из электронной библиотеки / 842879595234991.pdf
.pdf
личностного общения».19 В качестве таких микроструктур могут выступать семья, коллектив, группа единомышленников, компания друзей и т.д. Сочетание в массовом празднике личностного общения с групповым и массовым предполагает сложную систему
контактов. Таким образом, праздничное общение можно охарактеризовать |
как |
«чрезвычайно широкий многоплановый процесс»20. |
|
Синтез межличностного и массового общения, особая атмосфера праздничности, яркость красок, зрелищность, избыток впечатлений генерируют своеобразный механизм эмоционально-психологического заражения. Многократное усиление эмоционального настроя личности рождает потребность в сознательном приобщении к коллективной деятельности. Массовые праздники и зрелища – период публичного представления художественного творчества, соревнования талантов, завоевания наград. Массовый праздник – время эмоционального подъема, особого праздничного настроя; участие в культурных событиях массового праздника «вместе со всеми и на виду у всех оказывает более сильное влияние на членов группы и имеет более глубокие последствия для них, чем участие в культурных событиях повседневности»21. В массовых праздниках и зрелищах претворяется модель, образец идеального общественного состояния. Яркая, эмоциональная, раскрепощенная атмосфера зрелищного действия призвана, по выражению Й. Хейзинги, «через пьянящее ощущение красоты, через удовольствие – смягчить гнет реальности, без чего жизнь казалась бы нестерпимо тусклой»22.
Эстетическая организация и переоформление времени и пространства человеческой жизни, внесение в нее элементов полноты, удовлетворения, гармонии, внешняя зрелищность массового праздника, яркость, эффектность, блеск, масштабность обладают огромным потенциалом проникновения в сознание масс и закрепления, фиксации эстетических норм, ценностей, идеалов. Со времен античности известна двойственная природа праздника: он принадлежит и миру человека и миру социальной системы, в отношении которых ему приходиться играть, как правило, прямо противоположные роли. Массовые праздники и зрелища являются своеобразной идеологической системой, которая обеспечивает постоянное воздействие на людей, отражает мировоззренческие, идейно-нравственные и эстетические позиции общества. Идеологичность заложена в самой природе праздника. Массовые праздники и зрелища издревле активно используются структурами власти с целью управления жизнью общества в качестве наиболее яркого и действенного культурного социально-психологического механизма. Сущностное наполнение массового праздника, максимальная концентрация индивидов локализованная в едином пространстве-времени, широкое, многоплановое общение, эффект социального и эмоционально-психологического заражения создают неограниченные возможности использования массовых праздников и зрелищ как мощного средства формирования общественного мнения и манипулирования общественным сознанием.
Эффективность данного феномена обеспечивается тем, что ситуация сопричастности происходит в условиях эмоционального подъема, который подкрепляется активным использованием визуальных, акустических, действенных средств художественной выразительности. Массовые праздники и зрелища во все времена служили своеобразным подиумом демонстрации и утверждения эстетических идеалов общества, претендуя на преодоление противоречий существующей действительности и выступая идеальной моделью преображения мира.
Однако, в последнее время, утилитарно-практическое начало праздников все более превалирует над сакрально-возвышенным, повсеместная глобализация и засилье
19 Конович, А.А. Театрализованные праздники и обряды в СССР / А.А. Конович. – М.: Высшая школа,
1990. – с. 130.
20 Там же, с.131.
21Жигульский, К. Праздник и культура / К. Жигульский. – М.: Прогресс, 1985. – с.155.
22Хейзинга, Й. Homo ludens. В тени завтрашнего дня / Й. Хейзинга. – М.: Прогресс, 1992. – с.282.
зрелищного начала, столь характерные для постиндустриального общества, зачастую выхолащивают духовную сущность праздника и превращают его в вульгарный продукт потребления. Массовые праздники и зрелища как важнейшая составляющая истории и современности культуры, неотъемлемый элемент социокультурной системы, занимают далеко не последнее место в современной иерархической системе СМИ, и потому часто выступает инструментом идеологического управления, орудием воздействия на формирование идеологии масс и средством манипулирования общественным мнением.
В последние годы можно наблюдать множество такого рода конкретных проявлений, – от различного рода политических акций на региональном уровне, до выборов президента страны. В этих событиях политической жизни наиболее очевидно просматривается использование эмоционально-художественных средств психологического воздействия на личность. И чем сильнее размах политической борьбы и необходимость давления на самосознание народа и общественное мнение, тем более яркое, красочное шоу стараются выстроить организаторы. При этом обязательно учитываются психические и физические аспекты процесса восприятие, в котором особо выделяется подсознательная сторона психической деятельности человека. Именно на нее и делается пропагандистский упор.
