!!Экзамен зачет 2023 год / Агарков. Избранные труды-1

Учение о ценных бумагах

спор, в настоящее время заглохший, по вопросу о том, кто является субъектом выраженного в документе права, – всякий ли держатель или только собственник1. Колебания по этому вопросу были и в истории законодательного регулирования бумаг на предъявителя. Первый проект Германского Гражданского Уложения считал субъектом каждого держателя. Эта теория приводит к неприемлемым выводам, напр., к тому, что субъектом права является вор, укравший бумагу. Германское Гражданское Уложение встало на точку зрения теории собственности. В настоящее время теория, считавшая субъектом права по бумаге на предъявителя каждого ее держателя, не встречает защитников.

Теория собственности имеет значение независимо от того, какая из конструкций принята в вопросе о возникновении права, выраженного в бумаге на предъявителя. Но для конструкций, отвергающих договорную точку зрения, она имеет особенно существенное значение, так как только приобретение кем-либо права собственности на бумагу создает правоотношение, обязывающее составителя в соответствии с текстом бумаги.

3. Передача бумаг на предъявителя

Бумаги на предъявителя представляют собой объекты прав, на которые распространяются по общему правилу все положения о вещных правах на имущество. Бумаги на предъявителя могут быть отчуждаемы и закладываемы на общих основаниях. Собственнику принадлежит в отношении этих бумаг в пределах, установленных законом, право владения, пользования и распоряжения (ст. 58 ГК). ГК знает только одно изъятие, установленное в отношении некоторых бумаг на предъявителя (прим. 2 к ст. 60).

Право собственности на бумагу приобретается согласно ст. 66 на основании договора, заключенного между отчуждателем и приобретателем. Если бумага фигурирует в сделке, как это чаще всего бывает, в качестве вещи, определяемой родовыми признаками, право собственности переходит с момента передачи или, как то следует из общего смысла ст. 66, с момента индивидуализации. Если бумага является предметом сделки в качестве индивидуально-определенной вещи (напр., через указание номера бумаги), право собственности возникает с момента заключения договора.

1  См. об этом: Нерсесов. О бумагах на предъявителя с точки зрения гражданского права, 1881.

351

М.М. Агарков

Специфические особенности обращения ценных бумаг на предъявителя проявляются в вопросе о защите добросовестного приобретателя против виндикации. Как известно, ГК встал на точку зрения ограничения виндикации имущества, приобретенного от несобственника. Согласно ст. 60 «от лица, которое добросовестно приобрело имущество не непосредственно от собственника, последний вправе истребовать имущество лишь в том случае, когда оно им (собственником) утеряно или похищено у него». Кроме того, «государственные учреждения и предприятия могут истребовать от всякого приобретателя принадлежащее им имущество, незаконно отчужденное каким-либо способом». Таким образом, виндикационный иск к добросовестному приобретателю возможен по ГК в отношении вещей (1) утерянных,

(2) похищенных и (3) принадлежащих государственным учреждениям или предприятиям, причем в отношении последних при всякого рода незаконном их отчуждении. Ст. 60 распространяется и на ценные бумаги на предъявителя, кроме тех, которые подпадают под действие прим. 2 к этой статье. В отношении последних виндикационный иск к добросовестному приобретателю исключен совершенно. Добросовестный приобретатель делается собственником бумаги независимо от того, кто был прежним собственником и как она вышла из его обладания. Примечание 2 к ст. 60 гласит: «Государственные и иные допущенные к обращению в пределах СССР ценные бумаги на предъявителя, содержащие обязательства платежа определенной денежной суммы, а равно банковые билеты не могут быть истребованы от добросовестного приобретателя на том основании, что они ранее были утеряны, или похищены, или принадлежали государству и были незаконно отчуждены каким-либо способом». Таким образом, для того, чтобы бумага на предъявителя подлежала действию этой нормы, необходимо, чтобы она содержала обязательство платежа определенной денежной суммы.

