Основные положения, выносимые на защиту:

- отдельные научные подходы в изучении крестьянского сознания - соци­ально-философский (диалектико-материалистический), этнографический, со­циологический, социально-психологический, культурно-антропологический и другие - позволяют получить реальные знания и понимание крестьянского сознания как целостного феномена только в русле междисциплинарного син­теза и контексте философско-культурологических интерпретаций. В силу этого частное социально-гуманитарное знание о феноменологии крестьян­ской духовности должно выступать средством философского построения междисциплинарной, целостной модели сознания. Это определяет необходи­мость перехода к новому этапу синергетической междисциплинарности, ко­торый должен способствовать преодолению линейного детерминизма клас­сических научных и философских методологий;

- социокультурная целостность крестьянского сознания проявляется в орга­ническом единстве его онтологического, гносеологического и аксиологиче­ского аспектов. В этом смысле основным содержанием «крестьянского соз­нания» выступают наиболее существенные, осознаваемые и неосознаваемые крестьянством особенности собственной культуры, социального положения, форм деятельности и повседневности, т.е. крестьянская идеология и ментальность;

- в ходе становления индустриального общества происходит качественное изменение крестьянского сознания, заключающееся в усилении его рефлек­сивного, рационального характера, росте индивидуального самосознания. Трансформация крестьянского сознания в социокультурной динамике пере­хода к постиндустриальным обществам состоит в системном и диалектико-эволюционном характере его ментально-идеологических формообразований, при котором изменение одних элементов и структур (например, развитие рефлексивной функциональности) необходимым образом влечет за собой из­менение других. Принцип историзма заставляет рассматривать объект как исторически развивающийся феномен, с присущими этому развитию опреде­ленными стадиями. В силу онтологической привязанности к природному ба­зису оно сохраняет свою субстанциальную настроенность, состоящую в цен­ностном отношении к аграрному труду как смыслу жизни, а не только про­фессии.

Теоретическая и научно-практическая значимость исследования.

Выводы и положения диссертации намечают перспективы дальнейшего методологического исследования и философско-культурологического ос­мысления проблем исторического прошлого и настоящего крестьянства, его

7

культурно-ментальных характеристик, способствуют пониманию особенно­стей его духовности и культуры, а также позволяют теоретически моделиро­вать эти процессы и формообразования.

Материалы исследования могут использоваться в базовых курсах по фи­лософии, культурологии, социологии, политологии и в разработке спецкур­сов по проблемам философии сельского хозяйства и крестьянства для аграр­ных вузов.

Апробация результатов исследования. Основные положения и выво­ды, изложенные в диссертации, апробировались автором на Межвузовской конференции молодых ученых, аспирантов и докторантов «Духовная жизнь и культура Российской провинции» (Белгород, 2002); на Международной на­учной конференции «Современная социально-философская культура: про­блемы рационального и внерационального» (Белгород, 17-18 мая 2002); на III Российском философском конгрессе (Ростов-на-Дону, 16-20 сентября 2002); на Всероссийской научно-практической конференции «Социально-экологи­ческое образование учащейся молодежи» (Белгород, 2002); на Межвузовской научно-практической конференции «Гуманитарные науки и юридическое мировоззрение» (Белгород, 30 марта 2003); на X международных Сковородиновских чтениях (Харьков, 26-27 сентября 2003); на Международной научно-практической конференции «Национальная идея в контексте российской ментальности» (Орел, 20-21 ноября 2003); на Межвузовской научной конфе­ренции «Творческое наследие Н.Н. Страхова и современная социально-гуманитарная мысль» (Белгород, 30 ноября 2003); на региональной научной конференции «Культурно-цивилизационные особенности развития совре­менного российского общества» (Белгород, 21-22 мая 2004); на семинаре «Актуальные проблемы синергетики и организации междисциплинарных ис­следований» (Белгород, 27 ноября 2004).

В рамках диссертационного исследования был реализован исследова­тельский проект по гранту № ГМ 47-03 «Междисциплинарность как осново­полагающий принцип исследования крестьянского сознания» Министерства образования РФ и администрации Белгородской области 2003 года на прове­дение молодыми учеными научных исследований. По теме диссертации опубликовано 14 научных работ общим объемом 4 п.л.

