!!Гражданский процесс 23-24 г / Курылев С.В. - Избранные труды по ГПП

­предусмотренные законом основания тогда, когда он убежден в их истинности, а не тогда, когда суду предоставлены предусмотренные законом основания для такого констатирования фактов, хотя бы они в том или другом конкретном случае и не соответствовали или даже противоречили убеждению буржуазного суда. Это вынуждены признавать сами буржуазные процессуалисты1. «Теория формальных доказательств в делах гражданских царствует ныне всюду в значительной силе», – пишет А. Краевский2.

Буржуазный гражданский процесс не отменил систему формальных доказательств, а лишь видоизменил, поставил ее на новые основания и сочетал с внутренним судейским убеждением. Если предрешенность оценки доказательств в добуржуазном гражданском процессе покоилась на феодальных привилегиях (показания феодала, священника сильнее показаний незнатного и т.д.), то та же предустановленность оценки существует и в буржуазном гражданском процессе лишь на иных основаниях – привилегиях богатства перед бедностью.

Стороны в буржуазном гражданском процессе формально равны, имеют равные права на представление любых доказательств. Однако возможности использования этих прав неодинаковы. Различные доказательства имеют различную доказательственную силу. Если доказательства расположить сообразно их доказательственной силе, то система их будет выглядеть примерно следующим образом.

Во главе системы стоит самое лучшее «безусловное» доказательство – признание. Затем идут менее качественные доказательства – письменные, располагающиеся по своей доказательственной ценности так: 1) публичные акты; 2) домашние акты, подписанные должником; 3) домашние акты, не подписанные должником; 4) копии письменных документов и т.д. И наконец, третья группа наименее достоверных доказательств – это свидетельские показания3. Доказательство, выше стоящее по этой шкале, имеет большую доказательственную силу, чем нижестоящее,

1ВаськовскийЕ.В.Учебникгражданскогопроцесса.М.,1917.С.109–110;ГамбаровЮ.С. Курс лекций за 1889–1890 гг. Гражданский процесс. С. 227 и др.

2Краевский А. Практические заметки о свойствах состязательного начала в гражданском судопроизводстве. СПб., 1897. С. 37.

3Синайский В.И. Лекции по русскому гражданскому процессу. Саратов, 1916. С. 65; огруппировкеписьменныхдоказательствсм.:ЯблочковТ.М.Учебникрусскогогражданского судопроизводства. Ярославль, 1912. С. 108 и след.

Указаннаясистемадоказательств,основаннаянаправилахрусскогоУГС,впринципе справедливаидлядругихбуржуазныхстран,вчастностидляфранцузскогогражданского процесса (мы не касаемся деталей системы).

что выражается в ­различных правилах опровержения тех или других доказательств, в условиях, при которых они имеют доказательственную силу. Например, по русским Уставам гражданского судопроизводства содержание публичных актов нельзя было опровергать ни домашними актами (ст. 459 УГС), ни тем более показаниями свидетелей (ст. 410 УГС). Торговые книги пользуются преимуществом перед другими домашними актами. Экспертиза пользуется преимуществом перед другими доказательствами и имеет, по мнению некоторых процессуалистов, даже силу «научного приговора». «Суд обязан придавать доказательствам, – заявляет В.И. Синайский, – лишь то значение, которое они могут иметь по процессуальным законам»1.

Указанная система доказательств не содержит, правда, коэффициентов доказательственной ценности в виде арифметических дробей, но она, по существу, проводит тот же принцип формальной теории доказательств, лишь более тонко и замаскированно, путем различных казуистических правил оспаривания доказательств, путем предоставления в известных границах свободы внутреннему убеждению судей. В связи с этим нельзя не согласиться с выводами буржуазных процессуалистов: «Побеждает в процессе не тот, кто прав, а кто лучше вооружен доказательствами и лучше умеет их использовать сам или через своего представителя»2. «В суде можно отстоять каждое дело, стоит только заручиться подходящим документиком да найти себе поверенного “позубастее”»3. А вооружен лучшими доказательствами в буржуазном гражданском процессе (публичными актами, торговыми книгами и т.д.), лучше умеет их использовать не правый, как полагает В.И. Синайский, а богатый, тот, кто ведет торговые книги, знает, как и какими доказательствами надо заручиться, к услугам которых казуистичность законодательства и квалифицированная помощь дорогих, но «зубастых» адвокатов, защищающих классовые интересы буржуазии.

