Gosudarstvo_Katar-otrazhenia_vo_vremeni

В июне 1817 г. он завладел еще двумя судами кавасим, которые двигались к месту сбора флотилии кавасим, чтобы вместе с 22 другими парусниками атаковать военно-морской отряд Английской Ост-Индской компании в составе кораблей «Vestal», «Alexander» и «Petric», направлявшихся на дежурство в Персидский залив. Сделал это, когда возвращался в Бушир из Маската, где пытался склонить тамошнего правителя, сеййида Са’ида ибн Султана, к новому совместному набегу на Бахрейн. Затея не удалась. Внимание и силы сеййида Са’ида ибн Султана были сосредоточены тогда на решении ряда острых внутренних проблем.

Следует сказать, что когда султан Маската, Са’ид ибн Султан, узнал, что Рахма своего «крова» в Даммаме лишился, то предложил ему стать его подданным и поселиться в Омане, но он от сделанного ему предложения отказался.

В это время происходили серьезные изменения в расстановке сил в Верхней Аравии. Теснимые египетскими войсками во главе с Ибрагимом-пашой, сыном Мухаммада-паши Египетского, ваххабиты утрачивали свои позиции в подвластных им там землях. Этим не преминул воспользоваться Рахма. Почувствовав, что империя ваххабитов во главе с родом Аль Са’уд под ударами египтян зашаталась, Рахма тут же встал на сторону египтян. Вошел в союз с Ибрагимом-пашой и оказал ему помощь в организации экспедиции против Эль-Дир’иййи, столицы эмирата ваххабитов. И когда она пала (1818), а вслед за этим перешел в руки египтян и Эль-Катиф, то он получил от них щедрое вознаграждение – разрешение вернуться в свой бывший «пиратский удел» в Даммаме и восстановить порушенный ваххабитами форт. Для турецко-египетских властей в Аравии пират Рахма с его флотилией представлял тогда определенный интерес. Они именовали его своим «морским сторожевым псом» у «черного хода» поставленной ими на колени империи Са’удов.

Оставаясь в Эль-Хасе (с 1818 по 1820 гг.) и предпринимая враждебные акции против рода Аль Халифа, c англичанами он, как и прежде, поддерживал дружественные отношения. Когда в июле 1819 г. капитан Джорж Форстер Садлейр, направленный властями Британской Индии для встречи с Ибрагимом-пашой, высадился в

ЧАСТЬ IV. ПРИХОД НА ПОЛУОСТРОВ КАТАР ДВУХ СЕМЕЙНО-РОДОВЫХ КЛАНОВ 81

Эль-Катифе, то Рахма лично, исполняя роль лоцмана, провел доставивший его крейсер «Vestal» в гавань.

Известо, что в январе 1820 г. Рахма готовил очередной набег на Бахрейн из Эль-Катифа, но англичне, вошедшие к тому времени в диалог с семейством Аль Халифа, настоятельно «рекомендовали» ему это не делать.

В феврале 1820 г. он все же пренебрег советами англичан и отправился в Шираз с тремя судами, чтобы предложить свои услуги губернатору Фарса, готовившему военно-морскую экспедицию против Бахрейна. Однако по пути туда его самое крупное океанское парусное судно (бугала) наскочило на мель возле Бердестана, известного также как Бардистан, и он вынужден был срочно вернуться в Даммам, дабы организовать работы по спасению этого судна.

Арабские историки сообщают, что, будучи не в силах совладать с Рахмой и обезопасить себя от его наскоков, род Аль Халифа избрал тактику задабривания корсара, и, начиная с апреля 1820 г., стал даже платить ему дань (в размере 4000 немецких крон ежегодно). Для Рахмы это было чрезвычайно важно, так как, в соответствии с традицией племен Аравии, выплата дани родом Аль Халифа означала, что его противник признавал верховенство в крае рода Аль Джалахима.

Несмотря на это, своих враждебных действий в отношении Бахрейна пират Рахма не прекратил, и в период с 1820 по 1822 г. захватил 7 бахрейнских судов и убил 20 бахрейнцев – для острастки, как говорил (19).

Перебравшись затем из Даммама в Персию и проживая в Бен- дер-Бушире (с ноября 1822 г. по февраль 1824 г.), Рахма ибн Джабир по-прежнему оставался опасным и коварным врагом рода Аль Халифа.

