В судебной практике постепенно уточняется круг обстоятельств, которые могут свидетельствовать об отсутствии вины при распространении контрафактной продукции.

• Постановлением ФАС Московского округа от 18.10.2006 № КГ-А40/10193-06 отменено решение Арбитражного суда г. Москвы о взыскании с ООО «Топ-Книга» в пользу ООО «Издательство «Астрель» компенсации за нарушение авторских прав на литературное произведение (книгу Л. Виилма).

Отменяя решения суда, а также постановление апелляционной инстанции и направляя дело на новое рассмотрение, ФАС Московского округа указал, что суды не исследовали вопрос о наличии вины в действиях ответчика. Как следует из материалов дела, ООО «Топ-Книга», узнав о судебных разбирательствах по поводу принадлежности исключительных прав на книгу Л. Виилма, изъяло ее из продажи. Однако суды не дали оценку данному обстоятельству.

Подводя итоги рассмотрению дел о привлечении к гражданско-правовой ответственности за распространение контрафактной продукции, уточним некоторые выводы:

• по своей природе взыскание компенсации за нарушение исключительного права является внедоговорной мерой ответственности;

• к ответственности может быть привлечено любое лицо, действия которого содержат признаки правонарушения, предусмотренного п. 4 ст. 1252 ГК РФ;

• к числу надлежащих ответчиков следует относить и тех лиц, которые лишь содействовали незаконному использованию произведения (в частности, осуществляли его копирование, запись на материальный носитель, перевозку контрафактных экземпляров или их хранение);

• ссылка ответчика на то, что он действовал в чужих интересах на основании договора поручения, комиссии, агентирования или доверительного управления, как правило, не является основанием для освобождения его от ответственности;

• доказательствами отсутствия вины в распространении контрафактной продукции могут служить такие обстоятельства, которые подтверждают добросовестность лица в момент приобретения экземпляров произведения (особенности внешнего вида экземпляра — наличие на нем данных о правообладателе и средств технической защиты, место приобретения экземпляра, его цена и проч.), а также при последующей перепродаже экземпляров (в частности, прекращение реализации экземпляров произведения при появлении информации об их контрафактном происхождении). В ряде случаев покупателю целесообразно обращаться непосредственно к автору произведения и уточнять, кто является обладателем исключительных прав на его использование⁹.

¹ О пределах использования экземпляра произведения в личных целях можно судить, в частности, по тем статьям ГК РФ, в которых говорится о свободном использовании произведения, без согласия автора и без выплаты ему вознаграждения (ст. 1273—1275, 1280). ² См. письма Минфина России от 29.12.2007 № 03-07-11/649, от 22.01.2008 № 03-07-11/23, от 19.02.2008 № 03-07-11/68. ³ Утратил силу с 01.01.2008 в связи с введением в действие части четвертой ГК РФ. ⁴ Кроме случая, предусмотренного ст. 1293 ГК РФ. За автором произведения изобразительного искусства (а также авторами рукописей литературных и музыкальных произведений) сохраняется право следования — при каждой публичной перепродаже соответствующего оригинала автор имеет право на получение от продавца вознаграждения в виде процентных отчислений от цены перепродажи. ⁵ Информационное письмо Президиума ВАС РФ от 13.12.2007 № 122 «Обзор практики рассмотрения арбитражными судами дел, связанных с применением законодательства об интеллектуальной собственности» (п. 3). ⁶ Кроме предусмотренных законом случаев (ст. 1273, 1275 ГК РФ). ⁷ См., напр., постановление ФАС Уральского округа от 25.07.2006 № Ф09-4689/06-С5. Суд отказал правообладателю в иске к типографии о взыскании компенсации за незаконное воспроизведение учебной литературы, поскольку типография оказывает лишь техническое содействие и не может отвечать за недобросовестные действия заказчика-издателя. ⁸ Информация о деле размещена на сайте Красноярского краевого суда: www.krassud.ru ⁹ Применительно к программной продукции поиск правообладателя облегчается за счет системы добровольной государственной регистрации программ для ЭВМ и баз данных, а также договоров о передаче исключительных прав на указанные объекты (ст. 1262 ГК РФ).

ХОЗЯЙСТВЕННЫЕ СПОРЫ

Защита прав заинтересованных лиц при прекращении или окончании исполнительного производства в отношении организации-банкрота

Елькин Сергей Кимович  судья Арбитражного суда Республики Коми, кандидат юридических наук

Федеральный закон от 02.10.2007 № 229-ФЗ «Об исполнительном производстве» (далее — Закон) устранил большое число нестыковок Закона об исполнительном производстве 1997 г., расширил гарантии защиты прав как взыскателя, так и иных лиц, участвующих в исполнительном производстве.

Вместе с тем новый Закон не решил всех спорных вопросов. Причины разные: от наличия у специалистов противоположных мнений по одним и тем же вопросам до отсутствия объективной возможности урегулировать правоотношения (казусы), которые могут возникнуть в ходе исполнительного производства в будущем. Автор не ставит перед собой цели проанализировать все новеллы Закона 2007 г. В данной статье рассмотрены лишь отдельные его положения.

Так, совершенно непонятно, чем обусловлено появление императивной нормы, обязывающей разъяснять судебному приставу-исполнителю исполнительный документ, способ и порядок его исполнения (ст. 32 Закона). Почему положения исполнительного документа неясны? Видимо, речь все же идет о судебном акте. Если исполнительный документ не соответствует требованиям, установленным в ст. 13 Закона, судебный пристав-исполнитель, руководствуясь п. 4 ч. 1 ст. 31 Закона, вправе отказать в возбуждении исполнительного производства.

Отсутствие перечня оснований для разъяснения способа и порядка исполнения исполнительного документа может привести к нарушению прав и законных интересов любого из участников исполнительного производства. Нужно упорядочить случаи, когда действительно требуется разъяснение исполнительного документа, содержание которого не вполне понятно.Например, при наличии в исполнительном документе опечатки или описки. Необходимость разъяснять исполнительный документ может возникнуть в нестандартных ситуациях (скажем, при обязании зарегистрировать право собственности на объект недвижимости, которого нет в натуре, либо при виндикации моторного масла). Подобные случаи имели место в судебной практике

• В одном деле, рассмотренном в конце 1990-х гг., сторона обратилась в арбитражный суд с требованием о возврате из чужого незаконного владения поставленного ответчику моторного масла. Суд первой инстанции удовлетворил требования истца. Решение суда вступило в законную силу. Вопрос возник на стадии исполнения судебного акта, в ходе которого выяснилось, что поставленное моторное масло было использовано ответчиком еще до подачи искового заявления. Судебный пристав-исполнитель обратился за разъяснением судебного акта.

