее важно – Москва превратилась в богатейший город Северо-Восточной Руси. С переездом митрополита Москва, в дополнение к статусу одного из главнейших политических центров Руси, приобрела звание центра духовного, что для простых русских людей было гораздо важнее ханских ярлыков.

Окончание первого периода (1341-1389 гг.) было, пожалуй, наиболее драматичным. Начавшись с новых притязаний удельных князей на великокняжеский престол, которым уже долгие годы владели московские правители, он увенчался быстрым территориальным ростом Московского княжества и созданием мощнейшего на Северо-Востоке Руси государства, с которым считались уже и Литва, и Золотая Орда, вступившая в полосу упадка. Главнейшая роль в этих процессах принадлежала русской православной церкви в лице митрополита Алексея и личности московского князя Дмитрия Ивановича Донского (великий князь в 1363-1389 гг.). Если Даниил Александрович, Юрий Данилович и Иван Калита выдвинули Москву из рядовых русских уделов, то Дмитрий Донской превратил ее в действительный центр притяжения раздробленных русских земель, завоевав к тому же победой на Куликовом поле в 1380 г. звание спасителя Руси. Дмитрий Донской в 1389 г., передал великий престол сыну Василию (младших его братьев не было в живых) без ханского согласия. В течение правления Дмитрия к Московскому княжеству были присоединены уделы Белозерский, Угличский, Галицкий, Костромской, Владимирский, Калужский и Дмитровский.

Таким образом, к концу XIV в. Московское княжество стало сильнейшим среди других уделов Северо-Восточной Руси. Оно было крупнейшим по территории, богатством соперничало с Великим Новгородом, являлось политическим и религиозным центром Руси. Внутри Руси у Москвы не осталось достойных соперников. Укрепилось и международное положение Москвы в частности и русских земель в целом вследствие ослабления Золотой Орды, победы на Куликовом поле и успешного отражения литовской агрессии. Общими итогами первого периода становления русского централизованного государства стали: закрепление за московскими правителями статуса великих князей; подчинение ряда удельных княжеств Москве; достижение Русью фактической независимости от Орды в делах внутренней и внешней политики.

2. Второй этап формирования централизованного российского государства (1389-1533 гг.) характеризуется включением в состав Московского великого княжества удельных княжеств, а также Новгородской и Псковской феодальных республик и, таким образом, объединения в рамках одного государственного образования всей Северо-Восточной и Северо-Западной

61

Руси. Этот процесс сопровождался окончательным освобождением Руси от монголо-татарской зависимости и формированием государственного аппарата и политических традиций, легших в основу Российского царства.

В правление сына Дмитрия Донского Василия I Дмитриевича (13891425 гг.) Московское княжество окончательно перестало зависеть от Орды. Василий I был первым великим князем, получившим ярлык на княжение после того, как фактически уже получил престол от своего отца по праву рождения. Междоусобица ханов в Орде развязала Василию руки и в начале XV в. он перестал платить дань монголо-татарам (в дальнейшем выплата дани возобновилась, но это было, скорее, символом дружеских отношений хана Золотой Орды и князя Москвы). Более того, при Василии русские войска впервые совершили успешный поход против татар (на отколовшееся от Орды Казанское ханство). Северо-Восточная Русь, тяготевшая к Москве и фактически независимая, являлась на тот момент мощной опорой православия, потерявшего свое значение на Балканах, захваченных турками. В этих условиях Византия, потерявшая в войнах с турками почти все территории, старалась укрепить связи с Русью. В 1414 г. дочь Василия Дмитриевича вышла замуж за сына византийского императора (будущего императора Иоанна Палеолога). Этим событием было положено начало нового этапа русско-византийских отношений. Удельные русские князья уже не соперничали с Москвой, примирившись с ее исключительным положением. При Василии I к Московскому княжеству бескровно были присоединены Нижегородский и Муромский уделы.