Диссертация обсуждалась и рекомендована к защите на заседаниях ка­федры философии и истории Белгородской государственной сельскохозяйст­венной академии и кафедры философии Белгородского государственного университета.

Структура диссертации. Диссертационное исследование состоит из введения, трех глав, заключения и библиографического списка. Основное содержание работы

Во введении раскрывается актуальность темы исследования, дается ха­рактеристика состояния и степени разработанности проблемы, определяются цель и задачи диссертационного исследования, формулируется новизна ре­зультатов и основные положения, выносимые на защиту.

8

Первая глава «Крестьянская ментальность как предмет философско-культурологических и междисциплинарных интерпретаций» посвя­щена выявлению теоретико-методологических подходов в исследовании кре­стьянского сознания и ментальности, анализу их методологических основа­ний.

В первом параграфе «Методология исследований крестьянской мен-тальности в философии и социально-гуманитарной науке» вычленяются и анализируются сложившиеся в рамках философии и социально-гуманитар­ной мысли основные методологические подходы к феномену крестьянской ментальности, раскрывается картина раздробленного состояния исследова­ний по данной проблематике.

Западноевропейская философская традиция (от М. Лютера до К. Маркса и Б. Рассела) веками видела в инертном сознании и мышлении земледельца лишь препятствие на пути реализации идей духовного и социального «про­гресса».

Философский подход, базирующийся на традициях диалектико-материалистической (марксистской) методологии, в изучении феномена кре­стьянского сознания явился первой научно обоснованной методологией. Он долгое время доминировал в философии и социально-гуманитарной мысли нашей страны и занимал значительное место в общественной науке стран За­пада. Однако он логически выпадает из ряда монодисциплинарных подходов, так как представлялся важнейшим в силу своей методологической роли для этнографических, исторических и социологических исследований. Диалектико-материалистическая парадигма впервые ввела крестьянское сознание в область научного детерминизма, открыв его социально-экономические и со­циально-политические измерения и механизмы. Опираясь на выделенные в рамках данной парадигмы сферы общественного сознания, в процессе ста­новления и развертывания исследований стало возможным самостоятельное рассмотрение политической, экономической, правовой, религиозно-нравст­венной, эстетической компонент феномена, что способствовало более четко­му и углубленному их пониманию. Принцип историзма, органично присущий данной методологической парадигме, раскрывает крестьянское сознание как культурно-эволюционную категорию, что позволяет сформировать представ­ления о динамике его развития как сложной структуры. В то же время с ме­тодологической точки зрения данный философский подход не вполне кор­ректно интерпретирует сущность крестьянского сознания, так как его харак­терной чертой часто является тотальная редукция «нематериальных» процес­сов и явлений к социально-экономическому базису общества.

Этнографические исследования стали исторически первым частнонаучным подходом, в рамках которого изучалось крестьянского сознания в форме фольклора. Историческое крестьянство практически не оставило о себе письменных свидетельств, по которым можно было бы судить о его созна­нии, а устная крестьянская культура за редкими исключениями не фиксиро­валась документально. Интерпретация же имеющихся письменных источни­ков значительно осложнена «культурной дистанцией» между объектом и

9

субъектами познания. Это заставляет исследователей обращаться к фолькло­ру как источнику, с этим связано «открытие» глубины и обширности кресть­янского опыта, подъем его на «поверхность» истории. Но собирательно-описательный характер изучения недостаточен для получения глубокого сис­тематического знания, которое бы имело научно-теоретическое значение. Ограничение источниковедческой базы фольклором и некритическое, произ­вольное использование памятников словесного творчества часто приводит к необоснованным поверхностным выводам.

Значительным эвристическим потенциалом в изучении крестьянского сознания обладает и конкретно-социологический подход. Например, в по­следнее время получила развитие историческая социология, объектом инте­реса которой являются социологические проблемы: отношение крестьянства к труду, соотношение общинного и индивидуального в его сознании, демо­графическое поведение, реконструкция структур сознания с помощью анали­за исторических источников и их отражения сквозь призму памяти совре­менников. Однако социологический ракурс исследования крестьянского соз­нания, даже с привлечением определенного культурно-исторического мате­риала, не всегда дает достаточно полную его картину, так как социология имманентно стремится анализировать на основе достаточно ограниченного эмпирического материала некие схематично и недостаточно обоснованно выделенные структуры сознания, часто не замечая его сложности и противо­речивости.