Кладезем народной силы и мудрости в сегодняшнем сложном социокультурном пространстве остается провинция. Справедливо высказывание З.Д. Ильиной: «В течение долгих лет отбор культурных ценностей России производился по столичным образцам, а богатейшее провинциальное культурное наследие, основанное на образцах древнерусской культуры, оставалось малоизвестным. В то же время, провинция, а не столица сохраняет специфические признаки идентификации того или иного этноса, является гарантом
сохранения государственно-национальной специфики, запаса жизненных сил конкретного народа»23.
Характерной чертой Белгородчины является пристальное внимание со стороны администрация области к вопросам сохранения и возрождения традиционной культуры и бережное отношение к истории родного края.. Как отмечает А.В. Кулабухов, «…без глубокого всестороннего изучения песенного и музыкального фольклора, обрядов, устного народного творчества, старинных промыслов и ремесел нельзя говорить о преемственности нравственных и духовных традиций народа. Это наши корни, которые питают и обогащают современную культуру»24. Свидетельством такой заинтересованности является целый ряд документов, принятых главой администрации области Е.С. Савченко в последнее время. Эти документы легли в основу деятельности управления культуры администрации области, центра исследования традиционной культуры, празднично-зрелищной деятельности Белгородского государственного института культуры и ряда других учреждений культуры, как в областном центре, так и в районах области. Возродились многие традиционные праздники, в том числе такие как Рождество Христово, Святки, Масленица, Троица, Иван Купала, Медовый спас, Яблочный спас и многие другие. Утвердился и стал популярным фестиваль славянской культуры «Хотмыжская осень», – яркий, красочный праздник, собирающий певческие коллективы, народных умельцев, мастеров декоративно-прикладного искусства, и явившийся символом единения трех славянских народов – русского, украинского и белорусского. Стали отмечаться и престольные праздники сел, с соблюдением всех местных обычаев – хлебосольными застольями, массовыми гуляньями, песнями, хороводами.
С каждым годом растет желание белгородцев праздновать «всем миром», утверждая, таким образом, свою социальную и этническую идентичность.
Роль праздничной культуры в духовном воспитании молодежи
23 Народная художественная культура Белгородчины на рубеже веков: состояние и перспективы / Тезисы и
доклады научно-практической конференции. – Белгород, 2001. – с. 175. 24 Там же, с.5.
Рассматривая праздник как повсеместно распространенную, часто регулярную фазу коллективной жизни, цель которой состоит в том, чтобы институциональным образом отдать почести ценностям общности в специально выделенное для этого время, нельзя не рассмотреть проблемы праздника в связи с индивидом, отдельной личностью. Праздник имеет смысл для личности лишь тогда, когда он выводится из ее принадлежности к группе, установившей и соблюдающей этот праздник и конкретные формы празднования. Участие индивида в праздновании является важным доказательством его устойчивой связи с группой, отмечающей праздник, показателем усвоения ее культурных ценностей. Этот довод особенно важен тогда, когда ослабевают механизмы контроля и принуждения в праздновании, когда празднование становится, – как тому свидетельствует современный мир – добровольным делом человека, проявляющего таким образом свое стремление к участию в коллективной жизни и свое отношение к ее ценностям.