Правление Василия II Васильевича Темного (1325-1362 гг.) ознаменовалось борьбой великого князя с удельными московскими князьями (дядей Юрием Дмитриевичем и двоюродными братьями Василием Юрьевичем Косым и Дмитрием Юрьевичем Шемякой). Война с переменным успехом продолжалась с 1325 по 1353 гг. Василий Темный вышел из этой междоусобицы победителем (с помощью Орды), а сама война стала последним в российской истории вооруженным конфликтом удельных князей и великого князя. Окончательно установился порядок передачи престола по прямой нисходящей мужской линии (от отца к сыну). При Василии Темном Москва стала центром великого княжества вместо Владимира. С этих пор Московское княжество, некогда бывшее рядовым уделом, стало именоваться великим. Значительно расширились владения Москвы – к ней были присоединены Суздальский и Великоустюжский уделы, в Рязанском княжестве и Пскове были поставлены посадники великого князя. В 1441 г. Василий Темный отказался принять Флорентийскую унию, которая подразумевала подчинение константинопольского патриарха (а через него – и русской православной церкви) римскому папе. Митрополит Исидор, подписавший унию, был низложен. Вместо него в 1448 г. на соборе русских епи-

62

скопов митрополитом без санкции патриарха был избран рязанский епископ Иона, что знаменовало собой получение русской православной церковью автокефалии (независимости) от византийского патриарха. В 1453 г. Византийская империя была захвачена турками, а в 1458 г. киевский митрополит Григорий (глава православной церкви Великого княжества Литовского) принял унию с римской церковью. Все эти события с одной стороны, способствовали росту влияния Московского великого княжества как последнего оплота православия в мире, с другой – повлияли на окончательный культурный раскол между Западом и Россией и между СевероВосточной (московской) и Юго-Западной (литовской) Русью.

Правление Ивана III Васильевича Великого (1462-1505 гг.) по праву считается триумфом объединительной политики Московского княжества. Иван присоединил к Москве Великий Новгород, сразу увеличив территорию великого княжества более чем вдвое (1478 г.), покорил Тверь, Ростов, Ярославль, отвоевал у Литвы Брянск. Иван был первым великим князем, правившим без татарского ярлыка на княжение. Вскоре после вокняжения Иван перестал платить и дань Орде, а в 1480 г. в битве на р. Угре разгромил войска ордынского хана Ахмата. Это событие считается освобождением Руси от монголо-татарского ига. В правление Ивана Великого произошло великое событие в русской истории – в 1472 г. Иван женился на племяннице последнего византийского императора Константина Софье Палеолог. После падения Византии наследники византийских императоров жили в Риме, и римский папа пытался этим браком расширить свое влияние на Русь. Однако результат был прямо противоположным. Через этот брак Иван Великий воспринял себя наследником Византии, в том числе ее традиций политической жизни. Он стал именоваться «Государем всея Руси». В Россию потянулись греческие и итальянские мастера, великокняжеский двор пышностью и обычаями стал напоминать двор византийского императора. Россия начала осознавать себя преемницей Византии в деле защиты православной веры и священной императорской власти. Византийские традиции были заметны и в системе российского права. В 1497 г. Иван издал первый в объединенной России сборник законов – Судебник, оформивший уголовные, гражданские, процессуальные, поземельные, торговые правовые основы Московского государства.

В правление сына Ивана Великого Василия III Ивановича (1505-1533 гг.) процесс образования централизованного государства был завершен. В 1510 г. к Москве был присоединен Псков. В результате войны с Литвой России были возвращены Смоленская и Черниговские земли (1514 г.). В 1517 г. рязанский князь был вызван в Москву и посажен под стражу (позже бежал в Литву). В 1521 г. Рязанское княжество – последнее из независимых от Москвы или Литвы русских княжеств – официально было ликвидировано.

63

В правления Ивана III и Василия III оформилась система государственной власти. Центральный аппарат управления был представлен Дворцом (в составе которого, по-видимому, ведущую роль играла Боярская дума). Недавно присоединенными территориями управляли местные дворцы – тверской, нижегородский, новгородский и т.д. Государственной печатью, архивом и финансами заведовала Казна. Высшие должности во дворцах и Казне получали бояре по принципу местничества (порядок занятия должностей по родовитости). Государство делилось на уезды, а те, в свою очередь – на волости. Наместники (руководители уездов) назначались великим князем, волостели (руководители волостей), возможно, избирались местными общинами. И те, и другие управляли территориями на принципе кормления (оставляли себе часть собираемых налогов и судебных пошлин).

