Кабрияк, кодификации 2007-1

Феномен кодификации

чаюшей идеалу цивилизации»1. Кодификация проповедовалась добрыми пастырями-идеалистами, преисполненными рвения, вызывающего иногда улыбку...2

Приведем другой пример, когда цивилизаторская миссия проявляется через кодификацию. В наши дни, после краха коммунизма в странах Центральной и Восточной Европы, Совет Европы, осознавая роль кодификации в построении правового государства, сделал ее одним из ключевых пунктов программ юридического сотрудничества с этими странами, дабы облегчить их переход к демократии3.

Цивилизаторская функция кодификации может быть также ориентирована на граждан того государства, в котором кодификация проводится. Кодекс принимается в таком случае почти как основной учебник по изучению статуса гражданина*, некий «катехизис гражданина», имеющий целью «кодифицировать даже сознание тех, кому он адресован»4. Чтобы облегчить осуществление цивилизаторской миссии подобного рода и создать иллюзию, что кодекс доступен для понимания каждого5, власти стремятся в этой ситуации обеспечить его самое широкое распространение. Так, например, швейцарский Гражданский кодекс сразу после принятия был разослан во все семьи страны. В том же духе Камбасерес весьма откровенно писал Бонапарту: «Разработанный согласно Вашим указаниям

1Е. de Mari, Le cœur ou le code?, La codification pénale en Indochine à la frontière de deux traditions // Histoire de la codification juridique au Vietnam, Temps & droits, 2001, p. 257.

2«Наместник Пулэн был одним из тех, кого превратности карьеры сделали в один прекрасный момент профессором гражданского права рисового поля. Он объезжал свою вьетнамскую провинцию с Кодексом Наполеона в руках, пытаясь заставить местное население усвоить абсолютно западные правовые понятия... и это при том, что никто из его слушателей никогда в жизни не проводил различия между движимым и недвижимым имуществом по одной лишь причине: помимо обрабатываемой потенциальным ценителем цивилистики рисовой плантации (в районе Аннама), ценность которой могла быть еще в той или иной степени значительна, лачуга, где он влачил существование, часто стоила много меньше буйвола, жизненно необходимого, чтобы сеять рис» (J.-P. Royer, Le Code civil du Tonkin à l'usage des juridictions indigènes promulgué le 30 mars 1931 // Histoire de la codification juridique au Vietnam, op. cit., p. 325).

3S. Leyenberger, Les enjeux de la codification dans les pays d'Europe centrale et orientale: la coopération du Conseil de l'Europe // Revue française d'administration publique, 1997, № 82, p. 307 et s.

* Изучение статуса гражданина (instruction civique) — дисциплина, преподаваемая во французских начальных и средних учебных заведениях с целью подготовки школьников к выполнению роли граждан своей страны. - Примеч. пер.

4A. Sériaux, Le droit: une introduction, op. cit., p. 99.

5См. далее (во втором разделе работы) специальный параграф на эту тему.

232

Цели кодификации

Гражданский кодекс должен стать учебником французов. Я попросил гражданина Рондонно опубликовать его в таком формате, чтобы он помешался в руке каждого: тексты, которые содержит эта книга, должны применяться людьми в повседневных ситуациях, складывающихся в гражданской жизни». Далее он добавляет: «Было бы неплохо, если бы жители наших новых департаментов несколько раз увидели, как Глава государства сам листает наш новый Кодекс...»1

Цивилизаторская роль кодификации, будучи отражением возлагаемой на закон педагогической функции2, известной уже в греческой философии3, пышным цветом расцвела в эпоху Просвещения. Так, Екатерина II для обучения детей в школах чтению рекомендовала использовать либо религиозные книги, либо кодексы законов. Мысль нашла живейший отклик у Дидро, писавшего: «Надо распорядиться, чтобы во всех школах средством обучения детей чтению служили или катехизис, или кодекс»4. Руссо также считал, что «кодексы надо преподавать не только в университетах, но во всех колледжах», более того, успешная сдача экзамена на знание кодексов должна стать необходимым условием получения дворянского титула...5 Идею подхватил Бентам: «Отец семейства, с текстом законов в руке, сам бы мог без толмача обучать им своих детей, придавая частным моральным заповедям силу и достоинство публичной морали»6. Данный идеал был взят на вооружение при разработке некоторых кодексов революционного периода. Предложенный Камба-сересом в 1794 г. проект Гражданского кодекса, составленный из 297 статей, задумывался, по признанию самого автора, в качестве

1Письмо Бонапарту от 11 мессидора XI года Республики (1 июля 1803 г.). Цит. по: L. de Brancion, Cambacérès, maître a"œuvre de Napoléon, Perrin, 2001, p. 370.