В феврале 1824 г., перед возвращением Рахмы в Хор Хассан, род Аль Халифа, опасаясь, что набеги оттуда их неприятеля на Бахрейн участятся, заключил с ним – при активном посредничестве полковника Ефраима Герриша Станнуса, британского политического резидента в Персидском заливе (декабрь 1823 – январь 1827), – «договор о мире и дружбе» (февраль 1824 г.). Период «мира и тишины», установившийся между ними, продлился два года.

Будучи на склоне лет, почти ослепнув, Рахма не удержался, и вновь выступил против рода Аль Халифа. Так, начав пиратствовать на одном паруснике, в компании всего лишь с 10 сотоварищами, рассказывают исследоватили истории народов и племен Восточной Аравии, он закончил жизнь сражением с целым флотом его лютого недруга, семейства Аль Халифа. В начале 1826 г. у побережья Даммама произошла их последняя схватка. Будучи отрезанным от своих кораблей бахрейнской флотилией, которой руководил шейх Ахмад ибн Сулайман, племянник эмира Бахрейна, Рахма бесстрашно ринулся напролом. Когда стало ясно, что сражение проиграно, что плена и позорной смерти не избежать, - пират подорвал свое легендарное судно, «Гатрушу», собственными руками. На борту затонувшей «Гатруши», помимо команды, находились его восьмилетний сын и преданный телохранитель, раб-исполин Таррар. Взрыв «Гатруши» пустил на дно и находившееся рядом судно противника. Так закончился жизненный путь Рахмы ибн Джабира, «короля пиратов» Персидского залива. Сам Залив времен Рахмы иноземные купцы называли «Морем горестей и бед» (20).

К сведению читателя, пиратство в Персидском заливе зародилось в период падения цивилизации Дильмун, в 1800 г. до н. э.

В 694 г. ассирийские пираты атаковали в Персидском заливе богатый морской торговый караван, шедший из Индии в Ассирию. Усилия по искоренению пиратства, предпринятые тогда ассирийским царем Синаххерибом (правил 705/704– 681/680), успехом не увенчались.

При Сасанидах, в V в., во времена властвования в Сасанидской империи (224–651) Йездигерда II (правил 438/439–457), много пиратских набегов на торговые суда происходило у побережья Персии.

Яркие рассказы о пиратах, совершавших у берегов Аравии дерзкие налеты на шедшие морем торговые караваны, содержатся в сочинениях знаменитого арабского путешественника и географа Ибн Хаукала (ум. 988). Он отмечал, что в 815 г. басрийцы, дабы приструнить «хищников моря», предприняли две морских карательных экспедиции против пиратов Бахрейна, и еще аналогичных две – в X веке.

ЧАСТЬ IV. ПРИХОД НА ПОЛУОСТРОВ КАТАР ДВУХ СЕМЕЙНО-РОДОВЫХ КЛАНОВ 83

Из повествований итальянкого купца-путешественника Марко Поло (1254–1324) следует, что в VII в. острова Бахрейнского архипелага находились под властью пиратского, как он его называет, племени ‘абд-ал-кайс. Ведя речь о Персидском залива, он отмечает, что в IX в. залив этот был для мореходов местом небезопасным. И потому китайские суда, отправлявшиеся туда, непременно имели на борту специальные вооруженные охранные группы.

Вписали свою страничку в историю пиратства в Персидском заливе и племена кавасим с побережья Аш-Шамал, нынешнего эмирата Ра’с-эль-Хайма. Их набеги на суда, последовавшие после изгнания португальцев с Ормуза (1602), резко участились во второй половине XVIII века. Чтобы зримо представить себе флот арабов кавасим тех лет, приведем сведения, почерпнутые из архивов времени. Согласно информации Английской Ост-Индской компании, в 1798 г. флотилия племен кавасим насчитывала 900 парусных судов, транспортных и военных, в том числе 63 крупнотоннажных океанских и 669 быстроходных, превосходивших «по скорости бега», как говорили тогда мореходы-аравийцы, суда англичан. Общая численность экипажей флотилии кавасим составляла 18 760 человек (21). Парусные суда ал-кавасим отличались быстротой хода и маневренностью; лоцманы – отменным знанием морских путей, сезонов ветров, бухт, гаваней и мелей; матросы – профессиональным мастерством и бесстрашием. Поэтому со всем основанием можно утверждать, что арабы племен кавасим, властвовавшие в прибрежных водах ‘Уман-эль-Сира (земель современных ОАЭ), состоя в союзе с ваххабитами, являлись эффективным инструментом по реализации замыслов и намерений ваххабитов в Персидском заливе. Выступали в качестве рычага давления на Маскат и уделы племени бану ‘утуб в Кувейте, Зубаре и на Бахрейне (22).