Общими итогами второго периода образования российского централизованного государства стали: ликвидация удельных княжеств и окончательное объединение русских земель под властью Москвы; освобождение от ордынской дани; укрепление власти великого князя и оформление системы государственной власти; автокефалия русской православной церкви.

Каковы истоки и особенности местничества?

Представления о местничестве у исследователей неоднозначны. Оценивая историческое значение местничества, Н.И. Костомаров полагал, что «хотя этот обычай нередко вредил государственным делам», он в то же время «был полезен для успехов самодержавия потому, что не давал боярам сплотиться, образовать между собой общие сословные интересы и постоять за них. Родовая честь… измерялась у бояр только службою государю. Дети и внуки могли гордиться заслугами отцов и дедов единственно в среде службы… Этот-то эгоизм служилого сословия, эта служебная привязанность каждого к воле великого князя, это отсутствие сословных интересов были важнейшими средствами к укреплению самодержавной власти».

Иная точка зрения на местничество была у В.О. Ключевского, который считал саму идею местничества «строго консервативной и аристократической». Он писал о «роковой наследственной расстановке» служилых людей: «должностное положение каждого было предопределено, не завоевывалось, не заслуживалось, а наследовалось». По словам Ключевского, местничество имело «оборонительный характер», что позволяло служилой знати защищаться от произвола со стороны государя, а кроме того и от случайностей и «подсиживания» со стороны отдельных честолюбивых лиц, которые стремились подняться выше своего отечества, наследственного положения.

64

В отечественной историографии оценка местничества всегда была негативной, считалось, что оно «было помехой делу государственной централизации, и московские государи всегда вели упорную борьбу с ним».

С.О. Шмидт, рассуждая о местничестве, подчеркивает длительность существования этого института, отсутствие борьбы с ним, центральной власти на протяжении всего XVI в. Кроме того, местничество, по его мнению, «сопутствовало процессу превращения Российского централизованного государства в абсолютистское».

Л.И. Семеникова, говоря о родовых корпорациях боярства, приводит два основных признака, имевшие в этой среде наибольшее значение: «1) древность рода (некоторые родовые корпорации вели свою историю с IX – X вв.); 2) знатность рода, которая определялась принадлежностью к княжеским фамилиям». Она отмечает, что «вплоть до конца XVII в. высший слой государственной бюрократии формировался родовыми корпорациями знати на основе норм местничества».

Само местничество (или служебно-родовое местничество) – это институт, регулировавший служебные отношения между членами служилых фамилий на военной, административной службе и при дворе. Название «местничество» произошло от обычая считаться «местами» (за столом и на службе). «Место» зависело от «отечества», «отеческой чести», которая слагалась из двух компонентов – родословной (т.е. происхождения) и служебной карьеры самого лица или его предков. Расположение служилых людей по ранжиру определялось на основании родословных книг (по отношению к родичам) и на основании разрядных книг (по отношению к представителям других родов). Служилый человек должен был «знать себе цену» и при назначении на должность следить за тем, чтобы «чести» его не было «порухи», высчитывая ниже кого ему служить «вместно», кто ему «ровня». Быть «честнее» (почетнее) значило быть «выше». Если случалось, что на одно место претендовали равные по положению лица, то они могли исполнять службу в порядке очередности.

Боярство, составлявшее в Московском государстве высший слой знати, не было однородно, и разделялось на титулованное и нетитулованное. В состав титулованного боярства входили представители княжеских родов, которые потеряли свои великокняжеские и удельные столы, принадлежавшие им в период раздробленности, и перешли на службу к Великому князю. К ним можно отнести представителей ветви древнего рода Рюриковичей и Гедиминовичей. Они занимали верхние ступени социальной лестницы, из них формировалось аристократическое правительственное окружение государя всея Руси. Ниже по социальному статусу находились нетитулованные роды, занимавшие посты в госаппарате второго ряда.

