20

Публикация Переписки

История публикации Переписки представляется довольно за­ путанной, а утери арабских оригиналов кажутся продуманными ходами в сложной партии, разыгранной англичанами и арабами, тем более что это позволяло заявлять об иных трактовках догово­ ренностей 1915-1916 гг.

Вся информация, касаемая поиска оригиналов Переписки, со­ общается только Э. Кедури, который собирал сведения по до­ кументам британского министерства иностранных дел и мемуарам. У Дж. Антониуса информации крайне немного.

Полный текст Переписки был опубликован только в 1939 г. во время работы Конференции «Круглого стола» по Палестине, спу­ стя двадцать три года после самого обмена письмами. Этот англий­ ский вариант является единственной официальной публикацией писем [Parliamentary papers, Cmd. 5957]. Она появилась в марте 1939 г. по рекомендации комиссии, учрежденной для рассмотре­ ния некоторых аспектов Переписки (п. 5 Доклада комиссии). В 1938 г. Дж. Антониус в уже указанной работе «Арабское пробуж­ дение» привел английский перевод восьми из десяти писем, соста­ вивших Переписку.

Итак, в результате обмена письмами в 1915—1916 гг. стороны пришли к определенным договоренностям. Сэр А. Г. Мак-Магон собственноручно готовил письма Хусейну на английском языке [Parliamentary papers, Cmd. 5957, Explanatory Note], возможно, наброски писем делал также капитан Г. Клейтон, суданский агент

иначальник военной разведки в Каире [см. ниже п. 13 е Доклада комитета по изучению Переписки. Документы. № 2]. Текст, напи­ санный британским Верховным комиссаром, должен был перево­ диться на арабский язык секретарем по восточным делам Британ­ ского агентства Р. Сторсом, который, однако, по непонятным причинам поручил делать перевод своему слуге Хусейну Рухи. Подготовленный Рухи арабский текст перепроверялся Р. Сторсом

ииз британского представительства в Каире отправлялся шарифу Хусейну. Как можно понять из воспоминаний Р. Сторса, на про­ тяжении всего периода письменных сношений с шарифом и ами­ ром Мекки 1915-1916 гг. секретарь по восточным делам отлучался из Каира, но кто в его отсутствие переводил послания неясно [Storrs, 1939, р. 161]. Послания Хусейна доставлялись в Британское агентство, где делался перевод на английский язык, который и по­ лучал А. Г. Мак-Магон. Затем английский перевод письма Хусей­ на вместе с сопроводительной бумагой от британского представи­

21

теля отправлялся в Министерство иностранных дел [Kedourie, 1976, р. 133, note 3].

Таким образом, могло отложиться две версии посланий, которы­ ми обменялись сэр Г. Мак-Магон и тариф Хусейн в 1915—1916 гг.: английская, находившаяся в Лондоне (на это косвенно указывает Э. Кедури [Kedourie, 1976, р. 227]), и арабская — письма, получен­ ные в Британском агентстве в Каире. Но, как указывает Кедури,

С. Э. Вильсон сообщил о состоявшейся беседе с Хусейном. Хусейн во время разговора с Вильсоном посетовал, что британцы не придер­ живаются данных ему обещаний, согласно которым вся Сирия дол­ жна была принадлежать ему. Никаких доказательств претензий Хусейн не предоставил. 18 апреля 1917 г. Г. Клейтон в ответ на пре­ тензии тарифа замечал, что не понимает истолкование, которое давал письмам Мак-Магона Хусейн, и что пока не может отыскать в до­ кументах арабские оригиналы отправленных в Хиджаз писем.

Клейтон также предполагал, что Хусейн блефует, поскольку отказывается показать британцам цитируемые письма. Сэр Р. Вин­ гейт, сменивший в 1917 г. А. Г. Мак-Магона на посту Верховного комиссара в Каире, запросил Р. Сторса, находившегося в то время в Басре. Сторс 2 мая 1917 г. телеграфировал, что оригиналы писем находятся в его бумагах в представительстве, однако письма слу­ жащими Британского агентства так и не были найдены [Kedourie, 1976, р. 156—157]. По этому поводу Сторс позднее высказывался, будто бы важные документы — почти год работы самого Сторса — были малозначительными бумажками: «После моего отъезда в Баг­ дад в апреле 1917 г. я больше никогда не видел этих писем. Они понадобились в мое отсутствие, и я связался с Каиром: “Все имев­ шиеся оригиналы, посланные тарифом, в моих папках. Посмотри­ те указатель. Если вскроете замок, после запечатайте его”» [Storrs, 1939, р. 161, прим. 1]. Почему исчезли бумаги из британского пред­ ставительства в Каире, остается непонятным. Позднее бывший секретарь по восточным делам уклонялся от ответа на вопросы об исчезнувших арабских оригиналах: в 1920 г. Р. Сторс на запрос X. Янга, служащего восточного департамента Форин оффис, отве­ чал, что хранить документы британской миссии «входило в обя­ занности архива», а в 1937 г. на вопросы Дж. В. Ренделя, главы восточного департамента МИД, вообще не смог сказать что-либо вразумительное [Kedourie, 1976, р. 239—240]. Логично было бы предположить, что отсутствие необходимых документов было лич­ ным недосмотром Р. Сторса.

22

Хусейн продолжал водить англичан за нос. Э. Кедури приводит примеры: во время беседы С. Э. Вильсона с Хусейном 20 мая 1917 г. тариф упомянул некое письмо сэра А. Г. Мак-Магона, содержа­ ние которого, как сообщал С. Э. Вильсон в телеграмме от 26 нояб­ ря 1917 г., было неизвестно Фейсалу, сыну Хусейна, и даже лично­ му секретарю Хусейна Фу’аду аль-Хатыбу; подобная ситуация повторилась на встрече в ноябре 1917 г. (телеграмма С. Э. Вильсо­ на от 26 ноября 1917г.). Полковник Вильсон тогда настойчиво предупреждал Каир о необходимости найти копии писем, отправ­ ленных в Мекку. Письма англичанами так и не были найдены.

Британцы решили вернуться к Переписке по двум причинам. Во-первых, шариф ставил вопрос о собственных притязаниях на Сирию и Месопотамию; во-вторых, британские представители хотели увязать заверения, данные Мак-Магоном, с условиями со­ глашения Сайкса — Жорж-Пико — Сазонова 1916 г., о которых тариф уже знал. Это доказывает, что Хусейн предпочитал разыг­ рывать англичан, тем самым способствуя таким истолкованиям, содержание которых вовсе не соответствовало положениям догово­ ренностей 1915—1916 гг.

В 1919 г. сэр М. Читам, исполнявший обязанности руководи­ теля британского представительства в Каире, сообщил в Лондон (по-видимому, 9 февраля) об отсутствии в агентстве арабского текста писем от 14 декабря 1915 г. и от 25 января 1916 г., которые ошибочно датировал 21 декабря и 30 января соответственно [Kedourie, 1976, р. 224], и наличии некоторых из арабских ориги­ налов. Э. Кедури отмечает, что в британский МИД информация о пропаже посланий тогда поступила впервые. А уже 28 сентября 1919 г. кто-то из служащих британского представительства сооб­ щал об отсутствии в Каире арабского текста писем. В связи с этим, Кедури предполагает: либо М. Читам ошибался, либо эти оригина­ лы с февраля по сентябрь 1919 г. были уничтожены [Kedourie, 1976, р. 228].

Хусейн продолжал разыгрывать англичан. По поводу возраже­ ния, высказанного Хусейну еще одним британским представите­ лем в Джидде X. Голди касательно титула халифа — «повелитель верующих» — шариф отвечал: «Я бы не хотел досаждать Вам ссыл­ ками на множество писем и даты их отправки; упомяну только одно первое письмо.., в котором сказано, что в британские наме­ рения входит восстановление Арабского Халифата, и я не могу объяснить, почему Ваше Превосходительство сейчас говорит о том, чтобы не писать “Повелитель верующих”» [цит. по: Kedourie, 1976, р.225].

23

Получить у Хусейна арабские оригиналы писем удалось в ок­ тябре 1919 г. подполковнику Ч. Э. Викери1, тогдашнему британ­ скому агенту в Джидде. Э. Кедури доказал, что это были письма от 30 августа, 24 октября, 14 декабря 1915 г. и 10 марта 1916 г. [Kedourie, 1976, р. 227] — только четыре из десяти писем, которы­ ми обменялись британский Верховный комиссар и шариф Мекки.

Первую встречу с Хусейном 1 октября 1919 г. Ч. Э. Викери опи­ сывал в письме в газету «The Times» от 21 февраля 1939 г. (русский перевод этого письма см. ниже: Документы. № 3). Сам автор вос­ поминания датирует первую встречу с Хусейном 1920 г., но, по мнению Э. Кедури, полковник Викери ошибался [Kedourie, 1976, р. 226, прим. 2].

В письме 1939 г. Викери говорил о послании А. Г. Мак-Магона от 10 марта 1916 г. Хусейн доказывал, что строки из этого пись­ ма — «Очень рад, что могу сообщить Вам [следующее]: британское правительство с одобрением отнеслось к Вашим просьбам» — отно­ сились ко всем его территориальным требованиям [Kedourie, 1976, р. 226]. Тогда же, 1 октября 1919 г., Викери сообщил в Каир, что Хусейн показал ему три письма Мак-Магона.

Однако нельзя отрицать, что какие-то черновики посланий А. Г. Мак-Магона, отправленных на арабском языке, в британском представительстве в Каире все-таки имелись (возможно, их просто никто не искал).

В бумагах британского дипломатического ведомства Э. Кедури обнаружил протокол, датированный 21 февраля 1931 г., содержав­ ший сведения, что в документах сэра Р. Сторса (надо понимать,

1 О Ч. Э. Викери (С. Е. Vickery) сведений крайне мало. Викери, Чарльз

Арабском Востоке; скорее всего, участвовал в Бурской кампании 1899— 1902 гг. (его имя содержится в списках отбывших в Англию из Южной Африки. [См.: The Asplin Military History Resources http://hometown.aol.co.uk/ heatherasplin/bwsl02.html]); в 1919 г. находился в Джидде. Его имя также встречается в списках награжденных хиджазским «Орденом ан-Нахда» («Ор­ деном Возрождения») 2-й степени 16 января 1920 г. [Owain Raw-Rees, 2003]. Ч. Э. Викери состоял в переписке с Виолетой Розой Мархам, общественной деятельницей и активисткой либерального и женского движений, письма датированы 1939 г. [Архив Британской библиотеки политических и эконо­ мических наук (British Library of Political and Economic Science, London School of Economics and Political Science). Cm.: http://library-2.lse.ac.uk/archives/ handlists/Markham/Markham.html], а также с Б. Лиддел Гартом в 1928—1935 гг. Коллекция Центра военных архивов им. Б. Лиддел Гарта (Liddell Hart Centre for Military Archives, King’s College London). Cm.: http://www.kcl.ac.uk/lhcma/ info/index.shtml.