Данный казус привел к невозможности разъяснить приставу, каким образом можно истребовать из чужого незаконного владения вещь, которой не было в натуре еще до начала рассмотрения спора. Такие случаи единичны, но их урегулирование вполне реально. Вместе с тем расширительное толкование положений ст. 32 Закона может привести к тому, что станет возможным обращение за разъяснением порядка и способа приведения приговора в исполнение.

Основой исполнительного производства является факт исполнения исполнительного документа. При этом презюмируется соблюдение гарантий прав участников исполнительного производства. Порядок и способы исполнения исполнительного документа должен определять Закон, а не орган, выдавший исполнительный документ.

Закон 2007 г. расширил перечень оснований для окончания исполнительного производства¹. Этот шаг законодателя следует оценить положительно.

В период действия Закона 1997 г. арбитражные суды выработали позицию, согласно которой прекращение исполнения в порядке, предусмотренном Федеральным законом от 26.10.2002 № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)», влечет окончание исполнительного производства.

• Судебный пристав-исполнитель областного межрайонного отдела обратился в арбитражный суд с заявлением о прекращении исполнительного производства, возбужденного на основании исполнительного листа, в связи с тем, что должник — муниципальное унитарное пассажирское автотранспортное предприятие — признано банкротом и в отношении него открыто конкурсное производство².

Арбитражный суд первой инстанции определением, оставленным без изменения постановлением апелляционной инстанции, отказал в удовлетворении заявления, сославшись на п. 1 ст. 126 Закона о банкротстве и ст. 23 Закона об исполнительном производстве 1997 г. Обе судебные инстанции исходили из того, что специальных оснований для вынесения определения арбитражного суда о прекращении исполнительного производства не требуется, поскольку исполнение прекращено в силу Закона о банкротстве.

Не согласившись с принятыми судебными актами, управление Федеральной службы судебных приставов области обратилось в ФАС Волго-Вятского округа с кассационной жалобой, в которой просило отменить их в связи с неправильным применением норм материального права.

Доводы заявителя сводились к тому, что суд ошибочно применил ст. 23 Закона об исполнительном производстве 1997 г. Заявитель ссылался на п. 1 ст. 126 и п. 3 ст. 232 Закона о банкротстве, согласно которым признание должника банкротом и открытие конкурсного производства являются основанием для передачи исполнительных документов конкурсному управляющему и прекращения исполнительного производства, возбужденного судебным приставом-исполнителем.

По мнению суда кассационной инстанции, суды обеих инстанций обоснованно отказали в удовлетворении заявленного требования.

Решением суда первой инстанции с МУПа взыскан денежный долг. На основании исполнительного листа, выданного судом, судебный пристав-исполнитель возбудил исполнительное производство. Впоследствии решением арбитражного суда предприятие признано банкротом и в отношении него открыто конкурсное производство.

Согласно ст. 126 Закона о банкротстве, исполнительные документы, исполнение по которым прекратилось в соответствии с настоящим Законом, подлежат передаче судебными приставами-исполнителями конкурсному управляющему.

Актом передачи судебный пристав передал исполнительный лист по делу о взыскании денежного долга конкурсному управляющему для включения взыскателя в реестр требований кредиторов. Затем судебный пристав-исполнитель обратился в арбитражный суд с заявлением, в котором просил решить вопрос о прекращении исполнительного производства.

В силу подп. 6 п. 1 ст. 27 Закона об исполнительном производстве 1997 г.исполнительное производство оканчивается его прекращением.

По правилам ст. 327 АПК РФ арбитражный суд может прекратить исполнительное производство, возбужденное судебным приставом-исполнителем на основании исполнительного листа, выданного арбитражным судом, в случаях, предусмотренных Законом об исполнительном производстве, т. е. по основаниям, перечисленным в ст. 23 Закона 1997 г.

Вместе с тем, согласно ст. 126 Закона о банкротстве, с даты принятия арбитражным судом решения о признании должника банкротом и об открытии конкурсного производства прекращается исполнение по исполнительным документам, в том числе по исполнительным документам, исполнявшимся в ходе ранее введенных процедур банкротства, если иное не предусмотрено настоящим Законом.

Таким образом, исполнение по всем исполнительным документам организации-должника, в том числе по исполнительному листу, выданному арбитражным судом, прекратилось в силу закона в соответствии со ст. 126 Закона о банкротстве на основании решения арбитражного суда в деле о банкротстве без вынесения определения в виде отдельного судебного акта (как это предусмотрено в ст. 327 АПК РФ) о прекращении исполнительного производства по взысканию с должника денежного долга. Вынесения отдельного судебного определения о прекращении исполнительного производства в данном случае не требовалось.

По мнению суда кассационной инстанции, нижестоящие суды правильно указали на то, что прекращение исполнения в порядке, предусмотренномЗаконом о банкротстве, влечет окончание исполнительного производства. Следовательно, судебный пристав-исполнитель правомочен вынести постановление об окончании исполнительного производства в порядке ст. 27Закона об исполнительном производстве 1997 г.

Казалось бы, вопрос о прекращении или окончании исполнительного производства в отношении организации-должника, признанной банкротом, уже решен. Соответствующее основание прекращения исполнительного производства закреплено в Законе 2007 г. Тем не менее в судебной практике вновь возник этот вопрос.

• В арбитражный суд обратился судебный пристав-исполнитель с заявлением о прекращении исполнительного производства³. В качестве обоснования своего требования судебный пристав указал на то, что организация-должник исключена из Единого государственного реестра юридических лиц.

В ходе судебного разбирательства было установлено, что исполнительное производство возбуждено судебным приставом на основании исполнительного документа, выданного органом Пенсионного фонда РФ, осуществляющим контрольные функции (взыскание задолженности по страховым взносам, на обязательное пенсионное страхование). Орган ПФР направил исполнительный документ судебному приставу-исполнителю после вынесения арбитражным судом решения о признании организации-должника банкротом и об открытии конкурсного производства. Заметим, что орган ПФР должен был знать о принятом арбитражным судом решении о введении процедуры конкурсного производства.

