4. "Дело о Птицефабрике", или

Не всегда нужно верить тому, что написано

(а) Фабула дела

В апреле - мае 1997 г. одно закрытое акционерное общество, входящее в один из крупнейших российских региональных агропромышленных концернов (далее сокращенно будем говорить "Концерн"), приобрело т.н. "контрольный пакет акций" некоей областной птицефабрики, устав которой определял ее организационно-правовую форму как АОЗТ (далее будем употреблять наименование "Птицефабрика"). Предмет договоров купли-продажи, заключенных Концерном с "акционерами" Птицефабрики и самой Птицефабрикой, был определен как "обыкновенные именные акции Птицефабрики первого выпуска". В результате заключения этих сделок Концерн стал обладателем более чем 60% голосов на общих собраниях участников Птицефабрики.

Не нужно думать, что участники Птицефабрики и сама Птицефабрика пошли на это из альтруистических побуждений, нет. Просто дело в том, что Птицефабрика по состоянию на начало 1997 г. находилась на грани разорения, а ее работники забыли, когда последний раз держали в руках зарплату. К слову сказать, не последнюю роль в доведении Птицефабрики до такого состояния сыграло руководство фабрики. Но, как говорится, что сделано, то сделано. Руководство начало поиски инвесторов - лиц, которые готовы были бы "дать денег" и тем самым оздоровить финансовое состояние Птицефабрики. Можно догадаться, что таким лицом оказался Концерн. Изучив состояние дел на Птицефабрике, а также причины, приведшие к нему, Концерн в заключенном с Птицефабрикой договоре обусловил, что инвестиции будут им производиться лишь при условии, что Птицефабрика сама продаст имеющиеся у нее на балансе неразмещенные "акции", а также - убедит "акционеров" продать принадлежащие им акции. Итогом и должно было явиться наличие у Концерна упомянутого "контрольного пакета".

Вполне естественно, что немедленно по получении Концерном этого "контрольного пакета" было созвано собрание участников АОЗТ, которое сняло с должности генерального директора, доведшего Птицефабрику до вышеописанного замечательного финансового состояния. Бывший генеральный директор, однако, не стал спешить бороться за свое место и права. Он подождал, пока Концерн произведет инвестиции - перевооружит производство, построит комбикормовый завод, закупит поголовье птицы, выплатит зарплату рабочим и т.д. И только после того как все это произошло, бывший генеральный директор оспорил свое снятие в суде, восстановился в должности и... инициировал созыв нового общего собрания прежних участников. То есть о собрании Концерн даже не уведомили, посчитав, что он не входит в число участников.

Объяснения этого обстоятельства были краткими: Вы, уважаемый Концерн, приобрели акции, выпуск которых не прошел государственной регистрации. Такие сделки являются ничтожными, а значит, Вы не являетесь участниками ни в делах, ни в капиталах Птицефабрики. "Юридические" аргументы были подкреплены фактическими - присутствовавшие на птицефабрике сотрудники Концерна были вынуждены покинуть ее под угрозой провокации применения к ним мер уголовно-процессуальной репрессии. Произошло "разделение" формальной и фактической стороны ситуации - формально (по имеющимся у Концерна договорам купли-продажи) Концерн продолжает оставаться держателем "контрольного пакета акций", а по существу он отстранен от управления Птицефабрикой.

Что нужно было сделать Концерну? Предъявлять иск к Птицефабрике о защите нарушенных прав акционера и признании недействительным решения собрания, восстановившего в должности прежнего генерального директора, Концерн не решился. В самом деле, в суде будет весьма непросто доказать наличие прав акционера в ситуации, когда: (а) на руках нет акций; (б) нет самих акций вообще; (в) нет государственной регистрации выпуска акций; (г) в реестре акционеров Концерн не числится. Все эти трудности нужно было помножить на то, что такой иск следовало бы предъявлять в арбитражный суд по месту нахождения ответчика, т.е. Птицефабрики, а что такое суд в чужом суде (или, по выражению "русской Агаты Кристи", - "игра на чужом поле"), прекрасно известно любому юристу. Потому Концерн предпринял нестандартный, юридически сомнительный, а главное, бессмысленный ход - он попытался установить факт законности его владения акциями как факт, имеющий юридическое значение. Бессмысленным этот ход следует назвать потому, что законность каких-либо действий или состояний частных лиц доказательству не подлежит, она предполагается. Кроме того, установление такого факта опирается лишь на заключенные сделки по приобретению акций, которые во всякий момент могут быть оспорены. А это будет означать необходимость пересмотра дела об установлении факта по вновь открывшимся обстоятельствам.