В последнее десятилетие в отечественной социально-гуманитарной мыс­ли на первый план вышел социально-психологический (и историко-психологический) подход к рассмотрению специфики крестьянского созна­ния. При этом в качестве базового понятия здесь используется термин «ментальность». С точки зрения «новой исторической науки» обращение к кре­стьянской ментальности воплощает собой исследование структурного уровня исторической действительности, выступающего как глубинный, фундамен­тальный ее слой. В контексте социально-психологического исследования рассмотрение «внутренней» точки зрения людей изучаемого общества, их миропонимания, менталитета диктуется необходимостью объяснить их пове­дение. Для исследования крестьянской ментальное™ в этом подходе методо­логически важно то, что социальное поведение крестьянства лишь отчасти детерминируется его материальными интересами и социальным положением, в огромной степени оно детерминировано и другими факторами - религиоз­ным, этническим менталитетом, половозрастной принадлежностью, культур­но-антропологической повседневностью и т.д. В то же время отсутствие единства исследователей по поводу того, что же такое сама ментальность и недостаточная методологическая проработка инструментария исследований снижает методологическую ценность этого понятия. К тому же ментальность порой понимается статически. Ею подменяется конкретное изучение связан­ных со спецификой крестьянского сознания исторических коллизий, иссле­дование его динамики, что предполагает анализ статистических документов и массовых источников.

10

Таким образом, анализ монодисциплинарных подходов дает возмож­ность выявить как их эвристическую эффективность, так и ограниченность в изучении крестьянского сознания как целостного культурного феномена.

Все это заставляет нас обратиться к философско-культурологическим подходам, как они сложились в XX столетии в философии и социально-гуманитарной мысли Запада и в ряде течений общественной науки и фило­софии нашей страны (теория М. Вебера, «школа Анналов», американская со­циально-культурная антропология, школа культурно-исторической психоло­гии Л.С. Выготского, российские культурологические школы конца XX - на­чала XXI столетий и т.д.).

Философско-культурологические интерпретации традиционной цивили­зации, аграрных культур и обществ, ментальных характеристик крестьянства логически выпадают из ряда монодисциплинарных подходов. Они могут од­новременно рассматриваться и как монодисциплинарные, и как полидисцип­линарные предметно-методологические поля, т.к. с философско-методологической точки зрения монодисциплина (частная наука - например, история) может «работать» и как полидисциплина. Логика данного исследования и за­ставляет нас рассматривать философско-культурологический подход в каче­стве основного в силу того, что культурные образы крестьянства и его созна­ния в современной науке должны в значительной степени формироваться именно сквозь его призму.

Во втором параграфе «Междисциплинарный подход в изучении кре­стьянской ментальности» отмечается, что настоящее время в философско-методологической литературе не существует единого общепринятого пони­мания «междисциплинарного исследования». В силу инструментальной спе­цифики междисциплинарной методологии не существует каких-либо при­кладных разработок, применимых даже к определенному типу междисцип­линарных объектов, а создание универсальной, стройной теории междисцип­линарного взаимодействия наук вряд ли возможно.

В истории как зарубежной, так и отечественной социально-гуманитар­ной мысли предпринимались попытки междисциплинарного исследования крестьянства и его сознания. Как в первой половине XX века (П.А. Сорокин, А.В. Чаянов, Р. Штейнер), так и рамках современной отечественной научной мысли отдельные исследователи (А.В. Гордон, А.Я. Гуревич, С.А. Николь­ский, А.И. Фурсов и др.), занимавшиеся крестьянской тематикой, рассматри­вали крестьянство и его сознание сквозь призму междисциплинарное™. Для их построений характерны системность, культурно-исторический подход, т.е. целостное рассмотрение всех проявлений крестьянства и агросферы как ор­ганически взаимосвязанных и развивающихся.

На наш взгляд, идеи указанных исследователей очерчивают проблемное поле междисциплинарного изучения крестьянского сознания, что можно рас­сматривать как начальный этап складывания этой методологической пара­дигмы. На этом этапе междисциплинарное изучение крестьянского сознания осуществлялось не в форме «институциализированных» (названных таковы­ми) исследований, (междисциплинарность присутствовала в них в неявной

11

форме, не была вычленена), а через имманентное преодоление дисциплинар­ных границ в ходе взаимной интеграции концепций. Научная практика знает немало примеров исследований сознания в целом, заявленных как междис­циплинарные, которые, однако, завершаются простым собранием разнород­ных, нередко противоречивых данных, концепций о его строении, структуре и функциях. Иногда за междисциплинарные исследования выдаются посвя­щенные крестьянству, его социальной психологии, духовности, публикации, в которых под одной обложкой просто собраны результаты различных (исто­рических, культурологических и др.), не связанных между собой дисципли­нарных исследований.