24

вдокументах в Каире) были обнаружены наброски арабского тек­ ста писем [Kedourie, 1976, р. 228, прим. 3].

Копии, сделанные Ч. Э. Викери и переправленные в Каир, ско­ рее всего в октябре 1919 г., там и оставались, и по всей видимости,

вЛондон переданы не были. Только в 1937 г. с них еще раз были сняты копии и переправлены в Лондон. Именно эти копии, по мнению Кедури, и были розданы делегатам Конференции по Па­ лестине 1939 г. [Kedourie, 1976, р. 228]. Таким образом, даже к на­ чалу работы Конференции «Круглого стола» оригиналов всех пи­ сем у заинтересованных лиц не было.

Итак, английская версия, как уже было сказано, могла нахо­ диться в распоряжении британских официальных кругов, араб­ ские же тексты писем, скопированные Ч. Э. Викери, в Лондон до 1937 г. отправлены не были. Однако вопрос о содержании Пере­ писки ставился неоднократно, и отрывки из посланий цитирова­ лись обеими сторонами. Разница в интерпретациях, о которых будет сказано ниже, говорит еще и о том, что толкователи Переписки пользовались отличными друг от друга вариантами писем, а, чаще, видимо, вовсе ими не пользовались.

Копии английского варианта писем 1915-1916 гг. должны были находиться в Министерстве иностранных дел в Лондоне, но ими, очевидно, располагали и британские официальные лица в Каире.

Первые попытки сравнения английского и арабского текстов были сделаны уже в октябре 1919 г. либо подполковником Викери, либо сотрудниками Арабского бюро [См.: Kedourie, 1976, р. 227]. Эта работа была возобновлена на Конференции «Круглого стола» по Палестине 1939 г.

Разница в толкованиях имевшихся вариантов Переписки стави­ ла вопрос о том, чтобы опубликовать ее полностью.

В 1922 г. британский Верховный комиссар в Палестине сэр Г. Сэ­ мюэль, в частности, настаивал на опубликовании письма от 24 ок­ тября 1915 г. в связи с разбором Переписки в Министерстве по делам колоний. Однако последнее посчитало придание письма гласности нецелесообразным [Kedourie, 1976, р. 248].

В феврале 1923 г. Министерство по делам колоний обратилось в Форин оффис, рассматривая возможность сделать известными пуб­ лике некоторые отрывки из Переписки. В Восточном департаменте МИД были выдвинуты два аргумента против такого шага: во-пер­ вых, тема халифата в письмах могла вызвать беспокойство индий­ ских мусульман, и, во-вторых, точное толкование, по мнению слу­ жащих министерства, не указывало на собственно Палестину, т. е. на независимый санджак Иерусалим [Kedourie, 1976, р. 249].

25

Втом же 1923 г., в июле, Г. Сэмюэль вновь настаивал на пуб­ ликации писем перед Палестинским комитетом Кабинета минист­ ров1. Дж. Н. Керзон, тогда министр иностранных дел, воспроизвел аргументы, приведенные ранее Восточным департаментом [Kedourie, 1976, р. 250].

В1923 г. Э. Грей, бывший министр иностранных дел, при кото­ ром и происходил обмен письмами между А. Г. Мак-Магоном и Ху­ сейном, выступая в Палате лордов, заявлял: «Уверен, что мы не сможем спасти честь, скрывая наши обязательства, и притворять­ ся, будто противоречий нет, в то время как они действительно есть. Убежден, честнее будет допустить, чтобы люди узнали какие были обязательства, и если есть противоречия, то открыто признать их...» Вопрос о необходимости опубликования Переписки, можно с уве­ ренностью заявить, до 1925 г. обсуждался в британских правитель­ ственных кругах.

Отказ правительства предать гласности те самые письма привел

ктому, что в кругах, связанных с ближневосточной политикой,

атакже в среде английских «арабистов»11 сформировалось мнение, будто Переписка действительно скрывает нечто важное, а ее от­ крытие публике станет подтверждением и включения Палестины в территорию, обещанную арабам, и «измены» им со стороны бри­ танского правительства. Арабские лидеры твердо верили, будто британское правительство, использовало, по словам сэра Дж. Чен­ селлора, в 1928—1931 гг. занимавшего пост британского Верховно­ го комиссара в Палестине, «неопределенность описания» в указан­ ных письмах, чтобы «избежать выполнения ранее данных обязательств» [Kedourie, 1976, р. 251]. Арабы считали, что предание писем гласности усилит их позицию в борьбе против сионизма.

Волнения в Палестине 1929 г. снова вызвали в парламенте тре­ бования публикации Переписки. Однако после ознакомления с ме­ морандумом В. Дж. Чайлдза от 24 октября 1930 г., который делал однозначный вывод, что Палестина не входила в территорию, обе­ щанную арабам, и о котором речь пойдет чуть ниже, Кабинет министров 30 июля 1930 г. снова решил не придавать письма глас­ ности. Основанием этому решению послужили «двусмысленный

I Палестинский комитет Кабинета министров был основан для контроля над выполнением британского мандата на Палестину.

II Под термином «арабисты» в данном случае понимаются те государст­ венные служащие, чьи практические интересы включают Арабский Восток, и которые имеют возможность влиять на принятие решений в пользу пред­ ставителей того региона. Ш. Кац использует для этого термин «каирскохартумская школа чиновников» [Кац, 1992, с. 66 и др.].

26

и незавершенный» характер Переписки, а это могло привести к вы­ воду, что правительство Великобритании «имело намерение» вклю­ чить Палестину в «область арабской независимости» [Kedourie, 1976,

р.259].

В1936 г. в Министерстве иностранных дел появился внутрен­ ний документ по поводу отсутствия публикации Переписки. При­ чинами этого Восточный департамент называл указание в письмах на халифат, неполный характер договоренностей, а также то, что некоторые фразы могут быть истолкованы не так, как толкует письма британское правительство, то есть в пользу арабской точки зрения о включении Палестины в «область арабской независимо­ сти» [Kedourie, 1976, р. 260-261].

Однако была еще одна причина, по которой довольно непросто было сделать публикацию Переписки: изученные документы и ис­ следования позволяют с определенной долей уверенности сделать вывод, что в Форин оффис отсутствовала часть писем, при том не только арабские оригиналы.

2 июня 1937 г. после подготовки доклада комиссией лорда Пиля [Parliamentary papers, 1937, Cmd. 5479] Кабинет министров разре­ шил включить в этот документ отрывки из Переписки и дозволял в случае необходимости публикацию писем полностью. В МИД принялись готовить материалы для публикации. Именно тогда из Каира в Лондон были переданы, возможно, те копии арабских оригиналов, которые были сделаны полковником Викери [Kedourie, 1976, р. 228].

Тогда английская публикация, по-видимому, была отложена. Однако арабские историки неоднократно воспроизводили вариант Переписки на арабском языке, хотя, исходя из источников, можно с некоторой долей уверенности утверждать, что эти публикации полными не были. Исследователи ссылаются на публикацию Пе­ реписки, которую осуществили Амин Саид в 1934 г. в 1 томе ра­ боты «Великое арабское восстание» (Каир, на ар. яз.), в 1935 г. Хафиз Вахба в работе «Аравийский полуостров в XX в.» (Каир, на ар. яз.). Эти публикации привели к тому, что, по выражению Дж. Антониуса, о «положениях переписки Мак-Магона — Хусейна знал весь арабский мир».

Переписку, как уже было сказано, составили десять писем. Лишь в 1938 г. арабский и американский историк Дж. Антониус опубликовал полный текст восьми посланий, в которых речь идет о «гарантиях» и границах [Antonius, 1938, р. 413—427]. Именно Антониус собрал воедино весь текст Переписки. Он утверждал, что сделать это ему предложил весной 1931 г. в Аммане сам Хусейн, за

21

несколько месяцев до ухода в мир иной [Antonius, 1938, р. 182— 183]. Тогда же Антониус сделал копии с «первоначальных наброс­ ков писем», написанных Хусейном. (Необходимо напомнить, что первый раз это сделал Ч. Э. Викери в 1919 г.) Никто из авторов не указывает, чем отличались, и отличались ли, эти «первоначальные наброски» от писем, в конечном счете ушедших в Каир; неизвестно также отличались ли бумаги, показанные в 1919 г. Ч. Э. Викери, от предъявленных в 1931г. Дж. Антониусу.

По поводу собственной исследовательской работы Антониус пи­ шет: «Отрывки [из Переписки] время от времени официально пуб­ ликовал в Мекке сам шариф Хусейн; некоторые из писем воспро­ изводились дословно в арабских книгах и газетах. Любому, кто знает арабский язык и может получить доступ к подшивкам исчез­ нувших арабских газет, доступно собрать из частей всю Переписку полностью. Эту работу я проделал за четыре года исследований и поездок из Каира в Багдад и из Алеппо в Джидду» [Antonius, 1938, р. 180].

Кроме того, Антониус, по всей видимости, сверял имевшиеся копии, публикации писем и отрывков. Необходимо также указать на то, что автор «Арабского пробуждения» подошел к восстановле­ нию полного текста писем весьма тщательно. Как свидетельствует официальная публикация 1939 г. и протокол заседания совместной англо-арабской комиссии между делегациями возникали разно­ гласия только по поводу перевода некоторых мест, но никак ни по порядку следования отдельных отрывков или пропажи каких-либо частей Переписки. Именно Антониус восстановил полностью текст восьми из десяти посланий Переписки и сделал эти письма досто­ янием гласности. В этом его неоспоримая заслуга.

«Арабское пробуждение» Дж. Антониуса, как уже говорилось, оказало большое влияние на подготовку и работу самой Конфе­ ренции по Палестине 1939 г., и, что характерно, не столько на арабских делегатов, сколько на представителей английской стороны.