Определением арбитражного суда первой инстанции производство по делу было прекращено на основании п. 2 ч. 1 ст. 150 АПК РФ. Суд, применив аналогию закона, указал, что фактически арбитражный суд уже рассмотрел вопрос о прекращении исполнительного производства в деле о банкротстве.

Оснований для отказа в удовлетворении заявленного требования арбитражный суд не нашел, поскольку конкретные действия по исполнительному производству судебный пристав-исполнитель все же должен был совершить и обосновать их в арбитражном суде. Правового основания о прекращении исполнительного производства в силу исключения организации-должника из ЕГРЮЛ в Законе об исполнительном производстве 2007 г. не имеется. В любом случае, основания для прекращения исполнительного производства должны обосновываться и доказываться заявителем при рассмотрении дела по существу.

С материально-правовой точки зрения выводы суда первой инстанции следующие.

Основания и последствия окончания исполнительного производства закреплены в ст. 47 Закона 2007 г. Их перечень является исчерпывающим. Согласно п. 7 ч. 1 ст. 47 данного Закона, признание должника-организации банкротом и направление исполнительного документа конкурсному управляющему, за исключением исполнительных документов, указанных в ч. 4 ст. 96 настоящего Закона, влечет окончание исполнительного производства.

Следовательно, обсуждаемый вопрос урегулирован в Законе 2007 г. Судебный пристав-исполнитель обязан частично окончить исполнительное производство, предприняв ряд мер. При получении копии решения арбитражного суда о признании должника банкротом и об открытии конкурсного производства (а также когда должник находится в процессе ликвидации) судебный пристав-исполнитель оканчивает исполнительное производство в том числе по исполнительным документам, исполнявшимся в ходе ранее введенных процедур банкротства, за исключением исполнительных документов о признании права собственности, компенсации морального вреда, об истребовании имущества из чужого незаконного владения, о применении последствий недействительности сделок, а также о взыскании задолженности по текущим платежам.

Одновременно с окончанием исполнительного производства судебный пристав-исполнитель снимает наложенные им в ходе исполнительного производства аресты на имущество должника и иные ограничения по распоряжению этим имуществом (ч. 4 ст. 96 Закона 2007 г.).

В рассматриваемом случае судебный пристав-исполнитель получил исполнительный документ о взыскании задолженности по страховым взносам, на обязательное пенсионное страхование, выданный страховщиком — органом Пенсионного фонда РФ. Возник вопрос: являются ли страховые взносы на обязательное пенсионное страхование текущими платежами? Данный вопрос не имеет решения в судебной практике.

Правовая природа страховых взносов на обязательное пенсионное страхование раскрыта в Постановлении Пленума ВАС РФ от 22.06.2006 № 25 «О некоторых вопросах, связанных с квалификацией и установлением требований по обязательным платежам и санкциям за публичные правонарушения в деле о банкротстве».

В целях обеспечения единообразия Пленум ВАС РФ в п. 15 упомянутого Постановления разъяснил, что судам следует принимать во внимание особую правовую природу и назначение страховых взносов на обязательное пенсионное страхование и исходить из того, что при осуществлении процедур банкротства не являющиеся текущими требования в отношении страховых взносов подлежат исполнению в режиме, установленном для удовлетворения требований о выплате заработной платы. Требования органов Пенсионного фонда РФ в отношении страховых взносов на обязательное пенсионное страхование, обязанность по уплате которых возникла после открытия конкурсного производства, подлежат исполнению должником в порядке, предусмотренном ст. 855 ГК РФ.

Итак, судебный пристав-исполнитель после открытия конкурсного производства обязан был передать исполнительный документ конкурсному управляющему для исполнения и в указанной части окончить исполнительное производство.

На взгляд автора, более правильным было бы направление страховщиком подобных исполнительных документов после открытия конкурсного производства непосредственно конкурсному управляющему, минуя судебного пристава-исполнителя.

Впоследствии судебный пристав-исполнитель обратился в апелляционную инстанцию, обжаловав определение суда первой инстанции. По мнению судебного пристава-исполнителя, суд первой инстанции создал препятствия для прекращения исполнительного производства. Суд апелляционной инстанции определение суда первой инстанции отменил и принял определение о прекращении исполнительного производства, т. е. рассмотрел заявленные требования по существу.

В качестве оснований суд апелляционной инстанции указал на то, что прекращать производство по делу, руководствуясь п. 2 ч. 1 ст. 150 АПК РФ, было неправомерно. В арбитражном суде не было судебного акта по спору между теми же лицами, о том же предмете и по тем же основаниям. Рассмотрев требование заявителя по существу, апелляционная инстанция руководствовалась аналогией закона, применив п. 1 ч. 1 ст. 43 Закона об исполнительном производстве 2007 г. — смерть должника-гражданина.

Спорность суждений в вопросе о прекращении производства по делу очевидна. Если быть последовательным, суд мог бы применить в качестве правового основания норму п. 5 ч. 1 ст. 150 АПК РФ — ликвидация организации, являющейся стороной в деле.

Однако суд первой инстанции руководствовался тем, что оснований для рассмотрения заявленного требования по существу не имелось. Арбитражный суд уже рассмотрел вопрос о последствиях прекращения производства по делу. Правовые последствия для участников исполнительного производства после принятого арбитражным судом решения о признании организации-должника банкротом наступили со дня принятия судебного акта (решения). Именно в силу указанной причины суд первой инстанции счел правомерным прекратить производство по делу.

Наиболее спорным, по мнению автора, является рассмотрение требования по существу и прекращение исполнительного производства судом апелляционной инстанции. Вряд ли кто-то будет оспаривать судебный акт апелляционной инстанции. Тем не менее данный вопрос весьма важен для судебной практики.

Судебный пристав-исполнитель фактически нарушил права страховщика, удерживая у себя исполнительный документ, который уже едва ли можно исполнить. В случае направления судебным приставом исполнительного документа непосредственно конкурсному управляющему удалось бы получить страховые платежи по обязательному пенсионному страхованию.

В юридической литературе высказывались мнения о возможности применения в рассматриваемой ситуации аналогии закона.

Так, Л. В. Белоусов полагает, что разработчикам Закона 2007 г. следовало включить в перечень, содержащийся в ст. 43, такое основание, как ликвидация взыскателя-организации. Имеется арбитражная практика применения этого основания по аналогии⁴. К сожалению, Л. В. Белоусов не называет правовую норму, которую возможно было бы применить по аналогии, и не ссылается на конкретные судебные акты.