65

Местнические традиции позволяли определять сложные иерархические отношения титулованного и нетитулованного боярства. При этом, главным критерием становились назначения на московской службе, которая считалась «выше», «честнее» службы в других княжествах.

С XV в. местничество входит в практику взаимоотношения служилых людей, но если первоначально оно регулировало взаимоотношения только среди высших слоев «служилых людей», то впоследствии местнические нормы получили распространение и среди низших слоев «служилых людей».

Рассматривая процесс становления местничества, С.О. Шмидт отмечает: «утверждение местнических норм во взаимоотношениях крупных феодалов при дворе государя всея Руси хронологически совпадало с завершением процесса объединения русских земель в составе единого Российского государства». А дальнейшее распространение местнической практики на другие слои «служилого сословия» связано, по его мнению, «с перераспределением земельной собственности среди представителей высших сословий, уточнением степени зависимости землевладения от служебного положения феодала и усилением самодержавной власти.

Несомненно, на происхождение местничества влияли дружинные традиции, служебные и придворные порядки, сложившиеся при дворах русских князей. Местнические нормы стали утверждаться в Московском государстве, когда еще сохранялись следы раздробленности, в борьбе центральной усиливающейся власти с привилегиями еще недавно независимых государей «земель» и «княжеств». Центральная власть стремилась использовать местничество для преодоления раздробленности государства и, опираясь на служебное начало местнической системы, полностью подчинить себе бывших удельных князей (впоследствии именно они составляли титулованное боярство). В этом центральная власть находила поддержку у нетитулованного боярства, которое родовитости могло противопоставить только «честную службу московскому государю. Со своей стороны, высшее боярство, идя на службу к московскому государю, стремилось удержать с помощью местнических норм свои наследственные привилегии.

Таким образом, местничество оказывалось выгодным как для боярства, которое искало в нем защиту от самой центральной власти, так и для самой власти, которая таким образом оказывалась защищенной от крупных феодалов. Местничество оказывалось более выгодным, по словам Ключевского, именно для центральной власти.

Местнические обычаи четко определяли, что служебное положение знатного человека обеспечивается, прежде всего, верной потомственной службой московскому государю и степенью приближения его родственников к государю. Это в какой-то степени уравнивало титулованных и нети-

66

тулованных бояр, и те, и другие рассматривались как служилые люди московского государя. Местничество позволяло бороться и с попытками проявления «независимости» отдельных бояр, так измена одного члена рода сказывалась на всем роде (родственники Курбского после его побега были понижены на 12 степеней), что безусловно являлось сдерживающим фактором. Таким образом, местничество позволяло центральной власти разобщить аристократию, разбить ее на группировки и находить опору в одной из них, против другой.

Для местничества было не достаточно одной лишь знатности рода, необходимо было сочетание ее со службой предков; фамилии, даже знатнейшие, представители которых долго не получали высоких служебных назначений или «жили в опалах», оказывались «в закоснении». Так, к примеру, в 1571 г. после бегства в Литву одного из представителей боярского рода Квашниных, весь род Квашниных оказался в государственной опале. Именно опалой объяснял выпадение своих предков из местнических счетов и князь Д.М. Пожарский. С позиций местнической иерархии унижающим весь род считалось невыгодное соотношение с представителем другого рода на служебной лестнице, а также и некоторые должности (служилого человека и его родственников понижал отъезд в удел).

Всередине XVI в. местнические отношения начинают регулироваться уже законодательным порядком, создаются официальные «Разрядная книга» и «Государев родословец». В «родословце» прослеживается стремление Ивана IV возвысить свой род, опираясь на местнические обычаи и понизить родовую аристократию Рюриковичей, Гедиминовичей – основных противников, приравняв ее к нетитулованной знати. Так, В.Н. Татищев, характеризуя «Родословец», писал: Иван IV повелел родословную книгу сочинить, в которой многие княжеские роды оставя, знатными шляхетскими наполнил и сравнял».

