Основное содержание работы

Во Введении обосновывается актуальность исследования, указывается его объект, предмет, цель и задачи, дается обзор литературы и источников, раскрываются теоретические основы диссертации, ее методы и структура, обозначается научная новизна исследования, его практическая значимость.

В первой главе, «Евразийство как социальнокультурное явление», дается объяснение происхождения и сущности евразийства, отношения к трудам евразийцев их современников (20-е годы XX века), а также - многочисленных авторов конца XX - начала XXI веков.

В первом параграфе «Первая волна» евразийских учений» излагается суть евразийского учения в понимании основателей этого учения. Термин «евразийство» как выражение идеологических концепций был введен в употребление в 20-х годах XX века группой русских эмигрантов, эти ученые в последствии и получили название «евразийцев».

В 1927 г. один из самых видных лидеров евразийства Н.С. Трубецкой суть этого течения сформулировал так: «Национальным субстратом того государства, которое прежде называлось Российской империей, а теперь называется СССР, может быть только вся совокупность народов, населяющих это государство, рассматриваемое как особая многонародная нация и в качестве такой обладающая особым национализмом. Эту нацию мы называем евразийской, ее территорию - Евразией, ее национализм - евразийством»¹.

Евразийство возникает как ответная реакция на евроцентристкую оценку учеными Запада русской жизни с пренебрежительной ее классификацией как «азиатчины». Отсюда принципиальная антизападная направленность евразийской идеологии, стремление ее представителей доказать миру особость России как евразийской державы.

8

Идеологи евразийства (Н.С. Трубецкой, Н.Н. Алексеев, Г.В. Вернадский, П.Н. Савицкий и др.) рассматривали разруху в мире после мировой войны как результат ложного пути, по которому шла европейская культура; они считали, что эта культура гибнет, а на смену ей с Востока - из Азии и соседних с ней частей Европы - идет новая культура, проникнутая национализмом и православными идеями; они пытались найти корни современных событий в своеобразии исторических путей России.

В исследовании на примере анализа работ выдающихся представителей евразийства показываются и стремления евразийцев раскрыть теснейшую связь этнической общности русского народа, складывавшегося на основе славянских племен, с этническими общностями туранцев, в особенности тюркских народов, что рассматривается евразийцами как важная предпосылка для единения русского народа с тюркскими народами. Евразийские лидеры в обосновании своих суждений и заключений поднимают огромный пласт эмпирических данных об исторических событиях до и после нашествия монголов под предводительством Чингисхана и Батыя, о которых официальная историческая наука России осознанно замалчивала, а если воспроизводила, то лишь в мрачных тонах.

Евразийское учение в первозданном виде не было идеальным, лишенным каких-либо недостатков. В сущности, по многим своим позициям оно примыкало к славянофильству, хотя отнюдь не было его повторением. «Славянофильская закваска» в учении евразийцев выражала себя в негативном отношении ко всему западному. Направляя свое учение против европоцентризма в науке и культуре, евразийцы культуру европейского Запада (без учета позитивных сторон последней) сводили лишь к эгоцентричности.

Евразийцы, принципиально противопоставляя Россию Западу, русскую культуру - западной, делали безосновательное заключение о том, что православно-христианская идеология гораздо ближе к исламу, нежели к идеологии христиан-католиков и протестантов. Данное суждение призвано было служить доказательством того, что недоказуемо, а именно - оправданию ложного, по сути, положения о единстве всех евразийцев через их религии. Однако очевидно то, что противоположность религиозных воззрений разных народов никак не может служить их единению и крепости этого единства.

Тезис о единстве Евразии является одним из главных теоретических постулатов евразийцев. Однако «единство» у них выступает всего лишь как

9

девиз, лозунг, как абстракция, как желаемая цель, но не обещающая превратиться в реальность, быль. Евразия в традиционном российском варианте, хотя и единство, но единство всего лишь географического порядка, не социального и не этнического. Однако общество и государство не только «территориальны», но (что для них является решающим фактором) еще социальны и этничны.