Развитие событий показало справедливость изложенных предположений. Первые две инстанции арбитражного суда установили как факт, имеющий юридическое значение, законность приобретения Концерном акций, третья инстанция судебные акты отменила. Заявление об установлении факта было оставлено без рассмотрения в связи с наличием спора о праве. В настоящее время дело истребовано Высшим Арбитражным Судом Российской Федерации для изучения на предмет принесения надзорного протеста.

Параллельно в народном суде по месту нахождения Птицефабрики началось рассмотрение серии дел по искам районного прокурора в интересах бывших акционеров - физических лиц, продавших свои акции Концерну, о применении последствий недействительности ничтожных сделок. Причину ничтожности прокурор усмотрел именно в отсутствии факта государственной регистрации выпуска акций, являвшихся предметами сделок.

(б) Акционерное общество без акций:

нонсенс или нормальное явление?

Какую позицию занял Концерн? В своих рассуждениях юристы Концерна и привлеченные для работы по делу сторонние специалисты отталкивались от следующего факта: согласие с требованиями прокурора невозможно в принципе, ибо, сказав о ничтожности сделок с акциями по указанной прокурором причине, нужно будет говорить и о ничтожности сделок по первичному размещению акций. В таком случае возникает любопытный вопрос - имеет ли вообще Птицефабрика хотя бы одного акционера? Ответ на него может быть только отрицательный. Но тогда (учитывая то, что Птицефабрика фактически существует и работает) возникают два других вопроса - (1) возможно ли создание и функционирование акционерных обществ, права участия в которых удостоверяются не акциями как ценными бумагами, а чем-то другим; (б) если нет, то в какой организационно-правовой форме создана и действует Птицефабрика?

Вопрос о правах и обязанностях участников хозяйственных обществ регулируется статьей 67 ГК РФ. Пунктом 1 упомянутой статьи установлено, что "участники хозяйственного товарищества или общества (подчеркиваем: всякого товарищества или общества, в т.ч. и общества акционерного. - В.Б.) вправе: (1) участвовать в управлении делами товарищества или общества, за исключением случаев, предусмотренных пунктом 2 статьи 84 настоящего Кодекса и Законом об акционерных обществах; (2) получать информацию о деятельности товарищества или общества и знакомиться с его бухгалтерскими книгами и иной документацией в установленном учредительными документами порядке; (3) принимать участие в распределении прибыли; (4) получать в случае ликвидации товарищества или общества часть имущества, оставшегося после расчетов с кредиторами, или его стоимость". Обращает на себя внимание, что в статье не идет речи о каких-либо особых основаниях возникновения прав участников акционерного общества. Для всех участников всех обществ и всех товариществ основания приобретения указанных прав одинаковы - участие в товариществе или обществе. Акции как ценные бумаги - это не более чем особый способ удостоверения имущественных прав участников акционерных обществ, но не основание приобретения таких прав. Следовательно, связывать наличие прав участия в делах и капиталах акционерного общества исключительно с фактом приобретения акций неправильно (незаконно). Наличие акций доказывает наличие таких прав. Отсутствие акций не доказывает ничего, в т.ч. не доказывает отсутствия таких прав. Это значит, что создание и функционирование акционерных обществ без акций (без оформления прав участия в делах и капиталах АО особого рода ценными бумагами) является возможным и само по себе не противоречит законодательству.

Почему это обстоятельство не нашло отражения в законодательстве? По элементарной причине - законодательство должно регламентировать нормальные, типовые фактические отношения. Случай существования акционерного общества без акций вряд ли можно считать нормальным.

Один из виднейших русских дореволюционных юристов А.И. Каминка писал, что "юрист, констатируя известные отношения, должен исходить из нормального их типа, так, что создаваемые им конструкции вовсе не должны покрывать собой аномальные отступления от этого типа" <*>. И далее им приводился оригинальный пример возможности существования акционерного общества не только без акций, но даже и без акционеров. "Так, - писал он, - можно себе, например, представить, что все акции предприятия - притом на предъявителя - внезапно погибают, хотя бы на корабле, вместе с теми несколькими или одним акционером, которому они принадлежат. Акционерная компания может продолжать существовать в течение известного периода времени после этого приключения совершенно так же, как существовала бы и до него, но едва ли было бы правильно отсюда сделать вывод о возможности существования акционерных компаний и без акционеров, и без акций и на этом основании требовать от юриста, чтобы он дал определение института, которое охватывало бы и такую акционерную компанию" <**>.

--------------------------------

<*> Каминка А.И. Очерки торгового права. Т. 1. Изд-е 2-е. СПб., 1912. С. 319.

<**> Там же. С. 320.

Таким образом, существование акционерного общества без акций - явление хотя и аномальное, но не невозможное. Существуют ли акции без их государственной регистрации? Иными словами, означает ли создание самого акционерного общества также и создание акций?