Прославился своими пиратскими набегами на суда, острова и прибрежные города Персидского залива и шейх Мир Муханна, вождь племени бану са’б, правивший одно время приморским городом Бендер-Риг. Великий путешественник и исследователь Аравии Карстен Нибур (1733–1815) отзывался о нем, как о «самом кровожадном» корсаре Залива. Пиратствовал он в водах Персидского залива, по выражению арабских историков, «злостно». Нападал на все

встречавшиеся ему на пути суда, за исключением тех, что ходили под турецким флагом и принадлежали торговцам Басры и Кувейта. С османами у него имелись на этот счет конкретные договоренности – в обмен на их защиту, когда потребуется. Особо доставалось от Мир Муханны судам англичан, а также мореходам Бахрейна. Морской разбой, чинимый Мир Муханной в отношении торговцев Бахрейна, подвластного в то время Персии, а также Англии, с которой шах поддерживал тогда добрые отношения, говорится в преданиях арабов Аравии, подвигли шаха Персии к тому, чтобы «приструнить эту непослушную ему шайку хищников моря». Будучи зажатым флотилией персов и бахрейнцев у острова Харк, он все-таки умудрился выскользнуть из «клещей шаха», и бежал в Кувейт (1769), не позабыв прихватить с собой все награбленные им богатства (23). Оттуда проследовал в Басру. Губернатор Басры принял его приветливо, как «друга паши Багдада». Пробыв там какое-то время, Мир Муханна возжелал явиться в Багдад, «целовать руку Омару-паше», генерал-губернатору Багдада, и просить его о турецком подданстве. Омар-паша, хорошо осведомленный о жестокостях Мир Муханны, счел, что предоставление ему турецкого подданства отрицательно может сказаться на имидже Османской империи среди торговцев Прибрежной Аравии, и определенно «очернит» в их глазах честь и достоинство турок. И потому велел губернатору Басры «избавиться от Мир Муханны». Роль свою тот сыграл, и нужды в нем, лишившимся своей «пиратской армады», больше не было. Мир Муханну схватили и предали смерти (1770). Труп обезглавленного «хищника моря» (так арабы Аравии называли флибустьеров) выбросили за городскую стену – на съедение диким зверям, как объявил глашатай (24). Но вот жизнь его нескольким сотоварищам, укрывшимся вместе с ним в Басре, все же сохранили. На всякий случай. Авось, когда-нибудь, да и сгодятся.

В заключение рассказа о роде Аль Халифа, который отодвинулся сначала из Кувейта в Зубару (1766), а затем забрал в свои руки Бахрейн (1782), следует отметить, что, утвердив свою власть на Бахрейне и подчинив себе все его племена (1783–1796 гг.), род Аль Халифа властвует там и поныне. Столица нового удела, заложенного им на островах Бахрейнского архипелага, располагалась вначале на

ЧАСТЬ IV. ПРИХОД НА ПОЛУОСТРОВ КАТАР ДВУХ СЕМЕЙНО-РОДОВЫХ КЛАНОВ 85

острове Мухаррак, и была перенесена в Манаму , на остров Бахрейн, только в 1796 г.

Шейх Ахмад Аль Халифа, что интересно, будучи владыкой Бахрейна, по-прежнему проживал в подвластной ему и дорогой его сердцу Зубаре. На Бахрейне, в новых владениях, проводил только лето. Сам присматривал за Зубарой и теми катарскими племенами, что признавали власть над собой рода Аль Халифа, а сыновья его, шейхи Сальман (1769–1825) и ‘Абд Аллах (1769–1843), – за Бахрейном, Мухарраком, Ситрой и другими островами архипелага.

После кончины шейха Ахмада (1796) центром «удела рода Аль Халифа» с владениями на полуострове Катар и на островах Бахрейнского архипелага сделался остров Бахрейн.

Â Ë Û Ü å B

¼ЯРЛЬОЛ ХЛ ²ЛЬЛЪ РЛЯЯЛПУЬШР У ЬЭЪШО ¹ЧЛаЛ У ³ЛЯЪМФаЛ

ºМЫОУ ЫЬШЦМЬУФ

ºЪУЩШТаУЧЛМЧ РЭЛЦе УЫЬШЪУУ

В 1795 г. ваххабиты, оспаривавшие с племенем бану халид власть над землями в Эль-Хасе, наголову разбили их и потеснили оттуда. Вышли к побережью Персидского залива. Их «продвижение на восток» имело целью получить доступ к портовым городам, через которые индийские и европейские товары поступали в Неджд

(1).