Применение аналогии закона — норм права, регулирующих сходные отношения, — в вопросе прекращения исполнительного производства в случае смерти гражданина-взыскателя или гражданина-должника представляется автору сомнительным. В первую очередь возникает вопрос о наличии таких сходных норм. Трудно назвать сходными отношения, возникающие, с одной стороны, в случае смерти гражданина, признания его умершим либо безвестно отсутствующим и, с другой стороны, при ликвидации организации.

Кроме того, собственно факт смерти, признание умершим или безвестно отсутствующим гражданина-взыскателя или гражданина-должника не являются безусловным основанием для прекращения исполнительного производства.

Согласно п. 1 ч. 1 ст. 43 Закона 2007 г., прекращение исполнительного производства в случае смерти гражданина-взыскателя или гражданина-должника возможно лишь при определенных условиях. В рамках судебного разбирательства выясняется ряд вопросов: к чьей компетенции отнесено решение данного вопроса; перешли ли обязанности к правопреемнику, и могут ли они быть реализованы доверительным управляющим, назначенным органом опеки и попечительства. В процессе правоприменения иногда возникают и другие вопросы.

Автор считает логичным и правомерным в анализируемой ситуации применение судом по аналогии закона норм о ликвидации организации, не допускающей правопреемства (п. 5 ч. 1 ст. 150 АПК РФ), а не норм, регулирующих последствия смерти гражданина-должника или гражданина-взыскателя. Но и в этом случае прекращение исполнительного производства небесспорно.

Понятие «ликвидация» может трактоваться по-разному. С какого момента ликвидации наступают соответствующие правовые последствия: с начала ее осуществления, во время самого процесса либо с даты исключения организации из ЕГРЮЛ? Более правильно, на взгляд автора, указывать в качестве правового основания для прекращения исполнительного производства «внесение записи в Единый государственный реестр юридических лиц о ликвидации организации-должника (взыскателя)».

Думается, нет необходимости включать приведенное выше основание в ч. 1 ст. 43 Закона 2007 г. В случае рассмотрения судом указанного требования судебного пристава-исполнителя неизбежно встанет вопрос о привлечении к участию в деле лица, которого уже нет. Суд будет вынужден прекратить производство по делу в связи с тем, что организация, являющаяся стороной по делу, ликвидирована (п. 5 ч. 1 ст. 150 АПК). Следовательно, вполне возможна передача полномочий в части принятия решения по вопросу о прекращении исполнительного производства непосредственно судебному приставу-исполнителю, но под контролем заинтересованных лиц и суда, если исполнительный документ был выдан судом.

По мнению автора, законодатель логично исключил ликвидацию организации-взыскателя или организации-должника из перечня оснований для прекращения исполнительного производства.

Один из принципов исполнительного производства — принцип своевременности совершения исполнительных действий и применения мер принудительного исполнения (п. 2 ст. 4 Закона 2007 г.). При наличии такого правового основания для прекращения исполнительного производства, как ликвидация организации-должника, имеет место ситуация ожидания заинтересованной стороной проведения ликвидации.

Лицом, заинтересованным в прекращении исполнительного производства по данному основанию, будет, прежде всего, судебный пристав-исполнитель, в производстве которого находится большое число возбужденных дел. Предоставление судебному приставу-исполнителю законного полномочия самостоятельно прекращать по основанию ликвидации исполнительное производство создаст условия для злоупотребления правом с его стороны.

Вполне резонно возникает еще один вопрос: как будут исполняться исполнительные документы в отношении организации-должника, признанной банкротом, по которым исполнительное производство не окончено?

В ч. 1 ст. 43 Закона 2007 г. предусмотрено рассмотрение судом заявленного требования о прекращении исполнительного производства при утрате возможности исполнения исполнительного документа, обязывающего должника совершить определенные действия (воздержаться от совершения определенных действий). Заявитель обязан представить убедительные доказательства, подтверждающие утрату возможности исполнения исполнительного документа, обязывающего должника совершить определенные действия (воздержаться от совершения таковых). Лишь тогда требования подлежат удовлетворению.

Во всех остальных случаях требования также должны быть обоснованными и подтвержденными соответствующими доказательствами. Это позволит суду рассмотреть дело по существу заявленного требования, а не ограничиваться выяснением вопроса о том, исключена ли организация-должник из Единого государственного реестра юридических лиц.

¹ Введено девять правовых оснований для окончания исполнительного производства (ст. 47 Закона): 1) фактическое исполнение требований, содержащихся в исполнительном документе; 2) фактическое исполнение за счет одного или нескольких должников требования о солидарном взыскании, содержащегося в исполнительных документах, объединенных в сводное исполнительное производство; 3) возвращение взыскателю исполнительного документа по основаниям, предусмотренным ст. 46 Закона; 4) возвращение исполнительного документа по требованию суда, другого органа или должностного лица, выдавших исполнительный документ; 5) направление исполнительного документа из одного подразделения судебных приставов в другое; 6) направление копии исполнительного документа в организацию для удержания периодических платежей, установленных исполнительным документом; 7) признание должника-организации банкротом и направление исполнительного документа конкурсному управляющему; 8) ликвидация должника-организации и направление исполнительного документа в ликвидационную комиссию; 9) истечение срока давности исполнения судебного акта, акта другого органа или должностного лица по делу об административном правонарушении. ² Постановление ФАС Волго-Вятского округа от 06.05.2006 по делу № А31-8553/21. ³ См. решение Арбитражного суда Республики Коми от 08.04.2008 по делу № А29-2385/2008. ⁴ См.: Белоусов Л. В. Комментарий к новому Федеральному закону «Об исполнительном производстве» // СПС «КонсультантПлюс».

НАЛОГОВЫЕ СПОРЫ

Привлечение к налоговой ответственности представительных органов местного самоуправления

Галаева Татьяна Ивановна  судья Арбитражного суда Республики Коми

Статьей 119 НК РФ установлена ответственность за непредставление налогоплательщиком в установленный законодательством о налогах и сборах срок налоговой декларации в налоговый орган по месту учета, а п. 1 ст. 126 Кодекса — за непредставление в установленный срок налогоплательщиком (плательщиком сбора, налоговым агентом) в налоговые органы документов и (или) иных сведений, предусмотренных НК РФ и иными актами законодательства о налогах и сборах.

В практике Арбитражного суда Республики Коми возник вопрос о правомерности привлечения представительных органов местного самоуправления (Совет сельского поселения, Совет городского поселения и т. п.) к налоговой ответственности за нарушение сроков предоставления расчетов по авансовым платежам по налогу на имущество и единому социальному налогу, а также налоговых деклараций по этим налогам.