В этом отношении интересна позиция евразийцев к будущему страны после октября 1917 года. Будучи религиозными людьми, они осуждали атеизм коммунистов, тем более разрушение ими религиозных храмов. Также евразийцы негативно относились к теории Маркса, оценивая его как фаталистическое, несбыточное учение.

Однако, несмотря на негативное отношение к Октябрьской революции, приведшую Россию к принципиальному социально-экономическому преобразованию, они не торопились с осуждением происходящих перемен. В этом проявляется противоречивость позиции евразийцев. Но эта противоречивость была обусловлена реальными фактами и оправдывалась более глубокими причинами. Евразийцы в целях и практических действиях коммунистов видели более приемлемое будущее для России¹.

В работе делается попытка определения сущности евразийства в его первозданном виде в следующей формуле. Евразийство «первой волны» - это социокультурное и общественно-политическое течение, возникшее в белоэмигрантской среде в 20-х годах XX века, направленное на критику европоцентризма как общественно-политической тенденции, претендующее на признание особости пути Русского государства, заключающего в себе элементы культуры как Востока, так и Запада, обосновавшее непосредственную связь русской государственности с государственностью империи Чингисхана, допустившее ошибки с абсолютизацией недостатков культуры Запада, а также, будучи в своей основе и по духу православным, исключавшее противоречия между народами Евразии, их культурами и религиями.

Во втором параграфе «Противоречивости в толковании евразийского учения на современном этапе» рассматриваются особенности понимания евразийского учения на современном этапе во «второй волне» евразийства, появившейся в 90-х гг. XX в. - первом пятилетии XXI в.

10

Современное отношение к евразийству как к социокультурному явлению в жизни России, в том числе к евразийским учениям 20-х гг. XX в., не является однозначным. Амплитуда колебаний в оценке достоинств и недостатков этих явлений довольно широка - от восторженных комментариев их роли и значения до иронической критики всего еразийского учения, или его отдельных теоретических заключений-

Так, ряд современных исследователей подчеркивает, что «... именно в единстве геополитического вектора и заключается осевая реальность, объединяющая между собой такие далекие явления, как Киевская Русь, Московское царство, романовская Россия или Советский Союз»¹.

Автор диссертации не считает, что геополитический вектор может определяться лишь одним территориальным фактором.

Не добавляет неоспоримых аргументов в пользу единства евразийских народов, их культур и утверждение И.Б. Орловой о том, что «народы Евразии связаны общностью исторической судьбы»², ибо слово «судьба», понимаемое как нечто «предначертанное» народам, уводит лишь в сторону от истины, научного объяснения данного феномена.

С другой стороны, немало и противников евразийского учения, а также его современных интерпретаторов. Причем главным предметом их несогласия с основателями данного учения является положение о значении татаро-монголов для Руси.

Среди современных противников евразийских идей имеется немало здравомыслящих авторов, рассуждающих о их плюсах и минусах, по крайней мере, без нигилистического отрицания³.

Однако существует большая группа авторов противников теории евразийства (Ф.И. Гиренок⁴, И.М. Мурадян и С.А. Манукян⁵, А. Игнатов⁶ и др.), которые приводят собственные аргументы в отрицании евразийства. Таким образом, вторая волна евразийства многими российскими учеными не

11

принимается как стройная, выверенная теория и тем более - как реальный вариант преобразования современного российского общества.

В толковании сущности евразийского течения в философии, его основополагающих принципов, наконец, его цели и объективных задач проглядывает и приспособленческая позиция ряда авторов, которые берутся за подстраивание евразийских идей сложившимся в современной России реалиям. В этом отношении следует назвать статью о «евразийстве» в «Новейшем философском словаре»⁷. В трактовке которого от первоначальной евразийской теории ничего не остается.

