Тема: «Правило 14 дней»: история, содержание, современное состояние

Тезис: Правило 14 дней провело черту между бесправным зародышем и неприкосновенной личностью

История правила 14 дней, комитет Уорнок

Правило 14 дней определяет международные стандарты исследований человеческих эмбрионов. В 1978 году рождение Луизы Браун, первого в мире ребенка с помощью ЭКО, ознаменовало крупный клинический прорыв. Это показало, что эмбрионы могут быть использованы для исследований или для попытки забеременеть. В ответ Консультативный совет по этике Министерства здравоохранения, образования и социального обеспечения США провел исследования и опубликовал отчет в 1979 году, в котором осторожно поддержал исследования человеческих эмбрионов. Однако одним из ключевых условий, было то, что эмбрионы не будут сохранены живыми дольше 14 дней после оплодотворения.

В 1980-х годах критика ЭКО и общественное давление привели к тому, что в Англии было созван комитет исследования проблем ЭКО: Комитет Уорнока под предводительством Мэри Уорнок был учрежден в июле 1982 года для «Рассмотрения существующих и потенциальных разработок в медицине и науке, связанных с оплодотворением человека и эмбриологией, для рассмотрения того, какие стратегии и гарантии следует применять, включая рассмотрение социальных, этических и юридических последствий этих разработок, и давать рекомендации». Состоящий из международных специалистов по этике и ученых, чтобы рассмотреть важные моральные, юридические и социальные аспекты практики и определить, где следует подвести черту под исследованиями человеческих эмбрионов.

Ограничение на 14 дней было предложено специалистом по биологии развития из Комитета Уорнока Энн Макларен; комитет официально одобрил ограничение в 1984 году в качестве законной промежуточной точки для использования при разработке политики в области исследований эмбрионов.

Фотография пункта 12 главы «Право на лицензирование тела и его функций», где установлено правило 14 дней (British Medical Journal volume 289, 28 July 1984, страницы 238-239)

Перевод фрагмента: «Ни один живой человеческий эмбрион, полученный в результате

экстракорпорального оплодотворения (ЭКО), замороженный или размороженный, не может быть сохранен в живых, если он не передан женщине в течение 14 дней после оплодотворения, и не может быть использован в качестве объекта исследования в течение 14 дней после оплодотворения. Этот 14-дневный период не включает в себя какое-либо время, в течение которого эмбрион мог быть заморожен».

Основной вопрос, который решала комиссия, был таким: до какого момента развития мы можем позволить себе уничтожить эмбрион человека?

С самого начала было ясно, что и на этот вопрос не может быть ответа, который в равной степени устроит всех. С одной стороны, всегда найдутся те, которые сочтут аморальным уничтожение эмбриона на любой стадии развития, потому что признают его живым с момента оплодотворения. С другой стороны, репродуктивные технологии были необходимы обществу. На момент публикации отчета Уорнок считалось, что в Великобритании бездетна по меньшей мере каждая десятая семья.

Поэтому границу между допустимым и недопустимым надо было провести заново. Старая черта, проходящая по первым движениям плода, потеряла свою актуальность — в 80-е годы было совершенно ясно, что она колеблется. Этика клинических испытаний предполагает, что польза от исследования для подопытного человека должна перевешивать его страдание, но поскольку мы не можем измерить страдания зародыша, они должны быть равны 0.

Правда, было совершенно непонятно, в какой момент зародыш обретает способность страдать. Чтобы не рисковать, члены Комиссии взяли за основу самую раннюю точку, когда у зародыша появляются первые наметки нервной системы — это семнадцатый день развития. Однако они понимали, что наши представления о развитии человека будут уточняться, а значит, какие-то признаки нервных клеток, вероятно, удастся обнаружить и раньше. И поэтому предложили вычесть несколько дней, для верности. Получилось 14.

Впоследствии Мэри Уорнок рассказывала, что отсечка в 14 дней была не единственно возможным вариантом. Это с тем же успехом могли бы быть 13 дней или 15, ничего бы не изменилось. Она выбрала 14 — «просто потому, что все могут досчитать до 14-ти, полмесяца — это хорошая, запоминающаяся дата, а дневник наблюдений удобно вести по неделям».

Решение комиссии Уорнок было подчеркнуто компромиссным и не претендовало на статус моральной догмы. Это было решение, которое нужно было принять, чтобы все участники событий — и те, кто отстаивал религиозные принципы (католическая церковь до 19 века проводила границу допустимого по первым шевелениям ребенка), и те, кто придумывал новые репродуктивные технологии, и те, кто ждал своего шанса родить ребенка — почувствовали, что их услышали.

Искусственность двухнедельной отсечки особенно хорошо видна сейчас, когда мы знаем гораздо больше о развитии человеческого мозга. Сейчас известно, например, что синхронизированные импульсы нейронов в периферической нервной системе можно обнаружить не раньше второго месяца развития. Впрочем, и это не означает, что зародыш уже «умеет» чувствовать боль. По мнению современных ученых, полностью «созреть для страдания» нервная система зародыша успевает только к 19-й неделе после оплодотворения. А то, что можно принять за нервную систему у 14-дневного эмбриона — это лишь закладка головного и спинного мозга.

> Финальный вариант «правила 14 дней» звучал так: эмбрионы можно «держать живыми» (как бы двусмысленно это ни звучало) и проводить над ними эксперименты до 14-го дня развития включительно (стадия первичной полоски). К 15-му дню зародыши должны быть уничтожены.

14 дней эмбриологам давали возможность исследовать человеческий зародыш. Потому что зародыш мог в течение 14 дней без имплантации в стенку матки подвергаться исследованиям без гаструляции (дальнейшего развития).

Поэтому правило 14 дней хорошо прижилось — не только в лабораториях, но и в законодательствах разных стран. Некоторые правительства (например, британское) буквально прописали это число в законе. Другие (как США) запретили финансировать подобные исследования. В третьих же (среди них и Россия) правило признали неформально и включили в уставы научных сообществ — а это значило, что эксперименты с эмбрионами после 14-го дня не одобрят этические комитеты и не примут к публикации в серьезные журналы.