6.2. Уступка прав по основным

и дополнительным обязательствам

Сложным и дискуссионным является вопрос, связанный с уступкой прав требования по основным и обеспечительным обязательствам. В частности, до принятия в 2007 г. информационного письма N 120 остро стоял вопрос, связанный с возможностью отдельной уступки прав требования только по обеспечительным обязательствам. Огромное количество дел, связанных с признанием недействительными соглашений по изолированной передаче прав на взыскание штрафных неустоек, заставило задуматься о целесообразности такого запрета, связанного только с жестким восприятием акцессорности неустойки как своего рода смеси обеспечения и меры ответственности по отношению к основному требованию. Информационное письмо N 120, связанное с обзором случаев по гл. 24 ГК РФ, неоднократно подчеркивает диспозитивность ст. 384 ГК РФ, допуская изолированную уступку возникшего в связи с нарушением обязательства права на неустойку даже в том случае, когда на момент совершения уступки ее размер окончательно не определен <1>.

--------------------------------

<1> Пункт 16 информационного письма N 120.

До этого мы рассматривали классические способы обеспечения обязательств (залог, поручительство), однако в данном пункте приводим для размышления судебное решение, касающееся неустойки. Отдельно выделено оно нами потому, что неустойка имеет двойственную природу. В связи с этим можно порассуждать, как взаимодействуют между собой ответственность за нарушение обязательства и право на взыскание сумм по нему, можно ли их разъединять. Поскольку, например, в Германии такого способа обеспечения, как неустойка, не выделяется, сравнительное исследование может проводиться в рамках изучения соотношения обязательства и ответственности за его нарушение на примере хотя бы германского правопорядка. Однако рамки настоящей работы не позволяют провести такое объемное исследование.

Для примера проанализируем дело, рассмотренное ФАС Московского округа в 2013 г., которое связано с уступкой прав требования по взысканию договорной неустойки <1>. Его фабула сводится к тому, что истец обратился с требованием о взыскании сумм договорной неустойки за неисполнение обязательств по договору поставки. При этом он, как цессионарий, получил от цедента только часть неустойки, начисленной за неисполнение договора поставки, без основного требования, которое было уступлено третьему лицу. Сам цедент передал право требования по оплате договора поставки и часть уже начисленной неустойки за несвоевременное исполнение второму цессионарию. Таким образом, цедент передал права по основному требованию и часть уже начисленной неустойки одному лицу, а другую часть денежных сумм, которые должны были возникнуть при нарушении обязательства из основного договора, - другому лицу, тем самым разъединив основное и дополнительное требование.

--------------------------------

<1> Постановление ФАС Московского округа от 2 августа 2013 г. по делу N А40-7476/12-113-68.

Суд отказал в удовлетворении требований, сославшись на то, что у цессионария (истца) отсутствовало право на получение неустойки за неисполнение обязательства по оплате поставленного товара после передачи этого права требования цедентом другому кредитору.

Суд пояснил, что неустойка, связанная с неисполнением основного обязательства, следует судьбе основного обязательства. То есть после уступки другому лицу права требования по основному долгу у лица отсутствует право на взыскание неустойки за ненадлежащее исполнение обязательства, которое ему не принадлежит.

В связи с этим интересно было бы порассуждать в рамках отдельной работы о возможности изолированной уступки основного права требования и дополнительного права требования, связанного с ответственностью, разным лицам. Хотя, безусловно, данный подход является революционным.

Требование, касающееся в принципе совпадения кредитора по основному и дополнительному обязательству, получило отражение в германском праве . Правда, опять же оговоримся, что неустойки как способа обеспечения там не предусмотрено.

Если взять в качестве примера вещное обеспечение, то ситуация с ним разрешается в обоих правопорядках одинаково: залог следует за основным требованием, в ином случае отпадает (п. 2 ст. 354 ГК РФ, абз. 2 § 1250 ГГУ). Однако для других способов обеспечения ни законодатель, ни правоприменитель не предложили на сегодняшний день адекватного справедливого решения.

Часть германских ученых приходит к выводу о том, что это требование является результатом притягивания принципа акцессорности к "теории придаточности" <1>. Сам принцип, по их мнению, не требует совпадения в одном лице кредитора по основному и дополнительному требованию. Наконец, эта точка зрения нашла свое применение в судебной практике, когда Верховный суд Германии разрешил в качестве исключения передачу основного обязательства с оставлением поручительства за цедентом при условии возврата переданного обязательства спустя некоторое время обратно этому лицу <2>. Вынесенное решение - явное исключение из общего правила, когда личное обеспечение стало обладать самостоятельной ценностью.

--------------------------------

<1> Подробнее об этом см.: Becker-Eberhard E. Die Forderungsgebundenheit der Sicherungsrechte (= Schriften zum Deutschen und Zivil-, Handels- und Prozessrecht. Bd. 142). Gieseking, 1993. S. 508. Сторонники этой теории расценивают обеспечительное право как всего лишь придаток к основному, не придавая ему почти никакого самостоятельного значения.

<2> Horn N. in: J. von Staudingers Kommentar zum Gesetzbuch. Buch 2: Recht der . §§ 765 - 768 . 13. Aufl. Sellier; De Gruyter, 1997. Rn. 210 (приводится по: Eusterhus D. Op. cit. S. 53).

Интересно посмотреть на ситуацию с раздельной уступкой основного обязательства и поручительства на примере нашего законодательства. Поручительство, как и все способы обеспечения исполнения обязательств, по идее, подчиняется диспозитивной статье 384 ГК РФ, предусматривающей переход обеспечительных прав вместе с основным, если иное не предусмотрено законом или договором. Тем не менее при уступке поручительства в отрыве от основного обязательства суды признают такие сделки недействительными, как не соответствующими требованиям закона <1>.

--------------------------------

<1> См. подробнее: Постановление Второго арбитражного апелляционного суда от 18 декабря 2013 г. по делу N А82-8499/2012; Апелляционное определение Московского городского суда от 6 марта 2014 г. по делу N 33-7105.

В частности, суды отмечают, что поручительство само по себе является акцессорным обязательством, обеспечивающим основное обязательство, и не может существовать в отрыве от последнего. Поэтому права по договору поручительства не могут быть переданы без передачи прав по основному обязательству.

Такой подход был критически воспринят некоторыми германскими авторами, которые доказывают, что даже § 401 ГГУ, предусматривающий при переходе прав по основному обязательству переход прав, связанных с поручительством, является на самом деле диспозитивным <1>. Указанные авторы видят здесь выход в применении оговорки "pactum de non cedendo" (предусмотренной абз. 2 § 399 ГГУ) в договоре между кредитором и поручителем либо цедентом и цессионарием о том, что при уступке основного обязательства устанавливается запрет уступки вместе с ним поручительства.

--------------------------------

<1> Plate J. Das gesamte examens-relevante Zivilrecht. 2. Aufl. Springer, 2004. S. 1210.

Запрет на раздельную уступку, по замечанию некоторых германских авторов, является всего лишь устоявшимся логическим понятием (отражением неразвитого понимания акцессорности), которое через применение на практике может и должно упраздняться в интересах сторон <1>. Преодоление логики понятий, на основании которой мы устанавливаем все эти запреты, даст обороту новые возможности для развития <2>. Возможно, данные идеи скоро станут основой учения об обеспечении обязательств в Германии.

--------------------------------

<1> Eusterhus D. Op. cit. S. 52 - 53.

<2> Heck P. des Sachenrechts. 3. Neudruck der Ausgabe. Mohr Siebeck, 1930. S. 331 (приводится по: Eusterhus D. Op. cit. S. 53).