Вто же время местничество, основанное на представлении о наследственности привилегий («отеческой чести») создавало препятствия дворянству в процессе продвижения по служебной лестнице.

Всередине XVI в. получают постепенное распространение наряду с пожалованием в зависимости от наследственной чести и пожалования за выслугу. Местничество как институт по-прежнему сохраняется, но его нормы все шире и шире распространяются на лиц менее знатных. Любопытно, что местничество проникает и во внешнеполитические отношения, русским послам за границей предписывалось придерживаться местнических правил.

Интересна и местническая идеология, включавшая в себя деление корпораций боярства на титулованных и нетитулованных, наличие строгой иерархичности, подчеркивание различных служебных назначений и про-

67

исхождений отдельных знатных людей, восприятие государя как арбитра местнических споров и в то же время подчеркивание того, что все тяжущиеся между собой остаются холопами государя. О последнем обстоятельстве неоднократно сообщали и иностранцы, бывавшие в России. В грамотах и посольских наказах того времени сообщалось: «Государь наш волен своих холопей казнити и жаловати». Таким образом, не смотря на существование местничества, все сословия государства становились равными перед царской властью.

Но уже в первой половине XVI в. становится все более очевидным, что местничество – «поруха государеву делу». Предпринимаются меры упорядочения, ограничения местничества, но пока еще не отмены. Так во время военных походов все чаще объявляется «безместие» («как служба минетца, счет будет»), «безместие» было принято и на заседаниях Боярской Думы.

Историки отмечают, что ущерб, наносимый местничеством государственным интересам уже в XVI в. был очень велик, даже некоторые военные поражения являлись прямым следствием местничанья воевод, поступавшихся ради соблюдения «отеческой чести» своей фамилии интересами государства.

Однако с момента своего возникновения местничество претерпело серьезные изменения. Если в XV – начале XVI вв. оно было признаком сословной ограниченности сравнительно узкого слоя боярства, отличительной чертой «аристократизма»; то с середины XVI – в XVII вв. оно получает более широкое распространение, проникает в среду городовых чинов, сюда втягиваются дьяки и даже гости. Постепенно оно прекращает быть привилегией только аристократии. В местнических спорах все чаще участвуют представители недавно выдвинувшихся родов. По словам Ключевского, разрушение боярства стало наблюдаться с начала Смутного времени, «хотя почин в этом деле принадлежит еще Грозному. Стройные местнические ряды боярства все более редели; на опустелые места врывались новые худые люди, непривычные к власти, без фамильных преданий и политического навыка». Появление большого количества новых людей в знатных кругах запутывало местнические счеты. «Оно не признавало подвигов и знало только родоначальника с поколенной таблицей потомков да послужные разрядные росписи. У него было свое отечество – родовая честь».

В XVII в. возможные политические претензии потомственной аристократии уже не представляют опасности для централизации страны. Вся польза из местничества уже извлечена государством и все очевиднее становится его негативное влияние. В обществе постепенно утрачивается уважение к исконным порядкам взаимоотношений служилых людей. Оно становится помехой на пути становления абсолютизма. Любопытно, что и

68

само боярство начинает проявлять все большую заинтересованность в отмене устаревшей традиции, в связи с утрачиванием привилегированного политического положения. Местнические споры потомков «фамильных людей» с недавно выдвинувшимися служилыми людьми унижали аристократию, которая становилась все более заинтересованной избавиться от тяжелой обязанности поддерживать свой престиж путем соблюдения местнических обычаев: «…иные многие добрые и высокие роды, только в честь не вошли за причиною и за недослужением».

Так одним из инициаторов отмены местничества был знатнейший боярин В.В. Голицын, а формально поводом к отмене местничества послужила невозможность при организации новых воинских частей обеспечить в будущем малолетних представителей знатнейших фамилий службой, достойной их родовитости.