2Об этой функции и об одном из ее наиболее очевидных проявлений — преамбулах к кодексам - см. далее.

3См.: J. de Romilly, La loi dans la pensée grecque. Les Belles Lettres, 2001, p. 229 et s.

Здесь, в частности, цитируется диалог Платона «Протагор», где дается совет заставлять детей изучать законы в школе.

4Цит. по: Y. Cartuyvels, D'où vient le Code pénal?, op. cit., p. 185.

5J.-J. Rousseau, Considérations sur le gouvernement de Pologne et sur sa reformation projetée en avril 1772, Garnier, p. 382: «Все дворяне, прежде чем быть вписаны в золотую книгу, что откроет перед ними двери в местный сейм, должны держать экзамен на знание этих кодексов, главным образом первого (политического кодекса), - экзамен, не являющийся простой формальностью, по итогам которого, если они недостаточно обучены, принимается решение об отложении испытания до тех пор, пока их знания не улучшатся» (см. на русском языке: Ж.-Ж. Руссо. Соображения об образе правления в Польше... //Жан-Жак Руссо. Трактаты. М.: Наука, 1969. - Примеч. пер.).

6J. Bentham, Traité de législation, par E. Dumont, 2 éd., 1820, t. 3, p. 400.

233

Феномен кодификации

«сборника заповедей, где каждый мог обнаружить правила, определяющие его поведение в гражданской жизни»1. Точно так же, будучи принят на изломе века, наполненного «неистребимым желанием как поучать, так и законодательствовать», французский Гражданский кодекс «впитал в себя ту же склонность, то же страстное влечение обрабатывать человеческий материал»2. Декан Карбонье рискнул даже сравнить цивилизаторскую роль Гражданского кодекса во времена III Республики* с миссией учителей: «Существовала духовная комплементарность между книгой гражданских законов и этими домами, куда дети ходили учиться читать, писать и считать»3.

Особенно отчетливо цивилизаторская функция проявляется в Уголовных кодексах, представляющих для широкой публики самое осязаемое выражение правового порядка. Так, первый французский Уголовный кодекс, принятый Учредительным собранием, был задуман в качестве оборотной стороны «революционного катехизиса», тогда как его лицевую сторону составляли Декларация прав человека и гражданина 1789 г. и Конституция 1791 г.4 Похожие задачи ставились перед всеми Уголовными кодексами, как предшествовавшими первому французскому5, так и появившимися после него6. Не исключение

— новый французский Уголовный кодекс 1994 г., на который, бесспорно, возложена миссия цивилизовывать все общество в целом7.

Если достижения рассмотренной нами цели более или менее осознанно стремится добиться любой кодификатор, то в более прозаическом аспекте инициаторы кодификации нередко задумывают ее либо как способ закрепления новых социальных отношений (1), либо как средство унификации населения (2).

1Р.А. Fenet, Recueil complet des travaux préparatoires du Code civil, t. 1, p. 140.

2См.: J. Carbonnier, Essais sur les lois, op. cit., p. 80.

*О понятии «III Республика» см. наше примечание выше. — Примеч. пер.

3J. Carbonnier, Le Code civil 11 Les lieux de mémoire, art. cité, p. 304.

4A. Soboul, La Révolution française, Gallimard, 1984, p. 183 et s.

5Y. Cartuyvels, D'où vient le Code pénal?, op. cit., spéc. p. 372-377.

6См.: Р. Lascoumes, P. Poncela. P. Lenoel, Au nom de l'ordre, une histoire politique du

Code pénal. Hachette, 1989.

7См.: R. Badinter, Présentation du projet de Code pénal, Dalloz, 1988: новый Уголовный кодекс «создан под влиянием идеи прав человека... Именно данная идея формирует французское сознание нашего времени... Права человека являются утверждением некой социальной этики, основанной на определенном понимании человека, рассматриваемого в качестве носителя фундаментальных прав, которые обязаны уважать все, в том числе государство».