В настоящее время широкое обсуждение проблем евразийства продолжаются. Данные процессы не ограничиваются чисто теоретической деятельностью, в последние годы стали предприниматься меры организационного порядка. Так, 2001 год ознаменовался проведением съезда «Евразии». Вторым крупным организационным событием в жизни неоевразийцев явился Учредительный съезд новой Евразийской партии (ЕПР), состоявшийся 19 июня 2001 года в подмосковном городе Галицино. Наконец, еще одно событие того же, организационного порядка, это конференция «Диалог Евразия», который в ноябре месяце 2004 года состоялся в Анталье (Турция). В работе отмечается, что эти встречи с участием делегаций ряда национальных регионов РФ, содержали мало конструктивного и ограничивались общими сентенциями.

Однако нельзя утверждать, что в дискуссии о евразийстве, которая ведется вот уже десяток лет, никаких теоретических новшеств пока не предлагалось. Обсуждение евразийских проблем по времени совпало с другой, еще более популярной для российских ученых и политиков проблемой - проблемой русской национальной идеи.

В настоящее время делаются попытки, используя заключения «первой волны» евразийцев о единстве русских и всех восточных народов России, создать новые проекты по объединению народов. При этом, однако, стоит учитывать, что территориального единства явно недостаточно. Подлинным источником единства может служить лишь идеология, которая раскрывала бы стратегическую цель и ценности страны и населяющих ее народов. После разрушения СССР российское общество оказалось лишенным этой духовной

12

основы. Поэтому современные теоретико-политические трактаты о евразийстве не имеют должного практического значения.

Вторая глава диссертации «Татарская национальная культура как воплощение евразийской модели» посвящена анализу поэтапного развития культуры татарского народа путем интеграции в свою структуру влияния элементов культуры Востока и прогрессивной культуры европейского Запада, формирования ее как подлинного евразийского феномена.

Первый параграф «Предметы влияния на татарскую культуру Востока» посвящен раскрытию положения о том, что евразийский комплекс в татарской (булгарской) культуре формировался постепенно, на протяжении почти полутора десятка веков.

В работе отмечается, что хронологически первым было влияние Востока. В первую очередь это влияние проявилось через письменность, которая получила название арабской. Можно утверждать, что арабская письменность волжскими булгарами начала использоваться в 1-м тысячелетии нашей эры после исторического визита к булгарам арабского миссионера Ибн Фадлана в 922 году. Одним из первых найденных памятников письменности булгар на основе арабской графики считается поэма «О Йусуфе и Зулейхе» (1212). Обретение булгарами арабской письменности имело для них огромное значение и позволило им перейти с устной формы творчества к письменной.

Вторым рассматриваемым предметом влияния арабского востока на булгар было принятие ими Ислама с его установками и ценностями культуры, что, как показывается в работе, способствовало укреплению их государственности, открывало новые перспективы в развитии духовной жизни.

Третий предмет влияния арабского Востока на тюркский мир, в частности на булгар, это - культура. В этой связи в работе рассматривается не только культура арабов, хотя влияние последней и было весьма значительным. Падение Халифата обусловливает усиление влияния сначала иранской культуры, а позже культуры тюрков (узбеки, азербайджанцы, турки и др.), которое, как иллюстрируется в работе, проявилось во многих видах искусства.

Четвертый, изучаемый в работе предмет влияния - это арабский язык, влияние которого было огромным. Основными источниками его проникновения в булгаро-татарский язык были тексты Корана, художественные тексты, а также экономические, культурные, бытовые контакты булгар-татар

13

(вообще тюркских народов) с арабами - с их священнослужителями, торговцами, людьми культуры и т.д.

В качестве пятого предмета влияния в работе рассматривается воздействие арабской и персидской мифологии. На основании проведенного анализа обычаев, традиций и поверий показывается, что с одной стороны, татары придерживались тех восточных норм, которые сложились еще до принятия ими Ислама, т.е. вне иранского и арабского влияния; с другой стороны, в них проступают такие элементы, которые связаны с мусульманским влиянием, а в ряде случаев наблюдаются такие обычаи, которые содержат элементы обоих источников, т.е. обычаи, поверия, традиции в смешанном виде.