Особенно отчетливо формализм буржуазной системы доказательств проявляется в отношении законодателя к объяснениям сторон. Это обнаруживается в двух направлениях. С одной стороны, такая разновидность объяснений сторон, как их утверждения, к числу судебных доказательств, как правило, не относится. «Тяжущиеся, будучи заинтересованными в выигрыше ­процесса,

1Синайский В.И. Лекции по русскому гражданскому процессу. Саратов, 1916. С. 65.

2Там же. С. 69.

3Краевский А. Практические заметки о свойствах состязательного начала в гражданском судопроизводстве. СПб., 1897. С. 59.

Вотдельных случаях буржуазный гражданский процесс идет еще дальше. Он без обиняков указывает, что в определенных случаях суд независимо от своего убеждения обязан беспрекословно верить утверждениям той или другой стороны.

Что же это за люди, в правдивости которых закон не сомневается и не позволяет сомневаться судьям? Наиболее откровенный ответ на этот вопрос давала ст. 1781 французского Гражданского кодекса2, в силу которой в споре, возникшем между хозяином и рабочим (по договору о найме слуг и рабочих) в отношении фактов: размера жалованья, оплаты вознаграждения за истекший год, платежей, произведенных в счет вознаграждения за текущий год, – вера дается утверждениям хозяина. Классовая направленность этой статьи не нуждается в комментариях. Аналогичной по направленности является и ст. 1716 французского Гражданского кодекса, обязывающая суд верить данным под присягой показаниям собственника о цене договора найма, заключенного словесно.

Вбуржуазном праве имеется немало и других презумпций правдивости или неправдивости объяснений сторон, классовая направленность которых не выступает в таком обнаженном виде3. Например, согласно германскому Гражданскому процессуальному кодексу,

1Васьковский Е.В. Учебник гражданского процесса. М., 1917. С. 238.

2В силу такой откровенности, видимо, она и была отменена в 1868 г.

3См., например: Гражданское и торговое право капиталистических стран / Под ред.

Д.М. Генкина. М., 1949. С. 308, 377 и др.

ром сторона во вред своим процессуальным интересам удостоверяет наличие или отсутствие фактов, имеющих юридическое или доказательственное значение для дела1.

Существенным признаком, по которому признание как доказательство отграничивается от утверждений стороны, является характер отношения показаний стороны к ее процессуальной заинтересованности. Однако в литературе общепринятым является иное понимание признания.

Так как гражданское процессуальное право связывает с признанием стороны определенные процессуальные последствия (ст. 2, 18, 164, 187, 187-а ГПК), т.к. то или иное понятие признания не безразлично и для решения вопроса об этих последствиях, и для решения иных вопросов, связанных с признанием (субъекты, объекты, виды, доказательственное значение признания и др.), мы вынуждены подробнее исследовать вопрос о понятии признания, о его юридической природе.

Традиционным в буржуазной процессуальной литературе является определение признания путем указания на признак полезности признания стороны для ее процессуального противника.

«Признанием в обширном смысле слова называется показание тяжущегося в пользу противной стороны»2.

Отдельные буржуазные процессуалисты определяют признание посредством указания на признак связи признания с бременем доказывания, лежащим на другой стороне.

Признание «есть чисто процессуальное действие, дающее материал для судебного решения, и по своему содержанию есть подтверждение действительности обстоятельства, доказательство которого лежало на противнике»3, – пишет Т.М. Яблочков.

Оба определения исходят из того, что признание стороны приносит выгоду ее процессуальному противнику. Первая точка зрения (Е.В. Васьковский и др.) ограничивается лишь самым общим указанием на эту выгоду; Т.М. Яблочков конкретизирует ее, считая, что выгода заключается в освобождении стороны, в пользу которой сделано признание, от лежащего на ней бремени доказывания.

1Вданномслучаемыдаемопределениепризнаниякакразновидностипоказаниястороны о фактах. Так как признание иска не является показанием стороны, вопрос о признании иска будет рассмотрен дальше.

2Васьковский Е.В. Учебник гражданского процесса. М., 1917. С. 243. См. также: Arth.

Nikisch. Zivilprozeβrecht. Tübingen, 1952. S. 261 и др.

3ЯблочковТ.М.Субъектысудебногопризнания//Вестн.граждан.права,1915.№2.С.70.

См.также:Goldschmidt.Zivilprozeβrecht.Berlin,1929.S.73;Baumbach.Zivilprozeβordnung. Berlin, 1928. S. 471.

Однако с обеих точек зрения признание стороны составляет единый процессуальный институт, объединяющий и признание иска, и признание фактов.

Указанные выше две разновидности определений признания, а также разногласия по вопросу о его природе нашли отражение и в работах ряда советских процессуалистов.