Ответ на поставленный вопрос зависит от того, как ответить на другой, тесно связанный с первым, вопрос: могут ли представительные органы местного самоуправления выступать в качестве налогоплательщиков по указанным налогам?

Из сообщений отдельных председателей советов муниципальных образований известно, что у советов нет бухгалтеров, которые могли бы составлять налоговые декларации и налоговые расчеты, а в составе каждого Совета работают лишь 10 депутатов, выполняющих свои депутатские обязанности на общественных началах (без оплаты). Налоговые же органы требуют от советов ежеквартального представления налоговой отчетности (с прочерками): по налогу на имущество, ЕСН, страховым взносам на обязательное пенсионное страхование и др.

Проанализировав материалы ряда дел, Арбитражный суд Республики Коми пришел к выводу, что советы муниципальных образований не обязаны представлять налоговые декларации и расчеты по авансовым платежам по ЕСН и налогу на имущество. Кроме того, суд констатировал, что советы муниципальных образований не могут признаваться налогоплательщиками перечисленных налогов.

Рассмотрим позицию арбитражного суда по каждому из названных налогов.

Налог на имущество

Согласно подп. 4 п. 1 ст. 23 НК РФ, налогоплательщики обязаны представлять в налоговый орган по месту учета в установленном порядке налоговые декларации по тем налогам, которые они обязаны уплачивать, если такая обязанность предусмотрена законодательством о налогах и сборах.

Налоговая декларация представляет собой письменное заявление налогоплательщика о полученных доходах и произведенных расходах, источниках доходов, налоговых льготах и исчисленной сумме налога и (или) другие данные, связанные с исчислением и уплатой налога (п. 1 ст. 80 Кодекса).

В соответствии с п. 1 ст. 372 НК РФ налог на имущество организаций устанавливается настоящим Кодексом и законами субъектов РФ, вводится в действие в соответствии с Кодексом законами субъектов РФ и с момента введения в действие обязателен к уплате на территории соответствующего субъекта РФ. При установлении налога законами субъектов РФ могут также предусматриваться налоговые льготы и основания для их использования налогоплательщиками (абз. 2 п. 2 данной статьи).

Законом Республики Коми от 24.11.2003 № 67-РЗ «О налоге на имущество организаций на территории Республики Коми» (далее — Закон № 67-РЗ) с 01.01.2004 введен налог на имущество организаций. Статьей 2 названного Закона налоговая ставка по спорному налогу установлена в размере 2,2% для всех категорий налогоплательщиков.

Уплата налога осуществляется в виде авансовых платежей по налогу, которые уплачиваются налогоплательщиками в три срока:

1) не позднее 5 мая текущего года;

2) не позднее 5 августа текущего года;

3) не позднее 5 ноября текущего года.

По итогам налогового периода уплата налога производится окончательно за вычетом авансовых платежей не позднее 10 апреля года, следующего за налоговым периодом. Налогоплательщики, в отношении которых установлена налоговая ставка в размере 0%, освобождаются от исчисления авансовых платежей по итогам отчетных периодов (п. 1, 2, 3 ст. 3 Закона № 67-РЗ).

Согласно ст. 5 Закона № 67-РЗ, налоговые льготы для отдельных категорий налогоплательщиков устанавливаются Законом Республики Коми «О налоговых льготах на территории Республики Коми и внесении изменений в некоторые законодательные акты по вопросу о налоговых льготах».

В силу подп. 3 п. 1 ст. 6 Закона Республики Коми от 10.11.2005 № 113-РЗ «О налоговых льготах на территории Республики Коми и внесении изменений в некоторые законодательные акты по вопросу о налоговых льготах» (далее — Закон № 113-РЗ) от уплаты налога на имущество организаций освобождаются органы местного самоуправления в Республике Коми.

Таким образом, законы № 67-РЗ и № 113-РЗ относятся к числу актов законодательства о налогах и сборах (п. 4 ст. 1 НК РФ) и предусматривают освобождение от уплаты налога на имущество организаций, а также от исчисления авансовых платежей по этому налогу по итогам отчетных периодов органов местного самоуправления в Республике Коми.

Более того, налоговое законодательство не содержит понятия «органы местного самоуправления». В связи с этим арбитражный суд, принимая решение по делу, сослался на п. 1 ст. 11 НК РФ: институты, понятия и термины гражданского, семейного и других отраслей законодательства РФ, используемые в Кодексе, применяются в том значении, в каком они используются в этих отраслях законодательства, если иное не предусмотрено Кодексом.

Понятие «органы местного самоуправления» содержится в ст. 1 Федерального закона от 28.08.95 № 154-ФЗ «Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской Федерации» (далее — Закон № 154-ФЗ).

Согласно ст. 1 названного Закона, муниципальное образование — это городское, сельское поселение, несколько поселений, объединенных общей территорией, часть поселения, иная населенная территория, предусмотренная настоящим Федеральным законом, в пределах которых осуществляется местное самоуправление, имеются муниципальная собственность, местный бюджет и выборные органы местного самоуправления, а органы местного самоуправления — это выборные и другие органы, наделенные полномочиями на решение вопросов местного значения и не входящие в систему органов государственной власти.

В ч. 1 ст. 34 Федерального закона от 06.10.2003 № 131-ФЗ «Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской Федерации»(далее — Закон № 131-ФЗ) закреплено, что структуру органов местного самоуправления составляют представительный орган муниципального образования, глава муниципального образования, местная администрация (исполнительно-распорядительный орган муниципального образования), контрольный орган муниципального образования, иные органы и выборные должностные лица местного самоуправления, предусмотренные уставом муниципального образования и обладающие собственными полномочиями по решению вопросов местного значения.

Все изученные в ходе судебного разбирательства уставы муниципальных образований содержали положения о том, что советы поселений являются представительными органами муниципальных образований и состоят из 10 депутатов, избираемых на муниципальных выборах на основе всеобщего, равного и прямого избирательного права при тайном голосовании, срок полномочий советов — четыре года.

Следовательно, советы сельских поселений и советы городских поселений,являясь представительными органами местного самоуправления, освобождены от уплаты налога на имущество на основании подп. 3 п. 1 ст. 6 Закона № 113-РЗ. Поскольку ответчики, по мнению суда, не должны уплачивать налог на имущество организаций ввиду применения налоговой льготы, то они не должны и представлять налоговые декларации (расчеты) по данному налогу.