Несмотря на то, что исследованиям крестьянского сознания в целом присущ факторный подход - исследуются естественно-географические, со­циальные, религиозные и другие, сформировавшие его факторы, между под­ходами постепенно начинают устанавливаться связи, идеи «дрейфуют» от одной концепции к другой, т.е. устанавливаются кооперативные связи. Это свидетельствует о переходе от классического к неклассическому пониманию проблем, связанных с бытием и сознанием крестьянства. Одним из главных достижений этого научного направления является концептуализация нерас­члененности и нерасчленяемости физического и экономического существо­вания крестьянина с его ценностями, т.е. сознанием в рамках теории «мо­ральной экономики» (Дж. Скотт). Теория «моральной экономики» предпола­гает, во-первых, не противопоставление, а встроенность крестьянского соз­нания в аграрно-экономические структуры, вследствие которой они не могут быть поняты изолированно от сознания. Во-вторых, в крестьянском обществе экономика и сфера сознания являются не самостоятельными явлениями, а элементами некоторого единства - целостности сознания и бытия. Главный принцип, на котором основана данная концепция, можно назвать принципом системности, как взаимосвязанного рассмотрения социально-экономических и социально-психологических явлений.

Методологический потенциал философско-культурологического дискур­са создает условия для максимально полной и всесторонней реализации принципа междисциплинарности при изучении крестьянского сознания. В то же время перед философским исследованием в отрыве от указанных дисцип­линарных подходов и их результатов лежит опасность перерастания в схола­стическое теоретизирование «по поводу» крестьянского сознания.

Во второй главе «Социокультурные и аксиологические определения феномена крестьянской духовности» с опорой на междисциплинарное по­нимание исследуются культурно-онтологические, бытийственные основания крестьянской духовности, анализируются ее гносеологические и аксиологи­ческие измерения.

В первом параграфе «Культурно-онтологические и гносеологические аспекты крестьянского сознания» раскрывается понятие социокультурной онтологии крестьянского сознания и дается характеристика когнитивного ас­пекта традиционного мышления.

12

В рамках философии марксизма общественное сознание традиционно рассматривалось в двух аспектах: гносеологическом и социологическом. При этом духовной жизни не уделялось достаточное внимание - бытие субъекта изучалось изолированно от общественного сознания. В современной фило­софии при анализе сознания наметилась тенденция выделения трех его ас­пектов: онтологического (социокультурного), гносеологического и аксиоло­гического. В контексте исследования сознания признается реальность соци­альной онтологии сознания, в силу которой базовые структуры сознания не просто выполняют функцию отражения, но наделяются в рамках данной па­радигмы качествами субстанциальности.

Согласно Г. Гегелю в традиционном обществе крестьянство является проходящим через все исторические эпохи субстанциальным сословием. В методологическом отношении это означает, что в традиционном обществе крестьянское сознание должно рассматриваться как имеющее собственную, относительно самостоятельную онтологическую основу.

В рамках традиционного общества, при практически неразвитом разде­лении труда, отсутствии универсальных хозяйственных связей и доступа к светскому образованию сознание человека было целостно-синкретичным. Данная целостность выражалась, во-первых, в неотъемлемости друг от друга онтологического, гносеологического и аксиологического аспектов сознания, в каждом из которых проявлялось сознание как целое. Для крестьянина смыслы его сознания выступали в качестве онтологических оснований его бытия, придавали ему то содержание, которое реализовывалось в его социо­культурном и экономическом существовании, а не просто носили эпифеноменальный характер. В органичности миросозерцания и обусловленном ею единстве жизненного стиля, в органической слитности духовно-нравствен­ных императивов и материальных основ жизнедеятельности крестьянина и коренилась специфика его духовности и ментальных структур.