Тогда же, в 1795 г., ваххабиты организовали поход на Зубару. Командовал их войсками генерал Ибрахим ибн ‘Уфайсан, выигравший схватку с бану халид за Эль-Хасу и назначенный эмиром ‘Абд ал-‘Азизом Аль Са’удом губернатором этой богатой восточной провинции. Многие жители Эль-Хасы, в том числе Баррак ‘Абд ал-Мухсин и Дувайхис, два лидера племени бану халид, поверженные ваххабитами, бежали и укрылись в Зубаре, тесно связанной с Эль-Хасой. Это обеспокоило ваххабитов. Они полагали, что семей- но-родовые кланы племени бану халид во главе с их старейшинами и вождями, отодвинувшись в Зубару, могут объединиться с зубарцами и союзными им племенами на полуострове Катар и начать действовать, чтобы вернуть Эль-Хасу. И потому решили поставить Зубару под свой контроль, и как можно скоро. Взять город ваххабитам удалось, как отмечает историк Абу Хакима, отрезав его от источников пресной воды. Колодцы, снабжавшие Зубару питьевой водой, располагались в полутора фарсаках (10–12 километрах) от

ЧАСТЬ V. СХВАТКА ЗА КАТАР ВАХХАБИТОВ И ТУРОК, ОМАНА И БАХРЕЙНА 87

города. Были защищены фортом. Путь между колодцами и Зубарой охраняли несколько укрепленных дозорно-сторожевых постов.

Жители осажденной ваххабитами Зубары рассчитывали на то, что противник устанет от безрезультативных действий и отойдет. Но осада продолжалась, и длилась довольно долго. В течение этого времени ваххабиты захватили несколько других городов на полуострове Катар: Фурайху, Эль-Хувайлу, Эль-Йусуфиййу и Эль-Ру- вайду. Овладели, наконец, и Зубарой, лишенной питьевой воды. Но вот поживиться там им оказалось нечем. Военной добычей (гана’им), на которую ваххабиты так рассчитывали, чтобы расплатиться с участниками похода и пополнить казну Эль-Дир’иййи, они там не поживились. Дело в том, что, оставив под покровом ночи Зубару перед ее решающим штурмом ваххабитами и уйдя вместе с находившимся тогда в Зубаре шейхом Сальманом ибн Ахмадом Аль Халифой морем на Бахрейн, жители города прихватили с собой и все накопленные ими богатства.

Угроза Зубаре со стороны ваххабитов стала просматриваться уже в 1780 г., когда они начали предпринимать регулярные набеги на племя бану халид в Эль-Хасе. Служа убежищем для жителей Эль-Хасы, покидавших свои земли из-за насилий, чинимых ваххабитами, род Аль Халифа в Зубаре, вызывал этим сильное раздражение у ваххабитов, равно как и род Аль Сабах в Кувейте, также укрывавший у себя беженцев из Эль-Хасы. Обостряло злобу ваххабитов в отношении уделов ‘утубов в Зубаре и Кувейте и то, что они решительно воспротивились их действиям в Северо-Восточной Аравии. И особенно чинимым ими и их союзниками грабежам караванов, разбоям на море и захватам судов, что крайне негативно сказывалось на торговых делах Зубары и Кувейта, их доходах от морской и караванной торговли. И ваххабиты решили, что, как только представится возможность, они «силой меча» подведут уделы бану ‘утуб под свою власть.

Враждебную настроенность ваххабитов против уделов бану ‘утуб в Зубаре и Кувейте порождало и само учение ваххабитов, призывавшее своих последователей вести бескомпромиссные войны со всеми теми, «в уделах которых бытуют ширк и бида’». Иными словами, с теми, в землях которых, помимо мусульман, проживают

еще и христиане, и иудеи, и огнепоклонники, где наличествуют свобода вероисповеданий и разного рода новшества и нововведения, не освященные Кораном, а значит – недозволенные. Бахрейн, к слову, еще до подпадания его в 1783 г. под власть рода Аль Халифа, ваххабиты вообще объявили «землей ширк» и «уделом рафидитов», как они называли властвовавших там в то время персов-шиитов.