Арбитражный суд также констатировал, что советы поселений не могут выступать в качестве налогоплательщиков по налогу на имущество организаций.

Согласно п. 1 ст. 373 НК РФ, налогоплательщиками налога на имущество организаций признаются российские организации. В целях применения НК РФ и иных актов законодательства о налогах и сборах под организациями понимаются юридические лица, образованные в соответствии с законодательством РФ (далее — российские организации), а также иностранные юридические лица, компании и т. д.

В рассматриваемом случае советы сельского поселения и советы городского поселения не могут признаваться организациями в том смысле, в котором это понятие используется в НК РФ. Дело в том, что названные советы не были образованы, а были избраны в соответствии с законодательством РФ на основе всеобщего избирательного права. Во всех изученных уставах муниципальных образований имеется лишь указание на то, что советы поселения обладают правами юридического лица, а не образованы в качестве юридического лица по российскому законодательству.

Единый социальный налог

Налогоплательщиками ЕСН признаются лица, производящие выплаты физическим лицам, в том числе: организации; индивидуальные предприниматели; физические лица, не признаваемые индивидуальными предпринимателями (подп. 1 п. 1 ст. 235 НК РФ). Квалифицирующим признаком отнесения организации к числу налогоплательщиков ЕСН является осуществление такой организацией «выплат физическим лицам».

Согласно абз. 1 п. 1 ст. 236 НК РФ, объектом налогообложения для налогоплательщиков, указанных в абз. 2 и 3 подп. 1 п. 1 ст. 235 настоящего Кодекса, признаются выплаты и иные вознаграждения, начисляемые налогоплательщиками в пользу физических лиц по трудовым и гражданско-правовым договорам, предметом которых является выполнение работ, оказание услуг (за исключением вознаграждений, выплачиваемых индивидуальным предпринимателям, адвокатам, нотариусам, занимающимся частной практикой), а также по авторским договорам.

Частью 2 ст. 35 Закона № 131-ФЗ предусмотрено, что представительный орган поселения состоит из депутатов, избираемых на муниципальных выборах. В силу ст. 2 названного Закона депутат — это член представительного органа поселения, муниципального района, городского округа или внутригородской территории города федерального значения.

Учитывая особый статус ответчика, т. е. статус представительного органа муниципального образования сельского или городского поселения, и принимая во внимание положения ч. 2 ст. 35 Закона № 131-ФЗ, можно сделать вывод, чтов состав советов сельских или городских поселений не могут входить какие-либо иные лица, кроме депутатов.

Глава сельского или городского поселения также избирается Советом из числа депутатов. Одновременно он является главой муниципального образования и исполняет полномочия председателя Совета.

Осуществление депутатами советов сельских или городских поселений депутатской деятельности не обусловлено заключением с ними трудовых либо гражданско-правовых договоров.

Согласно ст. 56 Трудового кодекса РФ, трудовым договором признается соглашение между работодателем и работником, в соответствии с которым работодатель обязуется предоставить работнику работу по обусловленной трудовой функции, обеспечить условия труда, предусмотренные трудовым законодательством и иными нормативными правовыми актами, содержащими нормы трудового права, коллективным договором, соглашениями, локальными нормативными актами и данным соглашением, своевременно и в полном размере выплачивать работнику заработную плату, а работник обязуется лично выполнять определенную этим соглашением трудовую функцию, соблюдать правила внутреннего трудового распорядка, действующие у данного работодателя. Сторонами трудового договора являются работодатель и работник.

Главы 30 — 60 части второй ГК РФ также не содержат норм, позволяющих отнести депутатскую деятельность к одному из видов гражданско-правовых договоров (купля-продажа, мена, дарение и проч.).

В ходе проведения камеральных налоговых проверок вопросы отнесения советов муниципальных образований к числу налогоплательщиков ЕСН и наличия у Совета объекта налогообложения по этому налогу инспекциями ФНС России не исследовались. Суду не были представлены доказательства, подтверждающие, что в штате советов сельских или городских поселений имеются иные работники (помимо депутатов), а ответчик, с учетом положений законодательства о местном самоуправлении, является субъектом, производящим выплаты физическим лицам.

Помимо изложенных оснований арбитражный суд, как и в случае с налогом на имущество организаций, пришел к выводу, что советы муниципальных образований не могут быть отнесены к категории налогоплательщиков ЕСН.

Как отмечалось выше, налогоплательщиками ЕСН выступают лица, производящие выплаты физическим лицам, в том числе организации (согласно п. 2 ст. 11 НК РФ, в частности юридические лица, образованные по законодательству РФ). Совет сельского или городского поселения не может признаваться организацией в том значении, в котором это понятие используется в НК РФ. Советы избираются на муниципальных выборах в соответствии с гарантиями, закрепленными ст. 12, 130—133 Конституции РФ.

В ч. 1 ст. 1 Закона № 131-ФЗ отражено, что местное самоуправление составляет одну из основ конституционного строя РФ, признается, гарантируется и осуществляется на всей территории РФ.

Местное самоуправление в РФ — форма осуществления народом своей власти, обеспечивающая в пределах, установленных Конституцией РФ, федеральными законами, а в случаях, предусмотренных федеральными законами, — законами субъектов РФ, самостоятельное и под свою ответственность решение населением непосредственно и (или) через органы местного самоуправления вопросов местного значения, исходя из интересов населения с учетом исторических и иных местных традиций (ч. 2 ст. 1 Закона № 131-ФЗ).

В соответствии с ч. 1, 2 и 3 ст. 23 названного Закона:

• муниципальные выборы проводятся в целях избрания депутатов, членов выборного органа местного самоуправления, выборных должностных лиц местного самоуправления на основе всеобщего равного и прямого избирательного права при тайном голосовании;

• муниципальные выборы назначаются представительным органом муниципального образования в сроки, предусмотренные уставом муниципального образования, а в случаях, установленных федеральным законом, —соответствующей избирательной комиссией муниципального образования или судом;

• гарантии избирательных прав граждан при проведении муниципальных выборов, порядок назначения, подготовки, проведения, установления итогов и определения результатов муниципальных выборов устанавливаются федеральным законом и принимаемыми в соответствии с ним законами субъектов РФ.