И, наконец, шестой, анализируемый в диссертации предмет влияния - это система народного образования. Изначально эта система была довольно не развита. Содержание обучаемых дисциплин составляло заучивание текстов Корана. Учебные заведения у татар существовали в двух рангах: мектебы и медресе. Начальные школы в деревнях при мечетях или в частных домах назывались мектебами. Однако до начала XX века и медресе (более высокая ступень образования) немногим отличались от мектебов.

Отсталость татарской системы образования вызывала озабоченность татарских просветителей XIX века К. Насыйри и Х. Фаезханов, Курсави, Марджани и Культяси. Развитию образования способствовали и такие ведущие философы как Мирза Фатали Ахундов (1812-1878) и Исмаил бей Гаспринский (1851-1914) выступившие с критикой религиозного догматизма и предложившие просветительские джадидистские идеи.

Уже в конце XIX века в условиях общедемократического движения начинается процесс перестройки системы обучения в татарских медресе. На смену старым медресе, которые были лишены какой-либо системы и программы обучения, приходят учебные заведения, ведущие обучение на основе специально разработанной передовыми представителями народа методики. В них начинается преподавание светских дисциплин.

Конечно, эти медресе еще не были свободны от некоторой косности, что впрочем являлось характерным и для русских школ того времени. И все же рождение джадидстских медресе стало качественным скачком в развитии обучения и образования у татар. В начале XX в. число таких медресе росло.

14

Так, если в 1905 году в Казани их было 11, то в 1913 году их число дошло уже до 24¹.

Во втором параграфе «Предметы задержавшегося влияния на татарскую культуру культуры европейского Запада» рассматриваются западные культурные влияния, проявившиеся лишь в конце XIX века.

В работе отмечается, что возникновение джадидизма в России невозможно рассматривать вне связи с культурными традициями стран западной Европы. Отголоски просветительского движения в европейских странах в конце XVIII века, буржуазно-демократических революций в ряде европейских стран не могли не дойти (через русскую общественную мысль и печать) до прогрессивных деятелей зарождающейся татарской интеллигенции.

Таким образом, среди первых предметов влияния европейского Запада на татарскую культуру несомненно нужно признать влияние революционно-демократической идеологии.

Позже революция 1905-1907 годов в России с массовыми выступлениями трудящихся против царя и всего социально-экономического строя вызвала к жизни стремительное развитие печати. Печать явилась вторым важным предметом влияния европейского Запада на татарскую культуру. Причем развитие печати, находит место в таких центрах татарского населения, как Казань, Уральск, Уфа, Оренбург, Астрахань, Троицк. Распространение марксистских идей с европейского Запада все более расширяется. Несмотря на цензуру и запреты со стороны царских властей, нелегальная марксистская литература, на страницах которых жесткой критике подвергается политика царского правительства по социальным и национальным вопросам начинает издаваться и на татарском языке

Третьим рассматриваемым предметом влияния культуры европейского Запада на татарскую культуру явилось многовидовое и многожанровое искусство. В этой связи в работе анализируется процесс зарождения внимания татарских литераторов к художественным ценностям народов европейского запада, появление первых драматических произведения Г. Ильяси и Ф. Халиди, рождение самодеятельного театра, написание первых в татарской литературе романов. Большое внимание при анализе уделяется развитию музыкального

15

искусства татар, их приобщению к таким музыкальным инструментам, как виолончель, гитара, мандолина, гармонь, фортепиано.

Таким образом, если до середины XIX столетия на культуру, искусство во всех его видах доминировало влияние Востока, то в конце XIX века, в особенности в начале XX века, отмечается перемена общей картины - все более и более начинает возрастать влияние Запада. Оно происходит опосредованно через русскую культуру, чему способствуют и изменения, происходящие в русской культуре.

В то же время в диссертации отмечается, что татарское изобразительное искусство конца XIX - начала XX веков значительно отстает в сравнении с искусством европейских народов. Изобразительное искусство татар ограничивалось лишь прикладными жанрами, профессионального искусства других жанров - живописи, скульптуры и т.д. еще не было.

