эквивалента приобретателю при совершении возмездной сделки <1>.

--------------------------------

<1> Гримм Д.Д. Указ. соч. С. 129 - 130.

Особое значение имеют сделки, совершенные одним из кредиторов несостоятельного должника.

По мнению Д.Д. Гримма, римское право заняло в этом колеблющуюся позицию, поскольку принципиально оно исходило из принципа невозможности опровержения действий должника по совершению платежей в пользу одного из своих кредиторов до введения missio in bona creditoris, даже если такому кредитору было известно о неоплатности должника, в то же время действия должника и кредитора по установлению обеспечения могут быть оспорены другими кредиторами на общих основаниях <1>.

--------------------------------

<1> Там же. С. 130.

Таким образом, в римском праве существенное значение для признания сделок и действий должника имел субъективный критерий.

Всредневековом итальянском праве, отличавшемся чрезвычайной строгостью, была использована принципиально иная система опровержения сделок несостоятельного должника.

Воснову этой системы был положен объективный критерий. Все действия должника, совершенные им в преддверии несостоятельности, признавались недействительными. В итальянских средневековых статутах различается только срок опровержения - от 10 дней до шести месяцев.

Подобная же система применялась в средневековом германском и французском конкурсном законодательстве <1>.

--------------------------------

<1> См. подробнее: Шершеневич Г.Ф. Конкурсное право. Казань: Тип. Имп. Ун-та, 1898. С. 272 -

273.

Паулианов иск как способ защиты прав кредиторов несостоятельного должника используется в романо-германской системе повсеместно. Так, Ордонансом 1673 г. во Франции объявлялись недействительными все передачи имущества, уступки, продажи и дарения, совершенные с намерением причинить ущерб кредиторам <1>.

--------------------------------

<1> Малышев К.И. Указ. соч. С. 93.

§ 1.3. Паулианов иск в российском праве

Известно, что неплатежеспособный должник в предвидении несостоятельности зачастую совершает сделки по отчуждению своего имущества в целях вывода активов и тем самым причиняет

имущественный вред кредиторам, уменьшая потенциальную конкурсную массу.

Против действий должника по выводу активов с целью причинения вреда кредиторам служит возврат отчужденного им имущества, истребуемый истцом и допускаемый законом, что достигается посредством предъявления Паулианова иска (actio Pauliana) как специального средства судебной защиты прав кредиторов несостоятельного должника.

Г.Ф. Шершеневич, оценивая эффективность actio Pauliana и interdictum fraudatorium, анализировал условия удовлетворения требований кредиторов об оспаривании действий должника, среди которых он называл:

1)причинение ущерба кредиторам, создание неоплатности должника или уменьшение доли в его имуществе, приходящейся на каждого кредитора;

2)прямой умысел должника на причинение имущественного вреда кредиторам.

Автор указывал: "Доказывание злого намерения со стороны несостоятельного должника представляет необыкновенные затруднения, лишающие всякого значения самое юридическое орудие защиты" <1>.

--------------------------------

<1> Шершеневич Г.Ф. Конкурсное право. С. 270 - 271.

По мнению Г.Ф. Шершеневича, законодателю необходимо выработать тот эффективный юридический механизм оспаривания сделок, чтобы преодолеть недостатки субъективного и объективного подхода к опровержению сделок несостоятельного должника <1>.

--------------------------------

<1> Там же. С. 262.

А.Х. Гольмстен оценивал Паулианов иск как "один из наименее разработанных институтов римского права, который римская жизнь выработала в форме, непригодной для современного быта" <1> и предложил иную конструкцию в виде особого права взыскателя, по требованию которого устанавливается судебный залог на имущество несостоятельного должника.

--------------------------------

<1> Гольмстен А.Х. Указ. соч. С. 4.