234

Цели кодификации

1.Закрепление нового социального строя

Впериоды стабильности, когда в обществе нет никакого кризиса, присущий кодификации «эффект кристаллизации»1 лишь усиливает желание доминирующей социальной группы попытаться закрепить выгодную ей расстановку сил. Жорж Рипер прекрасно показал, что во все времена правовая норма является плодом разнообразных противоборств, пронизывающих любое общество2. Уже Кодекс Хамму-раби закрепил преобладающее положение могущественного класса торговцев, которых поддерживал царь, исходя из собственных фискальных и политических интересов3. В литературе, например, удачно подмечено, что если кастильские Кортесы (Cortès) на протяжении всего XVI в. без устали добивались кодификации законодательства, то не в последнюю очередь, и даже, пожалуй, главным образом, это происходило потому, что кастильская знать хотела воспользоваться своим превосходством, чтобы добиться официального закрепления тех правовых норм, которые были ей выгодны4.

Но чаще всего кодификация возникает по окончании потрясшего общество кризиса, позволяя зафиксировать новые правовые нормы, ставшие результатом изменения социальных отношений, причем в большинстве случаев она отражает признание претензий тех, чьи действия и вызвали кризис. Кодификация тем самым служит символическим закреплением их успеха, облегчает возврат к спокойствию после периода потрясений и восстанавливает правовую определенность, нарушенную неповиновением старым правовым нормам. Когда идеологические бури стихают, то кодификация, «это дитя разума, позволяет завершить революцию»5. Кодекс скрепляет печатью социальное перемирие, создавая для него прочную основу вокруг ценностей, формирующих новое общество, он успокаивает само общество и вдыхает в него новую жизнь. Именно эта, одновременно миротворческая, основополагающая и ускоряющая, функция, наверное, и является одной из самых замечательных и престижных функций кодификации, благодаря которым и существует особое к ней от-

1См. о нем выше.

2G. Ripert, Les forces créatrices du droit, op. cit., № 28: «В действительности правовая норма издается только потому, что на ее принятии настояла некая социальная сила, одержавшая победу в борьбе с теми силами, которые этому противились, или, по крайней мере, воспользовавшаяся их безразличием».

3M. Weber, Sociologie du droit, op. cit., p. 199.

4J. Vanderlinden, Le concept de code..., op. cit., p. 31 et 295.

5F. Terré, A. Outin-Adam, Codifier est un art difficile..., art. cité, p. 99.

235

Феномен кодификации

ношение. Как пишет в данном контексте декан Корню, «главное достоинство кодификации заключается в продемонстрированной ею способности обновлять право соответствующего общества, отражая в нем ценности своего времени»1.

В литературе высказывалось замечание по поводу уголовноправовых кодификаций, что многие из них появлялись после глубоких политических и социальных кризисов2, но, как представляется, данный вывод справедлив в отношении института кодификации в целом. Жан Годэме*, анализируя право Древнего Востока и Древней Индии, уже там обнаруживал призыв слабых и угнетенных к законодательству как средству спасения от произвола и несправедливости: именно поэтому Кодекс Ур-Намма старался защитить от сильных мира сего сирот или вдов, а Кодекс Хаммураби с самого начала пролога искал моральное оправдание своим положениям, увещевая, чтобы «сильный не подавлял слабого»3 (в данной сентенции заключено настоящее «кредо» месопотамских кодексов4). По той же причине многие древнегреческие полисы просили законодателей кодифицировать их право5. Тит Ливии и Дионисий Галикарнасский** прямо указывают на то, что в Риме VI — V вв. до Р. X. множились возмущения плебса, находившегося под гнетом олигархов и imperium консулов. Власть пошла на уступки и назначила комиссию децемвиров, временно наделив их всей полнотой властных полномочий и поручив им составить Законы XII таблиц которые в результате за-

1 G. Cornu, Codification contemporaine: valeurs et langage // L'art du droit en quête de sagesse, op. cit., p. 361.

2См.: J. Gaudemet, La Révolution et le droit // Sociologie historique du droit, op. cit., p. 55.

Автор, впрочем, отмечает эту закономерность с некоторой долей осторожности.

*Ж. Годэме — недавно скончавшийся известный французский историк и теоретик права, канонист и романист, в частности, специалист по истории и теории кодификации, заслуженный профессор юридических факультетов Страсбургского университета и университета Париж II, автор многочисленных научных трудов, в том числе работ

«Историческая социология права», «Источники канонического права, VIII — XXвека»

(Париж, 1993), выдержавшей несколько изданий книги «Зарождение права» (1-е изд.,

1997 г.), а также учебника «Римское частное право» (2-е изд. Париж, 2000). — Примеч. пер.