Официальный текст Переписки был опубликован 23 марта 1939 г. [Parliamentary papers, Cmd. 5957] по рекомендации совместной ан­ гло-арабской комиссии по изучению писем. Исследование публи­ кации Переписки 1939 г. позволило автору данного очерка прийти к выводу, что эта публикация была сделана наспех, поскольку ан­ глийский перевод не был должным образом обработан.

Первое. В публикации Переписки 1939 г. нет единого стандар­ та: используются обращения и «Ваша честь», и «Ваше Превосхо­ дительство», имеется также обращение «Ваше Высокопревосходи­ тельство» (например, письмо 3); в некоторых письмах имеются

28

приветствия, в других они отсутствуют, нет единого стандарта и в комплиментах, бисмелла употребляется и в полной, и в сокра­ щенной форме (ср. письма 7 и 9), тогда как у Антониуса все све­ дено к одному образцу. (Скорее всего, Хусейн писал именно так, как опубликовано в официальной версии.)

Второе. Арабский синтаксис чаще сохранен в ущерб англий­ скому.

Третье. В официальной публикации приводятся различные ва­ рианты названий месяцев: например, «Rabi al Akhar» (письмо 9) — надо, видимо, «раби’ ас сани», «Jamad Awwal» (письмо 10) — надо «Джумада аль-авваль», используется также два написания месяца «шавваль» — «shawal» (письмо 3 и 4) и «shauâl» (письмо 5).

Четвертое. Нет определенности в терминах: в письме 7 — «Е1 Iraq» и «Священный ковер» (в последнем случае надо, очевидно, кисва, как у Дж. Антониуса), в письме 3 — сюрре (у Дж. Антониуса просто «народные пожертвования») и мамур (у Антониуса «специ­ альный служащий»).

Пятое. В официальной публикации имеется неясность и нео­ пределенность: в письме 3 в двух местах слова помечены вопроси­ тельными знаками.

Следует отметить, что первое и второе из указанных замечаний в значительной степени отражают стиль обеих сторон и позволяют делать выводы о характере переговоров: переписка 1915—1916 гг. между британским представителем в Каире и шарифом Хусейном не ставили целью заключение определенных договоренностей; Переписка являлась необходимым обменом мнениями [см., напри­ мер: Paris, 2003, р. 31], который решал насущные политические задачи. (Об этих задачах и будет сказано ниже.)

Повторимся, что публикация 1939 г. являлась единственным официальным воспроизведением полного текста Переписки. Ни до, ни после 1939 г. полных публикаций писем не было. Арабская версия Переписки также воспроизводилась не полностью. Кроме указанных сочинений Амина Саида и Дж. Антониуса, тексты пи­ сем появлялись и позднее, например в 1971г. [см., например: Kedourie, 1976, р. 100, прим. 4]; чаще — отдельные отрывки из них [см.: Great Britain and Palestine, 1946]. Версия Переписки имеется также в Интернете. Это текст официальной публикации [Cmd. 5957], однако без разночтений и примечаний, которые со­ держатся в издании 1939 г. [текст в Интернете см. на: http:// www.jewishvirtuallibrary.org/].

На русском языке полного перевода Переписки не было. Хочет­ ся повториться, что лишь составители хрестоматии «Документаль­

29

ная история арабо-израильского конфликта» (Н. Новгород, 1991) — О. А. Колобов, А. А. Корнилов, А. А. Сергунин - приводят два письма из десяти — от 14 июля 1915 г. сэру А. Г. Мак-Магону и от 24 октября 1915 г. тарифу Хусейну, — пользуясь распространен­ ным в историографии мнением о важности этих посланий. Об иных публикациях автору данных строк неизвестно.

Англо-хиджазские отношения

впериод Первой мировой войны

иписьменные переговоры

1915—1916 гг.

Хиджаз — провинция Османской империи на западе Аравии, занимавшая выгодное положение: вилайет обладал выгодными ком­ муникациями - выходом в Красное море и единственной на полу­ острове сухопутной дорогой в Йемен, там также располагались священные города ислама Мекка и Медина [Лазарев, 1960, с. 50]. Понятно, что контроль над военными, торговыми и паломничес­ кими путями становился важным фактором борьбы за власть в этой области между Портой, которая стремилась укрепить центральную власть в империи после Младотурецкой революции 1908 г., и мест­ ной феодальной знатью. Последних представлял клан хашимитов — потомков Хашима б. ‘Абд Манафа, прадеда пророка Мухаммада, являвшихся с Хв. наследственными правителями Мекки [Ислам, 1991, с. 277]. Политику центра проводил губернатор (вали), назна­ чаемый из Стамбула.

Относительно причин враждебных отношений между тари­ фом Хусейном и Портой в историографии существует два мне­ ния: «традиционная» скорее склонна с самого начала считать тарифа выразителем идей арабского национального движения, «ревизованная» — рассматривает такое соперничество как борьбу модернизации, которую представляли младотурки, с традицион­ ным обществом или, по выражению Э. Кедури, как «борьбу меж­ ду традиционным деспотизмом и абсолютизмом, подверженным модернизацией» [Kedourie, 1976, р. 5].

Хусейн пятнадцать лет (с 1892 по 1908 г.) провел в Стамбуле при султанском дворе, где — и в этом мнении сходятся все иссле­ дователи — получил надлежащую закалку дворцовых интриг и раз­ вил свои дипломатические способности.

30

Хусейн б. ‘Али б. ‘Аун аль-Хашими был назначен на пост тари­ фа и амира Мекки1 1 ноября 1908 г. [Paris, 2003, р. 12; ср.: Лазарев, 1960, с. 51] и отбыл из Стамбула в Хиджаз. В 1910 г. младотурецкое правительство изменило административный статус санджака Ме­ дина на независимый санджак, то есть власти там должны были напрямую подчиняться Стамбулу [Paris, 2003, р. 13—14]. Данный шаг, предпринятый Портой, был логично расценен Хусейном как угроза его личной власти и наследственным привилегиям.

В Стамбуле также стремились добиться согласия Хусейна на продолжение линии Хиджазской железной дороги до Мекки. Это позволило бы Порте беспрепятственно перемещать войска по тер­ ритории Хиджаза, а также привело бы к упадку караванных путей,

аследовательно, ухудшению хозяйственного положения племен,

введении которых находились пути караванной торговли и кото­

рые поддерживали власть Хусейна [Paris, 2003, р. 14]. Это все и привело к ухудшению отношений между Меккой и Портой.

Еще одной причиной противостояния послужило отсутствие

восманском законодательстве четкого разграничения полномочий вали и тарифа Мекки. Так, исследователи утверждают, что и осу­ ществление правосудия, и урегулирование споров между племена­ ми, и надзор за Святыми местами Мекки и Медины входили

вфункции обоих [Paris, 2003, р. 10].

Вмарте 1913 г. младотурецкое правительство издало закон о ви­ лайетах, расширявший полномочия губернаторов [Paris, 2003, р. 15].

Всвязи с этим назначение Вехиб-бея в самом начале 1914 г. на пост вали Хиджаза было расценено Хусейном как угроза его личной власти. Усилиями друзей тарифа в правительстве в Стамбуле, Ве­ хиб-бей был смещен. Однако, еще до этого конфликта Хусейн стал искать поддержку вне Порты.

Одной из самых влиятельных сил на Ближнем Востоке в тот период были англичане. До начала Первой мировой войны для британцев было важно сохранить целостность османского государ­ ства как силы, которая может сдерживать русское влияние на Ближнем и Среднем Востоке. Англо-русское сближение в начале XX в. некоторым образом притупило соперничество двух держав

врегионе.

Вплоть до начала войны вопрос о разделе Турции даже не рас­ сматривался Лондоном всерьез. Только 2 ноября 1914 г. британ­

1 «Шариф и амир Мекки», или «Великий шариф Мекки», сокр. — «шариф Мекки». В его функции входили: попечительство над Святыми местами в Хиджазе и надзор за паломничеством [Antonius, 1938, р. 103, прим.].

31

ский Кабинет министров признал, что «с этого времени Велико­ британия должна отказаться от принципа «целостности Османской империи» в Европе и Азии» [цит. по: Kedourie, 1976, р. 57]. Однако четкие цели в отношении Ближнего Востока у авторов британской внешней политики едва ли существовали до появления доклада комиссии Мориса де Бюнсена 30 июня 1915г., доклада, который и сформулировал такие цели.

Авторы склоняются к мысли, что на путь открытого конфликта с Портой Хусейн вступил только в 1915 г., до этого времени шариф предпочитал не провоцировать Стамбул. Хусейн до последнего мо­ мента оставался верен султану, являясь, скорее, противником мла­ дотурок, нежели противником Порты [История Востока, т. 4, кн. 2, 2005, с. 63; Paris, 2003, р. 16]. Поиски новых партнеров логично привели Мекку к контактам с англичанами.

Инициатива начала отношений исходила от Хиджаза и была поддержана тогдашним британским представителем в Каире Г. Г. Китченером1. Развитие контактов с Меккой было выгодно для англичан в плане установления господства в Красном море и укрепления его в Аравии. Следует напомнить, что к моменту завязывания англо-хиджазских отношений англичане уже распола­ гали определенными связями с вождями племен в арабских вилай­ етах Османской империи и с участниками тайных обществ; Катар, Бахрейн и Кувейт входили, согласно англо-турецкой конвенции о Персидском заливе 1913 г., в сферу влияния Великобритании; ас 1892г. по Исключительным соглашениям англичане усилили господство в шейхствах Договорного Омана [подробнее см.: Лаза­ рев, 1960; История Востока, т. 4, кн. 2, 2005, с. 52—65].

1 Гораций Герберт Китченер (Horatio Herbert Kitchener), (24.06.1850— 05.06.1916) - видный британский государственный, военный и колониаль­ ный деятель, K.G., К.Р., G.C.B., О.М., C.S.I., G.C.M.G., K.C.I.E., A.D.C., Р.С., выпускник Королевской военной академии, в 1871 г. на службе в ко­ ролевских инженерных войсках, в 1874—1877 гг. участник экспедиции Фонда исследования Палестины (Palestine Exploration Fund). Результаты экспедиции изложены в: Konder С. R., Kitchener Н. Н. Survey ofWestern Palestine: Memoirs ofTopography, Orography, Hydrography and Archeology / Ed. by E. H. Palmer and W. Besant. 3vols. London, 1881—1885), в 1886—1899 г. на службе в Судане, в 1900—1902 гг. главнокомандующий британской армией в англо-бурской вой­ не, в 1911 —1914 гг. генерал-губернатор Египта и Судана, инициатор ряда реформ там; с 1914 г. назначен военным министром; в 1902—1909 гг. — глав­ нокомандующий, в 1910 г. - фельдмаршал, в 1898 г. дарован титул барона Хартумского и Аспальского, в 1902 г. — виконта Хартумского, Ваальского и Аспальского, знал арабский язык, основатель Колледжа в память Ч. Дж. Гор­ дона (Gordon Memorial College) [http://www.en.wikipedia.org/].