В Своде законов Российской империи (п. 2 ст. 1529, ч. 1 т. X) содержалась норма о ничтожности договоров и порожденных ими обязательств, когда договор заключался с целью переукрепления имения, чтобы избежать платежа долгов, а в Уставе торгового судопроизводства (ст. ст. 460 - 462) - об отчуждении имущества супругу и родственникам с целью причинения ущерба кредиторам несостоятельного должника, что применялось к случаям торговой несостоятельности. Поскольку в Российской империи наряду с торговой регулировалась также и неторговая несостоятельность, то для оспаривания действий несостоятельного должника, который не принадлежал к торговому званию, применялись положения ст. ст. 366 - 369, 373 Положения о взыскании по бесспорным долгам казны 1910 г.

По мнению Д.Д. Гримма, ст. 1529 Свода законов Российской империи по своему содержанию и структуре напоминает знаменитую ст. 1167 Гражданского кодекса Франции, с которой она похожа по принципу и по тому, что она представляет одну бланкетную формулу без определенного конкретного содержания, а потому порождает ряд проблем при ее применении, в том числе: о ее применении к сделкам, совершенным с посторонними субъектами или только с отдельными кредиторами несостоятельного должника; на практике происходит смешение мнимых сделок с фраудаторными; необходимость доказывания кредитором фактической несостоятельности должника <1>.

--------------------------------

<1> Гримм Д.Д. Указ. соч. С. 143 - 144.

Л.В. Гантовер также оценивал п. 2 ст. 1529 т. X ч. 1 Свода законов Российской империи в качестве actio Pauliana русского права и доказывал, что в этой норме налицо два существенных условия этого иска:

1) причинение вреда кредиторам eventus damni, что выражено в норме фразой "во избежание платежа долгов"; 2) сделка должна состоять в подложном (обманном) переукреплении имущества, т.е. в наличности злого умысла (aminus frandis) <1>.

--------------------------------

<1> Гантовер Л.В. Залоговое право. Объяснения к положениям главы IV раздела I проекта Вотчинного устава. СПб., 1890. С. 75.

При опровержении сделок и действий несостоятельного должника, совершенных им до признания его несостоятельным, наблюдается конфликт интересов кредиторов этого должника и третьих лиц, которые вступали с ним в правоотношения, не зная о его имущественном состоянии. Законодатель должен выработать такую законодательную модель, которая, с одной стороны, позволяла бы учесть интересы добросовестных контрагентов должника, твердость гражданского оборота, а с другой стороны, обеспечивала бы кредиторам должника возможность опровергать его действия, совершенные им во вред.

В.Г. Федоров оценивал эту проблему русского законодательства как "больное место", само законодательство в этой части признавал крайне несовершенным <1>.

--------------------------------

<1> Федоров В.Г. Право опровержения действий, совершенных должником в ущерб его кредиторов. К вопросу о законодательных мерах борьбы с неплатежом и фиктивным банкротством. Склад издания при юридическом книжном складе "Право". СПб., 1913. С. 14, 16.

В проекте Гражданского уложения Российской империи, который обсуждался накануне Первой мировой войны, содержалась норма об оспаривании недобросовестных действий должника, совершенных им с целью переукрепления, обременения, безденежной передачи или сокрытия иным образом своего имущества. В проекте была предусмотрена возможность оспаривания возмездных договоров только в том случае, если контрагентам было известно о намерении должника причинить вред своим кредиторам. Устанавливалась презумпция причинения вреда кредиторам при совершении сделок с супругом должника, его родственниками и родственниками супруга по прямой восходящей и

нисходящей линии, с усыновителями или усыновленными должника и его супруга, с братьями или сестрами должника и его супруга (родными, сводными или по усыновлению), а также с супругами упомянутых лиц <1>.

--------------------------------

<1> Гримм Д.Д. Указ. соч. С. 148 - 159.