Н.Б. Зейдер определяет признание как «показание тяжущегося в пользу противной стороны»1.

Другая группа процессуалистов определяет признание по признаку связи его с бременем доказывания, лежащим на другой стороне. Признание – это «показание стороны, подтверждающее какоелибо обстоятельство или правоотношение, доказывание которого лежит на другой стороне»2.

Аналогичным образом обстоит дело и с вопросом о юридической природе признания.

Одни процессуалисты видят в признании двойственную природу. Признание, пишет Д.И. Полумордвинов, «представляет собой специфический процессуальный институт, природа которого двояка: признание стороны в советском гражданском процессе может быть как актом распоряжения стороны принадлежащими ей материальными и процессуальными правами, так и показанием стороны в пользу противника. В отдельных случаях оба момента могут существовать одновременно, но они могут существовать и раздельно»3.

Другие полагают, что в «форме признания сторона не может совершать какие бы то ни было распорядительные действия, ибо суд прежде всего проверяет признание с точки зрения соответствия его объективной истине»4.

И те, и другие исходят из объединения в едином институте признания признания иска или правоотношения и признания

1Зейдер Н.Б. Юридическая природа признания в советском гражданскомпроцессе // Вестн. сов. юстиции, 1926. № 11. С. 428.

Почти аналогично определяет признание Д.И. Полумордвинов: «Признанием стороны называется подтверждение ею фактических обстоятельств в пользу противника или правильности предъявленного к ней иска» (Полумордвинов Д.И. Признание стороны в гражданском процессе : дис. … канд. юрид. наук. М., 1940. С. 126).

2Гурвич М.А. Лекции по советскому гражданскому процессу. М., 1950. С. 118; Гражданский процесс : учебник для юрид. вузов / Под ред. С.Н. Абрамова. М., 1948. С. 208; Юдельсон К.С. Проблема доказывания в советском гражданском процессе. М., 1951. С. 207 и др.

3Полумордвинов Д.И. Признание стороны в гражданском процессе : дис. … канд. юрид. наук. М., 1940. С. 126.

4ЮдельсонК.С.Проблемадоказываниявсоветскомгражданскомпроцессе.М.,1951. С. 210; Абрамов С.Н. Советский гражданский процесс. М., 1952. С. 198.

фактов1. Однако такую исходную позицию, нам представляется, как раз и нельзя признать правильной. Признание фактов и признание иска2 – это самостоятельные институты советского гражданского процесса, отличные друг от друга по предмету, по субъектам, по юридической природе, по юридическим последствиям.

Признание факта – это вид показаний стороны о фактах. Предмет признания – факт, субъект – являющийся стороной гражданин, способный по своим физическим и психическим данным правильно воспринимать, сохранять в памяти и воспроизводить воспринятые им факты. По юридической природе признание стороны – судебное доказательство, средство установления истины. Юридические последствия – установление судом на основании признания искомого факта, истины, если признание факта будет расценено судом как соответствующее действительности.

Признание иска – это юридический факт, процессуальное действие стороны. Предмет его – право, иск в материальном смысле. Субъект – обладающая гражданской процессуальной дееспособностью сторона процесса, гражданин или юридическое лицо. По юридической природе признание иска – волеизъявление стороны с процессуальными или в отдельных случаях с материальноправовыми последствиями3, волеизъявление, направленное на ликвидацию спора в пользу истца. Признание иска может не иметь вообще никакого доказательственного значения, не давать суду никаких сведений для установления истины. Ответчик имеет право признать иск и в том случае, если ему ничего неизвестно о фактах основания иска, если он, например, пришел к выводу об обоснованности иска только на базе представленных истцом доказательств.

1Клейнман А.Ф. Советский гражданский процесс. М., 1954. С. 208.

2Различаемая в процессуальной литературе категория признания правоотношения неизвестна советскому гражданскому процессуальному праву, которое не связывает с признанием правоотношения никаких процессуальных последствий. По своей юридической природе, как уже указывалось (гл. I, § 3), признание правоотношения (не являющееся признанием иска) представляет собой категорию, относящуюся к области действияпринципасостязательности,аименноправовоемнениестороныосуществующихсдругойсторонойюридическихотношениях;мнение,которое,какивсякоедругое мнение стороны или свидетеля, для использования его в качестве судебного доказательства – показаний лица, должно быть сведено судом путем допроса к фактам, послужившим основанием для такого мнения. Кроме признания иска, в процессе возможно такжепризнаниематериально-правовоготребованиястороны,необлеченноговформу иска, например требования о зачете, требования об уменьшении неустойки (ст. 142 ГК) и др. Указанные требования по своей юридической природе являются требованиями искового характера, а поэтому их признание стороной в процессе по существу не отличается от признания иска.