Соборным приговором 1682 г. местничество было отменено. Этим устранялась и существенная помеха выдвижению на военной и административной службе лиц за их служебные заслуги. Однако с уничтожением местничества не исчезли ни местническая идеология, ни местническая психология. «Фамильные люди» еще долго придерживались генеалогических воспоминаний, отголоски местничества сохранялись и в XVIII и в XIX вв. Они находят свое выражение и в высказывании князя М.М. Щербатова – идеолога дворянской аристократии XVIII в.: «стали не роды почтенны, а чины, заслуги и выслуги».

В обществе того времени ходил анекдот: «Одна московская дама спросила у английского путешественника, какой чин имел господин N? Тот никак не умел отвечать ей на это. Тогда генеральство ездило цугом (запрягалась шестерка лошадей), а штабофицеры – четверней. «Ну сколько лошадей запрягает от в карету? – спросила она. «Обыкновенно ездит парой», – отвечал он. «Ну, хороша же великая держава, у которой первый министр толькочто капитан», – заметила она».

Однако, не смотря на существование Табели о рангах, сохранение местнических черт можно наблюдать и в начале XIX в.: «В Москве уж исстари ведется, что по отцу и сыну честь» («Горе от ума»).

В чем состоит сходство и различие процессов формирования абсолютизма в России и в Западной Европе?

Абсолютизмом называют неограниченную монархию, форму государственного правления, основанную на произволе одного лица. Абсолютизм являлся закономерным этапом развития феодальной государственности и был характерен для большинства централизованных стран Европы, в том числе – для России. Основными признаками абсолютизма являются наивысшая степень централизации власти, прекращение деятельности органов сословного представительства, создание разветвленного бюрократи-

69

ческого аппарата, состоящего из государственного чиновничества, организация постоянной армии и полиции.

Итак, само наличие абсолютизма является общей для стран Европы и России чертой государственного развития. Так же, как и в европейских странах, в России вначале формируется сословно-представительная монархия, которая характеризуется наличием в составе политической системы сословного органа, в известной степени ограничивающего власть монарха. В Англии это парламент, во Франции – Генеральные штаты, в Швеции – риксдаг, в Австрии – ландтаг, в Испании – кортесы, в Польше – сейм и т.д. В России таким учреждением стал Земский собор, впервые собравшийся в 1549 г. В дальнейшем именно в рамках сословно-представитель- ной монархии постепенно вызревают предпосылки формирования абсолютизма.

Важной отличительной чертой российского абсолютизма является его сравнительно позднее формирование. В Западной Европе абсолютные монархии начали складываться в конце XV-XVI вв., а их расцвет приходится на XVII-XVIII вв. В России начало формирования системы абсолютной власти следует отнести к середине XVII в., а расцвет российского абсолютизма – XVIII-XIX вв. (в России первым абсолютным монархом традиционно считается Петр I (1682-1725 гг.), однако следует помнить, что он лишь продолжил направленную на централизацию управления политику своих предшественников и окончательно оформил систему абсолютизма). Причины такого «запаздывания» России коренятся в особенностях ее исторического развития и географического положения, которые обусловили формирование иных по сравнению с Западом социальной базы и материальных предпосылок, диктующих использование специфических методов установления абсолютизма.

Россия прошла те же этапы развития государственности, что и ведущие державы Европы (национальное объединение, сопровождающееся борьбой центральной власти с крупными феодалами – сословно-представительная монархия – абсолютная монархия). Однако в силу различий социальноэкономического развития, эти этапы Россией и Европой были пройдены неодинаково. В европейских странах сословно-представительная монархия сложилась до того, как закончилась борьба короля и крупных феодалов и завершилось политическое объединение страны (во Франции Генеральные штаты – в 1302 г., в Англии парламент – 1265 г., в Испании кортесы – в 1137 г.). В каждом отдельном случае образование сословно-представитель- ного органа имело конкретную цель – во Франции король видел в нем поддержку в борьбе против римского папы, в Англии, напротив, парламент изначально был организован крупными феодалами для ограничения власти короля, в Испании кортесы появились в условиях Реконкисты – освобож-

70