По мнению Д.Д. Гримма, анализируемый законопроект отличался крайним несовершенством, поскольку не решил проблемы использования actio Pauliana или фраудаторного иска, а именно: а) в законопроекте упоминалось об оспаривании исключительно договоров, в то время как необходимо оспаривать и иные акты должника; б) фраудаторное намерение должника обозначается в проекте как намерение избежать платежа долгов; в) для сделок с супругами, родственниками и свойственниками презумпция вины используется для возмездных сделок, оставляя безвозмездные сделки при таком подходе вполне добросовестными; г) сфера применения сужена внеконкурсным оспариванием, хотя требуется его применение и для конкурсного оспаривания <1>.

--------------------------------

<1> Там же. С. 148.

Явно, речь идет о возможности применения исключительно индивидуального actio Pauliana для опровержения недобросовестных действий должника.

В.Г. Федоров, обращаясь к предмету опровержения по российскому праву, использует понятия "действия", "акты", "сделки" <1>. По мнению В.Г. Федорова, опровержению подлежали не только положительные действия должника и третьего лица, но и отказ должника в пользу третьего лица от своих прав и во вред кредиторам согласно ст. 1547, ст. 1255 т. X ч. 1; ст. 1166 Уложения о наказаниях, наряду с нормами позитивного права приводится и решение 1880 г. N 50 по делу барона Корфа <2>.

--------------------------------

<1> Федоров В.Г. Указ. соч. С. 11 - 42.

<2> Там же. С. 45.

Л. Гантовер также признает возможность опровержения в рамках actio Pauliana не только договоров, но и юридических действий должника, на которых основаны права третьих лиц <1>. Оценивая сущность данного иска как гражданского института, Л. Гантовер указывает, что применение "actio Pauliana вызвано необходимостью противодействовать недобросовестным действиям должника, направленным к лишению кредитора возможности получить удовлетворение из его, должника, имущества", направлено против обманных действий должника, таких актов его распоряжений, которые, хотя и служат основанием прав третьих лиц, однако являются симулятивными или фиктивными, предпринятыми с целью нанесения вреда кредиторам <2>.

--------------------------------

<1> Гантовер Л.В. Указ. соч. С. 70.

<2> Там же. С. 71.

По мнению Л. Гантовера, следует обозначить границы или условия права кредитора опровержения действий должника в рамках actio Pauliana, среди которых обозначены: 1) право опровергать действия может принадлежать только такому кредитору, право которого подлежит принудительному исполнению, т.е. присуждено судом с выдачей исполнительного листа; 2) оспариваемое действие должно находиться в причинной связи с неоплатностью должника; 3) оспариваемое действие должно причинять вред кредитору (eventus damni); 4) право кредитора должно существовать ранее предпринятого должником действия, поскольку несуществующее право не может быть нарушено, однако допускается оспаривание и таких действий должника, которые совершены с преднамеренной целью причинить вред будущим кредиторам; 5) установление злого умысла должника (aminus fraudis), а также и злого умысла приобретателя имущества (particeps fraudis), которому должно быть известно о намерении должника причинить вред своим кредиторам, в противном случае при столкновении интересов добросовестного приобретателя и кредитора отсутствовало бы какое-либо основание для преимущества кредитора, за исключением безвозмездных действий <1>.

--------------------------------

<1> Гантовер Л. Указ. соч. С. 71.

По мнению В.И. Буковского, "гражданские законы Прибалтийского края через посредство немецкого общего права (das gemeine Recht) заимствовали из римского права actio Pauliana, причем частью иск этот нашел себе выражение в материальном праве, в III ч. Свода гражданских узаконений губерний Прибалтийских, именно в ст. ст. 116 и 4494; частью же в Уставе гражданского судопроизводства, в ст. ст. 7 - 9 Временных правил о производстве дел о несостоятельности, который, как известно, основан на началах общего права (das gemeine Recht), образовавшегося из римского и древнегерманского права" <1>.

--------------------------------

<1> Буковский В.И. Указ. соч. С. 121.