3О юридической природе признания иска подробно см. гл. IV.

Юридические последствия признания иска – право суда ликвидировать спор вынесением решения в пользу истца, если суд найдет возможным обосновать свое решение признанием иска1, в последнем случае возникает обязанность суда произвести немедленное исполнение решения (ст. 187 ГПК).

Признание факта стороной – показание стороны о наличии (отсутствии) воспринятого ею факта. Признание иска – заявление стороны о нежелании спорить против иска. Если первое дает возможность суду установить искомый факт, истину, то второе дает право суду ликвидировать процесс, спор. Поэтому признание иска – категория, относящаяся к области действия принципа диспозитивности, признание факта – категория, относящаяся к области действия принципа состязательности.

Нам кажется, следует прийти к выводу, что под термином «признание» в приведенных выше определениях искусственно объединены два самостоятельных процессуальных института; что сходство между этими институтами только внешнее: как то, так и другое признание идет на пользу процессуальному противнику2. Но ведь на пользу процессуальному противнику может идти очень многое, например уплата долга до вынесения судебного решения, непредставление доказательств, опровергающих требования истца, или, наоборот, представление таких доказательств, которые идут на пользу противной стороне, неоспаривание притязаний истца, неподача кассационной жалобы на неправильное, нарушающее права стороны судебное решение и т.д. Все указанные действия (или отсутствие действий) стороны идут на пользу другой стороне, но это еще не дает нам права объединять все данные процессуальные явления в один процессуальный институт, т.к. все они имеют свои специ­ фические особенности, которые-то и важны главным образом для науки, и все они имеют самостоятельные и отличные друг от друга юридические последствия. Таким образом, их чисто внешнее сходство (признак – на пользу противной стороне) не может служить основанием для общего определения признания. И объединение категорий признания фактов и признания иска в единый институт признания ни к чему, кроме путаницы, привести не может.

Раз предметом признания иска является иск, то тезис о двойственной природе признания (независимо от его правильности по существу) следует относить не к признанию вообще, как это делает Д.И. Полумордвинов и другие, а к институту признания иска.

1Об условиях допустимости принятия судом признания иска см. гл. IV.

2Впрочем,какбудетпоказанодалее,признаниефактовможетидтивнекоторыхслучаях даже во вред противнику.

Во-вторых, как принцип диспозитивности, так и принцип состязательности советского гражданского процесса по своему содержанию представляет собой сочетание инициативы и самодеятельности сторон с инициативой и самодеятельностью суда

ипрокуратуры, следовательно, распоряжение сторонами своими правами находится под контролем суда, и попытки распоряжения сторон фактами суд в состоянии пресечь.

Для правильного решения вопроса о природе признания, для решения других вопросов, связанных с признанием, необходимо, нам кажется, исходить не из единого понятия признания, объединяющего в себе категории признания иска и признания фактов, а нужно строго разграничивать и рассматривать отдельно два самостоятельно существующих института гражданского процесса – институт признания иска и институт признания фактов. Противоположный взгляд, нам кажется, ведет к неясностям и ошибочным рекомендациям для практики.

Например, сторонники двойственной природы признания, объединяя признание иска и фактов в одном институте и распространяя поэтому свой тезис о двойственной природе признания на признание фактов, неизбежно должны прийти к выводу, что в советском гражданском процессе сторона путем признания может распорядиться фактами1, т.е. давать ложные показания о фактах, а суд вправе такие показания положить в основу своего решения, что является противоречащим принципам объективной истины

исостязательности советского гражданского процесса.

Сдругой стороны, сторонники единой природы признания, считающие, что признание не может быть актом распоряжения

ипредметом признания могут быть только факты, а поэтому сводящие институт признания иска к признанию фактов, избегают первого противоречия (с принципом состязательности), но впадают в противоречие с принципом диспозитивности, предоставляющим сторонам возможность в определенных пределах распоряжаться своими материальными правами и процессуальными средствами их защиты (ст. 2 ГПК); кроме того, представители указанного взгляда фактически ликвидируют имеющийся в советском гражданском процессуальном праве институт признания иска, пытаясь свести его к признанию фактов2 и вступая тем самым в явное противоречие с действующим правом, предусматривающим­

1К такому выводу, в частности, прямо приходит Д.И. Полумордвинов в своей кандидатской диссертации «Признание стороны в гражданском процессе».

2ЮдельсонК.С.Проблемадоказываниявсоветскомгражданскомпроцессе.М.,1951.

С. 206.