Западные влияния в конце XIX - начале XX веков не занимают ведущего места, проявляясь в виде отдельных «вкраплений» (в художественной литературе, театральном искусстве, частично в музыке), их наличие может служить свидетельством только начала влияния на татарскую культуру и культуры Запада. Что касается состояния самой татарской национальной культуры, то его можно охарактеризовать как экспозиционный этап развития в направлении Запада.

Рассматривая переориентацию татар с образцов культуры Востока на образцы культуры европейского Запада, в работе выделяются как внутренние, так и внешние причины.

К внутренним причинам относится то, что татарская интеллигенция под влиянием объективных причин совершила скачок в понимании ценностей культуры в конце XIX века, когда культура европейского Запада (ее наука, профессиональные виды искусства, общественные идеалы, весь комплекс духовных ценностей прогресса) привлекала особое внимание людей, обладающих интеллектом и страстно желающих развития своего народа. Глубоко понять эту потребность помог джадидизм как учение, ставящее своей целью отвергнуть все косное, заключенное в мусульманском феномене, идти по пути общественного прогресса.

Внешней причиной переориентации татарской интеллигенции в области культуры явился сам арабский и иранский Восток, который на том, ответственном этапе в развитии татарской культуры (светских наук,

16

многообразного по видам и жанрам профессионального искусства) исчерпал себя и почти ничего не мог дать для будущего.

Таким образом, в конце XIX - начале XX веков произошла переориентация татарской интеллигенции в области культуры, последовательное движение в направлении к этой цели было осуществлено после октября 1917 года.

В третьем параграфе «Становление татарской национальной культуры как гармоничного синтеза культур Востока и Запада» обосновывается основная идея исследования о том, что культура татарского народа представляет подлинную модель евразийской культуры.

Изучая западноевропейское влияние на татарскую культуру в работе, анализируются его конкретные источники, а именно - культура европейского Запада, в совокупности как демократических, гуманистических составляющих, так и европоцентризма, элитаризма, шовинизма и даже расизма присущих данной культуре. Кроме того, нельзя не упомянуть и о том, что в передаче этого влияния особая роль принадлежит русской советской культуре, которая в упомянутый период жизни народа занимала опосредствующее положение между прогрессивной культурой европейского Запада и культурами народов СССР.

Следует отметить, что влияние одной национальной культуры на другую национальную культуру не есть абстракция, а результат взаимосвязей народов в области духовных ценностей, которые можно классифицировать по их направлениям, содержанию и формам. Это способствует более конкретному и глубокому постижению существующих взаимосвязей исследуемых культур.

Прежде всего, рассматривая новые культурные влияния на татарскую национальную культуру, в работе отмечается большая роль коммунистической идеологии. Коммунистическая идеология не была лишь лозунгом, она служила основой всех духовных ценностей, которые составляли определенную систему элементов единого идеологического целого.

Одним из таких структурных элементов, и вторым предметом культурного влияния, явилась система народного образования. Создание качественно новой системы народного образования явилось главным в решении задач, стоящих перед советским обществом. Созданная в СССР система образования была высокоэффективной. Это дало основание ЮНЕСКО еще в 60-х годах признать ее лучшей в мире. Изучение того, что было сделано в

17

области народного образования россиян, в частности татар, в советский период, позволяет говорить в работе о подлинном скачке, совершенном в стране, в том числе в жизни татарского населения, именно в период советской власти.

Третий компонент татарской евразийской культуры - это многоотраслевая, многопрофильная наука. За годы существования советской власти в СССР ученые Татарстана встали в первые ряды ученых мировой науки.

Следующим компонентом западно-европейского влияния на татарскую национальную культуру является художественная культура в многообразии видов и жанров искусства. Кардинальные преобразования в области художественной культуры России, в частности татарской художественной культуры, в советский период необходимо рассматривать как минимум в двух аспектах: в аспекте идейно-нравственной направленности и в аспекте многообразия видов и форм художественного отражения действительности.