Распространение прим. 2 ст. 60 только на бумаги, содержащие обязательства платежа определенной суммы денег, значительно суживает область применения этого закона. Действие его, прежде всего, не распространяется на все бумаги, не являющиеся обязательственно-пра- вовыми бумагами. К числу обязательственно-правовых не относятся, из имеющихся в нашем обороте бумаг, акция и чек. Акция является корпоративной бумагой и предоставляет своему владельцу права участника в акционерном обществе. Чек, как то уже было указано выше, при отсутствии у нас чекового закона не может быть причислен

352

Учение о ценных бумагах

к числу обязательственно-правовых бумаг. Несколько иначе стоит вопрос в случае акцепта чека банком. Если признать акцепт за принятие банком обязательства оплатить чек, то возможность распространения прим. 2 к ст. 60 на акцептованные чеки не исключена. Однако при отсутствии в законе решения вопроса о природе акцепта чека, утвердительный ответ следует считать сомнительным.

Из обязательственно-правовых бумаг не подпадают под действие прим. 2 к ст. 60 те, которые не содержат обязательства уплаты определенной суммы денег, как, напр., дивидендные купоны.

Ценные бумаги на предъявителя, на которые не распространяется прим. 2 ст. 60, подлежат действию ст. 60 и, следовательно, могут быть истребованы от добросовестного приобретателя, если они были украдены у собственника, потеряны им или принадлежали государственному учреждению или предприятию и были незаконно отчуждены ка- ким-либо способом.

Ценные бумаги на предъявителя, содержащие обязательство платежа определенной денежной суммы и, следовательно, подлежащие действию прим. 2 к ст. 60 ГК, могут быть истребованы только от недобросовестного приобретателя.

Вопрос о добросовестности приобретателя встает только в случае приобретения «не непосредственно у собственника» (ст. 60 ГК). Поэтому в случае приобретения у добросовестного приобретателя, который сделался собственником в силу ст. 60 или прим. 2 к ней, приобретатель делается собственником независимо от того, знал ли он о том, что один из его предшественников не имел права отчуждать бумагу. В данном случае дело идет не о добросовестном приобретении от несобственника, а о совершенно нормальном приобретении от собственника.

Выше было отмечено, что вопрос о распределении риска между собственником, лишившимся бумаги помимо своей воли, и добросовестным ее приобретателем не является проблемой, специально характерной для ценных бумаг на предъявителя. Такая же проблема существует в отношении всякой движимой вещи. Специфические особенности бумаги на предъявителя только увеличивают ее практическое значение. В отношении ценных бумаг на предъявителя встает вопрос о том, не следует ли усилить защиту добросовестного приобретателя по сравнению с общими нормами вещного права. Физические свойства делают бумагу более подверженной похищению и утрате, чем остальные вещи. Добросовестный приобретатель больше рискует тогда, когда объектом сделки является бумага на предъявителя. Между тем вопло-

353

М.М. Агарков

щение права в документе преследует цель облегчения ее обращения. Бумага, в которой право воплощено, не имеет ценности сама по себе. Ценность имеет только соответствующее право, для облегчения циркуляции которого служит бумага. Естественно, поэтому, что законодательство вводит виндикацию этих бумаг в более узкие рамки, чем виндикацию остальных вещей.

На этот путь вступило и наше законодательство. Однако принятое им решение (Пост. ЦИК и СНК СССР от 16 января 1925 г., прим. 2 к ст. 60 ГК) создает повышенную защиту добросовестных приобретателей против виндикации только для определенной категории бумаг на предъявителя. Остальные по-прежнему подлежат действию общего правила ст. 60. Правда, прим. 2 к ст. 60 распространяется на те бумаги, в отношении которых вопрос практически вставал наиболее остро (облигации правительственных займов, см. циркуляры НКФ СССР

от 9 июня 1925 г. и НКЮ РСФСР от 30 апреля 1925 г. № 88). Но все же мы не видим достаточных оснований для разделения бумаг на две группы и считаем de lege ferenda вполне возможным распространение действия прим. 2 к ст. 60 на все ценные бумаги на предъявителя.