В современном российском праве В.В. Витрянский и М.И. Брагинский предлагали для опровержения умышленных действий должника по отчуждению имущества с целью исключения его от обращения взыскания по долгам возродить в российском законодательстве наряду с универсальными средствами защиты Паулианов иск, ссылаясь на то, что при подготовке проекта Гражданского уложения в него была введена ст. 1661, согласно которой предполагалось оспаривать сделки должника, которые он совершает с целью избежать платежа долгов посредством передачи, обременения или обесценивания имущества при условии, что контрагентам по сделке была известна цель должника <1>.

--------------------------------

КонсультантПлюс: примечание.

Монография М.И. Брагинского, В.В. Витрянского "Договорное право. Общие положения" (книга 1) включена в информационный банк согласно публикации - Статут, 2001 (3-е издание, стереотипное).

<1> Брагинский М.И., Витрянский В.В. Договорное право. Кн. 1. Общие положения. М.: Статут, 2003. С. 788.

В конкурсном праве известны различные теории оспаривания сделок несостоятельного должника на основании actio Pauliana.

Следует отметить, что опровержение действий должника допускается как в процедурах несостоятельности, так и вне конкурса. По крайней мере гражданский иск, известный как actio Pauliana, допускался в Юстиниановом праве как для случаев missio in bona куратором, так и независимо от missio in bona отдельными кредиторами <1>.

--------------------------------

<1> Малышев К.И. Указ. соч. С. 46 - 47; Федоров В.Г. Указ. соч. С. 16.

Так, Г.Ф. Шершеневич, рассматривая юридические основания опровержения сделок, выделяет и анализирует деликтную теорию, квазиделиктную теорию, легальную теорию и теорию исполнительной силы <1>.

--------------------------------

<1> Шершеневич Г.Ф. Конкурсное право. С. 262 - 266.

По мнению Г.Ф. Шершеневича, единственного основания для всех случаев опровержения не существует. "Для научных интересов лучше отказаться от единства основания, чем искусственно подбирать его" <1>.

--------------------------------

<1> Там же. С. 267.

А.Х. Гольмстен выделяет три группы теорий: деликтную теорию, теорию исключительной охраны интересов кредиторов, теорию исполнительной силы судебного решения и предлагает собственную судебно-залоговую теорию <1>.

--------------------------------

<1> Гольмстен А.Х. Указ. соч. С. 1 - 41.

В.Г. Федоров называет 1) деликтную теорию, созданную в немецкой юриспруденции Отто, Шульце (Das deutsche Concursrecht, 1880), И. Колером (Das Lehrbuch des Concursrechts) с последующими поправками Шенемана (Schenemann) и Корна (Korn); 2) guasi-деликтную теорию, представителем которой является Фиттинг (Fitting - Das Reich-sconcursrecht und Concursverfahren, 1883); 3) теорию исключительной охраны интересов кредиторов Козака (Cosack) и Экциуса (Ekzius); 4) теорию исполнительной силы судебного решения Гартмана (Hartmann) и Липпмана (Lippmann); 5) французскую залоговую теорию; 6) судебно-залоговую теорию Ф.Х. Гольмстена <1>.

--------------------------------

<1> Федоров В.Г. Указ. соч. С. 16 - 27.

В основу деликтной теории, позволяющей опровергать действия должника, положено

совершение деликта должником и третьим лицом, которые действуют с целью причинения вреда кредиторам должника.

В.Г. Федоров критикует положения деликтной теории за то, что она не предлагает основания для опровержения действий должника, совершенных им безвозмездно <1>. В то же время Шенеман (Schenemann) признает, что с момента, когда приобретатель имущества узнал о том, что он приобрел имущество неправомерно, за счет другого, оно также должно признаваться участником деликта <2>. А.Х. Гольмстен приводит и мнение Корна (Korn), согласно которому при наличии объективно недозволенного действия допускается возврат имущества вследствие недобросовестности его участника <3>.