3Le Code d'Hammurapi, Le Cerf, 1998, trad. A. Finet, p. 31.

4S. Lafont, Codification et subsidiarité dans les droits du Proche-Orient ancien // La Codification des lois dans l'Antiquité, Actes du colloque de Strasbourg, 27-29 novembre 1997, op. cit., p. 54.

5J. Gaudemet, La codification..., art. cité, p. 245.

**Тит Ливии (59 до н.э. - 17 н.э.) - римский историк, автор «Римской истории от основания города» в 142 книгах (до нас дошла лишь часть из них); Дионисий Галикарнасский — древнегреческий историк и ритор 2-й половины I в. до н.э., автор

«Римских древностей». — Примеч. пер.

236

Цели кодификации

крепили новые притязания плебеев и институты, призванные эти притязания гарантировать1. Последний пример дал Максу Веберу возможность всесторонне проанализировать явление в целом и сделать более общий вывод о том, что «заинтересованными в такого рода изменениях являются здесь те социальные классы, которые до того сильнее всех страдали от отсутствия однозначных и единых правовых норм»2.

Французский Гражданский кодекс, принятый по окончании периода социальных потрясений в ситуации, когда частное право Старого режима сильно изменилось под воздействием революционного законодательства, представляет собой знак наступившего социального порядка, примиряющий старое и новое. Стремление к примирению со всей очевидностью проявилось в составе комиссии по разработке Гражданского кодекса, где присутствовали как приверженцы Старого режима, так и сторонники Революции.

Современность пестрит и другими примерами подобного рода. В 1867 г. в Японии под натиском Запада последний сёгун из рода Токугава передал всю политическую власть в руки Императора, положив конец военному правлению, длившемуся семьсот лет. Одной из задач, решавшихся посредством проведенных в начале эры Мэйдзи* кодификаций, стало утверждение произошедших перемен и укрепление незадолго до того восстановленной императорской власти перед лицом все еще могущественных феодалов3. Возьмем другой пример. В Китае «шесть кодексов Гоминьдана»**, принятые после установления Республики, явились отражением нового социального строя: «Новой республиканской форме правления нужен был новый революционный дух, демократический и современный... В его становлении должна была принять участие кодификация»4. Точно так же кодексы, изданные после смерти Мао Цзэдуна, скажем, Уголовный кодекс 1980 г. или Гражданский процессуальный кодекс 1982 г.,

1M. Humbert, Les XII Tables, une codification?// Droits, 1998, № 27, spéc. p. 106.

2M. Weber. Sociologie du droit, op. cit., p. 196. См. также: Р. Grimai, La civilisation romaine, Champs-Flammarion, 1981, p. 102: «Поскольку существовал плебс, не входивший

всостав gestes (народа. — Примеч. пер.), то возникла необходимость прибегнуть к помощи арбитра, стоявшего и над теми и над другими и способного обеспечить разрешение конфликтов, происходивших не только между самими gentes, но и — что было еще важнее для развития права — между ними и чужаками, не находившимися под защитой ни одной группы, отделявшей бы их от государства».

* Об этом понятии см. наше примечание выше. — Примеч. пер.

3Е. Schaeffer, De l'importation de codes..., art. cité, p. 265.

** См. о них подробнее выше, а также наше примечание во введении. - Примеч. пер.

4 Е. Schaeffer, De l'importation de codes..., art. cité, p. 268.

237

Феномен кодификации

воплощают в себе произошедший в развитии страны поворот, желание «окончательно изгладить самый утопичный период ее истории»1, коим являлась «культурная революция», и создать для нового общества новую правовую основу. Возникает впечатление, что ко-дификаторская активность и не собирается стихать в этой стране, действуя в унисон с глубокими преобразованиями в современном китайском обществе2. Кодексы, принятые в СССР вскоре после установления в 1917 г. коммунистической власти, когда успокоилось революционное брожение, также демонстрируют волю закрепить новый социальный строй, свидетельством чему является быстрота проведения кодификации. Так, в опубликованном в свое время на французском языке «официальном» советском издании в этом смысле, например, отмечалось: «Современная история не знает других случаев кодификации, проведенной в столь краткие сроки после произошедших социальных потрясений»3. Аналогичное явление, естественно, имело место в странах Восточной Европы после Второй мировой войны: принятые кодексы должны были утвердить новый общественный строй, ставший результатом социалистических революций4. Десталинизация в СССР и его странах-сателлитах сопровождалась второй волной кодификаций, предназначенных «отразить произошедшие за истекший период общественные перемены»5. Представляется, что после падения коммунистической власти кодекс рассматривается в странах Центральной и Восточной Европы в качестве ключевого элемента правового государства, инструмента, позволяющего утвердить и обеспечить гарантиями новый социальный строй, а также способствующего установлению рыночной экономики6. Так, один