(в) Не всякая "акция" суть акция

Распространено мнение о том, что акции существуют у акционерного общества всегда, в т.ч. и тогда, когда их выпуск не прошел государственной регистрации, и даже тогда, когда и решения о выпуске самих акций не принималось. Основой этого мнения является ошибочное толкование положения п. 1 статьи 96 ГК: "Акционерным обществом признается общество, уставный капитал которого разделен на определенное число акций; участники акционерного общества (акционеры) не отвечают по его обязательствам и несут риск убытков, связанных с деятельностью общества, в пределах стоимости принадлежащих им акций" <*>. Как правило, эта фраза дословно воспроизводится в уставе каждого акционерного общества и служит основанием к заключению о том, что уже с момента государственной регистрации устава, содержащего данное положение, у акционерного общества появляются акции, правда, пока не прошедшие государственной регистрации.

--------------------------------

<*> Аналогичная норма содержится в п. 1 статьи 2 Закона об акционерных обществах. См.: Федеральный закон от 26 декабря 1995 г. N 208-ФЗ // Собрание законодательства РФ. 1996. N 1. Ст. 1; 1996. N 25. Ст. 2957.

Сторонники такого толкования забывают о том, что "акция" - это всего лишь термин, которому и законом, и уставом, и договором могут приписываться самые различные значения. В цитированной статье термин "акция" обозначает вовсе не особого рода ценную бумагу, а долю в уставном капитале акционерного общества <*>, а еще точнее - долю в стоимости (денежном выражении) уставного капитала акционерного общества. Если же толковать рассматриваемую норму в том смысле, что уставный капитал АО делится на особого рода ценные бумаги (акции) <**>, то получается несуразица - как может уставный капитал (который может слагаться из станков, автомобилей, оборудования, домашних животных, угля, летательных аппаратов, компьютеров, денег, ценных бумаг третьих лиц, книг У.Э. Батлера, исключительных прав и т.д.) делиться на ценные бумаги (документы) собственника уставного капитала? Как вообще массу разнородных предметов разделить на однородные (если только ее не переработать)?

--------------------------------

<*> О чем мы писали практически сразу же после вступления в силу ГК. См.: Белов В. Ценные бумаги в российском гражданском праве. М., 1996. С. 52. Об этом же пишут и авторы наиболее авторитетных учебников по гражданскому праву. См.: Гражданское право: Учебник / Под ред. Ю.К. Толстого и А.П. Сергеева. Ч. 1. М., 1996. С. 135; Гражданское право: Учебник / Под ред. Е.А. Суханова. Изд-е 2-е. Т. 1. М., 1998. С. 230. В последнем источнике (с. 231) подчеркивается, что указание закона о разделении уставного капитала АО на акции, а не на доли - это не более чем образное выражение такого отличительного качества акционерной формы ведения предпринимательской деятельности, как возможность удостоверения прав участия в АО особого рода ценными бумагами - акциями.

<**> Как это делает, например, критикуя наше толкование, У.Э. Батлер, основываясь лишь на том, что "в действительности термин "доля" в ст. 96 ГК РФ не используется". См.: Батлер У.Э., Гаши-Батлер М.Е. Корпорации и ценные бумаги в России и США. М., 1997. С. 35, сноска 64. Такой аргумент бьет мимо цели, ибо нами и не выдвигалось положение о том, что в статье 96 ГК используется термин "доля". "Отсутствие термина" и "отсутствие значения термина" - вещи разные. Термина "доля" нет, но есть другой термин - "акция", являющийся в данном контексте его синонимом, обозначающим то же понятие, которое обычно обозначают термином "доля" (в уставном капитале).

Главное качество, отличающее доли в уставном капитале акционерного общества (по терминологии п. 1 статьи 96 ГК - "акции") от долей в уставных капиталах иных обществ (и складочных капиталах товариществ), состоит в одинаковой стоимости всех долей - акций. Акция - это не только ценная бумага, но и единица измерения уставного капитала вообще и вклада каждого учредителя АО в этот капитал в частности. Применение такой единицы измерения действительно не связано с наличием государственной регистрации выпуска ценных бумаг.