В советской юридической литературе были сделаны возражения против самого принципа неограниченной защиты добросовестного приобретателя бумаги на предъявителя1. Было указано, что в иностранных законодательствах этот принцип принят для ограждения интересов банков. «Обычно, говорит проф. Гойхбарг, крупные предприятия за границей не заинтересованы в защите добросовестного приобретения потерянных или похищенных вещей, так как им по общему правилу таких вещей просто не приходится приобретать. Что же касается до бумаг на предъявителя и денег, то они приносятся в банки и очень мелкими партиями». Указание на то, что неограниченная защита добросовестного приобретателя бумаг на предъявителя вызывается тем, что эти бумаги попадают в банк мелкими партиями, основано на недоразумении. Прежде всего следует отметить, что о неограниченной защите добросовестного приобретателя бумаг на предъявителя можно говорить как о тенденции современных законодательств, а отнюдь не

1  Гойхбарг А.Г. Хозяйственное право. Т. I. С. 122–123; Кобленц. Нужна ли усиленная защита добросовестных приобретателей ценных бумаг на предъявителя // Еж. Сов. Юстиции. 1923. № 39. За полную защиту добросовестных приобретателей бумаг на предъявителя высказались: Берман Я.А. Проект Гражданского кодекса и марксизм // Советское право. 1922. № 3. С. 111; Брауде И. Истребование похищенных или утерянных денег и денежных бумаг на предъявителя // Право и Жизнь. 1924. Кн. 10.

354

Учение о ценных бумагах

как о правиле, не знающем исключений. Если мы возьмем французское законодательство, то убедимся, что оно не устанавливает специальных норм в отношении бумаг на предъявителя, а распространяет на них весьма благоприятные для добросовестных приобретателей общие положения гражданского кодекса о виндикации движимых вещей (art. 2280 Фр. Гр. Код.). Согласно этим положениям добросовестный приобретатель защищается, если вещь не была украдена или потеряна. Однако если украденная или утерянная вещь была приобретена на ярмарке, рынке, с публичных торгов или от торговца, торгующего такими же вещами, она может быть виндицирована от добросовестного приобретателя только при условии возвращения последнему той цены, которую он уплатил. Отдельные частные лица чаще всего покупают ценные бумаги на бирже или в банках. Их интересы вполне достаточно ограждены приведенными положениями. Но банки, по правильному указанию проф. Гойхбарга, часто получают ценные бумаги мелкими партиями. Их приносят клиенты, и в этом случае банк, добросовестно приобревший краденые или утерянные бумаги, не защищается. Германское право устанавливает защиту добросовестного приобретателя украденной или утерянной бумаги на предъявителя (§ 1007 Герм. Гр. Ул.). Однако § 367 Герм. Торг. Улож. создает изъятие для банков и меняльных контор. Банк считается недобросовестным приобретателем, хотя бы он не знал, что бумага была украдена или утеряна, если он приобрел ее в течение года после истечения того года, в котором была произведена каким-либо государственным органом или должником по бумаге публикация в «Deutscher Reichsanzeiger». Эта норма весьма нецелесообразна, так как она приводит к тому, что добросовестный приобретатель бумаги (не банк) ограничен в своих возможностях реализовать принадлежащую ему бумагу. Она задевает интересы не только банков, но и косвенно всех участников оборота с бумагами на предъявителя. Но, во всяком случае, и в отношении Германии нельзя говорить о том, что защита добросовестного приобретателя бумаги на предъявителя имеет специально целью ограждение интересов банков. Наиболее последовательно проводят начало защиты добросовестного приобретателя бумаги на предъявителя Швейцарское Уложение, которое хотя и реципировало французскую систему защиты добросовестного приобретателя движимых вещей (art. 933 и 934 Шв. Гр. Ул.), но в отношении бумаг на предъявителя идет до конца и защищает без изъятий каждого их добросовестного приобретателя (art. 935 Шв. Гр. Ул.), и Итальянский Торговый Кодекс (art. 57). Защита добросовестного

355

М.М. Агарков

приобретателя бумаги на предъявителя имеет в виду главным образом не интерес банков, а более общий интерес твердости оборота. Если же чей-либо интерес и оказывает в этом вопросе особое влияние на законодательство, то это, конечно, интерес эмитентов этих бумаг, которыми преимущественно являются государство, различные публичноправовые корпорации, а также торгово-промышленные организации.

4. Охрана интересов лица, утратившего бумагу на предъявителя

Собственник, утративший бумагу на предъявителя и знающий, кто является ее держателем, может предъявить к последнему иск о праве собственности. Право собственности будет за ним признано, если держатель сам не сделался собственником в силу ст. 60 или прим. 2 к ней ГК. Если лицо, утратившее бумагу, не знает, кто является ее держателем, он может, если закон это допускает, прибегнуть к вызывному производству или же требовать последавностного удовлетворения.

Гл. XXVII ГПК «О производстве по восстановлению прав по утраченным документам на предъявителя (вызывное производство)» детально регулирует этот институт.

Вызывное производство затрагивает вопросы не только процессуального, но и материального права. ГПК разрешает и те и другие.

Согласно ст. 234-а «лица, заинтересованные в признании документа на предъявителя уничтоженным, подают заявление в народный суд по месту нахождения учреждения или лица, выдавшего документ». Лицом «заинтересованным» можно признать только того, кто имеет юридический, т.е. охраняемый правом, интерес в признании бумаги уничтоженной. Ст. 234-а, естественно, не имеет в виду интерес недобросовестного заявителя, желающего воспользоваться случайностями вызывного производства, чтобы получить дубликат бумаги, которая ему не принадлежала. Юридический интерес имеют лица, утратившие бумагу на предъявителя, на которую они имели вещное право, т.е. или право собственности или право залога. Наличность юридического интереса в случае права собственности не требует специального обоснования. Что же касается залогодержателя, то наличность юридического интереса вытекает из ст. 98 ГК. Ст. 98 ГК дает залогодержателю, который потерял или у которого похищен предмет залога, право истребовать его от всякого владельца, в том числе даже и от собственника.

356

Учение о ценных бумагах

Вызывное производство имеет целью прежде всего обнаружение ответчика по иску об истребовании документа (ст. 234-а). Таким образом, вызывное производство является для залогодержателя таким же дополнением к правомочиям, предоставляемым ему ст. 98 ГК, каким оно является к ст. 59 ГК в отношении собственника. Если держатель документа не явится на вызов, то залогодержатель получит дубликат в порядке ст. 234-й, который тем самым сделается предметом залога взамен утраченной бумаги1. Если народный судья обнаружит, что заявитель не является ни собственником, ни залогодержателем, вызывное производство должно быть прекращено.

Вызывное производство имеет место в отношении утраченных бумаг на предъявителя. Термин «утраченный» не следует понимать в узком его значении, в котором его употребляет, напр., ст. 60 и прим. 2

кней ГК. Под утраченной бумагой в смысле гл. XXVII-а ГПК следует понимать также и бумагу уничтоженную и похищенную.

Согласно ст. 234-о вызывное производство может иметь применение «исключительно в отношении тех видов документов, на которые порядок вызывного производства распространен специальными узаконениями». До настоящего времени вызывное производство распространено только на вкладные документы на предъявителя государственных трудовых сберегательных касс (ст. 37 Положения о Государственных Трудовых Сберегательных Кассах СССР) и на крестьянские паи обществ сельскохозяйственного кредита (Пост. ВЦИК и СНК РСФСР от 27 декабря 1927 г.).

Заявление должно содержать: а) точное наименование заявителя и его место жительства, б) копию утраченного документа или указание его наименования и отличительных признаков, в) указание обстоятельств, при которых произошла утрата, г) просьбу о признании документа уничтоженным (ст. 234-б).