32

Некоторые авторы датируют первую встречу Г. Г. Китченера с сыном тарифа Хусейна Абдаллой 1912 г. или 1913 г. [Лазарев, 1960, с. 58, прим.; Paris, 2003, р. 22; ср.: Storrs, 1939, р. 125; Hogarth, 1924, р. 120]. Первая же встреча, которая документально подтвер­ ждена, состоялась в феврале 1914 г. Свидетельства о ней приводит Э. Кедури. Р. Сторс, который в 1914 г. исполнял обязанности сек­ ретаря по восточным делам в британском представительстве в Ка­ ире, ничего не говорит о беседах с сыном Хусейна в феврале 1914 г., и как первый опыт общения описывает встречу с Абдаллой в ап­ реле 1914 г.

Контакты в феврале 1914 г. возникли сразу же после назначе­ ния Вехиб-бея на пост вали Хиджаза [Kedourie, 1976, р. 4—5]. Аб­ далла проинформировал англичан о конфликте между его отцом и правительством в Стамбуле. Он также намекнул, что в случае если тариф будет низложен, в Хиджазе начнется восстание против Порты. Абдалла аккуратно поинтересовался о возможных действиях англичан при таком развитии событий. Лорд Китченер ответил, что Великобритания не будет вмешиваться в этот конфликт, следуя традиционной политике дружеских отношений с оттоманским пра­ вительством. Надо сказать, что ни Р. Сторс, ни Д. Дж. Хогарт1 не упоминают об угрозе смещения тарифа турецким правительством.

Исследователи указывают, что тогда же в феврале, спустя не­ сколько дней, с Абдаллой встретился Р. Сторс. Абдалла подробнее ознакомил Сторса с положением в Хиджазе и прямо попросил у ан­ гличан оружие, на что англичанин ответил отказом [Лазарев, 1960, с. 58-59; Antonius, 1938, р. 127-128].

Еще одна встреча состоялась 18 апреля 1914 г. По-видимому, по пути из Стамбула Абдалла заехал в гости к хедиву Египта Аббасу Хильми. Английские представители были предупреждены о неже­

1 Дэвид Джордж Хогарт (David George Hogarth) (23.05.1862-06.11.1927) - видный английский археолог, исследователь Древнего Востока, М.А, F.B.A., R.N.V.R., владел арабским языком, один из учителей и покровителей Т. Э. Лоуренса; в 1887—1907 гг. предпринял экспедицию на Кипр, Крит, в Грецию, Сирию и Египет; с 1915 г. в географическом отделе военно-мор­ ской разведки, с 1916 г. шеф Арабского бюро в Каире; один из авторов британской арабской политики в период Первой мировой войны; с 1909 и до самой смерти хранитель Ашмолеанского музея (Ashmolean Museum) в Окс­ форде; избирался президентом британского Королевского географического общества. Работы Д. Дж. Хогарта: A Wandering Scholar (1896), The Penetration ofArabia: a Record ofWestern Knowledge Concerning the Arabian Peninsula (1905), The Archaic Artemisia of Ephesus (1908), Ionia and the East (1909), The Ancient East (1914), Hittite Seals (1920), Arabia (1922), Kings of the Hittites (1926). [http://www.en.wikipedia.org/].

33

лательности контактов между британцами и хиджазским принцем, поскольку конфликт между его отцом и Портой к этому времени (после назначения Вехиб-бея вали Хиджаза) приобрел особую ос­ троту. Г. Г. Китченер Абдаллу не принял, и последний распорядил­ ся пригласить во дворец к хедиву секретаря по восточным делам Р. Сторса [Storrs, 1939, р. 129].

Сторс писал, что разговор длился около двух часов. У Сторса

иАбдаллы были общие увлечения. Оба собеседника оказались лю­ бителями староарабской поэзии, в т. ч. произведений ‘Антары б. Шаддада1, с которых и начался разговор. Кроме того, известно, что

иСторс, и Абдалла любили шахматы [Storrs, 1939, р. 7; Antonius, 1938, р. 128].

Бывший секретарь по восточным делам в Каире в 1939 г. вспо­ минал, что был «очарован» собеседником и его восхищение «толь­ ко увеличивалось при последующем тесном общении, отсутствие которого длительное время не смогло уменьшить чувства очарова­ ния» [Storrs, 1939, р. 129].

В депеше в Лондон, составленной 19 апреля 1914 г., Р. Сторс отмечал, что Абдалла от имени своего отца выразил желание обсу­ дить возможность заключения с Англией «соглашения, подобного тем, которые существуют с амиром Афганистана и Правительством Индии с целью сохранить статус-кво Арабского полуострова и по­ кончить с опасностью бессмысленного турецкого нападения»; Аб­ далла также заверил, что арабы вскорости объединятся и поддержат шарифа. Поддержку шарифу должны были, по словам Абдаллы, оказать Ибн Сауд, правитель Неджда, аль-Идриси, глава одного из суфийских братств в Асире, и имам Яхья, глава зейдитских племен11 в Северном Йемене [Kedourie, 1976, р. 7].

Как отмечалось выше, однозначной угрозой своей власти та­ риф считал продолжение линии Хиджазской железной дороги до Мекки. Сторс цитировал частное письмо лорда Китченера сэру В. Тайреллу, личному секретарю министра иностранных дел сэра

I‘Антара б. Шаддад — поэт доисламской Аравии второй половины VI в. Высоко ценился при первых халифах и Омейядской династии. Его стихот­ ворения в полном виде не сохранились. Ибн Шаддад упоминается в работах

И.Ю. Крачковского и А. Е. Крымского. См.: Краткая литературная энцикло­ педия: В 9 т. Т. 1. М.: Сов. энциклопедия, 1962. Кол. 240; Арабская поэзия средних веков / Пер. с арабского / Сост., предисл, и Примеч. И. Фильштин­ ского, вступ. ст. К. Яшена. М.: Худ. лит-ра, 1975. С. 69-80, 721-722.

IIЗейдиты, или зайдиты (аз зайдийа) — общее название религиозного течения в шиизме, оформление которого относится к 30-м годам VIII в. [См.: Ислам, 1991, с. 72, 73.]

34

Э. Грея. Письмо датировано 26 апреля 1914 г.: «Шариф Абдалла...

послал за Сторсом, который, следуя моим инструкциям, объяснил, что арабы Хиджаза не могут ожидать от нас поддержки и что един­ ственным нашим интересом в Аравии являлась безопасность и спо­ койствие индийских паломников... Шариф, казалось, был разоча­ рован результатами визита в Константинополь, а также решением протянуть железную дорогу до Мекки, которая, как он понимал, означала бы смерть кочевому населению Аравии. ...Интересно проследить развитие событий: арабы, кажется, будут очень взвол­ нованы» [цит. по: Storrs, 1939, р. 129, Примеч.].

Пытаясь разобраться в причинах взаимной симпатии, возник­ шей у партнеров по переговорам, Э. Кедури указывает на то, что оба верили в большое влияние евреев на младотурок. Р. Сторс, в частности, писал, что Комитет «Единение и прогресс» находился «под огромным влиянием дёнме1» [Storrs, 1939, р. 170, Примеч. 2]. Это, очевидно, и стало еще одной темой для разговора.

В конце беседы Абдалла прямо спросил сможет ли Англия снаб­ дить Хиджаз пулеметами, на что Р. Сторс, следуя инструкциям фельдмаршала Китченера, заявил, что Великобритания «не прием­ лет передачу оружия, которое будет использовано против друже­ ственной державы». На этом беседа закончилась [Storrs, 1939,

р.129-130].

ИДж. Антониус, и Э. Кедури называют инициатором продол­ жения контактов Сторса: он настоял на том, чтобы провести зон­ даж позиции арабов на случай вступления Османской империи в войну [Antonius, 1938, р. 128; Kedourie, 1976, р. 14].

Как можно судить из записей сэра Р. Сторса, в британском агент­ стве в Каире некоторые служащие весьма опасались нападения турок на Синайский полуостров, и хиджазсцы в предполагаемой атаке могли сыграть значительную роль [Storrs, 1939, р. 155]. Вы­ разителем таких идей и был Р. Сторс. В самом конце августа — начале сентября 1914 г. он подготовил записку, которая была на­ правлена в Лондон и изучена предварительно сэром М. Читамом, тогда — после назначения Китченера военным министром — испол­ нявшим обязанности начальника британского агентства, а также

1 Дёнме (dönme, тур.) - общее название мусульманской секты иудей­ ского происхождения — последователей Шаббатая Цви, принявших ислам в 1665 г. Данное течение не было однородным и само включало несколько сект. Отмечается большая роль адептов дёнме в Младотурецкой революции 1908 г. Это позволяло многим говорить о «еврейском влиянии» на младоту­ рок [см.: The Universal Jewish Encyclopedia: in 10 vols. Vol. 3. NY., [1942]. P. 590].

35

капитаном Г. Клейтоном, суданским агентом и начальником воен­ ной разведки в Каире. В записке указывалось, что ранние кон­ сультации с Меккой могут обеспечить «не только нейтралитет, но и союзные отношения с Аравией в случае нападения со стороны Османской империи» [Storrs, 1939, р. 155; Kedorie, 1976, р. 14]. Г. Клейтон также подготовил документ «Оценка ситуации в Ара­ вии», датированный 6 сентября 1914 г., на который ссылается Э. Ке­ дури [Kedorie, 1976, р. 13-14]. В записке руководителя военной разведки, в частности, делался неверный вывод о единстве между Ибн Саудом, аль-Идриси, имамом Яхьей и Хусейном, по всей видимости, на основании уже описанного разговора Р. Сторса с Аб­ даллой в апреле того же года.

На самом деле, ситуация в Аравии не была такой радужной, как ее нарисовал англичанам Абдалла, и как ее передал в Лондон начальник разведки. Самым крупным и сильным противником тарифа Хусейна был Абд аль-Азиз из династии Саудидов, закре­ пившийся в Неджде в 1902 г. и отражавший территориальные при­ тязания Хусейна.