Первый из указанных аспектов - это принципиально краткая характеристика идейно-содержательной стороны произведений татарского национального искусства в рассматриваемый период. Основными темами советского искусства стали труд и человек труда, темы коллективизма, патриотизма и интернационализма. Конечно, в произведениях художественной культуры татарского народа идейно-нравственная направленность вовсе не сводилась к приведенным темам. В стихах, повестях, романах, драматических произведениях, на полотнах изобразительного искусства, в музыке татарских деятелей искусства находили свое выражение вся гамма человеческих чувств и жизненных событий.

Второй аспект - это оценочная характеристика татарского национального искусства на пути овладения им всеми видами и жанрами мирового профессионального искусства, что было достигнуто татарским народом, как и многими другими народами СССР, именно в советский период. Татарская художественная культура, как и культура других народов, шла от простого к сложному, от низшего к высшему. Так было во всех видах искусства. Например, в художественной литературе татары шли к высшим формам - роману и поэме от начальных форм - риваятов и байтов, в сценическом искусстве - от шамакаев (скоморохов) и шутов - через любительские кружки - к профессиональному театру. Так же и в музыке, равно как и в изобразительном искусстве татар: развитие шло от простейших, еще примитивных форм – к

18

формам более сложным, способным воплотить и более глубокие, более значительны идеи.

Так, итогом развития музыкальной культуры татар за первое десятилетие новых социальных условий явилось создание первой татарской национальной оперы (С. Габяши, Г. Альмухаметова, И.В. Виноградова), премьера которой состоялась в 1925 году. В развитии профессиональной музыки татар важнейшим явлением надо считать деятельность молодого татарского композитора Салиха Сайдашева. Его музыка к спектаклям по пьесам К. Тинчурина «Казанское полотенце», «Родина», «Голубая шаль» и др. (20-е го­ды), созданная на базе народных напевов, заключала в себе нечто новое в татарской мелодике, выходящее за пределы фольклора. Усилиями С. Сайдашева создавался новый жанр в татарском искусстве - музыкальная драма.

30-е годы прошлого столетия - были периодом подлинного расцвета в татарской музыкальной культуры. Ее основными вехами стали: открытие Татарской оперной студии при Московской консерватории (1934); создание Татарской государственной филармонии (1937) и Государственного ансамбля песни и пляски; создание Союза композиторов Татарстана.

После Великой Отечественной войны татарская музыка получает еще больший размах в своем развитии в жанрах оперы и балета. В годы войны и после нее - создание Дж. Файзи (1942) первой татарской музыкальной комедии «Башмачки». В это же время происходит создание Казанской государственной консерватории (1945), музыкального факультета Казанского государственного педагогического института (1960), специальной музыкальной школы при Казанской консерватории (1960), создание симфонического оркестра Татгосфилармонии. Готовится большое число симфонических сочинений, в чем заслуга как ветеранов татарской музыки (М. Музафарова, Н. Жиганова, З. Хабибуллина, А. Ключарева), так и выпускников Казанской консерватории (А. Валиуллина, М. Яруллина, Р. Еникеева, Р. Белялова, Ф. Ахметова, Ш. Шарифуллина, М. Шамсутдиновой, Р. Ахияровой и др.);

Значительные изменения начинаются в 20-х годах XX века и в татарском изобразительном искусстве. Для существенных изменений в этой области были необходимы объективные условия, говоря конкретнее, изменения базисного порядка. С созданием этих условий в начале 20-х годов в Казани организуется филиал Ассоциации художников революционной России (АХРР, 1923), который много сделал для развития изобразительного искусства татар.

19

Уже в 50-60-х годах прошлого столетия татарские художники вошли в первые ряды мошной колонны художников страны, наращивали свои силы, достигали все новых и новых высот, а многожанровое изобразительное искусство татар стало одним из мощных национальных видов искусства. Оно внесло в полиномическую евразийскую культуру свою исконную долю, свои, присущие только ему, специфические черты.

Это был качественный скачок в развитии татарской национальной культуры как в смысле содержания, так и - формы, что позволило татарской национальной культуре утвердиться в качестве подлинного евразийского феномена.

В Заключении подведены основные результаты исследования и сформулированы положения, выносимые на защиту: