Критика российской модели субсидиарной ответственности
Первый же недостаток субсидиарной ответственности контролирующих лиц заключается в том, что эта конструкция имеет мало общего с классической моделью субсидиарной ответственности, когда у кредитора наряду с основным должником появляется еще один должник, отвечающий дополнительно. В нашем же случае, если смотреть на положения ст. 10 Закона о банкротстве, взыскание с обязанного лица производится в конкурсную массу, т.е. обязанность и ответственность контролирующего лица встроены в правоотношение "должник - контролирующее лицо", а не "кредитор должника - контролирующее лицо". Очевидно удвоение терминов, которое ни к чему хорошему, как правило, не приводит.
Серьезной проблемой субсидиарной ответственности в контексте проблематики снятия корпоративного покрова является, на наш взгляд, не вполне удачный выбор законодателем общей модели ответственности. Она конструируется как исключение из принципа, согласно которому юридическое лицо самостоятельно несет ответственность по своим долгам, т.е., по сути, как частный случай игнорирования юридической личности (говоря языком немецкого права) или снятия корпоративного покрова (по англо-американскому праву); это можно увидеть уже из самого построения п. 3 ст. 56 ГК РФ. В литературе это иногда объясняется через действие принципа, согласно которому субъект, принудивший другое лицо к принятию решения, также должен нести риск возможных негативных последствий <119>.
--------------------------------
<119> См., в частности: Козлова Н.В. Сущность юридического лица и современный правопорядок // Проблемы развития частного права: Сб. ст. к юбилею В.С. Ема / Отв. ред. Е.А. Суханов, Н.В. Козлова. М., 2011 // СПС "КонсультантПлюс".
В то же время, если исходить из целей, для которых был предназначен рассматриваемый институт (наказать тех, чье виновное поведение привело к банкротству должника <120>, непосредственно за доведение до банкротства либо за усугубление имущественного состояния должника, приведшее к банкротству), то это ответственность скорее деликтная, из самостоятельного основания, а не возникшая из того же основания, что и ответственность основного должника с возможностью предъявления в субсидиарном порядке требования к контролирующему лицу. Контролирующее лицо здесь отвечает именно в силу того, что в результате его поведения (совершенного им деликта) должник стал неплатежеспособным и не может удовлетворить требования кредиторов <121>. В этом и заключается основание его ответственности, а не в том, что основное (договорное) обязательство не исполнено либо основной должник совершил деликт и он как второй должник, привлекаемый в субсидиарном порядке, несет ответственность из соответствующего договора, заключенного основным должником, или совершенного им деликта. То есть контролирующее лицо несет ответственность скорее за свои действия, чем за действия должника. То, что здесь речь должна идти именно об ответственности из деликта, впрочем, косвенно следует даже и из самого текста закона (абзацев второго - седьмого п. 4 ст. 10 Закона о банкротстве). В пояснительной записке к проекту Федерального закона N 125066-5 "О внесении изменений в Федеральный закон "О несостоятельности (банкротстве) кредитных организаций" и Федеральный закон "О несостоятельности (банкротстве)" говорится, что целью изменений, вносимых в рассматриваемые нами положения законодательства о несостоятельности, является "...повышение эффективности мер принуждения к исполнению обязательств перед кредиторами путем увеличения конкурсной массы должника" <122>.
--------------------------------
<120> См. об этом: Кулагин М.И. Указ. соч. С. 200. "Прежде всего, для обеспечения охраны интересов контрагентов несостоятельного юридического лица законодатель "раскрывает скобки", иными словами, отказывается от раздельной ответственности юридического лица и тех лиц, которые действовали, используя это юридическое лицо. При этом законодатель преследует цель не столько даже компенсировать таким образом ущерб, причиненный кредиторам юридического лица, сколько наказать истинных виновников финансового краха. Превентивная функция норм закона об ответственности руководителей юридического лица при неплатежеспособности его читается отчетливо. Если же несостоятельность юридического лица явилась следствием политики, которую проводило материнское общество, то здесь отбрасывание автономии личности дочерней компании также служит интересам кредиторов этой последней. В условиях централизации капитала привлечение к ответственности по обязательствам дочернего общества компании материнской стало обычным явлением, несмотря на положения законов о недопустимости привлечения участников торговых товариществ - объединений капиталов к ответственности по долгам таких товариществ. Один из основополагающих признаков юридического лица - самостоятельная ответственность его по своим долгам - значительно ослаблен, и именно в той области, в которой на практике со всей остротой и встает вопрос об имущественной ответственности в случае неплатежеспособности юридического лица. Далеко не всегда данная тенденция открыто закрепляется в положениях законодательства, но, во всяком случае, она завоевала себе место в судебной практике".
<121> См. также: п. 22 Постановления Пленума ВС РФ и ВАС РФ от 01.07.1996 N 6/8 "О некоторых вопросах, связанных с применением части первой Гражданского кодекса Российской Федерации".
<122> Цит. по: Пирогова Е.С., Жукова Ю.Д. Обеспечение эффективности правового регулирования субсидиарной ответственности контролирующих лиц. Перспективы развития законодательства о банкротстве // Вестник арбитражной практики. 2012. N 5 // СПС "КонсультантПлюс".
Основной недостаток субсидиарной ответственности контролирующих лиц по долгам компании заключается в том, что эта ответственность задумана ее идеологами в качестве дублера деликтной ответственности, рассмотренной нами выше, но при этом в отличие от последней не имеет наработанных научных и практических критериев применения, из-за чего возможны многочисленные перекосы на практике, поскольку она не имеет возможности опереться на какие-либо исследования и предшествующий опыт.
Наука и практика должны быть направлены на то, чтобы минимизировать неблагоприятные последствия такого дублирования, показать участникам оборота, что деликтная ответственность гораздо более выгодна для них со всех точек зрения. Там же, где не удастся обойтись без применения норм субсидиарной ответственности, судам следует стремиться к ее пониманию как разновидности деликтной ответственности.
Наиболее неблагоприятный сценарий - тот, при котором через широкое применение субсидиарной ответственности (а предпосылок в законе для этого, увы, предостаточно) окажется выхолощен институт ограниченной ответственности участника по долгам юридического лица. Это, в свою очередь, будет означать гибель института юридического лица, о чем уже говорят ученые и судьи высшего уровня <123>. Очень не хотелось бы, чтобы эти пророчества сбылись.
--------------------------------
<123> См.: выступление С.В. Сарбаша на Диалоге судей высших судов России и Германии 31.05.2012. URL: http://www.arbitr.ru/press-centr/smi/53589.html. Об этом выступлении см. также: Плешанова О. Псевдопрецеденты, мнимые добросовестные приобретатели и гибель юридического лица. Российские судьи назвали угрозы праву собственности. URL: http://zakon.ru/Discussions/psevdoprecedenty_mnimye_dobrosovestnye_priobretateli_i_gibel_yuridicheskogo_lica_rossijskie_sudi_na/3168.