Современное общество диктует новые формы и смыслы празднования, происходит трансформация структуры праздничной культуры, еѐ функций и особенностей воплощения. Праздничная культура сегодня представляет собой оригинальный сплав, симбиоз различных типов, форм, интерпретаций праздника. Можно наблюдать свободное наслоение, напластование элементов обрядово-ритуальной культуры дохристианских языческих праздников на религиозные христианские праздники; еще сохранившееся наследие праздничной культуры советской эпохи и принципиально новые формы массовых праздников и зрелищ. Кардинально различные семиотические системы синтезируются в единой волне шоу-культуры, перекрывающей и захлестывающей все ранее существующие. Очевидно, сколь актуальной становится проблема сопричастности современной молодежи тому или иному празднику, той или иной празднующей общности. Основным критерием жизнеспособности праздника являются социально-ценностные ориентиры, составляющие духовную сущность праздника. Именно стремление напомнить, обновить и подтвердить ценность некоторого культурного, общественного, национального или политического блага является той силой, которая активирует существование конкретного праздника. При этом потребность в возникновении и существовании праздника вытекает из динамики общественной жизни, из ее ритма, в котором отдельные фазы жизни трактуются группой особым образом, требуют иного, чем в обычное время, способа поведения, выражения эмоций и устремлений. Празднование не является, однако, произвольной деятельностью; наоборот, оно проходит в четко определенных формах, порой ритуализированных, соответствующих событию, представлению, идее, с которой в общественном сознании связывается конкретное празднуемое событие. На время своей продолжительности праздник порождает своеобразную организацию группы со своими функциями и ролью, задачами и обязанностями, нормами, заповедями и запретами. С другой стороны, карнавальная атмосфера праздника допускает и, зачастую предполагает нарушение установленных порядков, канонов, норм повседневной жизни.25 Праздник играет определенную, порой решающую роль в процессе социализации
личности, осознании ею своего места и отношения к социальным группам. Праздник оказывается, прежде всего, поводом к идентификации – в дни праздника молодежь яснее, чем в других случаях, осознает себя, свое единство с общественной группой.
XX век был богат переломными моментами, что в конечном итоге способствовало выявлению значимости культурных универсалий. То, что ранее отбрасывалось как «реакционное» или «идеологически неверное» предстает сегодня как содержащее в ряде своих положений глубокий и непреходящий смысл. Возрождение культуры делает актуальной проблему более глубокого осознания накопленных отечественной культурой духовных ценностей.
25Бахтин, М.М. Творчество Франсуа Рабле и народная культура средневековья и Ренессанса / М.М. Бахтин. – М.: Художественная литература, 1990. – 544 с.
В этой связи осмысление православного праздника проникнуто интенцией изменения, обусловленной механизмами того типа культуры, в котором зародились и развивались те или иные его формы – с одной стороны, и трансформацией и динамикой этих форм – с другой. Ведь праздник вообще позволяет рассматривать элементы культуры, постоянно возобновляемые традицией в каждом поколении, а также новые ее элементы, тенденции, стремления и проблемы. Однако праздник – не только особое изменение институциональных видов деятельности, но и изменение человека. Поэтому феномен православного праздника является одним из важнейших аспектов понимания духовного мира современного человека, его отношения к самому себе и миру в целом.
Принятие той или иной религии в качестве государственной и национальной влечет за собой далеко идущие последствия не только в сфере веры, но и в культурной деятельности. Религия – особенно в своих морально-этических аспектах – настолько поросла живым человеческим чувством, что она стала каноном повседневного существования. Без учета православия трудно понять и русский характер, и русскую культуру. Став цивилизованной доминантой, православие определило собою политическую, социальную, культурную стезю развития русской истории.
Миры природы и миры святыни – несхожие миры. Согласно христианской установке, природа лишена самостоятельной ценности. Принятие христианства изменило и концепцию времени. Христианское понимание времени исторично по своей сути. Время возникло и имеет направленность, когда полнота его исполнится оно придет к завершению. Такое понимание исключает циклизм, хотя предполагает некую символическую повторяемость. «Церковный год является своеобразный эхом бесконечной череды годов, «обновлением» этой череды. Главное событие православия – Воскресение Христово – «обновляется» затем в течение всего церковного года, каждый седьмой день, когда совершается литургия и снова празднуется воскресение. Пасха, недели, наконец, год как таковой – все это как бы раскаты эха от одного события, которое одновременно существует в вечности, в историческом прошлом и настоящем».26 Таким образом, прошлое и настоящее существуют в вечном, образуя «синтез изменчивости и неизменяемости».27 Понятие «соборность» осмысливает одну из важнейших и устойчивых характеристик
православного сознания, в которой нашли отражение многовековые традиции русского патриархального коллективизма. Праздник в христианском понимании мыслится именно как важное соборное измерение. Ведь любой акт праздничного поведения индивида социален по своей природе, так как включен через каналы различного порядка в контекст социальной действительности, в функционирование общественной системы. Коллективный характер христианских праздников отражает факт участия в них ВОлне определенной единой общности, считающей данный конкретный праздник своим достоянием и выражающей в этом празднике свои ценности. «Степень интеграции, сплоченности, внутригрупповой солидарности, взаимопонимания и взаимодействия членов общности находится в прямой зависимости от целевых установок, порождающих совместную деятельность, от общности интересов, стремлений, духовных ценностей».28 С помощью праздников православная общность периодически утверждает себя, свое единство. Многолюдная и анонимная атмосфера праздничного общения, тесный физический контакт, эффект эмоционального заражения, возникновение всеобщей эйфории порождает у индивида чувство причастности, принадлежности к целому, осознание «я» и «мы», т.е. себя как частицы общности.