Характер аграрного труда, состоящий в полном, завершенном, т.е. цело­стном цикле разнообразных сельскохозяйственных работ, требовал от чело­века универсальных знаний и умений, результатом приложения которых был получаемый самим непосредственным производителем конечный продукт, выступающий одновременно, и как материальная, и как духовная ценность. Целостность человека проистекала и из интегрирующей сознание религиоз­ной веры, этической основой которой в целом было пронизано традиционное крестьянское сознание.

Социокультурная онтология крестьянского сознания детерминирует и специфику его когнитивной интенциональности. Мыслительные средства крестьянского сознания были обусловлены синкретизмом мышления, кото­рый на всех доиндустриальных этапах развития общества доминировал в сознании, а позднее сохранял большое значение. Однако этот тип мышления является синкретичным лишь с точки зрения развитого логического рациона­листического мышления. Он обнаруживал более тесную связь восприятия индивидуальным сознанием окружающей действительности с иррациональ­ными психическими процессами, чем с логическими конструкциями, сфор-

13

мулированными в понятиях и категориях языка. Слабое развитие абстракт­ных понятий компенсировалось в крестьянском сознании высокой степенью его символичности, что позволяло в конкретной предметной форме и с при­менением ограниченного набора мыслительных средств целостно отражать и понимать мир.

Во втором параграфе «Ценностные характеристики крестьянской духовности» на основе выявленной целостности крестьянского сознания раскрывается его ценностное содержание.

Традиция отделения аксиологии от онтологии была заложена в рамках неокантианства, со времен которого ценности в онтологическом смысле не существуют, а лишь «значат», т.е. не могут быть предметом оперирующей лишь с фактами, но не с ценностями, науки. Глубокие философские кор­ни имеет традиция трактовки данной проблемы в позитивистском духе, в соответствии с которым представляется, что наука, чтобы быть объективной и беспристрастной, должна воздерживаться в исследовании проблем челове­ка от всяких ценностных суждений.

На наш взгляд, вполне возможна и иная методологическая позиция, согласно которой ценности могут быть предметом научного рассмотрения, будучи осмыслены как «факты». Понятие культурной ценности как руково­дящей точки зрения при выборе существенного отнюдь не угрожает объ­ективности научного исследования в «науках о культуре», т.к. ученый-гуманитарий может сослаться на фактическое всеобщее признание ценно­сти (Г. Риккерт). Для исследования общественного сознания крестьянства это тем более верно в силу императивного характера господства коллек­тивных общезначимых ценностей. В рамках современной постнеклассической парадигмы научной рациональности такая постановка проблемы выгля­дит вполне соответствующей целям научного познания.

В содержательном плане основополагающей особенностью аксиологи­ческого аспекта крестьянского сознания являлось единство вещных, логиче­ских, религиозных, этических и эстетических ценностей: пригодное, прият­ное и полезное; истина, добро и прекрасное выступали в этом сознании как категории, неотъемлемые друг от друга. Для крестьянина полезность, функ­циональность вещи была слита с ее красотой: каждый предмет быта был вме­сте с тем и произведением искусства. Истина осмысливалась в категориях добра и справедливости, добра и зла, Бога и греховного человека.

Антиномия души и тела, идеального и материального не была характер­на для целостного сознания земледельца традиционного общества. В таком сознании еще не могло возникнуть противопоставление материального и ду­ховного, которое представлялось разделением неразделимого, а представле­ния о богатстве в нем было связано не столько с количеством материальных благ, сколько с чувством полноты бытия («богат - богатырь»). С другой сто­роны, в сознании крестьян (христиан), в противовес культу аскетизма мона­шеского христианства поддерживалось стремление к единству различных сторон преуспевания, а идеалом гармонического мироустройства являлась

14

неотъемлемость хозяйственных успехов от душевного лада, индивидуально­го благосостояния от общественного признания.

В крестьянской культуре ценности были укоренены в объективном ук­ладе культурно-повседневного бытия крестьянства и отражали практический опыт его жизнедеятельности. Система ценностей крестьянства представля­ет собой предметное воплощение системы деятельностей и общественных отношений, выражающих сущность жизнедеятельности данной общности, ее конкретно-исторического образа жизни. Следует различать развиваю­щиеся реальные ценности крестьянского мира и его идеалы, существовавшие в виде культурно-идеологических представлений о должном. Последние мог­ли успешно выполнять функцию консолидации и ориентации крестьянского общества до тех пор, пока адекватно отражали мотивацию его коллективной жизнедеятельности. Именно эволюция ценностей, существовавших в ипоста­си социальных представлений и культурно-исторической памяти, обусловила последующую экономическую и социальную дифференциацию крестьянства. Значение ценностей состоит в том, что они выступают интегративной ос­новой крестьянской социокультурной общности.