Мухаммад ‘Али аль-Идриси, предводитель одного из суфий­ ских братств в районе ас-Сулаймани (Асир), был связан с итальян­ цами и крайне враждебно относился к Хусейну, который в 1911— 1912 гг. поддержал турок против аль-Идриси.

Еще один противник Хусейна имам Яхья б. Мухаммад аль-Му­ таваккиль, объединивший зейдитские племена, к началу мировой войны оставался в горах Шихара (Северный Йемен) и в 1911г. заключил с представителями османской власти мир [История Во­ стока, т. 4, кн. 2, 2005, с. 60—61].

Р. Сторс, способствуя дальнейшим переговорам британцев с Хид­ жазом, скорее всего исполнял указания Г. Г. Китченера, который, в 1914 г. занял пост военного министра, но при этом продолжал контролировать Ближний Восток. Связям Хиджаза с английским представительством в Каире способствовал и хедив Египта, что доказывает Э. Кедури [Kedourie, 1976, р. 10—11].

Лорд Китченер одобрил дальнейшие контакты Каира с Мек­ кой. 24 сентября 1914 г. датирована санкция Г. Г. Китченера, по­ сланная М. Читаму с одобрения министра иностранных дел сэра Э. Грея: «Представителю Правительства Его Величества в Каире от лорда Китченера. Передайте Сторсу, чтобы он тщательно подо­ брал и тайно отправил посланника тарифу Абдалле с целью убе­ диться, будет ли он, его отец и арабы Хиджаза на нашей стороне, в случае если имеющееся германское влияние в Константинопо­ ле, подкрепленное силой оружия, принудит султана и Блиста­

36

тельную Порту выступить в войне против Великобритании» [цит. по: Storrs, 1939, р. 156]1.

В тот же день Сторс нашел человека по имени ‘Али Асгар, ко­ торый приходился отчимом Хусейну Рухи. Последний, в свою очередь, был слугой и секретарем самого Сторса [Kedourie 1976, р. 16; Storrs, 1939, р. 157].

Кстати, с подобными поручениями англичанами были посланы агенты ко многим вождям племен — знатным и влиятельным лю­ дям. Их заверяли, что Великобритания «всегда поддерживала ара­ бов и будет продолжать делать это», а также, что, в случае развя­ зывания боевых действий со стороны турецкого правительства, Англия не будет «рассматривать арабов как сторону, вовлеченную в войну, пока те не станут открыто поддерживать германо-турец­ кие войска» [Kedourie, 1976, р. 16]. Данная акция была осуществ­ лена по предложению М. Читама, одобрена Г. Г. Китченером и Э. Греем (телеграмма Э. Грея от 18 октября 1914 г.) [Kedourie, 1976, р. 15-16].

‘Али Асгар, который в переписке Каира с Меккой 1915—1916 гг. фигурирует как ‘Али-эфенди, покинул Каир 5 октября 1914 г. и 30 уже вернулся с ответом от Абдаллы11. Агент передавал Сторсу, что лидеры арабов питают «естественную склонность к Великобрита­ нии» и придерживаются мнения о невозможности победы над ней Германии. Египет они считали на тот момент воплощением иде­ альной страны. ‘Али передавал, что в Мекке находилось «много турецких офицеров» и «только 300 отрядов». Все думают, — заклю­ чал посланник британского секретаря по восточным делам, — что Турция не объявит Англии войну [Kedourie, 1976, р. 158—159]. Кстати сказать, предположение ‘Али-эфенди было не верно: насе­ ление Египта, Сирии и Палестины было известно протурецкими и прогерманскими симпатиями [см.: Storrs, 1939, р. 88, 172; Friedman, 1970, р. 90-91; Kedourie, 1976, р. 78].

31 октября 1914 г. М. Читам передал в Лондон письмо Абдаллы, привезенное ‘Али Асгаром. Абдалла четко очерчивал требования Хиджаза к Великобритании — «защищать права страны и права Его Высочества, действующего амира и господина» от агрессии со сто­ роны турок, «если те пожелают назначить другого на пост амира». «Народ Хиджаза, — говорилось в письме, — примет меры, чтобы

I Э. Кедури приводит несколько иной текст телеграммы [ср.: Kedourie, 1976, р. 15].

II Отчет о поездке ‘Али Асгара приводился Р. Сторсом [Storrs, 1939, р. 157-159].

37

Великобритания письменно и точно гарантировала эти основные принципы» [цит. по: Kedourie, 1976, р. 17].

В тот же день, 31 октября 1914 г., пришел ответ от Г. Г. Китче­ нера с ведома Э. Грея, в котором содержался набросок письма Абдалле. Формулировки Китченера были переданы письмом из Каира, датированным 1 ноября, доставленным в Хиджаз 16 ноября 1914 г. [Antonius, 1938, р. 132].

Письмо начиналось сообщением о предпринятом нападении ту­ рецких войск на Египет и скоплении их у Акабы. В случае помощи арабов Великобритания давала обещание признать и уважать неза­ висимость Хиджаза, а также положение и права тарифа.

Письмо завершалось предположением о возможности «приня­ тия Халифата в Мекке или Медине» и, как можно понять, пред­ ложением распространить содержание послания среди арабских племен (см. ниже: Документы. № 4).

Дж. Антониус следующим образом комментирует содержание послания Китченера Абдалле: «По вопросу Хиджаза [послание] давало Хусейну именно те заверения, которых он добивался, но и по другим арабским провинциям письмо раскрывало привлека­ тельные перспективы национального освобождения. Термины по­ слания, по правде говоря, были довольно общими, но в той форме, в которой письмо было получено Абдаллой (т. е. в переводе на арабский язык, сделанном в Британском агентстве), говорилось об «арабской нации» и «эмансипации арабов». Что бы ни значили такие фразы для загруженного делами Китченера, для тарифа они безошибочно передавали предложение разжечь всеобщее арабское восстание» [Antonius, 1938, р. 133; см. также: Лазарев, с. 100]. Од­ нако необходимо отметить, что в английском тексте не было упо­ минания указанных Дж. Антониусом терминов.

Э. Кедури, анализируя письмо Г. Г. Китченера, обращает вни­ мание на два момента. Во-первых, в послании Китченера говори­ лось о халифате, что, по мнению Э. Кедури, стало влиянием Аб­ баса Хильми, который хотел принять на себя этот титул, когда Г. Г. Китченер служил в Каире [Kedourie, 1976, р. 18]. Это может быть объяснено также желанием лорда Китченера обезопасить Британскую империю от восстания мусульман, главным образом, в Индии. (Именно с этой идеи Китченер начинал переговоры с Хиджазом.) Во-вторых, Кедури указывает на недостатки в пере­ воде текста послания, сделанном, очевидно, Р. Сторсом [Kedourie, 1976, р. 18-20].

Понятно, что различия в интерпретации послания в очень боль­ шой степени зависят от перевода на арабский язык. Это обстоя­

38

тельство будет прослеживаться и далее на протяжении всех пере­ говоров Каира и Мекки в 1914—1916 гг.

Обязанности перевода на арабский язык всех документов в бри­ танском агентстве в Каире лежали на секретаре по восточным де­ лам, т. е. на Р. Сторсе [Kedourie, 1976, р. 99-102]. В мемуарах сэр Р. Сторс мало говорит о ходе письменных переговоров с Меккой. Он указывает, что письма готовились на арабском языке Рухи, его слугой, а проделанная работа проверялась им самим, хотя Рухи неохотно предоставлял переведенные документы своему хозяину. При этом слуга, как утверждает Сторс, не очень хорошо знал араб­ ский язык. Бывший секретарь по восточным делам в Каире далее писал: «Во время моего отсутствия в миссии работа велась... дру­ гими, однако целостность [документов] была потеряна» [Storrs, 1939, р. 161]. Видится, что Р. Сторс весьма безответственно отнесся к идее, инициатором которой отчасти сам и являлся. Непонятно, почему он смог доверить перевод довольно важных бумаг слуге, который к тому же плохо знал язык. Мало того, исследователи сомневаются в том, что британский секретарь по восточным делам в Каире сам хорошо владел арабским языком. Нет оснований не доверять ут­ верждениям Дж. Антониуса, для кого арабский был родным, или же Э. Кедури, так же отлично владевшего арабским языком [Antonius, 1938, р. 128; Kedourie, 1976, р. 99—100; Cohen, 1987, р. 22]. Кедури ссылается на слова одного из сослуживцев Сторса в Пале­ стине. Тот утверждал: Сторс «претендовал на то, что знает больше, чем знал на самом деле» [цит. по: Kedourie, 1976, р. 100]. Мемуары сэра Р. Сторса, как справедливо отмечает Э. Кедури, переполнены словами, словосочетаниями и цитатами на других языках, в част­ ности, на арабском, турецком; мемуары создают иллюзию блестя­ щего знания автором арабской литературы [Kedourie, 1976, р. 99— 100]. По сути, неправильный перевод писем послужил началом для различной их интерпретации. (Ниже будет сказано еще об одной весьма важной ошибке Р. Сторса и Рухи в работе над арабским текстом Переписки.)

Интересно отметить, что Р. Сторс употребляет нелестные эпи­ теты в отношении переговоров с Хусейном, хотя, как уже отмеча­ лось выше, исследователи говорят о Сторсе как об инициаторе этих переговоров. Тому есть два объяснения: либо бывший секре­ тарь по восточным делам британского агентства в 1939 г. мог из­ менить отношение к собственным инициативам 1915-1916 гг. (хотя в мемуарах об этом не говорится); либо через Р. Сторса выступал лорд Китченер, бывший шеф, его ценивший. Сторс действовал не по собственной воле, а по принуждению Г. Г. Китченера, который

39

истал творцом отношений англичан с Меккой. Автору этих строк близко именно такое объяснение.

Вноябре 1914 г., 14 или 15 числа, Э. Грей и Г. Г. Китченер от­ правили телеграмму М. Читаму, где указали, что «арабское движе­ ние следует поощрять любым возможным способом» [цит. по: Kedourie, 1976, р. 21, прим. 3].

Исследователи говорят еще об одном письме, которое, по всей видимости, было доставлено в Каир 8 декабря 1914 г. При этом авторы по-разному передают его содержание. Д. Дж. Хогарт отме­ чает: в этом послании Абдалла заявил о том, что Мекка не поддер­ жит джихад [Hogarth, 1924, р. 121]. Дж. Антониус, в свою очередь, утверждает: письмо подчеркивало, что какие-либо открытые дей­ ствия против Порты не могут быть предприняты, пока не будут закончены необходимые приготовления; в этом послании Абдалла также просил у Р. Сторса времени для тренировки сил и поиска благоприятного момента для разрыва, обещая в случае надобности

идалее поддерживать связь [Antonius, 1938, р. 134].