26Панченко А.М. Русская культура в канун петровских реформ. – Л.: Наука,1984, с. 82.
27Гуревич А.Я. Проблемы средневековой народной культуры. – М.: Искусство, 1981, с. 170. 28 Генкин, Д.М. Массовые праздники – М.: Просвещение, 1975. с.70.
Христианские праздники, таким образом, являются своеобразной идейно-нравственной системой, которая формирует мировоззренческие и эстетические позиции православной общности.
Интегративная функция праздников особенно усиливается в критические, экстремальные периоды жизни общества. К. Жигульский подчеркивает, что в «такой ситуации группа всяческими усилиями пытается все же сохранить праздник, провести его даже тогда, когда это выглядит невозможным, особенно если это важный праздник, относящийся к высшим ценностям общества… экстремальная ситуация заостряет смысл праздника, усиливает эмоциональное напряжение».29 Поражения, несчастья, кризисы создают опасность разрушения сообщества, утраты веры членов группы в общие для них ценности. Напоминание, обновление этих ценностей становится необходимым, праздник объединяет, интегрирует сообщество, подтверждает единство, сплоченность, дает возможность слабому «я» почувствовать силу и мощь «мы». Революционные изменения, происходившие в нашей стране в советские времена, наглядно продемонстрировали невозможность искоренения в широких массах истинной духовности. Несмотря на жестокие запреты и репрессии русские люди продолжали тайно следовать нравственноэтическим и духовным установкам православной церкви.
Церемониал, обряд праздника служат прекрасной школой культурной традиции, к которой молодежь приобщается через непосредственное участие в массовых праздничных действиях. Во время праздника в различных формах – зрелищной, игровой, вербальной, символической, метафорической – отображаются культурно-исторические ценности сообщества. Традиции образуют своеобразную «коллективную память» обществ и социальных групп, присутствуя практически во всех культурных и социальных системах. Каждое поколение, наследуя определенную совокупность традиционных культурных и социальных образцов, не просто воспринимает и усваивает их, но интерпретирует и дифференцирует. Традиции, таким образом, становятся своеобразными установками, регулирующими характер реакции на то или иное событие, культурные, этические, поведенческие нормы и идеалы.
В.О. Ключевский отмечал: «Неизвестно каков будет человек через 1000 лет, но если отнять у современного человека этот нажитый и доставшийся ему в наследство скарб
праздников, обрядов – тогда он все забудет и всему разучится, и должен будет все начать сначала»30.
Нельзя не отметить, что кладезем народной силы и мудрости в сегодняшнем сложном социокультурном пространстве остается провинция. Справедливо высказывание З.Д. Ильиной: «В течение долгих лет отбор культурных ценностей России производился по столичным образцам, а богатейшее провинциальное культурное наследие, основанное на образцах древнерусской культуры, оставалось малоизвестным. В то же время, провинция, а не столица сохраняет специфические признаки идентификации того или иного этноса, является гарантом сохранения государственно-национальной специфики, запаса жизненных сил конкретного народа»31.
Массовые праздники активизируют и интенсифицируют культурную жизнь, прежде всего потому, что открыто утверждают основные, доминантные для празднующего сообщества ценности, характерные для данной культуры и этапа ее развития, исторического бытия и, таким образом, через обновление ценностей, напоминание важных событий, связанных с ними, выполняют функции мощного механизма передачи культурных традиций из поколения в поколение, позволяют людям осуществлять свою культурную самоидентификацию..
29Жигульский, К. Праздник и культура / К. Жигульский. – М.: Прогресс, 1985, с. 167-168.
30Ключевский В.О. Исторические портреты. Деятели исторической мысли. – М., 1990.
31Народная художественная культура Белгородчины на рубеже веков: состояние и перспективы / Тезисы и доклады научно-практической конференции. – Белгород, 2001. – с. 175.