Традиционное крестьянское сознание не просто интегрировало в себе указанные онтологические, гносеологические и аксиологические аспекты, в действительности они находились в органическом единстве и нерасчленен­ности. Целостности сознания соответствовала органичность миросозерцания и вытекающее из него единство жизненного стиля.

В третьей главе «Философско-культурологический анализ кресть­янской духовности в современной социокультурной динамике» на основе междисциплинарной методологии и философско-культурологического под­хода рассматривается развитие сознания крестьянства в индустриальных и постиндустриальных обществах.

В первом параграфе «Трансформация крестьянства и его менталь­ных форм в индустриальном мире» прослеживается содержание трансфор­мации крестьянства и его сознания в индустриальных обществах.

Культурно-историческая трансформация крестьянского сознания пред­стает как явление, связанное с объективными процессами развития как тра­диционной, так и индустриальной цивилизации. Философско-социологический подход, восходящий к марксизму и базирующийся на представлениях об универсальной эволюции общества от традиционного к индустриальному, утверждает, что крестьянское сознание, его духовность, сформовавшись в рамках традиционного аграрного общества, именно в нем и были органичны. Усиление рефлексивности развития общества, объективные социально-исто­рические процессы, влекли за собой изменения в субстанциальности кресть­янства. Благодаря процессу повышения эффективности сельскохозяйствен­ного производства в социальной структуре индустриально развитых стран произошло существенное сокращение абсолютной численности и относи­тельной доли самого субъекта - крестьянства.

Изменение субстанциальности крестьянства как субъекта объективно вело к изменению его сознания. В результате постепенного разрушения со-

15

циокультурной локальности крестьянское сознание подвергается системати­ческому внешнему воздействию, вследствие которого в его структуре проис­ходят качественные изменения, своеобразное социокультурное «затухание» (Ф. Бродель), в результате чего сходят на нет массовые крестьянские движе­ния. При сохранении внерациональных усиливаются его рациональные, реф­лексивные компоненты, намечается процесс роста индивидуального само­сознания. Это означает и начало разрушения целостности крестьянского соз­нания.

Следствием изменения соотношения структурных компонентов сознания по линии «внерациональное - рациональное» является трансформация его ценностного содержания. Она приобретает имманентную логику, нацели­вающую сознание крестьянства на внутреннюю переориентацию на индуст­риально-урбанистические ценности и жизненные стандарты, являющуюся в целом универсальной для сознания всех модернизирующихся крестьянских обществ. Это позволяет говорить о феномене «сознания крестьянства», изме­нившем свою первоначальную атрибутивность и отличном от традиционных крестьянских социокультурных норм и ценностей.

Междисциплинарный подход способствует выявлению определенных общих для крестьян и фермеров (крестьянин в индустриальном мире) осо­бенностей сознания, обусловленных непреходящей спецификой самого предмета труда - живой природы. Действительно, универсальный рыночный принцип извлечения максимальной прибыли занимает доминирующее место и в структуре мотиваций деятельности фермера, и в этом смысле он является продуктом и органичным элементом системы. И в аксиологическом плане ес­тественно было бы предположить, что его мышление будет «калькулирую­щим», экономическим. Однако богатый материал (в частности, американской социологии фермерства) свидетельствует о том, что в отличие от индустри­ального рабочего фермер «по необходимости» является субъектом неутилита­ристской, традиционной морали, а воспринять мораль «локально», выборочно невозможно.

Во многих исследованиях, не ограничивающихся узкими рамками прагматического экономического подхода, фермерство предстает не как «бизнес», а как образ жизни, который для ведущих его людей представляет самостоятельную ценность вне зависимости от прибыльности предприятия. Сохранение и за сегодняшним земледелием ценностнообразующей функции (которой оно обладало во все времена) обусловлено спецификой са­мого аграрного труда - необходимостью неинструментального, духовно-аксиологического отношения к объекту труда.

Во втором параграфе «Особенности развития крестьянского созна­ния и образа жизни в условиях постиндустриальной глобализации» рас­крываются тенденции развития сознания крестьянства и принципы его трансформации в условиях социокультурной динамики современного гло­бального мира.

