Темпоральность и история
В 30-е гг. XX в. феноменологический анализ всё более и более историзируется. Гуссерль выявляет определённые слои историчности, которые он и стремится анализировать. Первичным слоем для него является наивно-естественная историчность, представленная во взрослении ребёнка, его нормальном врастании в домашнюю среду, его подражание поведению взрослых. Это — родной мир (Heimwelt). Иными словами, это жизнь человека, имеющая начало и конец и формирующая то, что в феноменологии было названо «естественной установкой». Вторым слоем историчности является историчность политического существования, которая связана с усвоением мира Другого Я, «систем нормальности», обусловленных наличием чужого мира, языком сообщества живущих в нем. Эта историчность шире, чем первая, поскольку предполагает выход за пределы домашнего мира и выход к более широким контекстам жизни. Одни «системы нормальности» (семейные, национальные) вторгаются в поле жизни других наций и на их территорию, усваивает их, оккупирует их. Так складывается общее с чужим жизненным миром сообщество, государственное объединение, из сообщества различных поколений людей возникает сообщество воль как система политического господства. [5]
Понятие «жизненного мира», бывшее центральным в «Кризисе европейских наук…», как раз и фиксирует этот тип историчности и специфические для него структуры переживания временности. «Жизненный мир» у Гуссерля включает в себя то, что Хайдеггер назвал «подручностью»: это определённые вещи, которыми мы пользуемся. Но его состав шире, чем подручность, поскольку включает объективный мир наук, их аппараты и машины, более того, то опредмечивание идей наук, которое и является истоком кризиса европейских наук.
Третьим слоем историчности является историчность, обусловленная разделением труда. Благодаря этой историчности возникают новые формы как практического действия, так и познания, представленного в мире науки, которая является для Гуссерля оселком складывания европейской «системы нормальности» и европейского человечества. Европейская «система нормальности» распространяется благодаря общению с другими народностями и нациями, утверждается над политической историчностью благодаря регуляции своих отношений с помощью международного права и его признания со стороны других, не европейских народов. Опыт человека характеризуется бесконечно открытым горизонтом, который возможен для людей, вступающих в актуальные отношения со мной и друг с другом. Это означает, что историчность перерастает в историчность взаимодействующих субъектов, объединённых в единое сообщество. Она «включает в себя способы сознания, в которых значимы природа и дух в любом смысле, человеческий или животный дух, объективный дух как культура, духовное бытие, такое, как семья, сообщество, государство, народ, человечество». Это и называет Гуссерль интерсубъективностью, которая складывается при образовании сообщества конечных монад. Историчность — это живое движение сосуществования и переплетения исходного смыслоообразования и оседания смысла, которое предполагает новое оживление смыслов, осевших в произведениях прошлого и превращающихся в актах в настоящем в актуальные смыслы. Это — очищение смысловых наслоений, превращение смыслов из латентных в актуальные. [5]
Историчность во всех её формах выявляет телеологию, скрытую в истории, или, как говорит Гуссерль, она является процессом «обнаружения универсального разума, врождённого человечеству как таковому». Эта телеологичность представлена в генеративности истории, принципиально отличающейся от биологической генеративности, от смены биологически понятых поколений. Генеративность — это «связь современных и умерших личностей, которые, хотя и умерли, однако и сейчас ещё воспроизводимы, могут быть часто повторены, благодаря ретропониманию в мышлении и в произведениях, актуально присутствуют и плодотворно воздействуют, поддерживая, а иногда и тормозя мысли нынешних современников…» Рождение и взросление человека является одним из условий возможности истории, которая складывается из взаимодействия различных поколений, а время их жизни — это время их специфических перспектив как личностных, так и «особых социальностей» (Sondersozialitaet) — семьи, народа, эпохи. [5]
Третий тип историчности Гуссерль называет абсолютной или феноменологической. Речь идет о тотальном человечестве, которое представлено европейским человечеством. Темпоральность этого типа историчности начинается с греческой философии, с её теоретической установки — философ «постоянно и заранее решает посвятить свою будущую жизнь, всегда понимаемую как универсальная жизнь, теоретической задаче — сконструировать теоретическое знание на теоретическом познании. В отдельных личностях, таких, как Фалес и др., вырастает новое человечество; люди, которые профессионально создают философию как форму культуры. Само собой разумеется, что вскоре возникает новое объединение в единое сообщество (Vergemeinschaftung)». Этот новый тип историчности задаёт сознанию новые горизонты, преодолевая и освобождаясь от горизонтов «домашнего мира» (Heimatwelt). Он представлен, прежде всего, в самоосмыслении — как в ретроспективной рефлексии, так и в формировании проекта будущего, будущих действий. Это