Массовые праздники и зрелища в современном культурно-идеологическом пространстве
Процесс взаимосвязи, взаимообусловленности и взаимодействия социальной и культурной сфер давно аксиоматичен, что дает основания при изучении социальных и культурных процессов признавать их событиями единого социокультурного масштаба. Принципиальное отличие при рассмотрении современной социокультурной ситуации состоит в том, что следует учитывать специфику действия закономерностей культуры в новых сложившихся социальных условиях. Возникшая новая социальная структура породила и новую дифференцированную реальность: меняются масштабы жизни и деятельности, претерпевают трансформацию ценностные ориентиры, радикально реконструируются существующие социокультурные институты и технологии управления. Перестройка всей жизни, происходящая в последние десятилетия, затрагивает и праздничную культуру. Современное общество диктует новые формы и смыслы празднования, происходит трансформация структуры праздничной культуры, еѐ функций и особенностей воплощения. Кардинальные изменения обусловили формирование нового праздничного календаря, отражающего драматические социальные перевороты современности. Социальные, экономические и политические трансформации приводят к изменениям характера функционирования разных элементов культуры, переосмыслению ее символов, переопределяют способы культурного наследования и коммуникации, отношения власти в рамках культурных институтов. Визуализация современной культуры, ее мозаичный и фрагментарный характер, утрата больших идеологий, цементирующих духовную жизнь общества, т.е. децентрация духовной культуры, обуславливает особое внимание философии культуры к массовым праздникам и зрелищам, так как именно эти формы позволяют объединить массы людей на почве единой культурной традиции, приобщить к вечным ценностям разрозненных индивидов. Рост утилитаризма и прагматизма в обществе, смещение интересов с ценностей добра, истины, красоты, веры на прагматические ценности отдыха и развлечения ставит вопрос о необходимости и возможности существования содержательного, серьезного, символического зрелища или игрового праздничного действа. Разнообразие праздничных форм и нестабильность самой праздничной ситуации свидетельствуют о наступлении нового эволюционного витка в формировании массовых праздников и зрелищ. Таким образом, трансформация праздничной культуры является частью общий динамики социокультурного пространства и вытекает из тех же самых причин и, прежде всего: из изменений социально-экономической структуры и политического строя; из изменений условий жизни; из изменений общественного сознания, выражающихся в изменениях системы ценностей.
При сохранении различий в определении свободного и праздничного времени в современных условиях происходит их постепенное сближение. Развитие социального законодательства, сокращение рабочего времени, распространение системы отпусков уменьшают значение праздника как формы отдыха. В условиях интенсивного промышленного производства формируется и все шире распространяется новый ритм жизни, охватывающий быстро меняющиеся фазы производства и потребления, труда и свободного времени. Н. Козлова отмечает типичные характеристики, присущие человеку модерна: абстракция, индивидуальность и приватность [7, 112]. Они складываются благодаря: превращению малых общностей в большие, процессу урбанизации; универсализации общественной связи; усложнению посредников, связывающих людей в общество, хотя, последнее не отменяет человеческую потребность людей в теплом личном начале; смене форм доверия: доверие к персонам сменяется доверием к сложным абстрактным (неличным) посредникам (речь идет о государстве и бюрократии, праве, науке, экспертном здании, деньгах, идеологии); изменению типа социализации: образование демократизируется, а потому школы и другие конституции начинают
конкурировать с семейной социализацией. Стремительное расширение информационного пространства провоцирует развивающуюся тенденцию открытости общества: моральное, виртуальное и фактическое стирание границ между государствами, «прозрачность» границ в широком смысле, качественно новое восприятие людьми окружающего мира и своего места в мире.
Процесс глобализации с различных методологических позиций затрагивается сегодня многими авторами, причем далеко не всегда в позитивном смысле. В аспекте рассмотрения современной праздничной культуры необходимо привести ряд высказываний: «Если ход событий новейшей истории не изменится, то длительный кризис, который затрагивает и сферы культуры, неизбежно приведет к трагическому исходу. Не только России, но и всему современному миру угрожает серьезная девальвация культуры. Обусловлено это в первую очередь массовым, поистине глобальным распространением очень низкой по своему интеллектуальному содержанию культурной продукции» [1, 7]; «Если в обозримом культурном прошлом людей в основе праздников лежало непосредственное «живое» общение индивидуальностей, микрогрупп, социальных групп, то в современных условиях ситуация качественно изменилась. На качество взаимоотношений людей, в том числе и в рамках праздничной культуры, влияет изменение характера отношений. На смену непосредственному общению все больше приходят иные формы общения – почтовые, телеграфные, телефонные, общение посредством радио, телевидения, факсов, Интернета. Причем виртуальное общение в последние годы приобретает все большее значение и влияние на взаимоотношения людей,
втом числе и в сфере праздничной культуры» [10, 96-97]. Эту же тенденцию можно проследить и у авторов, рассматривающих праздник в контексте социальных изменений: «Модификация праздника в современном обществе массового потребления выражается в разнонаправленных тенденциях: с одной стороны, уменьшается степень формализации процедуры праздника, происходит символическая приватизация официальных праздников и становится более явным утилитарный характер празднования. С другой стороны, праздник остается инструментом регулирования социальных отношений, что проявляется
вего политической ангажированности и ритуальной формализованности. Выступая предметом экономического интереса и информационного обмена, праздник участвует в процессах глобализации, способствуя распространению культурных практик и стандартизованных моделей поведения» [6, 9].