1 J. Tao, Le droit chinois contemporain, op. cit., p. 23.

2X.-Y. Li-Kotovtchikhine, La réforme du droit chinois par la codification // Revue internationale de droit comparé, 2000, p. 529 et s., spéc. p. 538: «Китайское экономическое развитие, несомненно, потребует создания гражданского общества, основанного на понятиях права, равенства и уважения человеческого достоинства, общества, в котором кодификация будет необходима во всех отраслях права». См. также: M. Delmas-Marty, La construction d'un Etat de droit dans la Chine d'aujoud'hui. Avancées et résistances // Le Dalloz, 2002, p. 2484 et s.

3Introduction au droit soviétique / sous la dir. de V. Koudriavtsev, M. Kroutogolov et V.

Toumanov, Éd. du progrès, Moscou, 1987, p. 9.

4См.: V. Knapp, La codification du droit civil dans les pays socialistes européens // Revue internationale de droit comparé, 1979, p. 733 et s.

5V. Koudriavtsev, M. Kroutogolov, V. Toumanov, Introduction au droit soviétique, op- cit.P.l5.

6S. Leyenberger, Les enjeux de la codification dans les pays d'Europe centrale et orientale: la coopération du Conseil de l'Europe // Revue française d'administration publique, 1997,

238

Цели кодификации

российский автор счел необходимым заметить по поводу вступившего в силу в 1995 г. Гражданского кодекса Российской Федерации, что он «представляет собой самое важное, с концептуальной и идеологической точек зрения, законодательное завоевание за время произошедших в России демократических реформ»1. В странах, где коммунисты до сих пор находятся у власти, экономический кризис 1980-х годов вынудил провести в обществе тихую революцию, и мы видим новую волну кодексов, отражающих намерение закрепить возникший в результате экономический строй, где скомбинированы элементы социализма и капитализма. Скажем, во Вьетнаме так называемая политика обновления (Doï-Moï), начатая в 1986 г., привела помимо прочего к принятию в 1995 г. нового Гражданского кодекса, вступившего в силу с 1 июля 1996 г.2 Наконец, последний пример: обретение независимости многочисленными африканскими государствами, сопровождавшееся построением нового общества, основанного на новом национальном правовом порядке, привело к периоду интенсивной кодификации в большинстве из этих стран между 1960 и 1970 гг. Как отмечалось в африканской литературе, «яркое пламя кодексов напоминает не только формой, но и своим буйством огромный костер в саванне, освещающий весь правовой лес африканского континента»3.

Нередко перед кодификацией ставится цель объединить разные группы населения, на которое рассчитано ее применение, что является одним из аспектов рассматриваемой нами социальной унификации в широком смысле.

2. Объединение разных групп населения

Кодификация может способствовать объединению разных групп населения, разделенных либо социально (а), либо географически (б), что является неким продолжением ее функции правовой унификации4. Как сказано в литературе, «осуществление кодификации выхо-

№ 82, р. 307 et s.; G. Ajani, La circulation de modèls juridiques dans le droit postsocialiste //

Revue internationale de droit comparé, 1994, p. 1087 et s.

1S.S. Alexeïev, Les perspectives de développement du droit privé en Russie // Revue internationale de droit comparé, 2001, p. 159.

2См.: Р. Bézard, L'élaboration de la nouvelle codification vietnamienne // Histoire de la codification au Vietnam, op. cit., p. 379 et s.

3CM.: R. Degni-Segui, Encyclopédie juridique de l'Afrique // Les nouvelles éditions

africaines, t. 1, 1982, p. 455.

4 См. О ней выше - там, где идет речь о рационализации права.

239

Феномен кодификации

дит за рамки сугубо юридических целей, отражая и политические устремления: единство права служит единству государства»1.

а) Социальное объединение

Как и любая правовая норма, кодекс, выстраивая социальные отношения, создает некие связи, которые не могут не сплачивать общество. В интересующем нас аспекте, закрепляя по окончании кризиса новый социальный порядок, кодификация способствует примирению ранее разобщенных групп населения и соответственно их объединению.