Вообще термину "акция" своеобразно "повезло" на различного рода пертурбации и перипетии, происходившие с ним в российском законодательстве. Так, в 1988 и 1990 гг. его применили для обозначения того, что ни при каких условиях не может быть отнесено к нормальным акциям, а именно - для документов, выпускаемых государственными предприятиями (!) для привлечения дополнительных денежных средств <*>. И именно тогда же, в 1990 году, термин "акция" стал трактоваться как равнозначный (синонимичный) терминам "доля", "пай" и "вклад" в уставном капитале (см. статьи 11 и 12 Закона РСФСР от 25 декабря 1990 г. N 445-1 "О предприятиях и предпринимательской деятельности" <**>). В следующем году это начало было поддержано и подтверждено (см. статью 1, п. 2 статьи 2, п. 1 статьи 6, п. 1 статьи 7, п. 2 статьи 9, п. 3 статьи 11, п. 6 статьи 15, п. 2 статьи 18, п. 1 статьи 19 и статью 25 Закона Российской Федерации от 3 июля 1991 г. N 1531-1 "О приватизации государственных и муниципальных предприятий в Российской Федерации" <***>).

--------------------------------

<*> См.: СП СССР. Отдел первый. 1988. N 35. Ст. 100; 1990. N 15. Ст. 82.

<**> Ведомости Съезда народных депутатов РСФСР и Верховного Совета РСФСР. 1990. N 30. Ст. 418.

<***> Ведомости Съезда народных депутатов РСФСР и Верховного Совета РСФСР. 1991. N 27. Ст. 927.

Акции как ценные бумаги появляются у акционерного общества только тогда, когда: (а) акционерным обществом принято решение об их выпуске, + (б) выпуск акций прошел государственную регистрацию, + (в) осуществлено размещение акций, + (г) зарегистрирован отчет об итогах выпуска акций. Только наличие всех четырех указанных фактов позволяет говорить о том, что права участников акционерного общества удостоверены акциями, а сами эти участники приобрели статус акционеров в смысле держателей акций.

Рассуждая о природе предмета договоров, заключенных Концерном в целях приобретения "контрольного пакета акций", мы должны прийти к выводу о том, что этим предметом не могли быть "акции" в смысле "ценные бумаги". Им могли быть только "акции" в смысле "доли", "пая", "вклада" в уставном капитале коммерческой организации. Какой? Акционерного ли общества?

(г) Не всякое "АОЗТ" ("АООТ", "ЗАО", "ОАО")

суть общество акционерное

Весь смысл и все преимущество акционерного общества в том и состоит, что право участия в нем оформляется оборотоспособными документами, отнесенными к тому же к числу ценных бумаг.

В сегодняшней России это не воспринимается как преимущество, ибо акционерная форма ведения коммерческой деятельности используется для несвойственных ей целей. Кроме того, создание акционерных обществ сегодня производится в общем (явочном) порядке, в то время как до революции право учредить акционерную компанию являлось привилегией, даруемой исключительно Государем Императором. До тех пор пока российские предприниматели не поймут, что акционерные общества нужно создавать не для того, чтобы "закрываться", ограничивая круг своих "акционеров" только друзьями, знакомыми, родственниками, работниками <*> и прочими лицами, традиционно относимыми к категории "своих людей", а для того, чтобы максимально облегчить оборотоспособность акций в неограниченном кругу лиц, может быть, следовало бы также сделать право учреждения акционерного общества именно привилегией, а не общим правилом.

--------------------------------

<*> Такая тенденция (а вместе с ней и факт неосновательного заимствования российским правом конструкции закрытого АО) сегодня отмечается даже в учебниках. См.: Гражданское право: Учебник / Под ред. Е.А. Суханова. Изд-е 2-е. Т. 1. С. 233, сноска 1.

Таким образом, заключили юристы Концерна (и мы безоговорочно присоединяемся к их заключению), говорить о наличии намерения и цели создания именно акционерного общества, коль скоро его создатели не позаботились не только о напечатании акций и их государственной регистрации, но и даже не приняли решения о выпуске акций, нельзя. И не только не приняли, но и даже не ставили вопроса о таковом. А именно так и было на Птицефабрике: в Уставе записали "АОЗТ", но никаких мер для того, чтобы оно стало таковым на самом деле (а не по тексту Устава), не приняли. Имея в виду указанное выше обстоятельство, юристы Концерна занялись анализом фактической организационно-правовой формы Птицефабрики. Еще раз подчеркиваем: с формальной стороны все было ясно из Устава - Птицефабрика суть АОЗТ. Но со стороны существа вопроса не было ясно ничего, ибо никаких элементов АО (в т.ч. и главного - акций) у Птицефабрики на практике не имелось. Опять-таки обратились к законодательству, действовавшему на момент создания Птицефабрики, и обнаружили там две прискорбные вещи. Одна из них широко известна и уже обсуждалась на страницах печати <*>; другая пока еще, видимо, не замечалась никем.

--------------------------------

<*> См., напр.: Комментарий части первой Гражданского кодекса Российской Федерации для предпринимателей / Под ред. В.Д. Карповича. М., 1995. С. 129 - 130; Гражданское право: Учебник / Под ред. Е.А. Суханова. Изд-е 2-е. Т. 1. С. 224, сноска 2.