сплав (Verschmelzung) различных перспектив и определения смысла многообразных субъектов ряда поколений. Феноменологический поиск начала истории означает для Гуссерля раскрытие историчности сознания. Сознание порождает темпоральную структуру конститутивных актов, которая представлена в последовательности ретенций и протенций — конститутивных актов как актуальных, так и возможных в будущем. В «анализе пассивных синтезов» Гуссерль недвусмысленно отождествляет сознание и темпоральность: «Сознание есть непрерывное становление как непрестанное конституирование объективностей в непрестанном процессе последовательных ступеней. Оно есть никогда не прерывающаяся история. И история есть постепенное, проникнутое властью имманентной телеологии, конституирование всё более высоких смысловых образований. И всякому смыслу принадлежит истина и норма истины. История в обычном смысле в её связи с культурой — это только высшая ступень, и также и её бытие в себе предначертано». Эти ступени, или слои, сознания накладываются друг на друга, переходят друг в друга, трансформируя нижележащие уровни и создавая новые горизонты как восприятия, так и действия. Каждая из этих ступеней обладает специфической темпоральностью, особым переживанием временности и своей жизни, и существования политических, профессиональных, национальных объединений, и бытия абсолютного — феноменологической субъективности, представленной в европейском человечестве. [5]
Заключение
Феноменологическое учение о сознании сформировалось в полемике с психологизмом и экспериментальной психологией, претендовавшими на монополию в сфере исследований сознания. В то же время феноменология весьма решительно отстраняется от интроспекционизма: методы самонаблюдения явно или неявно предполагают, что различные аспекты внутреннего опыта могут быть описаны как определенные объекты наблюдения. Изучение сознания понимается в феноменологии как изучение многообразия интенциональных отношений: объектом феноменологической рефлексии становятся способы формирования значений и значения, возникающие в результате направленности сознания на предметы. Таким образом, с феноменологической точки зрения метод изучения сознания должен быть основан на свойствах самого сознания: в интенциональном формировании горизонта значений уже коренится возможность его описания.
Вклад Гуссерля в мировую философию невозможно переоценить. Помимо того, что он является основоположником феноменологии, он оказал влияние на формирование экзистенциализма, структурализма и постструктурализма, герменевтики, деконструктивизма, культурной антропологии. Среди учеников Гуссерля, а также тех, на кого он оказал влияние или тех, кто развивал идеи его феноменологии, был целый ряд выдающихся ученых и философов: Александр Пфендер, занимавшийся проблемами дескриптивной психологии и логики, Мориц Гайгер, исследовавший проблемы вчувствования, а также вопросы эстетики и геометрии, Макс Шелер, выдающийся философ, разрабатывавший проблемы философской антропологии и этики, а также проблемы религиозности, Вильгельм Шапп, касавшийся вопросов восприятия, Генрих Гофман, исследовавший понятие ощущения, Адольф Райнах, интересовавшийся проблемами суждения и a priori. Ученицей Гуссерля была также Эдит Штайн, его ассистентка. Одним из самых известных учеников Гуссерля был польский литературовед и философ Роман Ингарден, выпустивший ряд работ, посвященных проблемам эстетики и концепции литературного произведения. Однако влияние Гуссерля не ограничивается одной философией, его концепции нашли применение в психологии, социологии, литературоведении и истории.
Список использованных источников и литературы
1 Гайденко П.П. Научная рациональность и философский разум в интерпретации Э. Гуссерля // Вопросы философии.- 1992. - № 7. – С. 68-74
2 Гуссерль Э. Избранные работы / Э. Гуссерль. - М.: Издательский дом «Территория будущего», 2005. – 345 с.
3 Гуссерль Э. Феноменология.// «Логос». - 1991. - №1. - С.12-21
4 Мотрошилова Н. В. Принципы и противоречия феноменологической философии. М., 1968. – 149 с.
5 Неретина С.Е., Огурцов А.П. Генетическая феноменология Э. Гуссерля и темпоральность истории [Электронный ресурс] //Политическая концептология: журнал метадисциплинарных исследований. – 2014. - № 4. – С. 265-282 URL https://elibrary.ru/item.asp?id=22814786& (дата обращения 27.10.2017)
6 Писарчик Л. Ю. Проблема познания ценностей и концепция науки в феноменологии Э.Гуссерля [Электронный ресурс] //Вестник Оренбургского государственного университета. – 2011. - № 1 (120). – С. 71-79 URL https://cyberleninka.ru/article/n/problema-poznaniya-tsennostey-i-kontseptsiya-nauki-v-fenomenologii-e-gusserlya (дата обращения 26.10.2017)
7 Реале Д., Антисери Д. Западная философия: от истоков до наших дней. СПб.: Петрополис, 1996. – 413 с.
8 Спиркин А.Г. Философия: учебник. М.: Гардарики, 2002. – 385 с.
9 Суворова А.Н. Введение в современную философию. К.: Б-ка Фонда содействия развитию психич. культуры, 2005. - 132 с.
10 Фоллесдаль Д. Понятие ноэмы в феноменологии Гуссерля // Методологические анализ оснований математики. М., 1988. – 204 с.
11 Штрекер Э. Гуссерлевская идея феноменологии как обосновывающей теории науки // Современная философия науки. Хрестоматия. - М.: Наука, 1994. – 389 с.