Так, примирившие патрициев и плебеев Законы XII таблиц единодушно оцениваются в литературе как «источник согласия»2.

Французский Гражданский кодекс служит в этом смысле, пожалуй, самым ярким примером, представляя собой завершение процесса социального выравнивания французской нации, начатого еще со времен ордонанса Монтиль-ле-Тур. Успех здесь в значительной мере объясняется как тем, что социальное выравнивание происходило постепенно, без резких скачков, так и тем, что Гражданскому кодесу удалось в некоторых случаях достаточно аккуратно сгладить партикуляризм отдельных групп населения, предлагая в основном диспозитивные нормы, а не навязывая нормы императивные3: Тот самый Гражданский кодекс, являвшийся, как изящно сформулировано в литературе, частью «гранитных глыб, которые Первый консул хотел бросить на землю Франции, чтобы от них, словно крохотные крупицы, откололись разобщенные индивиды»4, вдруг стал «символом единения», удостоившись недавно сравнения с «мемориальными местами» Национальной Славы5. Весьма симптоматично, что даже самые непримиримые противники кодификации признают объединительную роль Гражданского кодекса 1804 г. в качестве его несомненной заслуги6.

1J.-L. Gazzaniga, Le code avant le code // La codification / sous la dir. de B. Beignier, op. cit., p. 31.

2M. Humbert, Institutions sociales et politiques de l'Antiquité, Dalloz, 7 éd., № 299.

3См.: J.-L. Halpérin, L'impossible Code civil, op. cit., p. 292: «Одна из сильных сторон Гражданского кодекса состояла в том, что он приумножил число диспозитивных норм, где решающую роль играет воля индивида, по сравнению с нормами императивными».

4Ibid., p. 265.

5J. Carbonnier, Le Code civil, art. cité, p. 293.

6См.: P. Legrand, Le droit comparé, op. cit., p. 98: «Вспомним, например, как французскому Гражданскому кодексу удалось заслужить любовь французов, помогая создавать единое французское право и соответственно единую Францию».

240

Цели кодификации

Однако при всей важности задачи социального объединения нельзя преувеличивать здесь возможности кодификации, которая на чудеса не способна. В литературе точно подмечено, что «кодификация объединяет только ту нацию, которая находится на пути к объединению, но она с тем же успехом разъединяет общество, находящееся в процессе распада»1.

Кодификация в колониальную эпоху прекрасно показывает, что социальное объединение (как цель кодификации) имеет не абсолютный, но относительный характер: в зависимости от времени и страны проведение в колониях кодификации то было направлено на ассимиляцию туземного населения, когда на него распространялось действие кодекса метрополии, а то служило разделению туземцев и европейцев, когда для них принимались разные кодексы2.

Примерно в том же духе в литературе отмечается, что сегодняшний рост во Франции числа кодексов отражает правовое закрепление ведомственных, отраслевых притязаний, а это неизбежно приводит к разделению общества: «Смесь корпоративности и управленческой технократичности влечет распыление права, в свою очередь порождающее распыление общества»3.

Стремление к объединению разных групп населения может также возникать вне какого бы то ни было социального кризиса, когда речь идет о попытках сближения людей, до того разделенных географически.

б) Географическое объединение

Кодификация часто сопровождает или является следствием собирания населения в единое государство, возникающее путем объединения ряда разрозненных территориальных образований или даже создаваемое на пустом месте. Макс Вебер в свое время отмечал, что «необходимость умиротворения этнически разобщенных политических структур обязательно вызывает потребность в установлении эффективно действующего права»4. Приведем также выдержку из зна-

1J. Fourré, Les codifications récentes et l'unité du droit en France // Revue juridique et politique Indépendance et coopération, 1986, p. 735.

2См.: Е. de Mari, Le cœur ou le code?, La codification pénale en Indochine à la frontière de deux traditions // Histoire de la codification juridique au Vietnam, op. cit.

3J. Fourré, art. cité. О негативных последствиях появления корпоративистских и бюрократических кодексов см. ниже (в четвертой главе второго раздела).

4M. Weber, Sociologie du droit, op. cit., p. 198. См. также: G. Cornu, Codification contemporaine: valeurs et langage // L'art du droit en quête de sagesse, PUF, 1998, p. 363:

«Исторически доказано, что правовое единство, порождаемое кодификацией, являет-

241