Таким образом, в данном случае советы сельских или городских поселений это и есть 10 депутатов, избранных во исполнение гарантий, закрепленных ст. 12, 130—133 Конституции РФ. Соответственно, при применении ст. 235, 236 НК РФ депутаты советов муниципальных образований не могут рассматриваться в качестве физических лиц.

Противники изложенной точки зрения считают, что советы сельских или городских поселений обязаны представлять декларации по налогам или налоговые расчеты по авансовым платежам по налогам, поскольку советы зарегистрированы в качестве юридических лиц и внесены в Единый государственный реестр юридических лиц.

Действительно, ст. 41 Закона № 131-ФЗ содержит положения, регулирующие вопросы регистрации органов местного самоуправления в качестве юридических лиц. Однако в ч. 2 ст. 41 Закона имеется ссылка на то, что для государственной регистрации представительного органа муниципального образования в качестве юридического лица необходим протокол заседания такого представительного органа, содержащий решение о наделении последнего правами юридического лица. В связи с этим регистрация советов сельских или городских поселений в качестве юридических лиц не опровергает выводов о том, что советы были избраны в соответствии с Конституцией РФ (ст. 12, 130—133), а не образованы согласно гражданскому законодательству РФ.

Кроме того, нужно учесть положения ст. 120 ГК РФ. В силу п. 1 названной статьи учреждением признается некоммерческая организация, созданная собственником для осуществления управленческих, социально-культурных или иных функций некоммерческого характера. Учреждение может быть создано гражданином или юридическим лицом (частное учреждение) либо соответственно РФ, субъектом РФ, муниципальным образованием (государственное или муниципальное учреждение). Государственное или муниципальное учреждение может быть бюджетным или автономным учреждением (п. 2).

Исходя из норм ст. 120 ГК РФ, ст. 6 и 161 Бюджетного кодекса РФ, ст. 2 Федерального закона от 03.11.2006 № 174-ФЗ «Об автономных учреждениях»советы сельских или городских поселений не могут быть отнесены к числу ни бюджетных, ни автономных учреждений, поскольку отсутствует процедура их создания.

Более того, согласно п. 6 ст. 161 Бюджетного кодекса РФ, положения, установленные настоящим Кодексом применительно к бюджетным учреждениям, распространяются на органы государственной власти (государственные органы), органы местного самоуправления (муниципальные органы) и органы управления государственными внебюджетными фондами. Следовательно, Бюджетный кодекс РФ также не рассматривает органы местного самоуправления (муниципальные органы) в качестве бюджетных учреждений.

Изложенные выше рассуждения были положены в основу судебных актов Арбитражного суда Республики Коми об отклонении требований налоговых органов о взыскании с советов муниципальных образований налоговых санкций на основании п. 1 ст. 119 и п. 1 ст. 126 НК РФ. Вышестоящие судебные инстанции не разделяют позицию суда первой инстанции. Автору данной статьи хотелось бы привлечь судей других арбитражных судов, в том числе ВАС РФ, к обсуждению указанной проблемы.

НАЛОГОВЫЕ СПОРЫ

Освобождение от уплаты НДС при осуществлении банковских операций

Козлов Максим Александрович  заместитель начальника юридического отдела ЗАО УКБ «Белгородсоцбанк»

Согласно подп. 3 п. 3 ст. 149 НК РФ, не облагаются НДС осуществляемые банками на территории РФ банковские операции (за исключением инкассации). Из приведенной нормы следует, что признание любой операции в качестве банковской (кроме инкассации) освобождает банк от уплаты НДС. При этом перечень банковских операций в подп. 3 п. 3 ст. 149 Кодекса не является исчерпывающим. Исходя из системного толкования ст. 11, 149 НК РФ и ст. 5 Федерального закона от 02.12.90 № 395-1 «О банках и банковской деятельности» (далее — Закон о банках) любые совершаемые специальными субъектами права — коммерческими банками переводы денежных средств по поручениям физических лиц не облагаются НДС.

В то же время, как указал Минфин России в Письме от 29.09.2006 № 03-04-15/172, необходимо учитывать, что договоры, заключаемые кредитными организациями с целью использования платежных систем при осуществлении расчетов, могут иметь признаки различных договоров, в том числе агентского. Поэтому, если заключенный договор содержит признаки, соответствующие договорам поручения, комиссии или агентского договора, то вознаграждение, получаемое кредитной организацией за осуществление банковской операции по переводу денежных средств физических лиц, не подлежащей обложению НДС, следует облагать этим налогом в общеустановленном порядке.

Основываясь на данном подходе, налоговые органы выявляют в отношениях между кредитными организациями признаки агентских договоров и доначисляют по ним НДС. Кредитные организации стали обращаться в суд за защитой своих интересов.

Рассмотрим обозначенную проблему, опираясь на судебные акты по делам, возбужденным по заявлениям банков, которые имели договорные отношения с ООО «Небанковская кредитная организация «Вестерн Юнион ДП Восток» (далее также — Система «Вестерн Юнион»).

В одних случаях суды признавали действия налоговых органов законными, квалифицируя договоры, заключаемые между банками и названным НКО, как агентские.

• В частности, ФАС Восточно-Сибирского округа в постановлении от 02.10.2007 № А10-3206/06-Ф02-6929/07 указал, что, согласно п. 7 ст. 149 НК РФ, освобождение от налогообложения в соответствии с положениями данной статьи не применяется при осуществлении предпринимательской деятельности в интересах другого лица на основе договоров поручения, комиссии либо агентских договоров, если иное не предусмотрено настоящим Кодексом.

В силу п. 1 ст. 156 НК РФ налогоплательщики при осуществлении предпринимательской деятельности в интересах другого лица на основе договоров поручения, комиссии либо агентских договоров определяют налоговую базу как сумму дохода, полученную ими в виде вознаграждений (любых иных доходов) при исполнении любого из названных договоров.

Признаками агентского договора являются:

• совершение каких-либо действий одной стороной договора по поручению другой стороны;

• совершение действий от имени исполняющей стороны, но за счет поручающей стороны либо от имени и за счет поручающей стороны;

• получение исполняющей стороной за совершенные действия вознаграждения от контрагента по договору.

Суд обоснованно отказал банку в удовлетворении его требований, установив наличие в договоре от 24.11.99 № 211 и дополнительных соглашениях к нему, заключенных банком с НКО, признаков агентского договора. Банк по поручению, от имени и за счет ООО «НКО «Вестерн Юнион ДП Восток», используя ее фирменные бланки, логотипы, рекламные и информационные материалы по правилам работы в данной Системе, за агентское вознаграждение (18% от установленной НКО платы за перевод денежных средств) осуществлял операции по выплатам и отправлениям денежных переводов физических лиц без открытия банковских счетов.