Алчные аппетиты ваххабитов в отношении обоих уделов племени бану ‘утуб в Кувейте и Зубаре подпитывали богатства этих крупных и динамично развивавшихся рынков Персидского залива. Объявив членов племени бану ‘утуб мушрикинами, приверженцами ширка, ваххабиты вывели их имущество из-под защиты закона и сделали своей потенциальной добычей. Богатства же крупных и влиятельных семейно-родовых кланов племени бану ‘утуб, того же Ибн Ризка, к примеру, или Бакра Лу’лу, составлявших, по вражению ваххабитов, «основу процветания уделов ширка», – именовали добычей, перво-наперво подлежащей изъятию.

Первый набег (газу) на Зубару и несколько других катарских городов ваххабиты во главе с саудовским генералом Сулайманом ибн ‘Уфайсаном совершили в 1787/88 году. Тогда Зубару взять не смогли, как и в ходе вторжений в Катар в 1791 и 1793 годах. Захватили Зубару и весь полуостров Катар в 1795 году. Забрав в свои руки земли Катара и установив власть над городами Фурайха, Эль-Хувай- ла, Йусуфиййа и Эль-Рувайда, они обязали шейхов всех обитавших там племен и особенно тех, кто управлял городами и поселениями на побережье, вовлеченными в жемчужнй промысел и морскую торговлю, платить им дань. Зубара пала, пишет арабский историк Хабибур Рахман, потому что ее не поддержали тогда катарские племена, многие из которых были недовольны родом Аль Халифа (2).

К концу XVIII столетия, говорится в информационно-спра- вочных материалах известного русского дипломата-востоковеда Александра Алексеевича Адамова (1870–?), служившего консулом Российской империи в Басре и Багдаде, под властью ваххабитов оказалась огромная территория. Поход турок на Эль-Дир’иййу, предпринятый ими в 1796 г., успехом не увенчался. Ваххабиты, военный кулак которых насчитывал в то время 50 тысяч вооруженных всадников на верблюдах, наступление турок отбили. Провал этой

ЧАСТЬ V. СХВАТКА ЗА КАТАР ВАХХАБИТОВ И ТУРОК, ОМАНА И БАХРЕЙНА 89

экспедиции, отмечал А. Адамов, лишь усилил «славу непобедимости» и авторитет среди арабов Аравии тогдашнего ваххабитского эмира ‘Абд ал-‘Азиза (наследовал власть в 1765 г.). Поражение, нанесенное им туркам, подвигло к союзу с ним целый ряд новых влиятельных племен Верхней Аравии. Подтолкнуло «примкнуть к нему даже некоторых арабов с побережья Персидского залива, которые упорно дотоле отказывались признавать над собой власть ваххабитов» (3).

Не дала ожидаемых результатов и первая экспедиция турок в Эль-Хасу, организованная пашой Багдада в 1798–1799 г., чтобы восстановить там утерянную власть Порты, а в случае успеха раздвинуть ее и на полуостров Катар, и потеснить ваххабитов со всего побережья Верхней Аравии. Эль-Хуфуф, главный город провинции Эль-Хаса, османы не взяли. И вынуждены были уйти в Кувейт, выступивший тогда на сторне турок.

Следует сказать, что совместных действий по отражению набегов ваххабитов уделы племени бану ‘утуб в Кувейте и Зубаре, а с 1783 г. и на Бахрейне, не предпринимали. Причиной тому, как замечает Абу Хакима, – их расположенность на значительном друг от друга расстоянии, что не позволяло им вовремя сгруппироваться и прийти на помощь, когда кто-либо из них в ней нуждался. Мешала тому и военная тактика ваххабитов. Суть ее состояла в проведении неожиданных, молнеиносных и повторяемых время от времени набегов на избранную ими жертву в лице того или иного племени, либо же города или шейхства (княжества).

В 1799 г. громко заявил о себе у побережий нынешних Бахрейна, Катара и Кувейта владыка Маската ( Султан ибн Ахмад, правил 1793–1804). Речь идет об организованной им военной кампании против бахрейнского колена племени бану ‘утуб, которое он обвинил в уклонении от уплаты сборов за проход бахрейнскими судами Ормузского пролива (в размере 1,5% со стоимости перевозимых им грузов). Захватить Манаму во время этого похода Султан ибн Ахмад не смог. «Пленил Бахрейн» в следующем году (1800). Разместил на острове военный гарнизон. Взял в заложники и вывез в Маскат 26 членов правящего семейства Аль-Халифа, а также представителей нескольких других влиятельных родоплеменных кланов.