Как можно понять из повествования Э. Кедури, текст письма Абдаллы, переданного в Каир 8 декабря 1914г., был отправлен в Лондон вложением в донесение М. Читама от 13 декабря вместе с письмом Абдаллы от 30 октября 1914 г. [см.: Kedourie, 1976, р. 21, прим. 2; р. 17, прим. 2].

Далее переговоры со Священной Меккой были на время приос­ тановлены. Стороны, по всей видимости, решили тянуть время. Несколько официальных заявлений, сделанных в этот период, следует считать «поощрением арабского движения». Первое было составлено в Британском агентстве в Каире и принадлежало пред­ положительно Р. Сторсу — «Официальное воззвание правитель­ ства Великобритании жителям Аравии и арабских провинций» от 4 декабря 1914 г. В документе от имени британского правительства предоставлялись гарантии независимости Аравии в случае непод­ чинения туркам и содержался призыв объединить силы во испол­ нение этой цели. «Воззвание» утверждало, что арабы более «подхо­ дят» для того, чтобы принять халифат. Послание обещало помощь со стороны Великобритании в случае основания «империи-хали­ фата» [Kedourie, 1976, р. 21-22].

Между 14 апреля и 14 мая 1915 г. в Каире был подготовлен второй документ - «Прокламация об Аравии», который провозгла­ шал, что после окончания войны важным условием мира станет «независимость Арабского полуострова и мусульманских Святых мест». В воззвании говорилось, что никакая держава не аннекси­ рует «ни пяди земли» на этой территории. «...С такими гарантия­

40

ми, — указывал документ, — земли Аравии по воле Господа после­ дуют путем свободы к своему древнему процветанию» [Kedourie, 1976, р. 24]. Дж. Антониус называет эту прокламацию «Деклара­ цией Мак-Магона» и датирует ее июнем 1915 г., по-видимому, из за того, что копии документа широко распространились именно в июне. Арабский исследователь также считает, что воззвание на­ мекало на готовность англичан признать халифат [Antonius, 1938, р. 160]. Возможно также, что Антониус путает содержание двух описанных документов.

В декабре 1914 г. пост британского Верховного комиссара в Египте занял сэр А. Г. Мак-Магон [Storrs, 1939, р. 200]. Его на­ значение являлось вполне объяснимым: он был дипломатом с опы­ том работы в Правительстве Индии и был определен в Каир, чтобы выполнять план Китченера по переговорам с Хиджазом, который предусматривал в том числе и недопущение распространения джи­ хада на мусульман Индии. Мак-Магон лично вел сношения с Мек­ кой, имея опыт письменных переговоров с Лончен Шатрой, пред­ ставителем феодальных кланов Тибета, в марте 1914 г. (Об этом будет сказано ниже.)

С самого начала поддержку переговорам с Хиджазом оказывал генерал-губернатор Судана сэр Р. Вингейт1, который также был одним из соратников лорда Китченера. Вингейт стоял за обменом письмами между влиятельным суданским религиозным деятелем саййидом ‘Али аль-Миргани и Хусейном. Эту переписку Дж. Анто­ ниус датирует мартом 1915 г. [Antonius, 1938, р. 143—144]. Э. Кеду­

1 Вингейт, Фрэнсис Реджинальд (Francis Reginald Wingate) (25.06.186129.01.1953) - британский государственный и военный деятель, барон, G.C.B., G.C.V.O., G.B.E., K.C.M.G., D.S.O., D.C.L. (1905, Oxon.), выпускник Коро­ левской военной академии в Вулидже (1880), в разное время служил в Индии, Адене, Египте, Сомали, участник экспедиции Ч. Дж. Гордона в Судан (1884— 1885), участник покорения Судана (1896—1898), в 1899—1916 гг. — генерал губернатор Судана, сирдар египетской армии, в 1916 г. командир военной операции в Хиджазе, в 1917—1919 гг. британский Верховный комиссар в Египте, в совершенстве владел арабским языком, за службу награжден также орденами «‘Усманийя» («Османский орден») 4-го класса (1883), 2-го класса (1900), «Мадждийя» («Орден Славы») 4-го класса (1887), 3-го класса (1891), 1-го класса (1901), «Звезда Эфиопии» 2-го класса (1897), Большой лентой «Ордена Нила» (1915), Большой лентой Ордена Мухаммада ‘Али (1917); автор соч.: «Mahdiism and the Egyptian Sudan: Being an account of the rise and progress ofMahdiism and ofsubsequent events in the Sudan up to the present time» (1891) и переводов на английский язык книг о. Дж. Охрвальдера «Ten Years’ Captivity in the Mahdi’s Camp, 1882—1892» (1892) и Слатин-паши «Fire and Sword in the Sudan» (1896) [http://www.en.wikipedia.org/].

42

1)«признание независимости арабских земель, лежащих в пре­ делах следующих внешних границ:

на севере: линия Мерсина — Адана к 37-й параллели и далее вдоль линии Биреджик — Урфа — Мардин — Мидьят — Джезире- Ибн-Омар — Амадия — и к персидской границе;

на востоке: персидская граница — и вниз к Персидскому заливу; на юге: Индийский океан, за исключением Адена, статус кото­

рого должен сохраниться; на западе: Красное море и Средиземное море — и назад к Мерсине;

2)отмена всех исключительных привилегий, дарованных ино­ странцам, согласно капитуляциям;

3)заключение оборонительного союза между Великобританией

ибудущим независимым арабским государством;

4)предоставление экономических преимуществ Великобрита­ нии» [Antonius, 1938, р. 157-158].

Считается, что после оглашения протокола Фейсалу шесть ли­

деров тайных обществ признали за тарифом право вести перего­ воры от имени арабской нации. На встрече с Фейсалом 23 мая 1915 г. присутствовали: Ясин аль-Хашими от общества «аль-‘Ахд», гене­ рал ‘Али Рида ар Рикаби от «аль-Фатат», шейх Бадр аль-Хасани от улемов, Насиб бек аль-Атраш от друзов, шейх Навваф аш-Шаалан от племени рувала [Kedourie, 1976, р. 130; Амин Саид, 1964, с. 62]. Аль-Хасани передал сыну Хусейна печать, которую тот должен был, в свою очередь, вручить Хусейну в знак доверия со стороны сирийских вождей [Antonius, 1938, р. 158—159].

М. С. Лазарев говорит о «клятве» арабских вождей, принесен­ ной Фейсалу: как только Великобритания примет условия «Дамас­ ского протокола», арабы в Сирии и Ираке начнут восстание [Ла­ зарев, 1960, с. 103]. Утверждается также, что клочок бумаги, на котором были написаны условия, выдвинутые арабскими нацио­ налистами, был в подошве обуви вывезен из Дамаска одним из спутников Фейсала [Лудшувейт, 1966, с. 106]. 20 июня 1915 г. Фейсал вернулся к отцу [Antonius, 1938, р. 159; Лазарев, 1960, с. 103]. (Э. Кедури вслед за Амином Саидом называет другие даты визита в Дамаск [см.: Kedourie, 1976, р. 66]. Возможно также, что визитов было несколько.)

Кроме связей с арабскими обществами Хусейн искал возможно­ сти договориться с Портой: по некоторым источникам, во время визита в Стамбул, возможно, в сентябре 1915 г. Фейсал якобы пе­ редал Великому визирю Са‘иду Халиму записку, содержавшую просьбу о предоставлении независимости Аравии во главе с Хусей­ ном. Э. Кедури вообще сомневается, что этот факт имел место

43

[Kedourie, 1976, p. 66]. В это же время англичане начали переговоры с амиром Неджда Абд аль-Азизом [см. подробнее: Васильев, 1982,

с.262—263], о которых мог знать Хусейн. Порта настойчиво шла на контакты с правителями Аравии (насколько можно понять, за ис­ ключением хиджазского амира) с целью привлечь тех на свою сто­ рону. К тому же, стремясь опередить Абд аль-Азиза и, потеряв, по­ видимому, отлаженные контакты в Стамбуле, шарифу, таким образом, ничего не оставалось, как возобновить сношения с англичанами.

Сами британцы также оказались в весьма невыгодном положе­ нии: военная операция в Дарданеллах задыхалась: в июне—июле 1915 г. там началась позиционная война [см.: Зайончковский, 2000,

с.442—444]. После гибели в январе 1915 г. капитана У. Шекспира, агента Министерства по делам Индии, командированного к Абд- аль-Азизу, информация о ситуации в Центральной Аравии англича­ нам больше не поступала [Васильев, 1982, с. 262—264]. В конфликте англичан с турками также не была ясна позиция влиятельного се­ вероафриканского суфийского ордена сануситов. Весной—летом 1915 г. турки стали готовить новую экспедицию на Суэцкий ка­ нал. Успех англичанам сопутствовал лишь в Месопотамии, где они медленно продвигались вверх по Тигру и Евфрату. Таким образом, обстоятельства подтолкнули Каир и Мекку к переговорам.

14 июля 1915 г. (рамадан 2, 1333 г. х.) датировано письмо Аб­ даллы Р. Сторсу, в которое было вложено послание без даты и под­ писи и которое считается первым письмом шарифа Мекки бри­ танскому Верховному комиссару в Каире. Письмо Р. Сторсу опубликовано Дж. Антониусом в 1938 г. и не содержится в офи­ циальной публикации 1939 г. (см.: Документы. №5).

Бумаги достигли Каира 18 августа 1915 г. [Kedourie, 1976, р. 67] и были доставлены посланцем Хусейна шейхом Мухаммадом ‘Арефом б. ‘Урайфаном. В начале письма на имя Р. Сторса Абдалла сообщал о вложенном послании, содержащем условия арабской сто­ роны. Абдалла информировал, что Мекка начала подготовку к неким действиям против Порты. Письмо содержало просьбу восстано­ вить отправку пожертвований из Египта, прекратившуюся в 1914 г., очевидно, в связи с блокадой англичанами побережья Красного моря, с целью пресечь морское снабжение турецких гарнизонов в Аравии. Абдалла дважды упоминал о прекращении всяких види­ мых сношений Мекки с Каиром и указывал на желательный спо­ соб переговоров — письменный, через посыльного.