Первая прискорбная вещь представляет собой отождествление понятий "акционерного общества закрытого типа" и "товарищества с ограниченной ответственностью" (см. об этом статью 11 Закона о предприятиях и предпринимательской деятельности и п. 7 статьи 15 Закона о приватизации государственных и муниципальных предприятий). Интересно, что такая позиция подтверждается и результатами сопоставления статей 11 ("Товарищество с ограниченной ответственностью (акционерное общество закрытого типа)") и 12 ("Акционерное общество открытого типа") Закона о предприятиях и предпринимательской деятельности. Из содержания видно, что законодатель рассматривал акционерное общество закрытого типа (АОЗТ) и акционерное общество открытого типа (АООТ) как две различные организационно-правовые формы деятельности юридических лиц <*>.

--------------------------------

<*> В отличие от современного ГК РФ, которому известна лишь такая организационно-правовая форма, как акционерное общество (без различия на типы).

Птицефабрика создавалась как АОЗТ в 1993 г., т.е. в период действия Закона о предприятиях и предпринимательской деятельности и в период отсутствия нового Гражданского кодекса. Таким образом, юристы Концерна получили дополнительное подтверждение правильности своих выводов применительно уже не ко всем акционерным обществам вообще, а только лишь к АОЗТ. Если ни одна коммерческая организация, хотя бы и назвавшаяся акционерным обществом, никак не проявила (немедленно после регистрации факта его создания, на первом же собрании участников) вовне своего стремления фактически быть таковым, то это не акционерное общество - таким был общий вывод. При этом ни одно АОЗТ, хотя бы и проявившее стремление фактически стать акционерным обществом, никогда им стать не сможет, ибо АОЗТ - это то же самое, что и ТОО, т.е. организация, не имевшая и не имеющая права выпускать акции в значении "ценные бумаги". Ни одна коммерческая организация, созданная в России именно в форме АОЗТ (ТОО), не была и не могла быть признана акционерным обществом.

Такой категорический вывод может стать предметом всеобщего недоумения. И, прежде всего, поводом к вопросу: почему же с введением в действие ГК и Закона об акционерных обществах к АОЗТ стали применяться правила об акционерных обществах, а не об обществах с ограниченной ответственностью? Ответ один - по недоразумению. Точнее - из-за того, что никому из российских предпринимателей и правоведов просто не пришло в голову, что далеко не всегда написанное в документах соответствует действительности. Наименование организации "АОЗТ" еще не означает, что действительно имеется в виду именно акционерное общество.

Интересно, что законодатель поступил очень осторожно при введении в действие как норм части первой ГК, так и Закона об акционерных обществах. Так, пунктом 2 статьи 6 Федерального закона от 30 ноября 1994 г. N 52-ФЗ "О введении в действие части первой Гражданского кодекса Российской Федерации" <*> установлено, что "к полным товариществам, смешанным товариществам, товариществам с ограниченной ответственностью, акционерным обществам закрытого типа и акционерным обществам открытого типа, созданным до официального опубликования части первой Кодекса, применяются СООТВЕТСТВЕННО нормы главы 4 Кодекса о полном товариществе (статьи 69 - 81), товариществе на вере (статьи 82 - 86), обществе с ограниченной ответственностью (статьи 87 - 94), акционерном обществе (статьи 96 - 104)" (выделено мной. - В.Б.). Что чему, какая прежняя организационно-правовая форма какой новой организационно-правовой форме должна "соответствовать", если прежних форм названо пять, а новых - четыре? Естественно, считать нужно "слева направо", тем более что первой среди как новых, так и прежних форм названо полное товарищество. Получаем, что (1) нормы ГК о полном товариществе применяются к полным товариществам; (2) нормы ГК о товариществе на вере применяются к смешанным товариществам; (3) нормы ГК об ООО применяются то ли только к ТОО, то ли к ТОО и АОЗТ; (4) соответственно нормы ГК об АО применяются либо только к АООТ, либо и к АООТ и к АОЗТ тоже. Случайно ли законодатель воспользовался столь двусмысленной формулировкой?

--------------------------------

<*> Собрание законодательства РФ. 1994. N 32. Ст. 3302.

Пункт 3 статьи 94 Закона об АО, определяющий правила применения норм данного Закона, говоря об учредительных документах ранее созданных АО, не уточняет, что он понимает под этим термином - только ли АООТ или также и АОЗТ. Опять двусмысленность.