В обществе, где рынок становиться основной формой всех жизненных установок,
праздник вплотную смыкается с экономическим потреблением, т.е. фактором, стимулирующим развитие праздничной культуры, становится не только ее духовная сторона, «но – в современных условиях – ее прагматическая сторона, выражающаяся в коммерческих подходах к проведению праздников» [10, 96]. Усиление экономического значения праздника – несмотря на явное ослабление культурных, религиозных, идейных и мировоззренческих потребностей, связанных с ним – одна из характерных особенностей нашего времени. Как отмечает К. Жигульский, «будучи преградой для рациональной организации производства (во время проведения праздника прекращается или значительно сокращается производительный труд празднующих людей), массовые праздники и зрелища являются мощным стимулом потребления» [3, 120].
А. Тофлер, Р. Барт, Ж. Бодрийяр, анализируя возникновение новых социальных пространств, отмечают превращение потребления в ключевую деятельность человека. «Человек потребляющий считает своим долгом испытывать удовольствие. Он сам становится предприятием для получения удовольствия и удовлетворения. Он должен быть в постоянной готовности актуализировать весь свой потенциал, всю свою способность к потреблению. Сегодня работа, досуг, природа, культура, все до этого раздельные и несводимые деятельности, которые придавали сложность и беспокойство нашей жизни, свелись к бесконечному шоппингу» [7, 176]. Кроме того, для значительной части современного общества праздник – это возможность не только отдохнуть, повеселиться,
пообщаться с приятными людьми, не только возможность сменить обстановку, восстановить силы после трудовых будней. Это еще и возможность зарабатывания капитала, это бизнес, который осуществляется тем успешнее, чем чаще и шире будут праздноваться те или иные события.
Огромное влияние на характер современного праздника оказывают изменения, происходящие в сфере услуг. Распространение ставших обыденными развлечений всякого рода, например танцев, музыки, зрелищ, которые издавна предназначались для праздничных периодов, а теперь стали доступными независимо от праздничного календаря, заметно уменьшило привлекательность самого праздника в этом плане. На потребительском рынке стремительно развивается индустрия «праздничной символики»; средства массовой информации популяризируют картину праздников в масштабе, не имеющем прецедента в истории культуры. Периодические издания пестрят объявлениями разного рода арт-студий, продюсерских центров, концертных объединений предлагающих услуги по организации общегородских, сельских, корпоративных, молодежных, детских праздников с полным PR-сопровождением. Стоит только оплатить счет и к вашим услугам ведущие-шоумены, ди-джеи, цирковые артисты и дрессировщики, пародисты и шоу-балеты, ростовые куклы и надувные аттракционы, фейерверки и сценические конструкции, художественное оформление и многое другое. Популярна литература, включающая тосты, поздравления, праздничные открытки как забавного, так и серьезного содержания. В итоге «праздник, густо облепленный праздничностью, им же эксклюзивно оправдываемой, стал успешным товаром и многократно всучен по самым разным поводам. Праздники не слишком удаются, в то время как праздничность заполонила повседневность. Она воплощена в развлекательной индустрии, в стилистике упаковок, в оформлении витрин, в моде, в украшении цветными лампочками зимних деревьев, в зовущей, пестрой, незакомплексованной, взвинчено-радостной рекламе» [14, 156].