Народный судья, если он признает факт утраты бумаги, выносит определение: а) о производстве публикации о поступившем в суд заявлении об утрате документа с вызовом держателей последнего в трехмесячный срок со дня публикации; б) о воспрещении обязанным по бумаге лицам производить по ней платежи (ст. 234-в). Обязанные по бумаге лица могут внести причитающиеся платежи в депозит суда (прим.

кст. 234-в). В случае отказа народного судьи произвести публикацию его постановление может быть обжаловано в губернский суд (ст. 234-г).

1  Против предоставления залогодержателю права возбуждать вызывное производство см.: Гордон В.М. Амортизация бумаг на предъявителя, 1918. С. 7.

357

М.М. Агарков

Производство публикации может иметь последствия двоякого рода в зависимости от того, явится ли держатель утраченного документа или нет. Согласно ст. 234-ж держатель бумаги должен в течение трехмесячного срока со дня публикации подать в народный суд, произведший таковую, заявление о том, что он является держателем документа, с приложением самого документа в подлиннике или в заверенной копии (ст. 234-ж). В случае поступления такого заявления народный судья выносит определение, которым предоставляет лицу, заявившему об утрате документа, срок на предъявление к держателю иска об истребовании документа. Срок не должен превышать двух месяцев. Держатель документа извещается об этом определении (ст. 234-з). Если заявитель не предъявит в срок иска к держателю, то, как говорит закон, «меры, принятые судом в порядке вызывного производства (п. «б» ст. 234-в), теряют силу», т.е. отпадает воспрещение обязанному лицу чинить исполнение по бумаге. Держатель документа получает право взыскивать с заявителя убытки, причиненные ему принятием этих мер (ст. 234-м).

Если держатель не подаст в срок предусмотренное ст. 234-ж заявление, народный судья выносит определение: «о признании всех прав по утраченному документу уничтоженными и обязании лица, выдавшего утраченный документ, выдать заявителю новый документ взамен утраченного» (ст. 234-и).

Согласно ст. 234-н держатель бумаги, «не заявивший по каким-либо причинам своевременно о своих правах по этому документу (ст. 234-ж), по вступлении определения суда о признании прав по нему уничтоженными может предъявить в этом суде к лицу, за которым признано право на получение нового документа взамен утраченного, иск о незакономерном обогащении». Требовать возвращения неосновательно полученного может, конечно, только тот держатель, который не только заявил о своих правах, но который действительно обладал правом на бумагу.

Отметим терминологическое несоответствие между ст. 234-и ГПК и ГК («незакономерное обогащение – неосновательное обогащение»).

Круг бумаг, на которые распространяется вызывное производство, очень невелик. Соответственно этому ст. 234-а – 234-о, если этот круг не будет расширен, будут редко фигурировать в судебной практике. Более частое их применение довольно быстро обнаружило бы недостатки закона. Укажем один из них. Народный судья, признав факт утраты бумаги, не управомочен законом выносить определение о недействительности сделок с бумагой, о которой сделана публикация. Благода-

358

Учение о ценных бумагах

ря этому держатель, имеющий основания опасаться быть ответчиком по иску об истребовании бумаги, может продать ее третьему лицу, который сможет защищаться ссылкой на свою добросовестность. Против этой ссылки истец не сможет возражать указанием на то, что ввиду произведенной публикации, которая должна быть известна (прим. 1 к ст. 60 ГК) приобретателю, последний должен считаться недобросовестным. С точки зрения советского права, не знающего правила, что никто не может отговариваться незнанием закона, едва ли можно признать, что никто не может оговариваться незнанием публикации.