Но еще большую сумятицу вносит обстоятельство, которое мы назвали второй прискорбной вещью. Дело в том, что до введения в действие ГК российскому законодательству было известно еще одно (третье!) понятие об акционерном обществе, существовавшее наряду с АОЗТ и АООТ, - т.н. "закрытое акционерное общество" (ЗАО). Подчеркиваем: не "акционерное общество закрытого типа" ("АОЗТ"), а именно "закрытое акционерное общество" (ЗАО). Понятие это было установлено п. 7 Положения об акционерных обществах, утвержденного Постановлением Совета министров РСФСР от 25 декабря 1990 г. N 601 <*>, в котором указывалось: "Общество (акционерное - В.Б.) может быть открытым или закрытым, что отражается в уставе. Акции открытого общества могут переходить от одного лица к другому без согласия других акционеров. Акции ЗАКРЫТОГО ОБЩЕСТВА могут переходить от одного лица к другому ТОЛЬКО С СОГЛАСИЯ БОЛЬШИНСТВА акционеров, если иное не оговорено в уставе" (выделено мной. - В.Б.).

--------------------------------

<*> СП РСФСР. 1992. N 6. Ст. 92.

В п. 2 статьи 11 принятого в тот же день Закона РСФСР N 445-1 "О предприятиях и предпринимательской деятельности" говорится, таким образом, о третьем значении термина "акционерное общество". Теперь он может обозначать не только открытое или закрытое общество, но и т.н. "акционерное общество закрытого типа" (АОЗТ). Данное наименование является синонимичным термину "товарищество с ограниченной ответственностью" и означает такое "акционерное общество", вклады участников которого "могут переходить от собственника к собственнику только с согласия других участников товарищества, в порядке, предусмотренном уставом товарищества".

Сравнение определений АООТ (статья 12 Закона о предприятиях) и ОАО (п. 7 Положения N 601) показывает, что смысл понятий, обозначаемых данными терминами, идентичен. А вот сравнение определений АОЗТ (статья 11 Закона о предприятиях) и ЗАО (п. 7 Положения N 601) выявляет не только терминологическое, но и принципиальное различие: акции ЗАО переходят с согласия (а) большинства акционеров либо (б) в ином, предусмотренном уставом, порядке, в то время как "акции" АОЗТ можно передать только с согласия всех (даже не большинства, а именно всех) иных его участников, и никак иначе.

Следовательно, до введения в действие нового ГК РФ сам термин "акционерное общество" (АО) использовался в России в следующих сочетаниях:

- открытое АО (ОАО) или АО открытого типа (АООТ) (в этих словосочетаниях нет смысловой разницы);

- закрытое АО (ЗАО) (п. 7 Положения N 601);

- АО закрытого типа (АОЗТ) (статья 11 Закона N 445-1), основным термином для обозначения которого было словосочетание "товарищество с ограниченной ответственностью".

Подчеркиваем, что наименование "товарищество с ограниченной ответственностью", несмотря на свою "вторую" составляющую, заключенную в скобки (АОЗТ), обозначало не тип (вид) акционерных обществ, а было не чем иным, как иным обозначением категории общества с ограниченной ответственностью (ООО) - лица, которое не имело и не имеет прав выпускать акции. Это обстоятельство видно, в частности, из п. 4 статьи 94 Закона об АО - этот пункт говорит лишь о закрытых акционерных обществах (ЗАО), созданных до его введения в действие (на них не распространяются требования о максимальной численности количества участников), но не говорит ни слова об акционерных обществах закрытого типа. Представляется, что это произошло потому, что законодатель посчитал регламентацию АОЗТ предметом иного акта - Федерального закона об обществах с ограниченной ответственностью, а значит - причислил АОЗТ к виду ООО. Это соображение полностью подтверждается пунктами 2 - 4 статьи 59 Федерального закона от 8 февраля 1998 г. N 14-ФЗ "Об обществах с ограниченной ответственностью", регулирующего юридическую судьбу организаций, созданных до его введения в действие в формах обществ и товариществ с ограниченной ответственностью (т.е. - "АОЗТ") <*>.

--------------------------------

<*> Собрание законодательства РФ. 1998. N 7. Ст. 785.

Упоминание в п. 2 статьи 6 Федерального закона от 30 ноября 1994 г. N 52-ФЗ наряду с АООТ также и АОЗТ является, безусловно, недоразумением. Термин "АОЗТ" должен был находиться в скобках, как синонимичный термину "ТОО". А вот на месте существующего словосочетания "АОЗТ" нужно было бы поместить сочетание "ЗАО" - тогда все было бы верно. Учредительные документы ТОО (АОЗТ) приводятся в соответствие с новым законодательством в сроки, установленные Законом об обществах с ограниченной ответственностью <*>, а документы ЗАО и АООТ - в сроки, установленные Законом об акционерных обществах <**>. Именно так и следует трактовать норму Вводного закона. В противном случае получается, что законодатель "постриг под одну гребенку" не только ЗАО, но и львиную долю АОЗТ, которые в действительности создавались и долгое время считали себя "товариществами с ограниченной ответственностью", но не акционерными обществами.