--------------------------------

<1> Там же. С. 17 - 18.

<2> Schenemann. Die Paulianische Klage. Цит. по: Федоров В.Г. Указ. соч. С. 18.

<3> См. об этом: Гольмстен А.Х. Указ. соч. С. 5, 6.

Согласно положениям guasi-деликтной теории в действиях должника и третьего лица не усматривается прямого умысла на причинение вреда кредиторам, однако представители этой теории оценивают их подобно прямому умыслу.

По мнению В.Г. Федорова, понятия guasi-договора и guasi-деликта не используются в современном праве и на их основе невозможно построить соответствующую теорию <1>.

--------------------------------

<1> Федоров В.Г. Указ. соч. С. 18.

По теории исполнительной силы судебного решения никакого обязательственного правоотношения между кредиторами и третьим лицом не возникает, праву опровержения придается вещный характер в форме особого вещного права. По мнению В.Г. Федорова, вещи признаются фиктивно принадлежащими должнику, сама теория носит исключительно процессуальный характер, поставлена в зависимость от исполнения судебного решения, иск об уничтожении акта должника признается стадией исполнительного производства, а сама теория оценивается им крайне отрицательно, поскольку она не дает ответов на такие вопросы, как: а) почему к ответственности привлекается третье лицо, а не сам должник; б) если право истребования вещи является вещным, то как объяснить возможность взыскания денежной суммы вместо утраченной вещи, к чему часто сводится право опровержения <1>.

--------------------------------

<1> Федоров В.Г. Указ. соч. С. 20 - 21.

По мнению Г.Ф. Шершеневича, между конкурсным правлением, охраняющим интересы кредиторов, с одной стороны, несостоятельным должником и третьими лицами, его контрагентами, с другой стороны, устанавливается обязательственное правоотношение, которое предоставляет право требования от них возвращения имущества должника. Виновником причиненного ущерба собственно является сам несостоятельный должник. К третьим лицам обращаются по той причине, что они

являются соучастниками, связанными с несостоятельным должником солидарной ответственностью. Так как иск не может быть осуществлен в отношении должника, объявленного несостоятельным, то он только и может быть обращен к третьим лицам <1>.

--------------------------------

<1> Шершеневич Г.Ф. Конкурсное право. С. 268.

В основе легальной теории (теории исключительной охраны интересов кредиторов) лежит понятие обязательственного отношения, возникающего между конкурсными кредиторами, с одной стороны, и третьими лицами, с другой стороны, которые приобрели имущество несостоятельного должника, и в силу целесообразности должны его вернуть на основе этого особого обязательственного правоотношения, именуемого obligatio ex lege <1>. В.Г. Федоров критикует положения легальной теории, неспособной объяснить природу и свойства actio Pauliana <2>.

--------------------------------

<1. Федоров В.Г. Указ. соч. С. 18.

<2> Там же. С. 19.

Французская залоговая теория примыкает к легальной теории, поскольку также придает праву опровержения действий должника вещный характер. В российской доктрине положения о вещном характере прав кредиторов на имущество должника поддерживал И.И. Карницкий <1>. Французскую залоговую теорию критикует А.Х. Гольмстен, прежде всего, за то, что ею праву кредиторов на имущество должника придается вещный характер <2>. По мнению А.Х. Гольмстена, положения французской залоговой теории несостоятельны, во-первых, ввиду создания особой формы залога без определенного внутреннего содержания и юридического значения; во-вторых, созданное теорией залоговое право есть своего рода овеществленное обязательственное право; в-третьих, так как вещное право не имеет определенного юридического основания; в-четвертых, не объясняет привлечения к ответственности третьего лица; в-пятых, не разрешает проблемы конкуренции прав с другими залогодержателями и личными кредиторами должника <3>.

--------------------------------

<1> Карницкий И.И. О праве кредиторов опровергать сделки, заключенные должником с третьими лицами // Журнал гражданского и уголовного права. 1882. N 6.