Первое письмо шарифа Хусейна британскому Верховному ко­ миссару в Каире содержало набросок предполагаемого договора хашимитов с англичанами. Шариф очерчивал внешние границы

44

независимости арабских земель: Мерсина — Адана, далее по 37-й па­ раллели — Биреджик — Урфа — Мардин — Мидьят — Джезире- Ибн-Омар - Амадия - границы Персии, а также Индийский океан, Персидский залив, Красное и Средиземное моря, за исключением Адена. Англия должна была признать провозглашение «Арабского исламского Халифата» (п. 1). Шариф предоставлял Великобрита­ нии экономические преференции в арабских землях (п. 2). Хусейн стремился также заручиться военной помощью Великобритании в случае любого нападения на Хиджаз (п. 3—4). Эти условия были направлены не только против Порты, но и против соседей Хиджаза по Аравийскому полуострову. Хусейн оговаривал отмену ино­ странных привилегий (в публикации Дж. Антониуса — «капитуля­ ций») в арабских землях.

Заключительная часть письма, как верно отмечает Э. Кедури, напоминала ультиматум: «[Арабы], просят правительство Велико­ британии ответить им утвердительно или отрицательно в течение тридцати дней после получения этого послания. Не получив ответа по истечении указанного срока, они оставляют за собой полную свободу действий. Более того, мы, семья шарифа, будем рассмат­ ривать себя, на словах и на деле, свободными от обязательств на­ шей предыдущей декларации...». А. Г. Мак-Магон в связи с этим отмечал, что претензии Хусейна были во всех случаях «чрезмерно преувеличены» [Kedourie, 1976, р. 68]. Мак-Магон предлагал, вы­ разив «дружеское расположение» по аналогии с ноябрьским посла­ нием лорда Китченера, передать шарифу, что подробное обсужде­ ние границ преждевременно [Kedourie, 1976, р. 68]. В таком духе и был составлен ответ шарифу 30 августа 1915 г.

Следует напомнить, что примерно в это же время с шарифом через аль-Миргани вел письменные переговоры Ф. Р. Вингейт, который, в свою очередь, считал целесообразным поощрять уст­ ремления шарифа [Kedourie, 1976, р. 71].

9 сентября 1915 г. датировано новое послание Хусейна британ­ скому Верховному комиссару. Шариф, продолжая выражать бла­ горасположение к англичанам, изобразил явное недовольство стрем­ лением отложить обсуждение вопроса о границах.

Из текста послания невозможно сделать однозначный вывод: отказывался или нет Хусейн от халифата. В публикации 1939 г. в письме от 9 сентября 1915 г. (письмо 3) читаем: «Да дарует Гос­ подь милость Халифату и утешит в нем мусульман!». В этом же письме в версии Дж. Антониуса сказано: «Что касается Халифата — Господь милостив к его [Халифата] олицетворению и утешает му­ сульман за их потерю!»

45

Э. Кедури считает, что Хусейн отказался от халифата [Kedourie, 1976, р. 71]. Но, думается, это был один из маневров тарифа. Хотя в самих последовавших затем посланиях вопрос о халифате больше не возникал, Хусейн и позднее продолжал заявлять на него права. Так, выше уже упоминалась беседа шарифа Хусейна с британским представителем в Джидде X. Голди в августе 1919 г. Определение термина «халифат» ниже еще будет рассматриваться. [Подробнее о притязаниях шарифа см.: Paris, 2003, р. 320—340].

Хусейн увязывал переговоры исключительно с вопросом о гра­ ницах. Первое письмо шарифа завершалось подробными инструк­ циями, как следовало доставить пожертвования из Каира в Мекку.

После письма от 9 сентября 1915 г. шариф решил предпринять такой ход, который бы поторопил англичан с принятием решения. В дальнейшем Хусейн пользовался подобными приемами неоднок­ ратно, и такая тактика давала положительный результат.

Спустя некоторое время Хусейн отправил письмо аль-Миргани, которое тот получил в октябре того же 1915 г. Понятно, что содер­ жание письма сразу же стало известно Ф. Р. Вингейту. Шариф Мекки упоминал джихад, которого так боялись британцы, и связывал себя с организацией шиитского восстания в Кербеле, к которому, есте­ ственно, не имел ни малейшего отношения. Э. Кедури по поводу этого послания указывал: «Письмо шарифа Миргани было явно грубым маневром, организованным для того, чтобы заставить бри­ танцев принять решение в панике, и который не должен был при­ ниматься в расчет опытным участником переговоров». Считается, однако, что письмо Хусейна аль-Миргани в определенной степени повлияло на А. Г. Мак-Магона [Kedourie, 1976, р. 72-73].

Примерно в начале октября 1915 г. в Каир был доставлен лей­ тенант османской армии Мухаммад Шариф аль-Фаруки, родив­ шийся в Мосуле в 1891 г. и служивший адъютантом командую­ щего 12-м армейским корпусом, который в начале войны был переброшен в Сирию.

История с аль-Фаруки широко известна исследователям. Счи­ тается, что аль-Фаруки вступил в сношения с арабскими офицера­ ми, которые были членами тайных обществ, пытавшихся поднять мятеж в 4-й армии. В планах 4-й армии значилась атака на Суэц­ кий канал. Расследование, проведенное Джемалем-пашой, приве­ ло к аресту некоторых офицеров, в т.ч. самого аль-Фаруки. Власти, не найдя доказательств, отпустили участников заговора. Фаруки был переведен на фронт в Галлиполи, после чего перешел на сто­ рону союзников и был передан в распоряжение военной разведки в Каире [Kedourie, 1976, р. 73].

46

Известно, что Клейтон и его сотрудники допрашивали аль-Фа­ руки. Сведения о допросах были отправлены в Лондон. Фаруки представил себя перед англичанами членом «младоарабской партии», а саму «партию» как структуру, обладающую внушительной силой. Фаруки утверждал, что центральное представительство партии рас­ положено в Дамаске, а комитеты находятся в «любом значитель­ ном городе или населенном пункте». Казна партии, по сведениям аль-Фаруки, составляла 100 тыс. фунтов, и в ней числилось 90% арабских и часть курдских офицеров турецкой армии. Целью «мла­ доарабской партии» стало «основание Халифата в Аравии, Сирии и Месопотамии». Именно аль-Фаруки сообщил о присяге, которую принес уполномоченный партии, специально посланный к шари­ фу Хусейну. Аль-Фаруки утверждал, что и турки, и немцы пред­ принимают попытки установить связь с лидерами младоарабского братства и «полностью пойти на удовлетворение их требований». Фаруки обещал англичанам скорое восстание в среде арабских офицеров османской армии, или, по крайней мере, их массовое дезертирство в частях, находившихся в Сирии и Ираке [Kedourie, 1976, р. 74-76].

Именно аль-Фаруки назвал четыре города в Сирии, которые арабы ни при каких условиях не должны были, якобы, уступать французам — Дамаск, Хомс, Хама и Алеппо. Перечисление этих городов появляется в докладных записках из Каира в Лондон, сообщавших о допросах лейтенанта, переданного в распоряжение военной разведки. В одном из своих отчетов Клейтон утверждал, что, по словам аль-Фаруки, в арабский проект входят «все араб­ ские земли, включая Сирию и Месопотамию». Фаруки далее гово­ рил: «Но если мы не можем иметь все, мы хотим так много, сколь­ ко сможем получить» [цит. по: Kedourie, 1976, р. 80]. Считается, таким образом, что эти четыре города и составляли тот минимум, который требовали арабские националисты от Великобритании. При этом Фаруки слишком приукрасил все сведения, предостав­ ленные англичанам. (Выше уже отмечалась действительная чис­ ленность двух арабских тайных обществ, от имени которых якобы действовал шариф — около 100 чел.)

Сведения, сообщенные аль-Фаруки, слишком совпадали с тре­ бованиями шарифа, и это отмечал Г. Клейтон. При этом послед­ ний никак не проверил полученную от Фаруки информацию. Эти два момента кажутся весьма странными. Для военной разведки лейтенант аль-Фаруки должен был быть всего лишь одним из многих проходивших через нее арабских источников. Требования шарифа почти во всем совпадали с притязаниями сирийских нацио­

47

налистов, за исключением предоставления последним четырех указанных городов. Хотя, интересно отметить, что в ноябре 1915 г. в беседе с М. Сайксом, английским специалистом по Ближнему Востоку и доверенным лицом лорда Китченера, аль-Фаруки уже не называл те четыре города среди требований арабов [Kedourie, 1976, р. 83]. 20 ноября 1915 г. М. Сайкс сообщал в военное министер­ ство: «Арабы согласились бы принять в качестве приблизительной северной границы [линию] Александретта — Аинтаб - Биреджик — Урфа — Мидьят — Захо — Ревандуз. Они согласились бы на кон­ венцию с Францией, позволяющую той исключительное право концессий в Палестине и Сирии. Последняя определялась на юг от города Дейр аз-Зор у реки Евфрат и оттуда до Дера и Маана по Хиджазской железной дороге» [цит. по: Kedourie, 1976, р. 83].

Можно предположить, что аль-Фаруки являлся человеком Ху­ сейна. И четыре перечисленных города были уступкой Хусейна англичанам, сделанной к октябрю 1915 г.: империя Хусейна долж­ на была включать эти четыре города. Тогда получается, что шариф провел англичан, заставив поверить в мифически сильную «младо­ арабскую партию» и получив заверения А. Г. Мак-Магона, датиро­ ванные 24 октября 1915 г. Можно также предположить, что альФаруки являлся еще и человеком Клейтона, тогда становится ясным, почему начальник военной разведки не проверял сведения, подан­ ные якобы Фаруки, дезертиром турецкой армии.

В любом случае, информация, полученная от члена «младоараб­ ской партии» полностью соответствовала стратегии, выработанной лордом Китченером, исполнять которую обязаны были в Каире. Там было решено, что Лондон следует поторопить с ответом в от­ ношении дальнейших действий, поскольку промедление, по мне­ нию английских представителей в Египте, заставило бы арабских националистов пойти на переговоры с представителями Германии и Турции. 9 октября 1915 г. Г. Клейтон писал Р. Вингейту: «Вос­ пользуюсь случаем еще раз напомнить такой факт: если мы одно­ значно отвергнем то, что [следует] считаться с чаяниями арабов, мы рискуем отправить их в руки врага» [цит. по: Kedourie, 1976, р. 77].