--------------------------------

<*> Т.е. до 1 января 1999 года (ч. 1 п. 3 статьи 59 Закона об ООО).

<**> Т.е. до 1 июля 1997 года (ч. 1 п. 3 статьи 94 Закона об АО).

(д) Некоторые выводы "вообще" и "в частности"

Именно к такой, последней категории, относилась и интересующая Концерн Птицефабрика: на обложке устава - "АОЗТ", в уставе - "акции"; на деле - "ТОО", а вместо "акций" - "доли" ("паи", "вклады").

Нужно сказать, что в пользу такого вывода относительно Птицефабрики свидетельствовали не только проведенный выше анализ действующего законодательства, но и анализ положений его Устава в первоначальной редакции - ряд его положений (в частности - о возможности исключения участника, его выхода из организации) характерны именно для товарищества (общества) с ограниченной ответственностью, но никак не для нормального ЗАО. О том же свидетельствовало и наличие в нем учредительного договора, кстати, сохранившегося с момента создания Птицефабрики по сей день в неизменном виде. По его нормам участие лица в делах и капиталах Птицефабрики связывается именно с приобретением (внесением) пая, а не с оплатой акций. Такой договор также является элементом ТОО или ООО, но никак не ЗАО. Наличествует и действует до сих пор (!) на Птицефабрике и такой "интересный" внутренний документ, определяющий взаимоотношения Птицефабрики и ее участников, как Положение о паевом (долевом) фонде. Согласно его нормам каждому работнику и участнику Птицефабрики предоставляется право на долю производственных фондов Птицефабрики. Такого рода участие во всем имуществе юридического лица (не только в уставном капитале) также не характерно для акционерных обществ. Оно присуще лишь товариществам (обществам) с ограниченной ответственностью (статья 94 ГК) и производственным кооперативам (п. 1 статьи 111 ГК). Короче говоря, о том, что речь идет об АО, говорило лишь наименование Птицефабрики - "АОЗТ". Но на фоне вопиющего несоответствия наименования организации ее сути наименование должно расцениваться не более как ошибка, а потому не должно смущать и приниматься во внимание при решении вопроса о том, продавались ли "акции" в смысле "ценные бумаги" или "акции" как "доли", "паи", "вклады". Ведь никто же не станет считать договор купли-продажи договором аренды только лишь потому, что он так назван по нерадивости или ошибке машинистки, набиравшей его текст.

Таким образом, при юридической оценке сделок, предмет которых обозначен термином "акции", мало установить наличие или отсутствие государственной регистрации выпуска акций. Прежде всего нужно установить, а что же именно обозначено таким термином - особого рода ценные бумаги акционерных обществ, выпуск которых действительно подлежит государственной регистрации, или этот термин использован как синоним "долей", "паев", "вкладов" в уставный капитал общества с ограниченной ответственностью. Причем, если речь идет о сделках, совершенных до 1 июля 1997 г. <*> с т.н. "акциями" "АОЗТ", ответ на такой вопрос может быть единственным: предметом данных сделок являются паи (доли, вклады) в уставном капитале АОЗТ <**>. А это означает, что рассуждения по поводу ничтожности этих сделок из-за отсутствия государственной регистрации акций просто не относятся к данной ситуации.

--------------------------------

<*> По мнению, господствующему в практике, именно этот день являет собой предельную дату приведения учредительных документов АОЗТ в соответствие с Законом об акционерных обществах. Вообще же речь должна идти о сделках, совершенных до 1 января 1999 г., поскольку, как нами было показано ранее, учредительные документы АОЗТ должны приводиться в соответствие с нормами Закона об ООО, а не Закона об АО. Естественно, если учредительные документы конкретного АОЗТ, о сделках с акциями которого идет речь, подверглись данной процедуре ранее указанной даты, то речь может идти об оценке сделок, совершенных до указанного ранее наступившего момента.

Предостерегаем читателей от поспешного заключения о том, что оспаривание таких сделок в скором времени потеряет актуальность. Увы, актуальность не утратится еще весьма долго, ибо срок давности по применениям последствий ничтожных сделок (подобные сделки пытаются рассматривать именно как ничтожные, по статье 168 ГК) составляет не три года, а десять лет (п. 1 статьи 181 ГК).

<**> Точнее, конечно же, говорить о правах участия в делах и капиталах АОЗТ, обладание которыми связано с внесением или приобретением пая (доли, вклада) в его уставном капитале.