Происходит утилизация праздничного пространства-времени для решения экономических проблем. Кроме того, само праздничное время (как и праздник в целом) зачастую становится объектом потребления экономической структуры. При этом, независимо от сущностного наполнения праздника (будь то Рождество, Масленица, 8 марта, или День Конституции и др.) форма проведения массового площадного действа остается примерно одинаковой, представляя собой нечто среднее между массовым праздником тоталитаризма и массовым зрелищем западной шоу-культуры. Театральность, фрагментарность, принцип монтажности, стирание приоритетов, стилевой синкретизм, работа на публику, обязательный учет аудитории – все эти слагаемые, вообще характерные для культуры постмодернизма, проявляются в массовых праздниках современной России в полной мере. «Намечается тенденция превращения празднества в схематизированный «комплексный обед» [6, 74]. Праздник можно купить, заказать, продать, подарить, то есть манипуляции совершаются на уровне товарооборота. Утилитарно-практическое начало все более превалирует над сакрально-возвышенным. Таким образом, ярко проявлявшаяся в традиционной культуре оппозиция «праздник – жизнь», претерпевает качественные изменения. Происходит смещение границ между праздничной и бытовой сферами. «Праздничная сфера значительно расширяется, вторгается в жизнь, становится проявлением быта, досуга. Сама жизнь приобретает другое измерение, превращаясь в грандиозный спектакль, зрелище» [12, 33].
Теряя свою сакральную сущность и все более трансформируясь в объект массового потребления, праздники и зрелища все чаще рассматриваются как эффективное средство сильнейшего воздействия на формирование политических установок личности. Необходимо отметить, что идеологичность заложена в самой природе праздника. Со времен античности известна двойственная природа праздника: он принадлежит и миру человека и миру социальной системы, в отношении которых ему приходиться играть, как правило, прямо противоположные роли. Сущностное наполнение массового праздника, максимальная концентрация индивидов локализованная в едином пространстве-времени,
широкое, многоплановое общение, эффект социального и эмоциональнопсихологического заражения создают неограниченные возможности использования массовых праздников и зрелищ как мощного средства формирования общественного мнения и манипулирования общественным сознанием. Находясь в «мире идеалов», поддерживаемых массовым зрелищем, зритель активнее и легче воспринимает доносимую организаторами необходимую им информацию. «Хлеба и зрелищ» требовали древние римляне, на многие столетия вперед утвердив равновесие между материальнофизиологическими и духовно-социальными потребностями толпы.
Вовлечение людей в процесс обмена информацией (в том числе и информацией заведомо недостоверной) порождает удивительные ситуации, поскольку, по справедливому замечанию В.В. Крамника, «в принципе человеческая психика не в состоянии отличить реальную ситуацию от воображаемой. Она реагирует автоматически на информацию, поступающую из головного мозга, и то, что человек думает или воображает, для него – подлинно» [8, 75-76]. Еще Эсхил указывал: «большая сила – мнение народное» [15, 264]. Особо она велика, если народное мнение объединено одной идеей, более того о степени жизненности идеи можно судить по отношению к ней масс. А «мнение народное» или отношение масс может формироваться и трансформироваться всеми доступными средствами в умелых руках идеолога. Необходимо отметить, что современное общественное мнение в России, в силу крайней нестабильности политической и социальной обстановки отличается большей подверженностью манипулированию, готовностью впадать в крайности, низкой способностью к поиску компромиссов, маргинальностью оценок в суждении. В.О. Пелевин, рассматривая социологические аспекты современных PR-технологий, отмечает: «В силу своей природы человек не имеет прямого контакта с общественным мнением – он может лично ознакомится только с мнением другого человека. Общественное мнение – одна из глосс информационного пространства. О содержании общественного мнения люди узнают из СМИ, причем рейтинг считается его единственным объективной характеристикой. Картина общественного мнения, созданная на основе рейтингов, внедряется в сознание электоральной единицы, которая всегда подсознательно отождествляет себя с большинством, поскольку в массовом сознании именно большинство является носителем моральной истины» [11].
Внастоящее время, массовые праздники и зрелища как важнейшая составляющая истории и современности культуры, неотъемлемый элемент социокультурной системы, занимают далеко не последнее место в современной иерархической системе СМИ, и потому активно используются в качестве инструмента идеологического управления. Массовое действо, обладая свойствами драматизации и метафоричности, делает доступными самые сложные для понимания политические идеи, и зрители автоматически становятся их сторонниками. Организаторы массовых действ умело пользуются советом Д. Карнеги: «...если вы хотите склонить людей к вашей точке зрения... драматизируйте свои идеи, подавайте их эффектно» [5, 200].