Действующее советское право распространяет вызывное производство на весьма ограниченный круг бумаг на предъявителя. Мыслимо значительно расширить этот круг. Но все же невозможно применить вызывное производство ко всем видам бумаг на предъявителя без исключения. Те законодательства, которые допускают его в виде общего правила, все же вынуждены устанавливать ряд исключений. Прежде всего, вызывное производство не может иметь место в отношении банковых билетов, которые являются не только ценными бумагами, но и деньгами. Распространение на них вызывного производства препятствовало бы им выполнять функции орудия обращения, создавая у добросовестного держателя неуверенность в своем праве на банковый билет1. Некоторые законодательства не допускают вызывного производства и в отношении других бумаг на предъявителя, которые обращаются как деньги. Герм. Гр. Ул. (§ 799) определяет их как беспроцентные обязательства, оплачиваемые по предъявлении. Швейцарское Обяз. Право (§ 858) – как бумаги, аналогичные банковым билетам, выпущенные в большом количестве, оплачиваемые по предъявлении и представляющие сами по себе определенную ценность («représentant par eux-même une valeur détérminée»). Кроме того, ввиду того, что вызывное производство требует определенных расходов, совершенно очевидно, что оно может иметь место только в отношении бумаг, являющихся носителями сколь- ко-нибудь значительных ценностей. Поэтому оно неприменимо к купонам (§ 799 Герм. Гр. Ул. […] Швейц. Обяз. Права).

Применение вызывного производства может быть исключаемо и по другим соображениям, напр., в интересах охраны государственного кредита. Возможность объявления бумаги недействительной в порядке вызывного производства создает неуверенность добросовестного

1  О нераспространении амортизации на денежные знаки см.: Лунц Л.А. Деньги и денежные обязательства, 1927. § 48.

359

М.М. Агарков

приобретателя бумаги в прочности полученного им права. Следить за публикацией об утраченных бумагах является затруднением, с которым не так легко справиться тем держателям, которые не имеют большой привычки к деловому обороту. Демократизация государственного кредита, привлечение в государственные бумаги сбережений широких слоев населения делают институт вызывного производства в применении к этим бумагам нецелесообразным. Поэтому во Франции, где законом 15 июня 1871 г. (частично изменен законами 8 февраля 1902 г. и 8 марта 1912 г.) установлен довольно сложный порядок производства по утраченным бумагам, сделано изъятие для ренты и вообще всяких бумаг на предъявителя, выпущенных государством (ст. 16 закона 15 июня 1872 г.). Однако в отношении государственных бумаг все же существует определенный порядок охраны интересов лиц, утративших эти бумаги, связанный с деятельностью маклеров фондовых бирж1.

Затруднения, которые создает для добросовестных приобретателей институт вызывного производства, побудили Итальянский проект Торгового Кодекса 1922 г. в отношении бумаг на предъявителя не вводить его2.

Кроме вызывного производства охрана интересов лиц, утративших бумагу на предъявителя, может иметь место в порядке последавностного удовлетворения. Последавностное удовлетворение заключается

втом, что лицо, заявившее, что оно утратило принадлежавшую ему бумагу на предъявителя, получает следуемое по бумаге по истечении давностного срока по ней, если до этого момента не явится держатель бумаги. В последнем случае должник по бумаге освобождает себя от обязательства исполнением предъявителю. Этот порядок имеет то преимущество, что он не затрагивает прав добросовестных приобретателей и, следовательно, не колеблет твердость оборота с бумагами на предъявителя.

Последавностное удовлетворение принято швейцарским правом

вотношении купонов и бумаг на предъявителя, которые не дают держателю права на получение периодических платежей и которые не снабжены ни купонами, ни талонами (§ 857 Швейц. Обяз. Права). В германском праве установлено в отношении купонов удовлетворение утратившего по истечении Vorlegungsfrist, установленного для этих бумаг в четыре года (§ 801 и 804 Герм. Гр. Ул.). Соответствующее

1  См.: Lacour et Bouteron. Précis. T. I, n. 1108.

2  См.: Vivante. Trattato. V. III, n. 1458, а также его докладную записку: Progetto preliminare. P. 333.

360