<2> Гольмстен А.Х. Указ. соч. С. 25 - 26.

<3> Гольмстен А.Х. Указ. соч. С. 25 - 29.

В современной доктрине по существу не предложено новых теорий опровержения сделок и действий несостоятельного должника или третьих лиц, совершивших сделки или юридически значимые действия с имуществом должника.

А.А. Аюрова, анализируя теории оспаривания, признает, что наиболее адекватной является деликтная теория, однако признает лишь аналогию при использовании данной конструкции в рамках конкурсного оспаривания. Возникающее при этом деликтное обязательство, по мнению А.А. Аюровой, обладает значительным своеобразием, во-первых, невозможностью персонализации потерпевшей

стороны; во-вторых, особым юридическим механизмом восстановления в правах потерпевшей стороны; в-третьих, иным способом возложения бремени доказывания, что свидетельствует о существовании особого механизма (способа) защиты имущественных прав кредиторов <1>.

--------------------------------

<1> Аюрова А.А. Теоретические основания оспаривания сделок в процессе банкротства // Журнал российского права. 2016. N 11. С. 61 - 63.

К.Б. Кораев выделяет объективную и субъективную теории оспаривания сделок неплатежеспособного должника <1>. Различия между ними усматриваются в степени вероятности признания сделок должника недействительными: "Использование объективной теории облегчает процесс доказывания недействительного характера сделок. Это повышает вероятность признания сделки недействительной. Субъективный подход, напротив, затрудняет процесс доказывания оспариваемого характера сделки и соответственно понижает вероятность признания сделки судом недействительной". По этой причине К.Б. Кораев предлагает использовать сочетание объективной и субъективной теории, полагает, что именно такой подход имеет место у современного российского законодателя <2>.

--------------------------------

<1> Кораев К.Б. Правовое положение неплатежеспособного должника. СПб.: Астирион, 2016. С.

72.

<2> Там же. С. 72 - 73.

С этим мнением достаточно трудно согласиться, если анализировать основания Паулианова иска. Так, Г. Дернбург писал, что "actio Pauliana коренится исключительно в недобросовестности должника, следовательно, имеет субъективное основание" <1>. Даже при оспаривании сделки на основании п. 1 ст. 61.2 ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)" в действиях должника усматривается недобросовестность, поскольку он отчуждает имущество на заведомо невыгодных условиях, причиняя тем самым вред кредиторам. К.Б. Кораев в качестве объективного признака называет уменьшение стоимости имущества должника, выделяет такие понятия, как "уменьшение стоимости имущества должника" и "уменьшение размера имущества должника" <2>.

--------------------------------

<1> Дернбург Г. Указ. соч. С. 373.

<2> Кораев К.Б. Указ. соч. С. 74.

Представляется, что не может быть предложено единого основания для оспаривания сделок и действий должника, в каждой из анализируемых теорий можно выявить достоинства и недостатки.

§1.4. Возрождение actio Pauliana

всовременном российском праве

Отсутствие в конкурсном законодательстве Паулианова иска порождает проблемы защиты прав кредиторов, поскольку оспаривание в процедурах несостоятельности (банкротства) сделок должника

традиционно основано именно на Паулиановом иске, который оценивается как специальное средство защиты прав кредиторов несостоятельного должника.

Российский законодатель после возрождения института несостоятельности вначале не в полной мере использовал этот иск для защиты прав кредиторов.

Возрождением Паулианова иска можно признать принятие Федерального закона от 28 апреля 2009 г. N 73-ФЗ <1>, когда были введены специальные основания для оспаривания сделок, совершенных как до, так и после введения процедуры несостоятельности, предусматривающие возможность признания их недействительными при условии причинения имущественного вреда кредиторам, виновного поведения должника и недобросовестности его контрагентов.