Генерал сэр Дж. Максвелл, командующий английскими вой­ сками в Египте, 12 октября 1915 г. в телеграмме лорду Китченеру, сопровождавшей отчет Г. Клейтона о беседах с аль-Фаруки, сооб­ щал: «Я препроводил сегодня по почте меморандум по арабскому вопросу, который сейчас есть вопрос насущной важности. Мощная организация со значительным влиянием в армии и в среде араб­ ских вождей... решила, что настал момент для выступления. Турки

48

и немцы уже связываются с ними, представляют деньги, чтобы получить их поддержку. Арабская партия, при всем прочем, весьма расположена по отношению к Англии». И далее: «Ежели эти ини­ циативы будут отклонены или последует промедление с ответом, Арабская партия будет передана врагу и будет сотрудничать с ним. Это означало бы немедленное возбуждение религиозных чувств, [что] может вполне закончиться настоящим джихадом» [цит. по: Kedourie, 1976, р. 78].

18 октября 1915 г. А. Г. Мак-Магон отправил Э. Грею телеграм­ му, в которой излагались требования «Арабской партии», и наста­ ивал на скорейшем принятии решения в отношении требований Хусейна.

ВЛондоне поспешили с ответом. Дж. Кларк, глава военного департамента Министерства иностранных дел, 19 октября 1915 г. рекомендовал: «Следует заявить, что Правительство Его Величе­ ства в принципе соглашается на основание независимой Аравии

ичто мы без промедления готовы обсуждать с компетентными араб­ скими представителями границы такого государства, а также меры, которые необходимо предпринять для его создания» [цит. по: Kedourie, 1976, р. 92].

Втот же день сэр А. Никольсон, заместитель министра ино­ странных дел, одобрил эту рекомендацию Дж. Кларка, настаивая, что это есть лишь «предварительное решение» арабского вопроса [Kedourie, 1976, р. 93].

20 октября 1915 г. Э. Грей дал санкцию А. Г. Мак-Магону на дальнейшие переговоры с арабами: «Наиболее простым выходом было бы предоставление гарантий арабской независимости, а об­ суждение границ будет продолжено немедленно по прибытии для этой цели представителей. Ежели будет предложено что-либо более определенное, можете использовать и это предложение». Глава британского МИД предоставил А. Г. Мак-Магону свободу действий, поскольку вопрос «безотлагателен и времени для обсуждения точ­ ной формулы нет» [цит. по: Kedourie, 1976, р. 94].

24 октября 1915 г. датировано письмо сэра А. Г. Мак-Магона шарифу Мекки (письмо 4). В историографии это послание (наряду с письмом от 14 июля 1915 г.) считается наиболее важным: именно оно оговаривало границы арабской независимости. При этом «тра­ диционалисты» игнорируют другие послания, последовавшие пос­ ле 24 октября 1915 г.

Британский Верховный комиссар в Каире, как справедливо от­ мечали докладчики на Конференции «Круглого стола» 1939 г., лишь

вобщем, in genere, принял очерченные шарифом границы, за ис­

50

речь шла о «независимости арабов», но не об «Арабском королев­ стве» (в переводе Антониуса возможно прочтение «независимость арабской нации»). Как замечает Э. Кедури в отношении послед­ него термина, такая замена вызвала лишь малое замешательство

вЛондоне, однако никаких возражений от британской стороны не последовало [Kedourie, 1976, р. 115]. Логично предположить, что шариф намеренно подменял понятия.

Во-вторых, Хусейн соглашался на установление на короткий срок британской администрации в той части Ирака, которую ок­ купировали британцы, в обмен на предоставление денежной ком­ пенсации. Характерно, что в этом пункте письма шариф вновь упоминает «Арабское королевство».

В-третьих, Хусейн выразил опасения, что «арабская нация позд­ нее будет оставлена... лицом к лицу с Турцией и ее союзниками», пытаясь исключить возможность заключения мира без своего уча­ стия. В письме шариф также приводит аргументы, чтобы отсрочить провозглашение разрыва с Турцией. В заключение Хусейн снова представляет себя в качестве выразителя чаяний арабской нации.

На это послание А. Г. Мак-Магон 14 декабря того же года от­ правил шарифу и амиру Мекки ответ. После положенных привет­ ствий британский представитель выражал удовлетворение согласи­ ем Хусейна на исключение из области «арабской независимости» Мерсины и Аданы. Следует отметить, что британский представи­ тель совсем не упомянул Александретту, о которой шла речь в пись­ ме от 24 октября 1915 г.

Очевидно, А. Г. Мак-Магон, а возможно также и составители арабского текста этого послания, не заметили приема Хусейна и так­ же ниже в письме употребили термин «Арабское королевство».

Вписьме выражалось удовлетворение намерениями действовать

вотношении христиан в соответствии с установлениями первых Праведных халифов1 и уточнялось согласие Хусейна уважать дого­ воренности англичан с арабскими правителями.

Необходимо обратить внимание на оговорки А. Г. Мак-Магона

вэтом же письме: обсуждение статуса вилайетов Алеппо и Бейрут

должно быть отложено, поскольку в них «присутствуют интересы» Франции (а не то, что они не являются «исключительно арабски­ ми»); вопрос об администрации в вилайете Бейрут также нуждался

1 Праведные халифы (ар. - аль-хулафа’ ар-рашидун) — термин, которым обозначают первых четырех халифов, ближайших соратников Мухаммада, образ жизни которых является для мусульман примером [см.: Ислам, 1991, с. 268-269].

51

вдальнейшем рассмотрении. Басру, о которой также шла речь

вписьме от 24 октября, Мак-Магон в послании от 14 декабря 1915 г. не называл.

Далее британский представитель напоминал основное требова­ ние Великобритании к хиджазскому правителю — «побуждать ара­ бов избегать помощи врагу», поскольку караванные пути Аравии вообще и Хиджаза в частности продолжали использоваться для снабжения турецкой армии — то условие, которое не было выпол­ нено ни одним из арабских союзников Великобритании (да и было невыполнимо при племенной структуре Аравии).

А.Г. Мак-Магон указывал, что Великобритания не имела наме­ рений заключать мир, условием которого могла быть зависимость арабов от «турецкого и немецкого господства». В «доказательство искренности намерений» англичане передавали шарифу 20 тыс.

фунтов.

Из текста послания видно, что шариф тянул время и выжидал: шла эвакуация союзников после неудавшейся операции в Дарда­ неллах, а падение Сербии открыло Германии и ее союзникам «пря­ мой путь от Берлина к Константинополю», как указывал русский военный историк А. М. Зайончковский, в результате чего «образо­ вался один сплошной фронт, причем германские войска могли оказывать помощь своим союзникам на отдаленнейших его углах» [Зайончковский, 2000, с. 459].

После переговоров с англичанами аль-Фаруки отправил Хусей­ ну письмо, которое тот получил до отправки своего послания в Ка­ ир, датированного 1 января 1916 г.

6 декабря 1915 г. (мухаррам 27, 1334 г. х.) аль-Фаруки писал Ху­ сейну, что узнал о переговорах шарифа Мекки с англичанами от Ясин-бея, офицера турецкой армии и руководителя ячейки араб­ ского тайного общества, в котором Фаруки состоял. Лейтенант аль-Фаруки указывал, что британцы были «уверены» в нем, в ре­ зультате чего дали ответ амиру Мекки, в котором «исключили тер­ риторию к западу от линии Дамаск — Хомс — Хама — Алеппо — Мерсин — Александретта, ибо их союзница Франция имеет там интересы». Аль-Фаруки заявлял, что «ни в коем случае невозмож­ но оставить хоть клочок территории в Сирии», и что он «не знает какой-либо части неарабской земли к западу от линии Дамаск - Алеппо», на которую имеют притязания арабы. Арабский офицер завершал послание утверждением, что после бесед с ним англичане «верят» ему и поняли: «мы им более полезны, чем они нам, а их интересы в этом вопросе существеннее, нежели наши» [цит. по: Kedourie, 1976, р. 84].

52

Понятно, что ни о какой линии Дамаск — Александретта речь не шла. Скорее всего, Хусейну принадлежала инициатива внушить другой стороне мысль о «полезности» арабов англичанам. И бри­ танцы, по-видимому, в это поверили. В конце 1915 г. в условиях эвакуации из Дарданелл и задохнувшейся Салоникской операции этот ход был проделан шарифом Мекки весьма успешно.

Следующее послание шарифа и амира Мекки британскому пред­ ставителю датировано 1 января 1916 г. Хусейн, получив известия от аль-Фаруки, в очередной раз утверждал, что его требования являются желанием арабского народа.

Хусейн говорил уже не о вилайете Багдад, который упоминал А. Г. Мак-Магон в письме от 14 декабря 1915 г., а об Ираке, остав­ ляя на усмотрение Великобритании определение суммы компенса­ ции за его оккупацию.

Как можно понять из текста послания, шариф согласился с за­ мечаниями Мак-Магона в отношении «северных частей и их побе­ режий», обсуждение статуса которых откладывалось на период после окончания войны, хотя Хусейн и возражал против каких-либо уступок Франции.

Шариф и амир Мекки вновь утверждал — и, стоит повториться, скорее всего, убедил в этом английских представителей в Каире — что его предложения более безопасны для интересов Великобрита­ нии, нежели для него самого, подтверждая, таким образом, сказан­ ное аль-Фаруки.

Хусейн заканчивал письмо заверениями, что по-прежнему при­ держивается решения о разрыве с Турцией и намекал на необходи­ мость посылки в Хиджаз оружия и боеприпасов.

Не испрашивая инструкций из Лондона [Kedourie, 1976, р. 118], сэр А. Г. Мак-Магон направил шарифу Мекки письмо, датирован­ ное 25 января 1916 г. (письмо 8). Британский представитель откла­ дывал рассмотрение вопроса о вилайете Багдад и — как можно заключить из текста послания — о западной части Сирии. Англи­ чане соглашались на предоставление помощи, в том числе оружием и боеприпасами. Мак-Магон далее упоминал главу сануситов Ах­ мада аш Шарифа ас-Сануси, который на тот момент уже открыто выступил на стороне турок, намекая таким образом, что британцы находились в курсе событий, происходивших в Аравии, и что от­ ход Хусейна от своих заявлений уже недопустим.

Письменные англо-хиджазские переговоры, в общем, заверши­ лись в марте 1916 г. Последовавшие два письма — шарифа Мекки А. Г. Мак-Магона от 18 февраля 1916 г. и ответное Мак-Магона Хусейну от 10 марта того же года были посвящены обсуждению