Отмечается, что возникновение в рамках западной социально-гуманитарной мысли научного интереса к крестьянству связано с появлением

16

глобальных экологических вызовов второй половины XX столетия. В кон­тексте глобалистики, изначально междисциплинарной области исследований, нарождающийся глобальный мир на новом витке цивилизационного развития удивительным образом начинает по многим параметрам воспроизводить те­зис М. Маклюэна о мире как «большой (глобальной) деревне».

Процессы глобализации, затрагивающие все сферы современной челове­ческой цивилизации, связаны с социализацией крестьянства, т.е. преодолени­ем его социокультурной замкнутости и распространением на все сферы его существования универсальных тенденций и характеристик общественного развития. Одним из ведущих направлений глобализации является рационали­зация и механизация сознания, значение которых для функционирования аг­рарной сферы весьма неоднозначно. Основой рациональности крестьянского сознания являлась земледельческая деятельность. Трудно себе представить ее организацию, основанную на неэффективных для общества (общины) как це­лого, принципах, не отрицая многотысячелетний опыт взаимодействия чело­века и природы в условиях, когда от эффективности деятельности зависело само физическое существование человека. Специфика традиционной рацио­нальности обусловлена и традиционной культурой в целом, породившей ра­циональность органического типа.

Для сознания крестьянства глобализация означает его обогащение но­выми рационалистическими традициями и ценностями в их классическом понимании. В социальном смысле оно уже больше не удовлетворяется про­стым осознанием гарантированное™ жизнеобеспечения в рамках минималь­ных социальных норм, т.е. «моральной экономикой». Включаясь в систему товарно-денежных отношений, выходя на рынок, «доэкономическое» созна­ние постепенно приобретает универсальные рациональные свойства, делаю­щие возможным классически-рациональное поведение и в остальных сферах общественной жизни. Сознание фермера становится восприимчивым и к но­вым информационным технологиям, постоянно ориентировано на пополне­ние знаний.

Вместе с тем в силу непреходящей специфики аграрной деятельности как взаимодействия человека и живой природы субстанциальным ядром соз­нания крестьянства продолжает оставаться такой характер его ценностного отношения к земле и труду на ней, который выходит далеко за рамки чисто рационального отношения. Особенности данного отношения трудно объяс­нить, пользуясь лишь классическим позитивистским методологическим ин­струментарием. По-видимому, речь здесь необходимо вести о неустранимом желании сохранить или возродить в себе особую «генетическую» связь с землей и осознании преимуществ жизни в близости с природой. Во всей пол­ноте это проявляется в феномене семейного фермерства, являющегося не альтернативным крестьянству, а в целом представляющего собой продукт имманентной диалектической эволюции крестьянства. Обогащенное рацио­нальным знанием, технологиями, на службу которым поставлены современ­ные средства хранения и передачи информации, сознание фермерства всту­пает как стадия эволюции сознания крестьянства, на которой сохраняется це-

17

лостное неутилитарное отношение к характеру и целям деятельности. С точ­ки зрения глобалистики только в этом случае оно сможет соответствовать экологическому императиву. Указанный характер не может быть оконча­тельно элиминирован без превращения аграрной сферы в разновидность промышленного производства на основе биотехнологий, как отражения кон­цепции автотрофности человечества В.И. Вернадского.

В рамках постнеклассической парадигмы значимость внерационального ценностного отношения к объектам приложения человеческого труда пред­ставляется в полной мере адекватной характеру и целям деятельности во взаимодействии с живой природой. Вероятно, будущее человечества в свете глобализации неразрывно связано с тем, удастся ли ему найти баланс между порождающими тотальную рационализацию и механизацию культуры и соз­нания глобальными культурными тенденциями и неустранимостью архитек­тоники сознания традиционного общества.

В данном контексте осмысление будущих путей развития крестьянского сознания должно быть тесно связано с формированием новой парадигмы ис­следований, воплощающей более высокий, по сравнению с простым рядопо-ложением, уровень развития синергийного потенциала междисциплинарности в форме кооперации различных научно-гуманитарных и философско-культурологических подходов.

В заключении подводятся итоги, определяются направления дальней­шей разработки поднятых в работе проблем, обосновывается практическая значимость полученных результатов.