--------------------------------

<1> Федеральный закон от 28 апреля 2009 г. N 73-ФЗ (ред. от 29 декабря 2014 г.) "О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации" // СЗ РФ. 2009. N 18 (ч. I). Ст. 2153; 2015. N 1 (ч. I). Ст. 29.

При этом следует указать на п. 1 ст. 61.2 ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)", который не в полной мере соответствует условиям предъявления Паулианова иска, поскольку не учитывает добросовестности контрагента по сделке, хотя ее там можно усмотреть.

В современной российской доктрине по существу отсутствуют специальные исследования Паулианова иска, хотя о нем упоминают в связи с оспариванием сделок несостоятельного должника <1>, при этом обращаются к его правовой природе <2>, условиям применения.

--------------------------------

<1> Скловский К.И. Сделка и ее действие (3-е изд.). Комментарий главы 9 ГК РФ (понятие, виды и форма сделок. Недействительность сделок) // СПС "КонсультантПлюс", 2015; Кузнецов С.А. Основные проблемы правового института несостоятельности (банкротства). М.: Инфотропик Медиа, 2015; Телюкина М.В. Система подозрительных сделок при банкротстве должника в России и Казахстане // Гражданское право. 2014. N 6. С. 20 - 24.

<2> Костко В.С. Правовые последствия запрета на распоряжение имуществом (п. 2 ст. 174.1 ГК РФ) // Вестник гражданского права. 2015. N 2. С. 51 - 75; Дождев Д.В. Приоритет залогодержателя и оспаривание сделок при банкротстве // Гражданское право. 2014. N 6. С. 16 - 19; Одинцов С.В. Оспаривание сделок должника: сравнительно-правовые аспекты, доктринальное толкование и правоприменительная практика // Имущественные отношения в Российской Федерации. 2013. N 12. С. 49 - 57; Сысоева О.В. Паулианов иск как способ защиты в процедурах банкротства // Право и экономика. 2011. N 10. С. 74 - 79; Чегоряева П.А. Модели исполнительного производства в соотношении с законами о несостоятельности физических лиц (Паулианов иск, футурология и другие сюжеты) // Практика исполнительного производства. 2015. N 4 - 5. С. 56 - 72.

О некотором сходстве Паулианова иска с оспариванием сделок по п. 2 ст. 174.1 ГК РФ упоминают К.И. Скловский <1> и В.С. Костко <2>.

--------------------------------

<1> Скловский К.И. Указ. соч. С. 152.

<2> Костко В.С. Указ. соч. С. 67.

В.С. Костко пишет, что "норма п. 2 ст. 174.1 ГК РФ устанавливает конструкцию, которая схожа с известным римскому праву институтом - Паулиановым иском", анализирует деликтное обязательство, возникшее вследствие обмана кредиторов, мошеннического намерения должника при предъявлении Паулианова иска, чего не требуется для признания недействительной сделки по ст. 174.1 ГК РФ <1>.

--------------------------------

<1> Там же. С. 67, 68.

Изменения, которые внесены в ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)" Федеральным законом от 28 апреля 2009 г. N 73-ФЗ (ред. от 29 декабря 2014 г.) "О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации", явно свидетельствуют о том, что российский законодатель обратился к конструкции actio Pauliana в процедурах несостоятельности (банкротства).

Между тем в романо-германской системе этот иск применялся и применяется в действующем законодательстве о несостоятельности, рецепирован Паулианов иск и в англосаксонской системе, история рецепции исследована К. Уильямсом (C. Willems) <1>, используется для оспаривания сделок несостоятельного должника <2>.

--------------------------------

<1> Willems C. Op. cit.

<2> Суханов Е.А. Сравнительное корпоративное право. М.: Статут, 2014.

Арбитражные суды использовали в условиях отсутствия Паулианова иска для защиты прав кредиторов ст. 10 ГК РФ, квалифицируя действия как злоупотребление правом.