Банк не представил суду доказательств, подтверждающих понесенные им расходы, связанные с исполнением договора по осуществлению денежных переводов физических лиц (в частности, расходы по организации приема и выплаты переводов, по оборудованию рабочих мест, на выплату заработной платы штатным работникам, на приобретение и установку Системы «Вестерн Юнион»).

Следовательно, предусмотренная комиссия от платы за отправление переводов выплачивается банку за счет средств НКО, а не клиента — физического лица, осуществляющего денежный перевод и вносящего плату за перевод по установленным кредитной организацией тарифам. Плата за перевод распределяется между банком и НКО на условиях, предусмотренных договором.

Кроме того, как следует из п. 3.3 договора №211, банк не отправляет принятые от физических лиц денежные средства конечному получателю, а перечисляет их НКО по ее поручению.

Довод кассационной жалобы, согласно которому вывод суда о направлении банком отчетов контрагенту по договору не соответствует фактическим обстоятельствам дела, поскольку п. 3.5 дополнительного соглашения от 27.04.2002 № 3 предусмотрена обязанность кредитной организации представлять отчеты банку, опровергается материалами дела.

Таким образом, суд выполнил указания суда кассационной инстанции и правильно определил природу договора № 211 как агентского, а совершаемых банком на основании этого договора операций — как небанковских, при осуществлении которых не применяется подп. 3 п. 3 ст. 149 НК РФ.

Определением ВАС РФ от 07.02.2008 № 1377/08 отказано в передаче дела в Президиум ВАС РФ для пересмотра судебных актов в порядке надзора¹.

По мнению автора, применяя положения налогового законодательства, необходимо учитывать ряд моментов.

К отношениям по переводу денежных средств без открытия счета применяются правила о расчетах платежными поручениями, если иное не предусмотрено законом, банковскими правилами или не вытекает из существа отношений (п. 2 ст. 863 ГК РФ).

При расчетах платежными поручениями по общему правилу возникают обязательства: во-первых, между плательщиком — владельцем счета (кредитором) и обслуживающим его банком (должником); во-вторых, между банком, принявшим платежное поручение клиента, и другими банками, привлеченными указанным банком для осуществления банковского перевода; в-третьих, последний привлеченный банк в правоотношениях по банковскому переводу имеет самостоятельное обязательство перед получателем денежных средств, вытекающее из договора банковского счета, по зачислению всех поступивших в его адрес денежных средств на банковский счет получателя (владельца)².

Аналогичные обязательства, кроме списания денег с банковского счета, возникают в процессе перевода денежных средств без открытия счета (п. 1.2.3 Положения Центрального банка РФ от 01.04.2003 № 222-П «О порядке осуществления безналичньх расчетов физическими лицами в Российской Федерации»).

Названная операция производится по инициативе и поручению плательщика. Все последующие операции происходят во исполнение данного поручения: зачисление на счет кредитной организации, обслуживающей получателя платежа, и зачисление на счет получателя платежа (или выплата денежных средств, если счет отсутствует). Вектор движения правовых связей очевиден — от плательщика к получателю.

В случаях, когда действует агентская (небанковская) схема приема платежей, правовые связи выстроены иначе. Получатель платежа выступает здесь в качестве инициатора организации приема платежа. Как принципал он поручает другим лицам — своим агентам осуществлять прием платежей от своего имени или от имени агента. Обязанность по оплате считается исполненной с момента получения платежа агентом³.

Однако в ситуации с переводом денежных средств получателем является не ООО «НКО «Вестерн Юнион ДП Восток», а физическое или юридическое лицо, указанное плательщиком. Данное обязательство не считается исполненным с момента получения денежных средств банком, принимающим платежи. Услуги по использованию Системы «Вестерн Юнион» для перевода денежных средств оплачивает сам плательщик (с него взимается комиссионное вознаграждение), а не ООО «НКО «Вестерн Юнион ДП Восток». Последнее только производит перераспределение полученного комиссионного вознаграждения между участниками перевода.

Именно на подобного рода отличия договора, заключаемого между банком и НКО, обращали внимание суды, удовлетворявшие заявления налогоплательщиков о незаконности взимания НДС.

При этом одни суды считали достаточным для исключения квалификации договора как агентского установление факта оплаты услуг по перечислению самим плательщиком.

• ФАС Западно-Сибирского округа (постановление от 11.03.2008 № Ф04-1141/2008(992-А46-14)) оставил в силе судебные акты нижестоящих судов. При рассмотрении спора арбитражные суды установили, что между банком и ОООя«НКО «Вестерн Юнион ДП Восток» заключен договор от 22.01.2001 № 324; его предметом является сотрудничество между налогоплательщиком и Системой, направленное на предоставление банковских услуг по осуществлению денежных переводов физических лиц без открытия банковских счетов, а именно отправление и выплата денежных переводов по Системе «Вестерн Юнион»; каждый из членов данной Системы осуществляет деятельность на основании лицензий, выдаваемых ЦБ РФ.

Согласно условиям договора № 324, полученные банком от клиента суммы переводов и плата за их отправление перечисляются в пользу НКО за вычетом вознаграждения банку.

Поскольку банк получает вознаграждение от своих клиентов — физических лиц, а не от принципала — НКО, арбитражные суды, исходя из положений ст. 1005 ГК РФ, признали ошибочным вывод налогового органа о квалификации упомянутого договора как агентского, операции по которому в соответствии с п. 7 ст. 149 НК РФ не подлежат освобождению от налогообложения.

Учитывая, что выполняемые в рамках договора № 324 операции в силу требований ст. 5 Закона о банках относятся к банковским операциям и право на их совершение подтверждено лицензиями, суд кассационной инстанции счел правомерным непринятие арбитражным судом доводов налогового органа. К тому же в Законе о банках не содержится условий для отнесения совершаемых операций к банковским в зависимости от вида гражданско-правовых договоров, заключаемых между кредитными организациями.

При таких обстоятельствах арбитражные суды правомерно отклонили довод налогового органа о нарушении банком требований п. 7 ст. 149 НК РФ. В связи с этим решение налогового органа обоснованно признано незаконным⁴.

• К аналогичным выводам пришел ФАС Северо-Западного округа в постановлении от 11.02.2008 по делу № А56-14866/2007⁵.