Кстати сказать, различие между классическими акциями (ценными бумагами) и "акциями" АОЗТ (иначе - долями, паями или вкладами) было в свое время отмечено такой инстанцией, как Министерство финансов РФ. В своем письме от 7 февраля 1994 г. N 14 "О некоторых вопросах оценки стоимости имущества приватизируемых предприятий, порядке изменения размера уставных капиталов акционерных обществ в связи с переоценкой основных фондов на 1 января 1994 г." <*> им было указано, что "товарищества с ограниченной ответственностью (акционерные общества закрытого типа) подтверждают вклады их участников (акционеров) в уставный фонд (капитал) выдачей сертификата акций, свидетельства о вкладе (пае), квитанции приходного кассового ордера, другого документа (например, акта оценки имущества), подписанного руководителем (исполнительным директором) и главным бухгалтером (казначеем) товарищества (акционерного общества закрытого типа). ВОПРОС О РЕГИСТРАЦИИ В ФИНАНСОВОМ ОРГАНЕ АКЦИЙ (СЕРТИФИКАТОВ АКЦИЙ), ЭМИТИРУЕМЫХ ТАКИМИ ТОВАРИЩЕСТВАМИ (АКЦИОНЕРНЫМИ ОБЩЕСТВАМИ ЗАКРЫТОГО ТИПА) по различным основаниям, включая переоценку основных фондов по решениям Правительства Российской Федерации, РЕШАЕТСЯ САМИМ ПРЕДПРИЯТИЕМ, оговаривается в его уставе, равно как и условия передачи вкладов участников товарищества (акционерного общества закрытого типа) от собственника к собственнику" (выделено мной. - В.Б.). Как ни странно, именно российский Минфин - ведомство, традиционно не отличающееся высоким уровнем законности выпускаемых им актов, оказался в данной ситуации на высоте, ибо был единственной инстанцией, рискнувшей обратиться к анализу существа организаций, именующих себя "АОЗТ", не ограничиваясь лишь формальным их отнесением к числу АО.

--------------------------------

<*> Российские вести. 1994. 24 февраля. В настоящее время утратило силу (см. Приказ Минфина РФ от 25 февраля 1997 г. N 18 // Бюллетень нормативных актов федеральных органов исполнительной власти. 1997. N 10).

Таким образом, позиция Концерна по делу о Птицефабрике свелась к следующему. Смысл и значение норм законодательства, действовавшего в период создания Птицефабрики в форме АОЗТ, однозначно свидетельствуют об отождествлении терминов "акционерное общество закрытого типа" и "товарищество с ограниченной ответственностью", а также термина "акция" с терминами "доля", "пай" и "вклад". Из этого обстоятельства Концерн предложил суду сделать вывод о том, что им приобретались не акции как ценные бумаги, а акции как права участия в уставном капитале, доли (вклады, паи) в уставном капитале Птицефабрики. Суд первой инстанции удовлетворил иск прокурора, фактически не исследовав позиции Концерна, однако кассационная инстанция, указав именно на неполное исследование обстоятельств, имеющих значение для дела, решение отменила и направила дело на новое рассмотрение. Что будет дальше - об этом можно только гадать.

Следует подчеркнуть, что квалификация сделок с "квазиакциями", выданных за сделки с акциями умыслом обеих сторон, может быть и совершенно иной. В случае если "договор купли-продажи акций" преследует как цель прикрыть собой "договор купли-продажи паев" (например, для того чтобы не платить НДС), такая сделка должна быть квалифицирована как сделка притворная (п. 2 статьи 170 ГК). Следует отметить, что квалификация сделки как притворной возможна только при наличии умысла на достижение цели прикрытия другой сделки у обеих сторон. Если умысел был только у одной стороны, а вторая совершенно искренне заблуждалась, полагая, что приобретает именно акции, квалификация по п. 2 статьи 170 ГК применена быть не может. С точки зрения нарушения частных имущественных интересов контрагента такую сделку нужно расценивать как сделку, совершенную под влиянием заблуждения: хотел купить акции, стать акционером, а купил паи, стал участником ООО (статья 178 ГК). Если же совершение такой сделки сделало возможным нарушение законодательства (уклонение от исполнения обязанности, которую законодательство возложило бы на участника иной, действительно имевшейся в виду, сделки), то она должна рассматриваться как сделка, совершенная с целью, противной основам правопорядка, преследовавшейся, правда, только одной стороной.

При обоих вариантах квалификации сторона, не имевшая целью чего-либо прикрывать (в нашем случае - приобретатель акций), никак не страдает; негативные последствия ложатся только на самого "эмитента" псевдоакций.