Впоследние годы можно наблюдать множество такого рода конкретных проявлений, – от различного рода политических акций на региональном уровне, до выборов президента страны. В этих событиях политической жизни наиболее очевидно просматривается использование эмоционально-художественных средств психологического воздействия. И чем сильнее размах политической борьбы и необходимость давления на общественное мнение, тем более яркое, красочное шоу стараются выстроить организаторы. В ход идут проверенные и безотказные приемы и методы активизации зрительской аудитории, основанные на умелом использовании архетипов: традиционные народные праздники, театрализованные представления, зрелища, фестивали, концерты, розыгрыши призов, игровые и конкурсные программы, музыкальные и световые эффекты, средства пиротехники и новейшие достижения мультимедиа. Активно используются символы, лозунги, звучные пароли, учитывается и тот факт, что «самым прекрасным зрелищем для
народа всегда будет сам народ» [13, 118]. Массовая готовность к восприятию, к любым действиям в определенных ситуациях, подкрепленных зрелищными элементами, приводит к возможности образной материализации идей и определенной «настройки» коллективных переживаний, для дирижирования эмоциями и представлениями, и, как следствие, продвижения и внедрения различных политических идей. При этом наибольшее идеологическое воздействие на политическое сознание масс осуществляется теми массовыми действиями, в которых политические идеи, на первый взгляд, играют второстепенную роль по сравнению со зрелищными приемами, то есть информация подается не «в лоб», а транслируется через иллюзию праздничности, «карнавальную игру», использование зримых узнаваемых образов и оригинальных подходов оказывая, тем самым, почти гипнотическое воздействие. При этом, чем более велика сила эмоции в момент восприятия объектом, тем глубже последующее осознание действия, вызвавшего ее, и тем более вероятна трансформация зрителя в соучаствующего субъекта. Поэтому, каким бы информативным, организованным по всем технологическим правилам не было бы массовое действие, оно не достигнет необходимых целей, не произведя эмоционального впечатления на зрителя. Учитывая психологический фактор, Л.С. Выготский отмечал: «... ни один элемент в произведении искусства сам по себе не важен. Это только клавиша. Важна та эмоциональная реакция, которую он в нас пробуждает» [2, 195]. Автоматически выстраивается логическая цепочка от красоты к удовольствию. И, далее, – к постижению «правильности» внедряемой в сознание идеологии и политики. Еще Ф. Ницше, отмечая подобную черту массового сознания, писал: «даже когда народ пятится, он гонится за идеалом... необходимы образы, по которым можно будет жить» [9, 25].
В качестве метафорического заключения можно привести выдержки из статьи В.Э. Мейерхольда: «В Петрограде, в дни первых выступлений ленинцев, однажды был такой случай. Когда толпа обступила трибуну и жадно впилась в очередного оратора, трепавшегося о барьер декадентского балкона, как Петрушка, – казалось, никакие силы не смогут оттащить отсюда этих праздных людей, пришедших с отдаленных окраин сказочной столицы. В самый разгар словоизвержения разыгравшегося оратора на противоположной стороне проспекта появился жонглер. …Наблюдателю, случайно попавшему в полосу, резко разделившую эти два мира, к этому месту обстрела с двух сторон – со стороны митингового оратора и со стороны уличного жонглера, – хотелось проследить, кто из двух конкурентов победит. …Не знаю, как было раньше, как было бы потом, но в тот день победа осталась за жонглером. Да здравствует жонглер!» [4, 7].
К сожалению, сегодня подобную ситуацию можно представить лишь как тщательно спланированную брэнд-компанию, где общую концепцию разрабатывала команда криэйторов, материальные активы осуществляли специалисты по фандрайзингу, над образом политика трудилась группа имиджмейкеров и стилистов, речи писались спичрайтерами, а для организации действия был приглашен бывалый режиссерпостановщик со своей армией сценаристов, сценографов, художников по свету и костюмам, системой звукоусиления и пиротехники.
1.Арнольдов, А.И. Культурная политика: реалии и тенденции – М.: МГУКИ, 2002.
2.Выготский, Л.С. Психология искусства. – М.: Педагогика, 1987.
3.Жигульский, К. Праздник и культура – М.: Прогресс, 1985.
4.Золотницкий, Д. Мейерхольд. Роман с советской властью – М.: «Аграф», 1999.
5.Карнеги, Д. Как завоевывать друзей и оказывать влияние та людей. – Рыбинск: ОАО Рыб.Домпечата,1997.
6.Карпова, Г.Г. Праздник в контексте социальных изменений: Дис.канд.социол.наук.
–Саратов, 2001.
7.Козлова, Н.Н. Социально-историческая антропология – М.: «Ключ – С», 1999.