Верховный Суд РФ в Обзоре судебной практики за 2015 г. (1) высказал правовую позицию о возможности признания сделки недействительной по такому основанию, как злоупотребление правом <1>. Анализируя ст. ст. 10 и 168 ГК РФ, Верховный Суд РФ квалифицирует сделку, нарушающую запрет, установленный абз. 1 п. 1 ст. 10 ГК РФ, как ничтожную сделку.

--------------------------------

<1> Обзор судебной практики ВС РФ N 1 (2015). Утв. Президиумом ВС РФ 4 марта 2015 г. // Бюллетень ВС РФ. 2015. N 5.

Однако наличие в ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)" специальных оснований для оспаривания сделок означает, что именно они должны быть использованы в процедурах несостоятельности (банкротства), а не ст. ст. 10 и 168 ГК РФ. Впервые правовая позиция об этом была высказана в абз. 2 п. 4 Постановления Пленума ВАС РФ от 23 декабря 2010 г. N 63 "О некоторых вопросах, связанных с применением гл. III.1 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)" (ред. от 30 июля 2013 г.) <1>.

--------------------------------

<1> Вестник ВАС РФ. 2011. N 3.

Отметим, что в абз. 4 п. 4 Постановления Пленума ВАС РФ от 23 декабря 2010 г. N 63, а также в п. 10 Постановления Пленума ВАС РФ от 30 апреля 2009 г. N 32 (в ред. от 30 июля 2013 г.) "О некоторых вопросах, связанных с оспариванием сделок по основаниям, предусмотренным Федеральным законом "О несостоятельности (банкротстве)" разъяснено, что наличие в законодательстве о банкротстве специальных оснований оспаривания сделок само по себе не препятствует суду квалифицировать сделку, при совершении которой допущено злоупотребление правом, как ничтожную (ст. ст. 10 и 168 ГК РФ).

Такая же правовая позиция высказана и Верховным Судом РФ <1>, если сделка совершена с целью неправомерного вывода активов должника, безосновательного контроля за ходом производства по делу о несостоятельности (банкротстве), при отчуждении имущества с целью недопущения обращения взыскания на него <2>.

--------------------------------

<1> См., например, Определение ВС РФ от 15 июня 2016 г. N 308-ЭС16-1475 по делу N А53-885/2014 // СПС "КонсультантПлюс".

<2> Определение ВС РФ от 1 декабря 2015 г. N 4-КГ15-54 // СПС "КонсультантПлюс".

В доктрине отмечают, что в арбитражной судебной практике одновременно применяли и специальные основания для оспаривания сделок из ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)", и общие основания в форме злоупотребления правом на основе ст. 10 и ст. 168 ГК РФ <1>.

--------------------------------

<1> Ковалев С.Н., Дранцова К.В. Применение статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации при рассмотрении обособленных споров в делах о банкротстве // Арбитражные споры. 2015. N 2. С. 5 - 22.

Однако в последующем Высший Арбитражный Суд уточнил свою позицию о применении общих и специальных оснований признания сделок недействительными в Постановлении Президиума ВАС РФ от 17 июня 2014 г. N 10044/11 по делу N А32-26991/2009 <1>, указав, что в упомянутых разъяснениях речь идет о сделках с пороками, выходящими за пределы дефектов сделок с предпочтением или подозрительных сделок и признал невозможность применения общих правил о недействительности сделок, в том числе и при пропуске арбитражным управляющим срока исковой давности, а доводы конкурсного управляющего, пропустившего срок исковой давности для оспаривания для сделки с предпочтением и пытавшегося признать сделку ничтожной на основании ст. ст. 10 и 168 ГК РФ, счел направленными на обход правил о сроках исковой давности по оспоримым сделкам.

--------------------------------

<1> Вестник ВАС РФ. 2014. N 10.

Аналогичная позиция о применении специальных оснований для оспаривания сделок, совершенных в обход закона с противоправной целью, а не ст. ст. 10 и 168 ГК РФ предусматривается в